Анастасия КОБОЗЕВА. ТРАГИКОМЕДИЯ БЕЗЫСХОДНОСТИ. О романе «Альтруисты» Эндрю Ридкера

 

Анастасия КОБОЗЕВА

ТРАГИКОМЕДИЯ БЕЗЫСХОДНОСТИ

О романе «Альтруисты» Эндрю Ридкера

Смешная комедия, которая начинается глупостями, продолжается глупостями
и оканчивается слезами и которая, наконец, называется жизнию.
В.Г. Белинский

Англоязычная литература всё чаще рисует портреты молодого поколения через призму изображения современной семьи. И хотя большинство известных авторов, как Евгенидис Джеффри и Колсон Уайтхед, ориентировано на историчность, актуальные социальные проблемы гармоничнее вписываются в прозу. Разумеется, за менее масштабные, но не менее сложные задачи берутся молодые авторы, поэтому речь пойдёт об Эндрю Ридкере, дебютировавшем в 2019 году. Его первый и пока что единственный роман «Альтруисты» сразу был замечен изданиями New York Times, People, Entertainment Weekly, Real Simple.

Практически все критики положительно оценили произведение, даже назвали его самой ожидаемой книгой года. Роман уже переведён более чем на двенадцать языков и выдвинут на премию «Ясная поляна» в номинации «Иностранная литература 2020». Несмотря на лабиринты книжного рынка, роман прочитан, и становится неловко. Ты действительно узнаёшь в этих смешных нелепых героях себя и своё окружение. Но почему так больно на них смотреть?

Vanity Fair разглядели в романе «удивительно насыщенную семейную сагу». Тема семьи действительно является превалирующей, однако сагой это произведение не назовёшь. Речь идёт об отце, Артуре, неудачливом профессоре университета, и его двух детях, покинувших семейный дом. События разворачиваются в наши дни. Семья распалась после смерти матери, и вот Артур, движимый неожиданно пробудившейся любовью к забытым детям, решил наверстать упущенное. Только он не учёл, что имеет дело уже не с наивными детишками, а с расчётливыми наследниками огромного маминого состояния, у которых на отца есть свои планы.

Для большего усиления реалистичности происходящего Эндрю Ридкер как опытный писатель использует весь стандартный набор приёмов современной массовой культуры и литературы, без которого читатель возможно и не заинтересуется произведением. Это наличие нетрадиционной ориентации – сын профессора Итан является гомосексуалистом, и неизлечимая болезнь матери – её борьба с раком и смерть, а также незамысловатая любовная линия шестидесятипятилетнего Артура с тридцатипятилетней симпатичной аспиранткой.

Но эти детали кажутся лишь данью массовой культуре, не особо сильно оказывая влияние на развитие действия. Автор высмеивает неотъемлемые атрибуты современности, глумится над героиней, преподнёсшей любимому после длительной разлуки сюрприз в виде ласк с использованием горячего воска. Искренне смеётся над Артуром, который со своим консерватизмом не может понять любовные предпочтения сына: «Попытка Артура сблизиться с ним посредством балета говорила не только о его полном непонимании Итана как личности, она указывала на некий фундаментальный изъян, дыру в Артуровых доспехах, конструктивную недоработку, и это… вызывало у Итана безудержный смех». Ридкер высмеивает своих героев, несомненно, он их осуждает, но даёт право и самим посмеяться над собой.

Отсюда и название всего романа. Оно связано с фамилией членов семьи – Альтер, с её семантическим корнем. «Альтруисты» – это ирония, они с трудом сосуществуют, не будучи способны полюбить кого-то. Их общей чертой стал эгоизм, который подобно одинаковым полюсам магнита отталкивает членов семьи друг от друга. Они обречены на одиночество, постоянную депрессию, окутавшую современное человечество. Каждый из них создаёт собственный воображаемый мир, стараясь там спрятаться от самого себя.

Мэгги, дочь Артура, представительница молодого поколения, лишь пытается завуалировать глобальное себялюбие за псевдодобродетелью и благотворительностью. Ей нравится чувствовать себя «немножко святой»: недоедать и падать в обмороки от голода, а затем слушать упрёки родных о её болезненной худобе. Мэгги специально находит самые низкооплачиваемые и бесполезные, зато «благородные» должности, чтобы слышать в свой адрес слова сочувствия. Собирая деньги на помощь бездомным животным или занимаясь репетиторством за копейки с двумя невменяемыми подростками, она жалеет себя, эта работа даёт ей право жалеть себя. Эгоизм настолько поразил уже такого рода людей, что они стремятся даже не к материальным благам, а к внутреннему ощущению собственной значимости – и только. Девушка заносчиво презирает дорогие обеды дальних родственников, но при этом из раза в раз принимает приглашения на них.

