Елена ИВАНОВА-БРЯНСКАЯ. ДУША МОЯ СМОТРЕЛА СО ЗВЕЗДЫ… Стихи

 

Елена ИВАНОВА-БРЯНСКАЯ    

ДУША МОЯ СМОТРЕЛА СО ЗВЕЗДЫ…

   

* * *

Не отвергаю трудный жребий свой,

Я несчастливой счастлива любовью.

Не обрезают виноград весной –

Весь изойдёт он соком, будто кровью.

 

В заботе нежной рос мой вертоград.

Припомнить есть что осенью мне поздней.

Вы знаете ль, цветёт как виноград?

Как они свои завязывает грозди?

 

Так неприметно, исподволь, молчком,

Как будто тайну прячет меж листвою.

Зачем и жить, не плача ни о ком?

Мне не запеть, покуда я не взвою.

 

На жизни всей моей одна вина:

Я лоз любви вовек не обрезала.

Но многолетней выдержки вина

Зимой суровой и глоток – не мало.

 

* * *

Опять дорога примечталась…

Бежит, бежит за косогор.

И шёлка парусного алость,

И сини вспененный простор.

Надеждой сердце я не грею,

Ведь на висках застыла соль.

Мне моего не встретить Грея,

Да и какая ж я Ассоль?

 

Зачем же с грустью безотчётной

Я всё гляжу за поворот?

Как будто сердце ждёт чего-то,

Когда рассудок уж не ждёт.

 

Вот жизнь прошла… Какая ж малость

Не состоялась в спешке дней?..

Опять дорога примечталась

И двое вдаль идут по ней.

 

Уже сквозит прохладой вечер,

Цикады зычно верещат.

И обнимает спутник плечи

Подруги под крылом плаща.

 

И единенье это свято,

Возведено в такой закон,

Что для идущих взор заката

Светло к восходу устремлён.

 

Неразделимое на части –

О, кто о нём не горевал!..

А те, в своё уткнувшись счастье,

Так и ушли за перевал.

 

…Опять дорога примечталась…

 

* * *

Вот и кончается дорога…

Присядем, Муза, отдохнём,

Людьми забытые – не Богом

В уединении своём.

 

Я в путь пустилась так отважно,

А ныне – глушь со всех сторон.

И оттого-то песнь протяжна,

Как журавлиной стаи стон.

 

Что гонит их, какая сила –

Печальных перелётных птиц?

А нам с тобою до могилы

Земли родной склоняться ниц.

 

Хозяин ты её и пленник,

Паши и сей, хоть невпродых.

И верю я: взрастёт не плевел,

А колос от семян моих.

 

Нам доля выпала такая,

Что песня миру – не нужна.

Но не всегда на голый камень

Не все падут же семена.

 

* * *

Ищу я взглядом: где ж ровесник?..

Дни одиночества пресны.

Привет, зима, угрюмый вестник

Румяной радостной весны!

 

Что ей, весне, твои печали!

Несхожи вы, как день и ночь.

Она резвится и ручьями

Тебя, седую, гонит прочь.

 

Беспечна юность, в думах старость:

Что принесёт ей новый день?

И сколько дней ещё осталось

Ей, прежде чем заступит в тень?

 

Не примирить тепло и стужу,

Но неразлучны тень и свет,

И в умирании недужном

Зимы

           родится первоцвет.

 

Тот, что с рожденья до могилы,

Не отменить круговорот.

Так припаси же мудрой силы

Благословить весны приход!

 

* * *

Солнце неяркое и – тишина…

Клин журавлиный в безвестность отчалил.

Радость бесплодна… Прости мне, весна, –

Осень люблю с её грустью-печалью.

 

Схлынула с крон золотая листва,

И одинокий трепещет листочек…

Роща как будто живая едва,

Редкая птица подаст голосочек.

 

Тонет в багрянце закатном весло,

Медленно сносит поток меня к устью…

Всё, что бывало, быльём поросло,

Чахнет быльё и томит меня грустью.

