Александр НЕСТРУГИН. «МЫ ТОЛЬКО ПОБЕДИТЬ СУМЕЛИ…». По страницам вёшенского альманаха «Верхний Дон»

 

Александр НЕСТРУГИН

«МЫ ТОЛЬКО ПОБЕДИТЬ СУМЕЛИ…»

По страницам вёшенского альманаха «Верхний Дон»

 

Вышел из печати двенадцатый номер литературно-художественного альманаха «Верхний Дон». Издаётся он в станице Вёшенской, по-местному – в Вёшках. Вот написал и подумал: имя вроде неприметное, скромное, а объяснять никому ничего не нужно. Потому как связано оно неразрывно с другим именем – тем, знакомым едва ли не всему миру, что выбито на согретом донской зёмлёй могильном камне…

Кажется, что имена эти перекликаются.

Вёшки…

Шолохов…

Перекликаются не только внешне, звуком-шёпотом, но и – судьбой, памятью, глубинными смыслами. Как «Родина» и «Дон». Повторяешь их – и сердцем чувствуешь «самую жгучую, самую смертную связь».

Рецензируемый выпуск альманаха посвящён 75-летию Победы нашего народа в Великой Отечественной войне. Этой темы, так или иначе, касаются почти все собранные в нём материалы. Но открывается альманах словом памяти и скорби, сказанным неутомимым собирателем литературных сил Верхнего Дона Григорием Рычневым, о поэте, земляке, товарище Александре Голубеве. Александр Александрович – казак, родился в военном 1943 году на хуторе Краснояровском Шолоховского района. Мы, воронежцы, считаем его своим: окончив Воронежский пединститут, Александр Голубев, что называется, врос в наши  чернозёмы. Работал в районных газетах, был на комсомольской и партийной работе, возглавлял журнал «Подъём». Стал известным поэтом, отмечен значимыми литературными премиями, в том числе Шолоховской. Но истоки творчества – любого, родничком ли малым, рекой ли полноводной текущего – в краях отчих, в детстве. Григорий Рычнев рассказывает, как всю жизнь тянулся его товарищ к родным местам, как много они для него значили: «Александр Александрович спрашивал часто: стоят ли Романовы тополя при устье речки Зимовной… Вспоминал, как в половодье ходили пешком домой из Вёшек, а старшие ребята переносили младших на своих спинах через бурные потоки, и «ох как визжали девчонки!» Умер Александр Голубев летом 2020 года, в конце июля. Ему – царство небесное, нам – светлая память о нём.

Московский поэт Дмитрий Алентьев, подборкой которого открывается большой поэтический раздел, тоже родом с Дона. Он из послевоенного поколенья, память о минувшем говорит с ним голосом матери:

«Помнишь, сынок?..». И я слушаю снова

Тихий рассказ о суровой войне.

Кланяюсь хутору, кланяюсь вдовам…

Страшные сполохи чудятся мне…

Представляя своего земляка-россошанца, фронтовика Михаила Тимошечкина (1925-2013), известный воронежский прозаик Пётр Чалый называет его классиком современной русской поэзии. Не преувеличение ли? Думаю, что нет. Многие стихи Михаила Фёдоровича давно уже стали хрестоматийными, включены в представительные, замеченные критикой столичные антологии. Уверен, что поэтическому слову Тимошечкина суждена долгая жизнь. И я просто не могу не процитировать, хотя бы в сокращении, одно из заглавных стихотворений подборки – как пример не только ни в чём не погрешившего против жизненной правды свидетельства очевидца, и твёрдого, веского ответа всем тем, кто нынче из кожи вон лезет, чтобы облить грязью, принизить нашу Победу.

До глубины потрясена,

Земля качается от боли.

Там, где заставила война,

Залёг солдат в открытом поле.

Торчат обмотки, башмаки

Из-под распластанной шинели.

И пушки бьют из-за реки

По серой видимой мишени.

…………………………………

Жестка комкастая кровать.

Рубцы и вмятины на теле.

…Мы не умели воевать.

Мы только победить сумели.

