Наталия МУСИНОВА. ФУТУРИСТИЧЕСКИЕ НАСТУРЦИИ. Из одноимённой книги стихов в прозе

 

Наталия МУСИНОВА

ФУТУРИСТИЧЕСКИЕ НАСТУРЦИИ

Из одноимённой книги стихов в прозе

 

НАСТУРЦИЯ 1

Получила премию

              И купила тысячу

                    Разноцветных стеклянных шариков.

Разбросала их по комнате,

              Тем более что мебели

                    В ней совсем нет.

Зажгла поярче солнце,

              Которое свешивалось

                    В окно,

И села в позу лотоса.

              Сижу,

                    Медитирую

На пересечении миллионов

              Сияющих и дрожащих

                    Лучей.

И кажется мне,

              Что кроме этой белой комнаты

                    Ничего в мире нет.

Только горы и небо,

              Сосны и родниковые ручьи

                    Повсюду,

И вот еще эта красная

              Божья коровка

                    С аквамариновыми глазами,

Которая сидит у меня на коленке

              И медитирует.

                    И кажется ей,

Что кроме этой белой коленки

              Ничего в мире

                    Нет.

 

НАСТУРЦИЯ 2

Меня как-то спросили,

                    а я не ответила.

                                Зачем?

Неужели кому-то

                    нужен

                                мой ответ?

Все слышат только себя.

                    И снова.

                                И опять.

К чему слова?

                    Так приятно

                                молчать.

Молчание

                    такое теплое

                                и очень вкусное,

Как пироги

                    с малиной

                                из самого детства.

И не пытайтесь

                    понять

                                меня.

Неужели кто-то всерьез

                    хочет сломать голову

                                из-за того: кто и что я?

Попробуйте

                    лучше

                                молчание.

Оно, когда еще теплое,

                    Очень ароматное

                                и пахнет малиной

                                            из самого детства.

 

НАСТУРЦИЯ 3

Мне приснилось, что я – Жанна д’Арк.

Это такое восхитительное ощущение:

Думать, говорить и крушить пространство

Ее стремительной походкой.

Я разглядывала уродливые образы зла

Ее испепеляюще-чистыми глазами.

Я спала на пшеничном поле,

Раскинув ее утонченно-сильные руки.

Я прижималась к горячему влажному телу

Молодой, необъезженной лошади

Ее мускулистыми ногами.

Я утирала окровавленный меч

Ее шелковым кружевным платком.

Я слышала вопли многолюдной толпы

И задыхалась от странного дыма,

Который почему-то казался

Приторно-сладким,

Наверное, кто-то сжигал старые кусты роз

В городском саду…

 

А дальше я проснулась.

 

НАСТУРЦИЯ 4

Схожу с ума.

                    Осторожно, не торопясь,

                                по ступенькам.

Серо-коричневая комната

                    с десятками маленьких

                                неровных окон.

В каждом окне – небо,

                    бирюзовое с оранжевыми

                                лепестками облаков.

Его так много.

                    Оно выплескивается

                                из окон

И стекает по шероховатым стенам,

                    и звенит

                                почему-то.

А вы слышали: как звенит небо,

                    когда ему не хватает

                                места в окнах?

Боюсь упасть,

                    ведь я не привыкла

                                ходить по небу,

Тем более бирюзовому

                    с оранжевыми

                                лепестками облаков.

 

НАСТУРЦИЯ 6

Моим именем

                    не назовут университет,

И с именем моим

                    солдаты не пойдут в бой,

И утренняя звезда

                    не будет носить имя мое.

Стихи –

                    эксгибиционизм души!

С каждой новой строчкой

                    раздеваюсь все больше.

Кажется, что уже

                    нечего скрывать.

Но душа безмерна,

                    и одежды все падают и падают.

Так и хожу

                    полуобнаженной,

И все хотят

                    до меня дотронуться

Своими горячими,

                    а иногда липкими руками.

Но им только чудится,

                    что я в их власти….

Никто не увидит меня

                    абсолютно разоблаченной.

И, может быть, поэтому

                    ты назовешь свою дочь

                                моим именем.

 

НАСТУРЦИЯ 8

«Charlie» – энергия города.

                    Духи дурацкие, а название ничего.

Образ простой,

                    Но оттягивает-таки внимание.

И сразу представляются

                    Высотные здания.

                                Огни. Огни. Огни.

Пересекающиеся трассы.

                    Негр-таксист

С белоснежной улыбкой

                    В 64 зуба.

Снующие толстые американцы

                    В бесформенных футболках.

Ухоженная декоративная собачка.

                    Группа громкоговорящих подростков

В джинсах и коже

                    Убитых бизонов

И бесконечный, непрекращающийся запах

                    Жареных сосисок и силикона.

