Валерий ДАНИЛЕНКО. ПУТЬ АЛЕКСАНДРА БЛОКА. К 140-летию со дня рождения поэта

 

Валерий ДАНИЛЕНКО

ПУТЬ АЛЕКСАНДРА БЛОКА: ОТ ТЕЗИСА И АНТИТЕЗИСА – К СИНТЕЗИСУ

К 140-летию со дня рождения поэта

И отвращение от жизни,
И к ней безумная любовь.
 А.А.Блок

Тезис: любовь

Семья матери, литература и Любовь Менделеева – вот главные источники любви Александра Александровича Блока (1880-1921) к жизни. Он писал в «Автобиографии»: «Детство моё прошло в семье матери. Здесь именно любили и понимали слово; в семье господствовали, в общем, старинные понятия о литературных ценностях и идеалах. Говоря вульгарно, по-верлэновски, преобладание имела здесь éloquence (красноречие. – В.Д.); одной только матери моей свойственны были постоянный мятеж и беспокойство о новом, и мои стремления к musique находили поддержку у неё. Впрочем, никто в семье меня никогда не преследовал, все только любили и баловали. Милой же старинной éloquence обязан я до гроба тем, что литература началась для меня не с Верлэна и не с декадентства вообще. Первым вдохновителем моим был Жуковский» [1: 92].

Из обожания Любы Менделеевой родилась первая книга А.А.Блока. Её автор вспоминал: «Серьёзное писание начиналось, когда мне было около 18 лет. Года три-четыре я показывал свои писания только матери и тётке. Всё это были лирические стихи, и ко времени выхода первой моей книги "Стихов о Прекрасной Даме" их накопилось до 800, не считая отроческих. В книгу из них вошло лишь около 100. После я печатал и до сих пор печатаю кое-что из старого в журналах и газетах. Семейные традиции и моя замкнутая жизнь способствовали тому, что ни строки так называемой "новой поэзии" я не знал до первых курсов университета» [1: 93].

Лейтмотивом к стихам о Прекрасной Даме у А.А.Блока стали такие строки:

Предчувствую Тебя. Года проходят мимо –

Всё в облике одном предчувствую Тебя.

Весь горизонт в огне – и ясен нестерпимо,

И молча жду – тоскуя и любя.

У возмужавшего Блока появился новый источник «безумной любви» к жизни – Родина. Она стала для него второй женой:

О, Русь моя! Жена моя! До боли

Нам ясен долгий путь!

Наш путь – стрелой татарской древней воли

Пронзил нам грудь.

--------------------------------

О, нищая моя страна,

Что ты для сердца значишь?

О, бедная моя жена,

О чем ты горько плачешь?

Нищета России делала любовь А.А.Блока к ней ещё сильнее:

Россия, нищая Россия,

Мне избы серые твои,

Твои мне песни ветровые –

Как слёзы первые любви!

 

Антитезис: отвращение

Недочеловечность окружающих, бессмысленность жизни и предчувствие катастрофы – вот главные источники отвращения А.А.Блока от жизни.

В стихотворении «Друзьям» Александр Блок недоумевал:

Друг другу мы тайно враждебны,

Завистливы, глухи, чужды,

А как бы и жить и работать,

Не зная извечной вражды!

Что делать! Ведь каждый старался

Свой собственный дом отравить,

Все стены пропитаны ядом,

И негде главу преклонить!

Что делать! Изверившись в счастье,

От смеху мы сходим с ума,

И, пьяные, с улицы смотрим,

Как рушатся наши дома!

Предатели в жизни и дружбе,

Пустых расточители слов,

Что делать! Мы путь расчищаем

Для наших далёких сынов!

 

Широк человек! Сегодня он – Человек, а завтра – зверь. В 1916 году Александр Блок написал стихи о расчеловеченьи:

Вот – свершилось. Весь мир одичал, и окрест

Ни один не мерцает маяк...

Было время надежды и веры большой –

Был я прост и доверчив, как ты.

Шёл я к людям с открытой и детской душой,

Не пугаясь людской клеветы...

А теперь – тех надежд не отыщешь следа,

Всё к далеким звездам унеслось.

И к кому шёл с открытой душою тогда,

От того отвернуться пришлось…

Не стучись же напрасно у плотных дверей,

Тщетным стоном себя не томи:

Ты не встретишь участья у бедных зверей,

Называвшихся прежде людьми.

Высший смысл своей жизни Блок видел в творчестве. Но этот смысл натыкался на человеческую глупость.

Человеческая глупость,

Безысходна, величава,

Бесконечна… Что ж, конец?

Глупость не могли победить даже боги! Зачем же тогда писать книги?

Зарыться бы в свежем бурьяне,

Забыться бы сном навсегда!

Молчите, проклятые книги!

Я вас не писал никогда!

Своею недочеловечностью люди обессмысливают жизнь. Остаётся одно: жить для личного счастья.

Но счастья не было – и нет.

Хоть в этом больше нет сомнений.

