Борис ОЛЕЙНИК. ОЖИДАНИЕ (подборка стихов)

 

 

Борис ОЛЕЙНИК

 

ОЖИДАНИЕ

Он затерялся в степях – вихрь метелью вселенской ярится.

Так вот… ушёл. И за ним – только ветер да снег.

Женщина прячет украдкой слезу за ресницу.

Спится законному. Дети летают во сне.

 

Так и тогда лютовала пурга, завывала…

Обнял прощально: «Ты жди, – обещал, – я вернусь».

Даже когда под венец шла – надежду под сердцем питала…

Суженый нелюб покусывал сторожко ус.

 

Минули годы. Дети да будни обсели.

Всё поутихло как будто. Вошло в берега.

Только ж, бывает, ветреной ночью – стук в сени,

Вскинется чайкой, только за дверью – снега…

 

Женщинам вёсны дарят мечту-искушенье.

В них потаённое будят, на персях волнуя шёлк.

Только она – пуще вёсен – ждёт вихря метельного

Из белой бездны, куда он по снегу ушёл.

 

ЕРЕСЬ

И воззрел Божий мир сквозь Пророка слезу,

В муках смертных лишённого плоти.

И постиг в мир зачатья ловушку-стезю,

К роковому ведущую плоду.

 

И увидел, как тело её заломил

Змий лукавый, паляще и сластно.

И подумал: да разве её сотворил

Бог затем, чтобы в келии гасла.

 

И от собственной ереси духом заслаб,

И молитвой воззвал к силе горней.

И предстал в меченосном сиянии слав

Ратник правды небесной – Георгий.

 

И увидел разящие копья огня –

Змий поверженный в пепел во аде.

И узрел, как нисходит из горних Жена –

Мать Спасителя, Божия Мати.

 

* * *

Ну скажи – явилась ты откуда

В этот мир, зачатый в лоне зла,

В голубиных ризах снизошла

В сей вертеп заштатных лизоблюдов?

 

Здесь вчера меняли безоглядно

То, что не выносят на торги,

Выбивали с кровушкой долги,

Хлопая в ладоши: «Любо! Ладно!»

 

Только лишь вчера… Откроем вежды:

Глянь-ка – воссиял небесный свод.

Ну откуда среди вешних вод

Вишня в белоангельской одежде?

 

Господи, когда над блатом блуда

Засветилась-расцвела краса –

Возликуем, кажут небеса:

Украина есть, вовек пребудет.

 

ИМЯ ЕГО

За видимыми небесами,

Где край Вселенной, бездны тень,

Есть сила, что над временами

Всё держит в ритме перемен.

 

Не ведает ни до, ни после –

Извечна, как творенья День.

Неизъяснима, словно Космос,

Бессменна в смене перемен.

 

Апологеты атомистики,

Энергий тонких знатоки

В ристалищах своих за истину

Там не увидели ни зги…

 

Ту силу метром не измерить,

Не запереть ее в чертог.

В неё ты можешь только верить,

Понеже Имя Её – Бог.

 

* * *

С того претёмного числа

Лёд Чёрной речки не истаял.

Горит славянская слеза

И плачет не одна Наталья.

 

Все сто и семь десятков лет

Поднесь от выстрела Дантеса

Вскипаю местью… Пистолет,

Как клятву, я держу у сердца.

 

Но только вознесу десницу, –

Дантеса заслоняет вновь,

Как тень,

Натальина сестрица,

Избравшая в мужья убивцу:

Поистине, слепа любовь.

 

И опустив немую сталь,

Я вновь иду вослед убийце,

Минуя насквозь тень сестрицы:

Мне жаль её, иль… пули жаль?

 

ПОЛКОВНИКУ НИКТО НЕ ПИШЕТ

Полковнику никто не пишет –

Лежит во мгле родной земли.

Над ним лета, как ветры, дышат,

Летят, ниспосланные свыше,

Туда-обратно журавли.