«95» градусов  по Фаренгейту,

                    Легкая испарина на висках

И дикая ностальгия

                    По затерявшейся где-то

Под Саратовом и почти нереальной

                    Застенчивой деревушке

С покосившимся

                    Дедовым домом.

 

НАСТУРЦИЯ 14

Ты – гарантия моей нестабильности.

Чтобы не встретить тебя,

Нужно пойти погулять чудным

Летним вечером, когда все гуляют.

                    А чтобы встретить тебя,

                    Нужно выбрать самый холодный

                    И вьюжный декабрьский день,

                    Когда птицы падают, звеня, в снег,

                    И хлеб остывает, еще не испекшись,

                    На промасленных противнях.

                    Чтобы встретить тебя,

                    Нужно выбраться из дома,

                    Когда все не отпускают,

                    Упереться лбом в стену метели

                    И, утирая с лица окровавленные

                    Заледенелые царапины обиды,

                    Вдавиться в коридор выходного дня

                    Или праздника,

                    И пойти в неизвестном направлении.

                    Чтобы встретить тебя,

                    Нужно прошептать молитву времени,

                    Корчась от боли в воспаленных

                    Лимфатических узлах,

                    И прислониться к смолистой коре

                    Безымянного дерева, задыхаясь

                    От чрезмерной пульсации

                    В искорёженном сердце.

                    Но есть и другой путь…

                    Чтобы встретить тебя,

                    Надо признаться себе в том, что

                    Люблю тебя.

И тогда ты придешь ко мне

Чудным летним вечером,

Когда все гуляют…

 

НАСТУРЦИЯ 17

Разлюблю тебя. Решила!

Только вот доем пирог.

Не могу, знаете ли, отказать себе

В этом садомазохистском удовольствии,

Когда я, облизывая масленые пальцы,

Уничтожаю на твоих глазах

Третий кусман горячего

Черничного пирога.

А ты сидишь такой красивый

И печальный.

Тебе вообще печаль к лицу.

И уставшими, будто чего-то

Просящими глазами

Смотришь на меня.

Мне очень нравится

Этот твой странный взгляд.

В нем столько тайны,

Столько нечеловеческой тоски.

Ты плачешь, милый?

Не хочешь, чтобы я уходила?

Или тебе просто слегка

Надавили наручники,

Которыми ты прикован

К батарее в нашей спальне

Вот уже третьи сутки?

 

НАСТУРЦИЯ 20

Читаю Василия Ключевского

                    И плачу.

До чего же страшна и кровава

                    История России.

Хочется где-то подправить,

                    Что-то подкорректировать.

Но чернила засохли от тоски,

                    А корректор выдохся от негодования.

Моя бедная, моя великая страна!

                    Найди в себе силы

И исправь все сама,

                    Ну, хотя бы не то, что было,

А то, что будет.

                    Ровным, красивым почерком,

Со всеми знаками препинания,

                    С эпиграфами гениальных русских поэтов,

С иллюстрациями великих русских художников.

                    Пусть тебя поют, как песню,

Миллионы русских людей,

                    Которые плачут вместе со мной,

Читая Василия Ключевского.

 

НАСТУРЦИЯ 22

Когда была перепись населения,

Я никак не могла определиться

Со своим родом деятельности.

По специальности я – педагог,

А по призванию, безусловно, – художник.

Я – автор нового направления в живописи:

Пишу картины невидимыми красками

На невидимых холстах

И зарабатываю на этом сумасшедшие «бабки».

Помню, сделала я свою первую выставку

В художественном музее,

Так пришло столько народу,

Что некоторые даже не поместились

И заинтересованно вглядывались

В полузамерзшие окна галереи,

В которой на разных уровнях

С потолка свисали… пустые рамки

С названиями картин.

Я наблюдала за богемной публикой,

Давала интервью. А спустя час,

Кто-то из устроителей принял решение:

Организовать аукцион.

Моя невидимая картина «Стыдливый

румянец китайской девушки»

Была признана знатоками лучшей

И продана за приличные деньги.

И началась звездная карьера

Мадам Невидимки – так меня

Окрестили журналисты.

Европа, Америка утомили быстро.

Купила скромный трехэтажный домик

На берегу Волги. И творю… Творю

С утра до вечера свой имидж.

Приходится, знаете ли, соответствовать.

Хожу теперь в длинных шелковых платьях

С газовыми шарфами, отрастила ногти,

Губы накачала силиконом, курю

Кубинские сигары, езжу на белоснежном

Mitsubishi, забавляюсь с шофером Стасом,

Когда муж в командировке…

И отовсюду исчезаю… Исчезаю…

Пригласили, например, меня на какой-то

Творческий вечер – так я, конечно, опаздываю,

Проплываю мимо таращащихся на меня

Заслуженных художников и зависаю

Рядом с какой-нибудь колонной,

И томно смотрю сквозь приклеенные ресницы

Куда-то вдаль… А потом, когда банкет в разгаре,

Ухожу, нет, испаряюсь через запасной выход.