Ещё одного россошанца, привеченного гостеприимным шолоховским краем, пространно представлять не надо: Алексей Прасолов (1930-1972) в современной русской поэзии давно уже стоит в первом ряду. Помимо известной лишь узкому кругу читателей «маленькой трагедии» «Безымянные», в альманахе опубликованы и хорошо знакомые всем нам стихотворения Алексея Тимофеевича. Но это не повод, кинув взгляд «наискось», пролистнуть их; даже если и захочешь – не получится:

Свозили немцев поутру.

Лежачий строй – как на смотру,

И чтобы каждый видеть мог,

Как много пройдено земель,

Сверкают гвозди их сапог,

Упёртых в белую метель.

Лауреат Государственной премии «Сталинград» Волгоградской области Николай Иванович Милованов ушёл из жизни во время подготовки альманаха к печати, но «седая память» простых и благодарных строк его не ушла с того рубежа, где «окопы зарубцованы травою». А значит, он остался с нами…

Обширен и весом в альманахе раздел публицистики. Поэт Валерий Латынин, москвич с казачьими корнями, рассказывает о земляке Георгии Яценко из хутора Топилина, призванном в армию семнадцатилетним парнишкой летом 1942 года. Яценко, принявший боевое крещение под Моздоком и не раз глядевший в глаза смерти, сражался храбро, стал офицером, прошёл фронтовыми дорогами, через Николаев и Одессу, до Молдавии, участвовал в Ясско-Кишинёвской операции, когда в плен попало 208 тысяч немецких и румынских военнослужащих.

Прозаик Пётр Чалый сразу в нескольких материалах (беседа с ректором Воронежского государственного педагогического университета, доктором исторических наук С.И. Филоненко, очерк-предостережение «Итальянская печаль», интервью с генералом Пьетро Бруски, раскрывает очень непростую «итальянскую тему», которая берёт начало в далёких сороковых и всё никак не может получить своего завершения в наши дни. Историк Филоненко напоминает нам, что восьмая итальянская армия численностью 229 тысяч «штыков» с августа 1942 года занимала позиции по реке Дон протяжённостью 270 километров – от воронежского села Белогорье до устья реки Хопёр. Причём итальянские оккупанты вели себя не лучше немецких. Например, захватив в плен 12 раненых красноармейцев в селе Белый Колодец, держали их без обуви на сильном морозе, избивали, а затем расстреляли их в упор из пулемёта и винтовок. Тех, кто подавал признаки жизни, добивали прикладами.

Да, за свои злодеяния эти «потомки Великого Рима» получили сполна: только в ходе Острогожско-Россошанской операции в январе 1943 года был разгромлен элитный альпийский корпус, число пленных достигло 86-ти тысяч. Но на этом история не закончилась. Пётр Чалый свидетельствует как очевидец: зачастившие на верхний Дон со времён пресловутой «перестройки» «караваны пилигримов» из Италии, по сути, повели новую, теперь уже тихую оккупацию. Оставшиеся в живых участники восточного похода и родственники тех, чей прах покоится в воронежских степях, сначала – «в знак покаяния и примирения» – подарили Россоши детский садик. А потом – в парадной альпийской форме, со знамёнами воевавших на Дону частей – стали под барабанный бой военного оркестра браво маршировать по городским улицам, восславлять своих «павших героев», в основание возведённого рядом с подарочным детсадом памятного знака тайно заложили пакет с останками погибшего на Дону альпийского стрелка. И всё это – при прямой поддержке местных «доброжелателей» – чиновников. «Умом нас, люди, не понять!» – горько восклицает писатель, и мне, к сожалению, нечего ему возразить.

В статье доктора исторических наук Татьяны Малютиной (Воронеж) подробно показано, как в ходе начавшейся 19 ноября 1942 года операции под кодовым названием «Уран» были разбиты и пленены румынские войска. Причём на заключительном этапе наше командование пошло на военную хитрость, имитировав подготовку к «зачистке» окружённых частей противника крупными механизированными силами. Хитрость удалась: командующий пятым армейским корпусом генерал Стэнеску пришёл к выводу о бессмысленности дальнейшего сопротивления, в плен попало свыше 21-ой тысячи румынских солдат и офицеров.

Владислав Говоровский повествует о боях на Верхнем Дону, о Еланском плацдарме, откуда в ходе той же операции «Уран» наши войска перешли в наступление, приведшее к разгрому фашистов под Сталинградом.

