Владимир КАРПОВ. СВЕТЛЫЙ ЧЕЛОВЕК БЫЛ ВИКТОР КАЛУГИН... Памяти ушедшего друга
Владимир КАРПОВ 
Владимир КАРПОВ
СВЕТЛЫЙ ЧЕЛОВЕК БЫЛ ВИКТОР КАЛУГИН...
Скончался Виктор Калугин...
Болел он давно, лет десять назад перенес процедуры химиотерапии. И работал, работал – раненько утром, с рюкзачком, в библиотеку. Возвращался поздно, зимой – с заиндевелой бородой, будто старичок-боровичок из леса: путь от станции лежит как раз через лес, три километра. Всегда улыбался. Радовался и гордился, что выпускает книжки. "Собрал стихи Рубцова, – рассказывал, – принес в издательство, они говорят, кто же это сейчас купит? А я говорю, вы попробуйте. Теперь удивляются – тираж уж за двести тысяч перевалил!". Ну, и далее сборники – поэзия 19 века, женский романс, книг двадцать, более со своими предисловиями. Сам научился и верстать и компьютерные версии обложек делать. Красиво изданные книги!
А подружились мы с Витей так. В начале 90-х семья моя оказалась в ситуации, когда срочно были нужны деньги: 800 долларов для оплаты адвоката (первый транш). По тем временам, сумма приличная. Я побежал по знакомым, разбогатевшим тогда, машину свою старенькую в залог предлагал, безрезультатно. Обратился к Валентину Устинову, он половину одолжил. Где взять еще? Завернул в ЦДЛ. Здесь и встретил Калугина, с которым почти и знаком не был: некогда он работал заместителем главного редактора журнала "Слово", я ему рассказ приносил, все. Теперь Виктор был главным редактором журнала "Золото России". Спросил, не очень надеясь: как у Достоевского – доводилось ли испрашивать денег взаймы, заранее зная, что вам их не дадут. Витя Калугин вытащил из кармана нужную сумму, протянул, отмахнувшись, когда предложил написать расписку.
Вернуть обещал через две недели, но получилось через полгода, продав эту самую машину. Витя о долге не напоминал. Были у него деньги, потом их не стало: бухгалтер его все сняла со счета. Я еще предлагал "нажать", но он также махнул рукой. А потом еще говорил, мол, жить стало легче. Работал он и заместителем главного в журнале "Москва". И во всех изданиях, где он трудился, уровень публикаций заметно поднимался. Но долго ему нигде не работалось: хоть он был и покладистым, и внешне мягким, но внутри – стержневым человеком. Поэтому, когда он стал просто выпускать литературу, которая ему нравилась самому, был счастлив!
Жил он один, даже без телевизора, радуясь, что тот сломался и не надо отвлекаться на чепуху, но рядом всегда были его дети. Две дочери и сын. Было видно, как они любят отца. Последнее время он и жил постоянно в доме младшей дочери, под Троицком, где ему очень нравилось. Вокруг дома был яблоневый сад, мы как-то приезжали к нему с женой, набрали сумки крупных яблок. Витя совсем ушел в работу, в себя, отключал телефон, и при попытках позвонить ему в ответ раздавались короткие гудки. Был у меня его неотвеченный вызов летом, очень жаль, что я потом ему так и не дозвонился. Что он хотел сказать?
Надо еще добавить, что Витя Калугин родился во время войны, в концлагере: знать, поэтому особенно радовался вольной жизни.
Светлый человек был Виктор Ильич Калугин, помянем и будем помнить.
только сейчас, спустя год, узнал. царство небесное.
лоов михаил
Нас с Виктором Ильичем разделяли полторы тысячи километров, но сердце всегда носило память о его глазах. Они ласково светились добротой, мудростью, за которыми часто пряталась грусть.
Когда приходилось бывать в Москве, он принимал участие и заботу о тебе так, как будто бы это была его прямая обязанность. Для него так и было.
Светлая память о нем всегда будет храниться в наших сердцах.
Царство небесное, вечный покой!
Скорблю. Мы не часто общались, но всякий раз встречи были искренними и насыщенными. Мне было с ним легко и просто. Он гостил у меня в Иркутске, а в свои московские приезды я бывал у него. При своей кажущейся скрытности и сдержанности, Ильич (я так его называл) мог быть восторженным и эмоциональным. Однажды, еще в 2013 он прислал мне свой рассказ. "ГЕННАДИЙ! Посмотри мой рассказ, написанный и опубликованный в Париже полвека назад..." И кажется, я на расстоянии почувствовал, как он взволнован. Я пересылаю этот рассказ дорогой редакции и очень надеюсь, что уважаемые Владимир Григорьевич и Валентина Григорьевна опубликуют его на страницах "ДЛ". Русскость Ильича и его не показная православность хорошо видна в его предисловиях к книгам, которые он составлял, перелопачивая "горы" литературного материала. Набивая эти прощальные строки, я чувствую теплую волну признательности и благодарности этому светлому русскому человеку. Упокой, Господи, его душу. И - Вечная память. Геннадий Русских
У Виктора душа и разум были настроены на русское. И он всегда защищал его своими книгами.
Упокой, Господи, душу новопреставленного раба Твоего Виктора, сотвори ему Вечную память.
Владимир Крупин
Татьяна Маршкова
Виктор Калугин - человек отзывчивой русской души. Знала его с начала 80-х, когда работала в издательстве "Современник" и была редактором его книги "Герои русского эпоса". В роковом 91-м, имея немалый опыт журналиста и редактора, осталась без работы, и первым, кто протянул мне руку помощи, был Витя. И выходом своей книги "Гении русской музыкальной сцены" в издательстве "Вече" я тоже обязана прежде всего его дружеской поддержке. Всегда жила с чувством благодарности этому человеку, который так много сделал для русской литературы. Сколько замечательных книг он написал и составил! Мы были единомышленниками, понимали друг друга с полуслова, находясь на одной волне миропонимания. Буду помнить его, пока жива... Упокой, Господи, душу усопшего раба Твоего Виктора, и даруй ему Царствие Небесное.
Тяжёлая утрата для всех, кто знал этого светлого человека! Я много лет знаком с Виктором, издавался в подготовленных им сборниках и антологиях. Великий подвижник и радетель русской литературы покинул наш грешный мир! Царствие ему небесное! Скорблю вместе с родными и близкими. Валерий Латынин.
Царствие Небесное!