Жизнь без счастья рождает чувство безысходности:

Ночь, улица, фонарь, аптека,

Бессмысленный и тусклый свет.

Живи ещё хоть четверть века –

Все будет так. Исхода нет.

Жизнь без счастья рождает покорность, безверие и грусть:

Весь день – как день: трудов исполнен малых

И мелочных забот.

Их вереница мимо глаз усталых

Ненужно проплывёт.

Волнуешься, – а в глубине покорный:

Не выгорит – и пусть.

На дне твоей души, безрадостной и чёрной,

Безверие и грусть.

 

Жизнь без счастья превращает человека в живой труп. Но…

Как тяжко мертвецу среди людей

Живым и страстным притворяться!

Но надо, надо в общество втираться,

Скрывая для карьеры лязг костей...

 

А.А.Блок мучился сознанием грядущей катастрофы:

Как часто плачем – вы и я –

Над жалкой жизнию своей!

О, если б знали вы, друзья,

Холод и мрак грядущих дней!

Надвигающаяся катастрофа представлялась А.А.Блоку великой грозой:

На непроглядный ужас жизни

Открой скорей, открой глаза,

Пока великая гроза

Всё не смела в твоей отчизне…

 

Первый синтезис – всеобщий

Синтезис у дореволюционного А.А.Блока – это возвращение к тезису любви, обогащённому антитезисом отвращения. Как ни велика была в его дореволюционной поэзии стихия отвращения от жизни, он всё-таки её преодолевал.

В 1907 году поэт принимал жизнь во всей её полноте:

О, весна без конца и без краю –

Без конца и без краю мечта!

Узнаю тебя, жизнь! Принимаю!

И приветствую звоном щита!

 

Принимаю тебя, неудача,

И удача, тебе мой привет!..

------------------------------------------

И смотрю, и вражду измеряю,

Ненавидя, кляня и любя:

За мученья, за гибель – я знаю –

Все равно: принимаю тебя!

 

В 1912 году поэт благословлял всё, что было в его жизни:

Благословляю всё, что было,

Я лучшей доли не искал.

О, сердце, сколько ты любило!

О, разум, сколько ты пылал!

Пускай и счастие, и муки

Свой горький положили след,

Но в страстной буре, в долгой скуке –

Я не утратил прежний свет.

 

В 1914 году А.А.Блок написал:

О, я хочу безумно жить:

Всё сущее – увековечить,

Безличное – вочеловечить,

Несбывшееся – воплотить!

Пусть душит жизни сон тяжёлый,

Пусть задыхаюсь в этом сне, –

Быть может, юноша весёлый

В грядущем скажет обо мне:

Простим угрюмство – разве это

Сокрытый двигатель его?

Он весь – дитя добра и света,

Он весь – свободы торжество!

 

В неоконченной поэме «Возмездие», работу над которой А.А.Блок начал ещё в 1910-1911 годах, мы видим тот же синтезис, который предполагает возвращение к тезису со снятым антитезисом, взятым во всей его полноте:

Сотри случайные черты –

И ты увидишь: мир прекрасен.

Познай, где свет, – поймешь, где тьма.

Пускай же всё пройдет неспешно,

Что в мире свято, что в нём грешно,

Сквозь жар души, сквозь хлад ума.

 

Второй синтезис – революционно-христианский

В поэмах «Двенадцать» и «Скифы», написанных в январе 1918 г., тезис и антитезис в своей сущности остаются у А.А.Блока прежними. В первом из них – «безумная любовь» к жизни, а во втором отвращение от неё. Однако их синтезис оказывается в первой из этих поэм революционно-христианским, а во второй – евразийским.

Тезис поэмы «Двенадцать» – «безумная любовь» к революции, ведущей к свержению старого мира. Почему эта любовь безумна? Потому что революция несёт кровь. Но А.А.Блок призывает красноармейцев:

Революционный держите шаг!

Неугомонный не дремлет враг!

 

Товарищ, винтовку держи, не трусь!

Пальнём-ка пулей в Святую Русь –

В кондовую,

                    в избяную,

                                    в толстозадую!

Эх, эх, без креста!

Антитезис поэмы «Двенадцать» – отвращение к старому (буржуазному) миру. Ненависть к этому миру достигает у её автора такого накала, что он отметает его почти целиком. В синтезисе остаётся только прежняя нравственность – христианская. Она соединяется с революцией. Вот почему синтезис этой поэмы может быть охарактеризован как революционно-христианский. Вот почему красноармейцы в этой поэме следуют за Христом. 

...Так идут державным шагом,

Позади – голодный пёс,

Впереди – с кровавым флагом,

И за вьюгой невидим,

И от пули невредим,

Нежной поступью надвьюжной,

Снежной россыпью жемчужной,

В белом венчике из роз –

Впереди – Исус Христос.

Христос здесь олицетворяет вовсе не религию, а мораль. Что касается отношения А.А.Блока к Иисусу Христу как богу, то мы можем о нём догадываться по задуманной им пьесе об основателе христианской религии. Он думал о ней в то самое время, когда шла интенсивная работа  над поэмой «Двенадцать».