 

Буйное, знойное – где оно, где?

Ждёт и природа как будто участья.

Вилами писаны вы на воде,

Ах! – и любовь, и мгновения счастья.

 

Жизнь, как водица вот эта, течёт

Вдаль от заветного берега – мимо…

Тянет ладью мою водоворот,

Тянет и тянет неостановимо.

 

Хочется крикнуть потоку:

                                          – Постой!

Палым листом он былое уносит…

Неутолённость земной красотой –

Вот что такое мне поздняя осень.

 

СНОВИДЕНИЕ

Не обнять, не прижаться щекою к щеке…

Между нами, как прежде, запрета преграда.

Рядом ты, а как будто бы всё вдалеке…

Только взгляд ждёт и ищет ответного взгляда.

 

И всё та же в груди разделенья тоска.

Сладко так и мучительно мне сновиденье!

Вот приду я к тебе, но с рукою рука

Не сойдутся – там только бесплотные тени.

 

Оттого я туда всё уйти не хочу,

Лучше сам ты спускайся на землю почаще

С паутинкою звёздною, как по лучу.

Только вздох, только взор терпеливо-молчащий…

 

Я очнусь, отлетит сновиденье едва,

Удивлюсь: это – всё, что мне в жизни осталось?!

Ну, а чем же, душа, ты была бы жива,

Если эта тебе не досталась бы малость?..

 

* * *

Этот вид… Он мелькнул и растаял.

Русь былая – была ль? Не была?

Журавлей лишь усталая стая

Прокурлычет над глушью села.

 

И мертво́ снова, как на погосте…

Детям кров не сыскать уж отцов.

Непогодой обглоданы кости

Завалившихся набок домов.

 

Где овражек был – смрадная свалка,

Здесь цветочкам уже не цвести.

И пленённая жестью фиалка

Лишь тоску мне пророчит в пути.

 

Ты прости меня, родина милая,

Нам не слушать с тобой соловьёв.

Как же это мы взяли и вынули

Безответное сердце своё?..

 

* * *

Было так, что от храма – лишь крошево,

Он из праха восстал – каково?!

Это мы, реставрируя Прошлое,

Нашим Будущим видим его.

 

Перед образом бухнуться, грешен, мол,

И – молитву святую в уста.

Бога проще нам славить, конечно же,

Чем всю жизнь – по заветам Христа.

 

Знать, заступники наши покинули

Нас, вершащих в смятении Путь.

Мы занозы из Прошлого вынули,

В Настоящее чтобы воткнуть.

 

Застит свет мне высокими кровлями

Мир дворцов, что меж хижин возник.

Воробей, соловьишко раскормленный,

Что заладил своё «чик-чирик»?

 

Или рад с друзьяками, подружками,

Что в дворцах так богато живут,

И валяется хлеба краюшкою

Под ногой обесцененный труд?

 

Эх, Расея, моя ты Расеюшка!

Видно, что-то с тобою не так.

Как и прежде, и пашешь, и сеешь ты,

Что ж не радует пахаря злак?..

   

ХРИСТОВА ПАСХА 2020 ГОДА

Жизнь замерла… Весь мир на карантине.

Угроза смертная скрывается везде:

В дыханье ближнего, в пыли и в паутине,

Движенье держит мэрия в узде.

 

От суеты избавясь бестолковой,

Душа живёт собою, по себе,

И зреет в тишине тревожной Слово

В раздумьях о грядущем, о судьбе –

 

Своей и близких, ближних, всей отчизны,

И более того – планеты всей.

COVID несчастьем небывалым признан,

Безжалостным губителем людей.

 

А может, просто это Провиденье

Безумию сказало так вот – нет! –

Чтоб род людской осмыслил заблужденья

Свои, с бедой оставшись тет-а-тет?

 

Подумай сам, ну, не безумье ль это –

Жить, только плотским прихотям служа.