А народ придумывает легенды.

                    Как просто в нашем мире

                    Делать деньги из ничего.

                    Пустота нынче в цене!

                    «Абсолютный ноль» признается всеми

                    И становится ужасно модным.

                                                        Подпись (неразборчиво)

 

НАСТУРЦИЯ 28

Перевоспитываюсь целый день.

Хожу такая тихая и скромная,

Глазки долу, в серой кофточке,

Коса по-пионерски причесана,

Ни слова против, ни взгляда наперекор.

Вся такая русская, соборная,

С мыслями созидательными,

С чувствами примирительными.

Полила фиалку.

Та умерла от радости

И переродилась в настурцию,

Оранжевеет теперь настороженно,

Не выпендривается.

Прибралась в стихах.

За десять лет столько лишних слов накопилось.

Выбросила все.

Открыла форточку и прикалываюсь

Над толстыми синицами,

Которые от неожиданно мартовского солнца

Расфуфырились и млеют на березе.

Забыла твой номер телефона,

А потом поняла, что и не знала вовсе.

Странно, потеря есть, а печали нет,

Да и к чему звонить?

Если я теперь перевоспитываюсь,

И люди думают обо мне исключительно хорошее,

Не завидуют моей серой кофточке

И поливают настурцию

В мое отсутствие…

Почему я отсутствую?

Потому что ты позвонил мне

И пригласил на край света.

Я приехала.

Сидим теперь вдвоем, свесив ноги,

Утопили телефоны в океане небытия

И едим креветки в лимонном соке.

 

А где-то там, в далеком, скучном городе

Нам уже никто не завидует.

А зря!

 

НАСТУРЦИЯ 32

Забюллетенила…

Уже три дня

Лежу в хандре и в недоумении.

Ничего умного не приходит в голову.

Всё обрыдло.

Раскупорила шампанского бутылку –

Не помогло!

Перечла «Женитьбу Фигаро» –

Результат тот же.

Покрасила кошку Манюню

В радикально-бордовый цвет –

Стало немного легче.

Позвонила влюблённому в меня

Интеллигентному мужчине

И назвала его похотливым пупсиком

(Учитывая, что до этого

Мы с ним говорили исключительно

О Гейне, Гессе и Гааге),

Наверное, с ним случился припадок нежности,

Потому что телефон вырубился от стыда –

Настроение заметно улучшилось!

На взлёте зарождающейся эйфории

Высунула голову на улицу

И с повторяющимся криком

«Джа-ма-а-а-ай-ка-аааааа!!!»

Выпотрошила перьевую подушку на соседский балкон –

Вот где радость-то!

Есть и другие антидепрессанты,

Но они, увы, не для печати.

 

НАСТУРЦИЯ 33

Активизировав сознанье,

Пытаюсь вспомнить

И оценить качество

Своего и твоего чувства.

Болезненно реагирую

На обтоптанные шумы

Уличного беспокойства.

Нет, не плачу. Издеваясь

Над недоумённым пространством,

Молчу и отколупываю

Старую штукатурку

С потолка…

                    У меня очень низкие потолки

                    И очень тесные стены,

                    И окно какое-то нестандартное.

                    Рамы разбухли…

                    Не закрываются.

                    Косой дождь полил

                    Забытые цветы…

                    Да мимо…

                    На полу – лужи,

                    В них – отражение

                    Вчерашних облаков

                    И завтрашней меня.

 

НАСТУРЦИЯ 36

Здравствуйте, уважаемый Президент!

Пишу Вам письмо как частное лицо

Не из желания прославиться,

А из твёрдого убеждения:

Так больше жить нельзя!

Бескультурье заело!

Мы тонем в хамстве, семечках

И беспредметных связях.

Сделайте хоть что-нибудь!

А не то мы сами себя сожрём.

Мне стыдно за наши голые пупки

И прилепленные к стульям жвачки,

За наши «шариковские», не обезображенные

Интеллектом лица,

За наши заборные и подъездные

Средства языковой коммуникации,

За наши заплёванные водоёмы

И студенческие пирожки с котятами,

За наш «Московский комсомолец»

И «Дом – 2» Собчак,

За голубой шоу-бизнес

И отечественный кинематограф

Для маньяков и извращенцев,

За голодную армию лжепатриотов,

За «национальный» вопрос

И «эмоциональный» ответ –

За вымирание ЧЕЛОВЕКА – ГРАЖДАНИНА

На всей территории

Самого большого государства мира.

Скоро от нас останется

Только идея…

Идея – фикс.

Спасите ЧЕЛОВЕКА!!!

Надеюсь на Вас и уповаю.

                                Холоп  N…ской губернии,

                                честный налогоплательщик Василий Парамонов