Вячеслав ЛЮТЫЙ 
Вячеслав ЛЮТЫЙ
СКВОЗЬ КАМЕНЬ…
Поэтический голос Геннадия Ёмкина
Если посмотреть внимательно на творчество и жизненный путь, кажется, любого поэта, почти всегда увидишь отличие стихов от прожитых дней и поступков автора. Пушкинские строки о певце, погруженном в заботы суетного мира в отсутствии высокого горнего зова, на слуху. И потому подобное несовпадение житейского и вдохновенного сегодня вряд ли кого удивит. Тем не менее, известное замечание Батюшкова о том, что нужно жить, как пишешь, не уходит из нашего сознания. Более того, оказывается, что такая модель творческого поведения и выбора слов во многом долгожданна для читателя.
Строки поэта из города Сарова Нижегородской области Геннадия Ёмкина в последние несколько лет стали любимы во многих уголках России: в Калининграде и Сибири, Воронеже и Самаре, Минске и Саратове. Его самобытный талант раскрылся тематически широко и определился в нравственных координатах властно и отчетливо. Среди поэтических сюжетов Ёмкина – философская лирика и созерцательные стихи, погружение в русский миф и публицистика, исторические коллизии и жанровые эскизы. Удивительна естественность, с которой авторская мысль устремляется в том или ином литературном направлении. Сосредоточенность, самоуглубленность не отменяют прямое слово, а тайна происходящего вокруг нас обретает порой оттиск вневременного смысла.
Вместе с тем, искренность речи поэта словно говорит читателю: под каждой собственной строкой автор готов «подписаться» всей своей прожитой и будущей жизнью. Подобное качество в отечественной литературе прошлого века в исключительной степени воплощалось в Александре Блоке. Не взвешивая взаимно на эстетических весах строки давнего гения и современного стихотворца, заметим, что правда жизни и творчества в биографиях этих фигур во многом одна и та же. По крайней мере, в готовности подтвердить судьбой подлинность произнесенного:
Я рос, как злак и сорная трава,
Сквозь дерн, сквозь камень корни проникали.
И потому тяжелые слова
Мою гортань с рожденья напитали.
Я, так считаю, в жизни повезло
(Хотя и небо высотой манило) –
Меня вскормила истинная сила.
И я земное славлю ремесло,
Давно и крепко веря, навсегда,
Как в истину, что есть вода и пламень,
Что землю держат хлеб и лебеда,
И ремесло, тяжелое, как камень.
Живите так и вы, мои слова!
В корнях своих упорство находите,
Как злаки или сорная трава…
Я верю вам. И вы не подведите!
Примечательно, что Геннадий Ёмкин как ранние, так и нынешние стихи часто посвящает афганской войне. Прошлое не уходит из его памяти, но и не заполняет ее целиком. Перед нами редкий случай поэта-воина, впоследствии ставшего универсальным лириком. Обычно наиболее весомые произведения у таких авторов накрепко связаны с боевыми воспоминаниями. Острота переживания, смертельные обстоятельства, гибель друзей и зримое присутствие врага придают лирическому высказыванию ту единственность, в рамках которой время и люди существуют, практически, неразрывно. Лучшие вещи этого рода становятся художественной печатью эпохи, но одновременно не выпускают из своего интонационного плена вчерашнего солдата, прежде нашедшего замечательно точные литературные образы. Семен Гудзенко, Алексей Сурков, Константин Симонов – вот наиболее характерные примеры в истории отечественной поэзии XX века.
Творческий путь Ёмкина включает в себя самые разные вехи. Реальность уступает место литературной влюбленности, мир животных приближается к человеку и цивилизации – и становится их молчаливым судьей. Природа хранит мудрость бытия и готова поделиться ею с тем, кто способен отодвинуть в сторону эго и доверчиво слиться с деревьями и травой, скалой и ливнем, глубоким пространством осени и осязаемым соседством зимы.
Еще ни желтого листа,
Ни паутины серебристой
Прохладный ветер у виска
Не пронесет.
Но полдень чистый
Настолько, что уже вот-вот,
Вглядись, и ты увидишь это –
Птенец окрепший унесет
На крыльях звон и краски лета.
Тишайший полдень.
Хрупкий свет.
Лишь георгины жарко дышат,
И ласточкам вздыхают вслед,
И осени дыханье слышат.
Круговорот вещей и лиц, поступков и смыслов, последних яростных наименований и интуитивных догадок – вот мир стихотворений Геннадия Ёмкина. Но голос, которым поэт говорит со своим читателем, проникновенен, часто уступчив. Он готов повиниться во многом, хотя главное никогда и никому не отдаст: своей любви к родине и русскому человеку, возможности прикоснуться ладонью к матушке сырой земле.
Способность легко взять в руки любой предмет и сделать его своим всегда отличала лучших русских поэтов. Они никогда не присваивали очевидно низкой вещи высокое звание, но всякий раз пытались рассмотреть в ее составе сочетание света и темноты. Именно потому наша поэзия с честью прошла идеологическое горнило советской эпохи, сохранилась в бессовестные 90-е годы, не замарала себя постмодернистской чумой «нулевых». Вместе с тем, драматизм отечественного бытования, ледяное дыхание последних времен проникают в русскую лирику и оставляют в ней свои метки. И сегодня жизнелюбие становится, пожалуй, одним из самых драгоценных свойств поэзии нового века. Преодолевая телесную слабость, облекая сердце в духовную кольчугу, поэт должен любить простого человека, на котором только и держится отчий край. Лишь тогда литература не уронит свое высокое звание, а стихи будут соединять синее небо и черную землю.
Я жизнь принес, Отчизна! Не отринь.
Она для тех, кто говорит не всуе,
Она для тех, кто истины взыскует
И не хулит отеческих святынь.
А вот душа.
Ее возьмите те,
Кто на краю, потерян и страдает.
Пускай она свечою тонкой тает,
Но светит всем, кто брошен в темноте.
Вот кровь моя,
возьмите, Времена!
Я кровно перед Родиной в ответе.
Быть может, ей напишут наши дети
Святые на знаменах имена.
Вот кровь, душа и жизнь моя, и память.
Возьмите все! Мне нечего добавить.