И вести чёрные о днях последних света

Над головами нашими кружат.

 

Не каркайте, зловещие вороны!

Не света нам конец Господь послал,

Но… репетицию. Чего? Армагеддона! –

Последней битвы той добра и зла,

Когда по Слову вещему пророка

Повержен будет в бездну Сатана.

Пусть не бледнеют маловерных щёки,

Спасётся мир всесветный! А страна

 

Моя, твоя, и всех, ну, словом – наша

Покажет вновь, что значит Русский дух!

И поведёт народы к миру «Раша»,

Глухим и спящим отворяя слух.

 

Что́ Пасха без соборных тех молений? –

Свиданье со Христом наедине.

И, преклонившей в тишине колени,

Поверится вдруг просветлённой мне:

 

Вот-вот очнётся мир от пандемии,

Как в день Творенья – детски чистым вновь,

Готовый к подвигу духовному во Имя,

К травинке каждой чувствуя любовь!

 

…Спросила б я: вы верите ли в это? –

Когда бы мне неведом был ответ.

Известно, что мечтатели – поэты…

Но без мечты пути к спасенью нет!

 

* * *

На моём небосклоне ни луны, ни звезды.

На душе у меня ни любви, ни вражды.

Ни желаний… Хотя бы простое одно…

Видно, выдохлось жизни хмельное вино.

 

Что ж, налью я немного в бокал коньяку,

Говорят, разогнать помогает тоску.

Только мало ли люди чего говорят,

Веселящее зелье как будто бы яд.

 

Не поётся, не пьётся… И весна – не весна.

И горчащее бденье вместо сладкого сна.

А за окнами каменных зданий полон…

Может, это всего только тягостный сон?

 

Жизнью вечной дохнув, помоги мне, Господь,

Этот морок нежизни земной побороть.

Чтоб рассеялась тьма, не оставив следа,

Чтоб светила луна и сияла звезда!

 

ЗНАМЕНИЕ

Мне память детства сохранила вкупе

(Да, вкупе почему-то, боже мой!)

Котёночка окоченевший трупик

И храм, заросший дикою травой.

 

Не по себе мне становилось в мире,

Где в жизнь вторгалась так жестоко смерть.

А ржавый купол нависал, как гиря,

Но невозможно было не смотреть.

 

Он отовсюду виден был, откуда

Ни ехали бы люди и ни шли.

Хочу забыть, но всё не позабуду

Угрюмый храм и трупик тот в пыли,

 

Средь лопухов, в канаве придорожной…

Что их связало в памяти моей?

То было явлено душе моей, возможно,

Как знамение будущих скорбей.

 

* * *

Зачем стучаться, если хоть откроют,

Не впустят – лишь подачку сунут в щель.

Но я стучалась – робко, а порою

Готовая сорвать ту дверь с петель!

 

А надо – лишь туда, где широко, по-братски

Перед тобою двери распахнут,

Не скажут: «Без тебя тут под завязку»

И не положат холодно под спуд

 

Души твоей тревогу. Если больно

Иль радостно, собрат, пиши, пиши!

Тебе и мне – нам всем – одной довольно

С участием внимающей души.

 

Да только вот какая незадача

(Забыла я о том, друг мой, прости):

Готовая внять радости и плачу –

Где ж та душа? Где, где её найти?..

 

Днём с фонарём из дальнего нам века

Пришёл и ходит зря ль один чудак

И уверяет, дескать, человека

Не удаётся отыскать никак.

 

ЭПИТАФИЯ БОМЖУ

Ты помяни его, мой стих,

Кого назвали в жизни сором.

Ни почек, ни сердец чужих

Не изживал он. Нищ и тих,

Он просто умер под забором.

 

Пусть прожил век он как-нибудь,

Предосудительно нелепо,

Не наступай ему на грудь:

Он в первый раз увидел небо.

 

* * *

Лирика уходит из души,

Паводок вот так уходит вешний,

Так вот отцветают лан-ды-ши

И роняет лепестки черешня.