В своём дневнике А.А.Блок оставил запись, которая свидетельствует о том, что его автор собирался написать пьесу на евангелический сюжет. Иисус в ней должен был бы предстать в следующем виде: «не мужчина, не женщина» (что бы это значило?), «художник. Он всё получает от народа (женская восприимчивость). «Апостол» брякнет, а Иисус разовьёт», «задумчивый и рассеянный, пропускает их разговоры сквозь уши: что надо, то в художнике застрянет» (Блок А.А. Собрание сочинений в шести томах. Том 6. М.: Правда, 1971. С.322-323: 7 января 1918). Об апостолах в свою очередь сказано: «Апостолы воровали для Иисуса (вишни, пшеницу). Их стыдили… Иисуса арестовали. Ученики, конечно, улизнули… Остальное – судебная комедия» (там же).

Даже и этих беглых строчек достаточно, чтобы увидеть, что А.А.Блок собирался представить евангелический сюжет в далеко не боговдохновенном духе. В этом нет ничего удивительного: его переосмысление он собирался осуществить по книге Эрнеста Ренана «Жизнь Иисуса» (1860). В этой книге французский учёный шаг за шагом демифологизирует ортодоксальные представления о жизни Иисуса Христа. Большая часть из них, с его точки зрения, – вымысел евангелистов.

 

Третий синтезис – евразийский 

Тезис поэмы «Скифы» – «безумная любовь» к России. Эта любовь безумна, поскольку ради самобытности её исторического пути автор этой поэмы готов видеть в русских наследников диких племён скифов.

Антитезис поэмы «Скифы» – отвращение от холопского отношения к Европе. Обращаясь к европейцам, А.А.Блок восклицает:

Мильоны – вас. Нас – тьмы, и тьмы, и тьмы.

Попробуйте, сразитесь с нами!

Да, скифы – мы! Да, азиаты – мы,

С раскосыми и жадными очами!

 

Для вас – века, для нас – единый час.

Мы, как послушные холопы,

Держали щит меж двух враждебных рас

Монголов и Европы!

Синтезис поэмы «Скифы», вместе с тем, – евразийский. С одной стороны, её автор заявляет о том, что кончилось время, когда Россия выступала щитом для Европы от нападения варваров, а с другой стороны, он не отвергает союза с нею.

С одной стороны, он предупреждает европейцев:

Мы очищаем место бою

Стальных машин, где дышит интеграл,

С монгольской дикою ордою!

Но сами мы – отныне вам не щит,

Отныне в бой не вступим сами,

Мы поглядим, как смертный бой кипит,

Своими узкими глазами.

 

Не сдвинемся, когда свирепый гунн

В карманах трупов будет шарить,

Жечь города, и в церковь гнать табун,

И мясо белых братьев жарить!..

С другой стороны, мы, русские со «своею азиатской рожей», продолжаем любить европейскую культуру:

Мы любим всё – и жар холодных числ,

И дар божественных видений,

Нам внятно всё – и острый галльский смысл,

И сумрачный германский гений...

Мы помним всё – парижских улиц ад,

И венецьянские прохлады,

Лимонных рощ далекий аромат,

И Кельна дымные громады...

 

Поэт взывает и предупреждает:

Придите к нам! От ужасов войны

Придите в мирные объятья!

Пока не поздно – старый меч в ножны,

Товарищи! Мы станем – братья!

А если нет, – нам нечего терять,

И нам доступно вероломство!

Века, века – вас будет проклинать

Больное позднее потомство!

 

Почти 100 лет прошло, как появились эти строки. Но за этот век мало что изменилось. Между Россией и Европой (шире – Западом) всё остаётся по-прежнему. По-прежнему актуальны слова А.А.Блока, которыми он закончил поэму «Скифы»:

В последний раз – опомнись, старый мир!

На братский пир труда и мира,

В последний раз на светлый братский пир

Сзывает варварская лира!

Только одна поправочка: старый мир вернулся в новую Россию. С этой поправочкой тезис, антитезис и синтезис, имеющийся у А.А.Блока, приобретает весьма актуальный смысл.

Современные люди остаются в большинстве своём невежественными, ненасытными, жадными, трусливыми, продажными, неблагодарными, жестокими, безучастными и т.д., и т.д. Из них по-прежнему выглядывает обезьяна. К.И.Чуковский вспоминал о таком диалоге с поэтом:

– Я закрываю глаза, чтобы не видеть этих обезьян, – сказал он мне однажды в трамвае.

– Разве они обезьяны?

– А вы разве не знаете? – сказал он со скукой.  Он называл их самым страшным ругательным словом, какое только было в его словаре: буржуа» [2: 68].

 

-----------------------------------------------

Библиографический список

1. Блок А.А. Собрание сочинений в шести томах. Том 6. М., 1971.

2. Чуковский К.И. Современники. Портреты и этюды. М., 1967.