 

Когда ж пробьёт двенадцать полных,

Кладбищенский оставив плен,

Встаёт и средь могил полковник,

Чего-то ищет, словно тень.

 

Он ищет знамя, тот, без древка

Им свёрнутый багряный шёлк,

Когда в июне в сорок первом

Из окруженья рвался полк.

 

Не раз обратно прорывался

Он, жизнью жертвуя в бою.

Но стяг так и не отыскался,

В могилу тайну взял свою.

 

Он упокоится в печали,

Найдя святое знаменно,

А все его однополчане

Уже лежат в земле давно.

 

МЕНТАЛИТЕТ-2

В ночь, когда на Подоле бомжи

Добивали дружка по-свойски,

Второй день собака тужила

В Армагеддоне японском.

 

За рукав тянула та псина

К своему побратиму в завале.

И глазами молила: «Спасите!»,

И роняла слёзы в печали.

 

И когда средь руин самураи

Откопали пса незадачливого,

Украинский бомж среди стаи

Умирал, иль… сдыхал по-собачьи.

 

* * *

Дробный цокот нарастает сзади –

Стелет эхо звонким серебром.

Вот сравнялась.

Полоснула взглядом.

Прошла мимо…

Девица? Фантом?

 

Грациозно, ладно и крылато

Шаг за шагом перешла в полёт.

Только и заметил: под укладкой

Рожки чуть припрятались… Ну, чёрт!

 

НЕ ОТМОЛИТЬ!

I

В тот день наколотых шакалов

Посредь Европы одурманенной

Героя волки истязали,

Пропахшие марихуаною.

 

И боевик, от крови рыжий,

Достреливал его под свисты.

И в этот самый миг в Париже

Дочь родилась, как цветик чистый

Дочь за отца не отвечает.

Отец-подлец, знай, убивает.

 

…Мы молим пред всевышним троном,

Чтоб гнев небес дитя не тронул.

 

II

Среди песков зарыли и в секрете –

Ни холмика, ни камня – мет и вех.

Сломав Корана грозные заветы,

На душу взяли непростимый грех.

 

Сравняли всё, втоптали тело в сушу,

Чтобы убийц не выведал следак,

Забыв про нерасстрелянную душу,

Что им судьёю стала навсегда.

 

Теперь не отмолить им у Аллаха

За сатанинское содеянное зло,

Что упокоится не дали праху

В день смерти, пока солнце не взошло.

 

ЧУДО НЕПОВТОРИМОЕ

Когда павлин головку гордо вскинет,

украшенную царственным венчиком,

меня каждый раз навещает догадка:

а не была ли эта птаха когда-то…

римским императором Деоклетианом,

тем самым, что, нагрешив себе вдоволь,

в один прекрасный день плюнул на скипетр и на венец,

и на всю свою неограниченную власть, –

да и отправился… взращивать капусту?!

 

В час такой хочется упасть на колени

пред таким единственно неповторимым чудом.

Неповторимым, поскольку ныне

каждый первый попавшийся капустник

без колебаний согласен стать императором.

И точно так же ни один – наоборот…

 

…И ВСЕ ДОЛЖНЫ НАМ

Встряхнуло мир: потусторонний

грядёт к нам, роком движим, князь.

Мы ж прячем взор – глаза в ладони –

От правды за узором фраз

 

О том, как любим Украину…

Тем временем крадём себе

С её венка в узвар калину

И даже грушу на вербе.

 

И без поста вплоть до погоста

Ждём Божью милость без молитв.

И нам тринадцатый апостол

Язык свой кажет из петли.

 

А мы скулим себе под тыном,

Судьбу клянём, что обойдя

Сторонкой нашу Украину,

Застряла у других в гостях.

 

И все должны нам.

Мы ж – безгрешны.

И в ангельской той чистоте

Чужому служим безутешно

В своей же хате в срамоте.

 

На вражью силу в полный рост нас

Так подвигают день и ночь,

Что и тринадцатый апостол

Вторично вздёрнуться не прочь.

 

Перевёл с украинского Виталий Крикуненко