 

Только зря ли, приосанясь, пень,

Гонит к солнцу поросль молодую.

Заступлю в ещё сквозную тень,

Над судьбой своею поколдую.

 

Горестная память, отпусти!

За спиной не стой угрюмым стражем.

Захотелось мне в конце пути

Свидеться с самой собой – вчерашней.

 

С тою, что не ведала беды,

Не познала горечи утраты.

Пусть вскипают вновь и вновь сады,

Пенятся ручьи и водопады.

 

Ландыша коснусь я, и с листа

Скатится мне в пригоршню росинка.

Влагой оживлю свои уста

И себя почувствую травинкой.

Для природы смерти вовсе нет,

Череда лишь есть преображений.

Лейся, лейся, благодатный свет,

Нам прощая наши прегрешенья...

 

МЕЧТА ПОЭТА

Хоть сходство есть меж праздностью и ленью,

Не леность водит мастера пером.

Люблю я праздность – матерь вдохновенья,

Мне чужд рабочей лошади синдром.

 

К великому душа моя стремится!

А тут – дивана жалобный лишь всхлип.

Вот так во мне Обломов шевелится –

Прекраснодушный этот русский тип.

 

Эй-ей, двойник мой новоиспечённый!

Лежишь ты лодырь лодырем, и что ж?

Достал меня ты, братец, до печёнок.

Но где же, в чём великое найдёшь?

 

Всё измельчало – люди и идеи,

И ноздри человечеству COVID

Щекочет. Очи я протру: «И где я?!» –

Похоже, в бездну шар земной летит.

 

Конец ли света это в самом деле?

Иль просто нас встряхнула так Земля,

Чтоб наконец-то слез с печи Емеля

И на ноги встал Муромец Илья?

 

А мне что делать? «Самоизоляться!» –

Приказано. Не выйди маски без…

С Оболомовым никак, что ль, не расстаться,

Пока COVIDа не повержен бес?

 

Но в белых ослепительных скафандрах

Со злом выходят биться молодцы.

Мне вместо лёгких жабры Ихтиандра,

О, дайте, чудодеянья творцы!

Хотела б я в бездонное пространство

Нырнуть, забыв напевы лирных струн,

И стать китом тем самым океанским,

В которого стрелой летит гарпун!

 

* * *

То спид, то ковид… Как намордники, маски

На лицах уставших в тревогах людей.

И кажется издали чудною сказкой

Та жизнь, что прошла на заре моих дней.

 

Забыты, как не было, холод и голод,

Полян земляничных лишь помнится рай.

Сегодня ж как будто погибельный молот

На весь занесён незабвенный мой край.

 

Боюсь я, что там не поют уже птицы…

Осталось печалиться лишь издали:

Погибель незримая всюду таится,

Чернобыля пыль въелась в поры земли.

 

Нет, гриб боровик, не просись ты в лукошко,

Нет, ягодка, путника ты не мани –

Отравлено всё… И большущею ложкой

Хлебать это счастье нам многие дни.

 

Тех дней на потомков далёких достанет –

Так долго он, ядерный, длится распад.

И потому никогда не устанет

Меня возвращать моя память назад.

 

Далёкое, милое! С нами случилась

Беда, что коварней жестокой войны.

Сдаёмся теперь Провиденью на милость.

О, где вы, счастливые детские сны?..

 

ВЕЩИЕ ЗНАКИ

Ненужной стала та плотина,

А было реку не унять.

Как быстро и необратимо

Нас покидает благодать!

 

Трава пожухлая по склону,

Сухой листвой шуршащий лес…

Земли иссохнувшее лоно

Соитья с влагою небес

 

Не ждёт… И в каждой поре быта

Погибель затаившись спит.

Смотри её не разбуди ты –

Змею с названием COVID!

 

Свой капюшон раздует кобра,

Смертельно ядовит укус.

И отчего ж таким недобрым

Стал мир? – понять я это тщусь.