Стоящим в альманахе рядом рассказам Григория Рычнева «Моторины», Евгения Карпова «Пять тополей» и Михаила Шевченко «Попутчицы» можно было бы предпослать и общую рубрику: «Война и женские судьбы».

Пришедшая за полтораста вёрст к линии фронта проведать сына Ваню Анна Моторина увидеть его смогла, только уже не живого. И не оставила: голодная, обессилевшая, понесла на себе, повезла на салазках свою кровинушку на Дон, к родному дому…

Схожая судьба на Ставрополье. На могиле вернувшегося с гражданской войны инвалидом мужа кубанская казачка Арина Княгинина посадила тополёк. Одна подняла четверых сыновей, но пришла война другая, ещё более страшная – и после неё рядом с хатёнкой росло уже пять стройных пирамидальных тополей…

У мыкающей одинокую послевоенную долю Груни было и счастье, но такое короткое: в воскресенье отгуляли свадьбу, в понедельник принесли повестку, а во вторник проводила она своё счастье на фронт – навсегда…

В публикации Петра Суворова объединены миниатюры о реальных событиях, случившихся в Нехаевском районе Волгоградской области в годы войны (задержание диверсантов, гибель сбитой немецкой лётчицы), а также «разговор» с отцом – вернее, с его портретом на монументальном стенде возле Вечного огня.

 

Писатель-краевед Анатолий Кряженков из города Алексеевка Белгородской области в очерке «Оправдан историей» рассказал о трудной судьбе своего земляка Матвея Кузьмича Шапошникова. Боевой генерал, Герой Советского Союза М.К. Шапошников известен ещё и тем, что 2 июня 1962 года в Новочеркасске отказался отдавать своим подчинённым приказ стрелять в своих сограждан – выступивших против повышения цен на продукты питания рабочих электровозостроительного завода.

Глубокие нравственные проблемы затрагиваются и в рассказе (по объёму и насыщенности событиями это скорее повесть) писателя из города Лиски Воронежской области Валерия Тихонова «Приземление». В своём отклике на этот рассказ Александр Голубев (это одна из его последних рецензий) отметил, что «в нём автор вышел за околицу привычных ему сельских тем и заглянул туда, где варится большая политика».

Сделал альманах и свой новый вклад в шолоховедение. Исследование Виктора Бакина «Вятский архив» посвящено неожиданной находке – многолетней переписке Михаила Александровича Шолохова с уроженцем вятской земли Дмитрием Крупиным, в течение длительного времени занимавшим должность управляющего делами ЦК КПСС. Письма великого писателя ценны и сами по себе, а тут ещё такая важная подробность: из 17 писем только одно машинописное, а остальные написаны рукой автора «Тихого Дона».

Интересна и познавательна работа Марины Прибытковой и Галины Говорухиной «Из библиотеки М.А. Шолохова. Автографы», написанная на основании собрания книжного фонда Государственного музея-заповедника М.А. Шолохова. Приведённые авторами автографы подчёркивают ведущую роль М.А. Шолохова в советской литературе. Вот что написал, например, Василий Соколов на своей книге «Вторжение»: «Дорогому Михаилу Александровичу Шолохову, Маршалу в литературе от солдата. С искренней любовью».

Своего рода «православные беседы», глубокие и искренние, представляют собой работы кандидата филологических наук Антонины Зернюковой (о творчестве автора ряда известных песен, русского поэта иеромонаха Романа) и её земляка, руководителя православного клуба «Слово» из станицы Кумылженской Волгоградской области Алексея Ильичёва-Морозова (о нравственных уроках, преподанных ему его прабабушкой Павлиной Ивановной).

Из сказанного выше можно заключить, что редактору-составителю Григорию Рычневу удалось привлечь к участию в альманахе широкий круг авторов, живущих не только в донской глубинке, но и далеко за её пределами, в том числе в столице. Важна здесь, конечно, не столько впечатляющая  «география», сколько качество текстов. Думается, что художественный уровень «верхнедонских» произведений не разочарует даже самых взыскательных ценителей слова, и этот благодарный литературный поклон Победе с берегов Тихого Дона будет тепло принят читающей Россией.