Получив огромное наследство, Мэгги окончательно запутывается в своих духовных ценностях. И несмотря на показное презрение к роскоши, вдруг покупает самый дорогой особняк в городе. Этот резкий слом в характере героини так и остаётся сюжетно неоправданным. Мэгги, совершающая всё «во имя» чего-то, не стала бы просаживать собственное наследство в ненавистную ей же роскошь. Возможно, этим поступком автор хотел показать мнимое воссоединение семьи. Однако мы понимаем, что Итан и Артур вынуждены переехать к Мэгги исключительно в связи с финансовыми трудностями, далее же представить героиню как маленькую хозяйку большого дома невозможно.

Это спокойствие мёртвых, к которому так стремилась Мэгги, сполна прочувствовал Итан. Он так же инфантилен, как и его отец, его вполне устраивает существование в манере Обломова без перспектив на будущее. Гомосексуальность здесь скорее намеренный приём для создания конфликта поколений. Артур консервативен, но он слишком мягок для реального конфликта. Даже с этим недопониманием между отцом и сыном мы видим двух одинаково безвольных и зависимых от материальных благ людей. И если у Мэгги возникает внутренний конфликт хотя бы в связи с применением наследства, то Артур и Итан духовно мертвы, они полностью удовлетворены собственным положением.

Их сходство ещё больше подчёркивается комическим совпадением цели их встречи – оба на мели и планируют занять друг у друга деньги. Эстетика депрессии, напоминающая стиль Эдгара Алана По, не покидает произведение на протяжении всех страниц, перекликаясь с меланхоличными характерами героев.

Практически на протяжении всего романа герои не выходят из этого душевного состояния. Они хандрят, страдают, иногда злобно огрызаются друг на друга. Мрачное повествование Эндрю Ридкера повело за собой ошибочный тон переводчика в русском варианте произведения.

Екатерина Романова, автор перевода нескольких последних романов Стивена Кинга, основным приёмом выбрала ироничность, тогда как замысловатые конструкции Ридкера порой означают меланхолию и безвыходное положение героев. Констатацию полного сумасшествия и состояния ада внутри семьи Альтеров переводчик передаёт излишне высокопарно, переведя «The largest of that fall’s infernos occurred one Thursday evening in November» как «Настоящая же геенна огненная разверзлась в ноябре».

В целом Елене Романовой свойственно употребление устаревших конструкций, которые особенно странно выглядят в прямой речи героев XXI века: «You’re coming with us» – «На сей раз ты идёшь с нами». Эти неточности придают переводу ощущение искусственности и натянутости, которое не складывается при прочтении оригинала и, соответственно, искажает трактовку романа. Напротив, абсурдность жизни писатель передаёт намеренно нейтральным текстом.

Британские и американские рецензенты как один называют это произведение комедией из-за нескрываемой иронии автора и значительного количества комичных сцен. Одним из наиболее весомых высказываний можно назвать книжный обзор из The New York Times: «Амбициозное сочетание глобальной перспективы и теплой человеческой комедии, неизбежно вызывающее сравнения с книгами Джонатана Франзена. А оптимистичная концовка намекает на светлое будущее…». Об оптимистичности финала можно поспорить. Семья воссоединилась чисто внешне. Так, Мэгги, пригласив в дом отца, поселяет его в амбаре «как скотину». Не это ли знак окончательной гибели семьи, потери надежды на «святость» Мэгги? Другим сигналом к трагичности финала становится последнее описание интерьера гостевой комнаты. В центре стоит портрет Фрэнсин с мужем и новорождённым сыном. Мэгги вовсе отсутствует на этой фотографии, Артур изменил жене перед самой её смертью, Итан, предполагаемый наследник рода Альтеров, гей, а сама Фрэнсин мертва.

Жанр трагикомедии более подходит к «Альтруистам», об этом говорит и безвыходное положение героев и бессильная комичность их жизни на протяжении всего произведения. Хотел ли автор с помощью последней сцены подчеркнуть нежизнеспособность нашего поколения, или просто не нашёл положительного выхода?

В любом случае роман полностью погружает читателя в актуальную атмосферу депрессии и меланхолии, заставляя внимательнее всмотреться и в свою жизнь. Ведь альтруизм – это не только доброжелательное сочувствие и помощь незнакомому человеку, но и сострадательная любовь к своему близкому, кровному, родному.