 

Уходим мы. А нашим внукам –

Что им изведать предстоит?..

Молчит, молчит, молчит гадюка

С коварной сущностью – COVID.

 

Разгадка будет всё ж, возможно,

Загадке этой, лишь дождись.

Не на путях ли ныне ложных

Всечеловеческая жизнь?

 

Зачатые в пробирке дети

Не хуже прочих, говорят.

Но не готовит ли нам сети

Всевластья рацио-парад?

 

Мы расхрабрились, дети Евы,

Уж Божий страх неведом нам.

Направо рубим и налево

ЗАВЕТ, подобно качанам.

 

Любовь, первооснову жизни,

Её кто только не воспел!

Но где она? Уже налызли

Пресыщенным соитья тел.

 

Когда любовь стоит в сторонке,

Как поруганье естества,

Не мать склонилась над ребёнком –

А так: родитель номер два.

 

Всё в мире Божьем двуедино,

Но мы нарушили закон.

Что ж нам понять необходимо,

Когда жмёт зло со всех сторон?

 

Чтоб отразить covid-атаки

Идут полки из многих стран.

Но всё не видят люди знаки,

Что Провидение шлёт нам.

 

* * *

Этот мир не сдружился со мной.

Не сдружилась и я с этим миром.

В барабан он колотит лишь свой,

И не надо ему моей лиры.

 

На дверях здесь цепные замки

И такие глухие заборы.

Хорошо, что есть звёзд огоньки

И грозы исступлённые взоры.

 

Подружились со мной небеса

Среди вешнего бурного мая.

Знает, что́ в моём сердце гроза,

И её я язык понимаю.

 

И когда отгорает закат,

Угасая с мгновением каждым,

Вникнет в думу мою старый сад

И всплакнёт потихоньку он даже…

 

ВЕРШИНА

Долго же к ней подбивала я клинья!

На перевале стою я горбатом.

Где-то внизу затерялась в долине

Жизнь моя бедная скорбью богатая.

 

А на другой стороне… По отвесным

Скалам – зачем я – всё дальше и выше?..

А на другой стороне – только бездна,

Та, что погибельным холодом дышит.

 

И равнодушно, почти что без страха,

Сердце в груди утомлённое бьётся.

А перевала замшелая плаха

Ждёт, как секиры, падения солнца.

 

Как же так? Что же я не совершила?

Или исход не от воли зависим?..

Глянула в небо и вижу: вершина

За облаками теряется, в выси.

 

* * *

Из пены – Афродита. Из огня

Я вышла. Не богиня, но – другая.

И мой огонь вначале жжёт меня,

Потом его, по жилам пробегая.

 

Их было два, беспечных молодца,

Кто на себя – огонь мой. Так бездумно…

Сгорели оба. Мне же до конца

Их помнить на пожарище угрюмом.

 

Хочу в тоске к груди своей прижать

По-детски их доверчивые лица,

Как будто уж не женщина им – мать,

И только пепел, пепел шевелится…

 

* * *

Душа моя смотрела со звезды,

Была ей вся вселенная открыта.

А виделись ей струйки лишь воды,

Стекавшие с волос моих в корыто.

 

Меня купает мама! Я – дитя!

Мгновенья эти были так отрадны,

Что душенька взмолилась не шутя:

«Мой божечка, верни меня обратно!».

 

Покуда нет мне дела до звезды,

Всё хорошо. Но страх не побороть мне:

Ну как же это можно: без воды,

Без ласки солнца и вообще – без плоти?!.

 

* * *

Я поудобнее к плечу

Приноровила коромысло.

И словно понесла свечу…

Пошла искать я в жизни смысла.

Встречались радость мне с бедой.

Как в день дождливый, так и в вёдро,

То мёртвой, то живой водой

По капле наполнялись вёдра.

 

Пора и отдохнуть плечам,

Я наземь вёдра опустила.

Смотрю, в них плещется печаль…

Так вот куда вы невзначай

Ушли – любовь моя и сила!..

 

МОЙ МАНИФЕСТ

Не знаю, чья это оплошность,

Что под замоленье грехов

Блудливая похоть и пошлость

Выглядывают из стихов.

 

Глаголы кривляньем избиты,

И смыслы положены в гроб.

Словесные видя кульбиты,

Доволен тем зрелищем сноб.

 

А на театральных подмостках

Порою пороков парад,

Испорченных нравов короста,

Как средство исправить их – мат.

 

Отпраздновать дабы конечность

Земного и прочих миров,

Наружу вся вылезла нечисть

Из мрака подвальных углов.

 

К чему добродетель? Приелось!

Что плохо, то есть хорошо.

И в творчестве дерзость и смелость,

На сцене когда – нагишом.

 

А власти, поклявшись на кассе,

Долой на бесстыдство табу!

И перелицованный классик

Перевернулся в гробу.

 

Столица всех пере-играла.

Провинция наша, спасай

От конченых тех либералов,

Свободных уже через край!

 

И в пику им, пошлостью сытым,

Иное искусство яви,

Что, кровью Христовой омыто,

Возносит хоругви любви.

 

К новациям модным слепая,

Пишу я ко Господу – в стол,

Чтоб в мерзость – скорей закопали б! –

Забили осиновый кол.

 

Чтоб встали глаголы рядами,

Небесные вои сиречь,

И словно в струе иордани

Очистилась русская речь.

 

И отдали б руки святые

Ей все первородства права.

И мудрость вложили б в простые,

Как хлеб наш насущный, слова.      

 

ВОЗМУЩЁННЫЕ ВОДЫ

В народе есть притча такая.

Домыслив, поведаю вам

О том, как один великан,

О грандиозном мечтая,

Устроил всесветный бедлам.

 

Вскочил, рукава засучил он

И встал, точно пуп, средь земли.

Сграбастал в едино бучило

Все воды, что розно текли.

 

В окрестностях высмотрев зорко,

Взнуздал всех коней и кобыл,

Все малые горы, пригорки

Свёз вместе и в гору слепил.

 

Затем свёз все вместе и камни

И после за несколько лун

Сваял их клешнями-руками

В единый огромный валун.

 

Вкатил он валун тот на гору

Натужась, в бучило столкнул…

Вот булькнуло!!!

                      Смолк он не скоро,

Той «бульки» невиданной гул.

 

И долго, раскатисто эхо

От края до края неслось.

Бунтарь наш, довольный успехом,

Земли стал раскачивать ось.

 

А те возмущённые воды

Грозили на мир весь – волной!

Кругом взволновались народы,

Пошли на угрозу войной.

 

Не то ли случилось с Россией?

Не чтя её древних корней,

Какие-то тёмные силы

Вломились в поток её дней.

 

От спячки волненьем разбужен,

Народ ополчился на власть,

И грязно-кровавою лужей

Свобода его растеклась.

 

Гляжу я с великой обидой

На мутный злосчастный разлив…

Никак эти воды не выйдут             

К простору широкому нив.

 

Никак они влиться не могут

В исконной Руси берега.

И знай звонари бьют тревогу,

Завидев шеломы врага.

 

И плыть мелководьем нам долго –

Россия, крепись и держись! –

Покуда могучею Волгой

Не станет народная жизнь.

 

* * *

Будь он трижды силён, сквозь иголки ушко

Не пролезть великану верблюду.

Что вы эдак-то всё – с хохотком да смешком? –

Словно строите Слову запруду.

 

Нет, тщеславье, поверьте мне, здесь ни при чём,

Собиралась я с силами долго.

Где начало, там малый всего родничок,

Но теперь познаю в себе Волгу.

 

Я же знаю, как тают безмолвия льды,

Будет жаждущим всем где напиться.

Я живу ощущеньем глубокой воды,

Дайте, дайте же ей отвориться!