Александр БОБРОВ. КАК СОЗДАЮТСЯ И ТРЕЩАТ БРЕНДЫ. Продолжение. О 22-й книжной ярмарке Non/fiction

 

Александр БОБРОВ

КАК СОЗДАЮТСЯ И ТРЕЩАТ БРЕНДЫ

О 22-й книжной ярмарке Non/fiction (продолжение)

 

Только что прошёл 20-й форум молодых литераторов стран СНГ «Липки», главной целью которого заявлено: открытие новых имен в литературе и продвижение их произведений к читателю через литературные журналы и книги. Благая, традиционно, цель, но когда смотришь на сегодняшнюю книгоиздательскую реальность, то понимаешь: надо просто попасть под опеку редакции Е.Шубиной в АСТ или В.Горностаевой в Corpus – и успех гарантирован. Да ещё и могучие силы, которые за ними стоят, – в обиду не дадут уж если не светлое имя, то коммерческий бренд, чем бы он себя ни запятнал!..

Дискуссия, организованная на 22-й Нон-фикшн редакцией Елены Шубиной – инкубатором современной премиальной литературы – называлась занудней самого действа: «Исторический материал в литературе, авторское право и плагиат: новая этика как пространство для трансформации». Всё это почти безлюдное действо было затеяно только ради того, чтобы обелить любимого автора – Гузель Яхину, которая вляпалась со своим новым полотном «Эшелон на Самарканд» в скандальную историю. Ну, сначала сама принялась по-детски оправдываться:

«Друзья, случилась очень неприятная история, и я хотела бы высказаться.

Вчера социолог и краевед из Самары Григорий Циденков заявил, что «весь роман «Эшелон на Самарканд» состоит из компиляции и пересказа с минимальными изменениями его блога в ЖЖ». Далее Григорий Циденков обвинил меня в том, что я:

украла его работы,

украла его героя и его историю (опубликованный в ЖЖ набросок сценария за авторством Циденкова),

наплевательски отношусь к теме голода в Поволжье и к теме детей,

не знаю источников, которые упоминаю.

(Цитирую все фразы по СМИ, публикаций было много сегодня.)

Эти обвинения сделаны Григорием Циденковым без ознакомления с первоисточником, то есть романом «Эшелон на Самарканд», а исключительно на основании пресс-конференции о романе. Это очень серьезные обвинения, и я не могу оставить их без ответа. Считаю эти обвинения клеветой и диффамацией. 

А от Григория Циденкова ожидаю конкретных фактов – по литературным моментам, то есть обвинению в плагиате:

1) Какие именно заимствования из созданного им наброска сценария он увидел в романе «Эшелон»? Какие именно эпизоды, сцены, диалоги, фразы были «украдены»?

2) В чем именно выражается «кража героя»? Какие именно характеристики, поступки, фразы, мысли героя были «украдены»?

3) В чем именно выражается «кража детских имен»? В романе «Эшелон на Самарканд» имеется более пяти сотен детских кличек-прозвищ (две клички я взяла из мемуарных книг, остальные выдумала сама). Какие именно из этих пяти сотен были «украдены» и из каких публикаций Григория Циденкова?».

 

Да хватит прикидываться: клички-то легче всего придумать, Гузелюшка! И вообще это тот случай, который целиком характеризуется знаменитой фразой: «Тут ничего не украдено, и всё – не своё!». То, что Циденков роман якобы не читал – не суть важно. Например, и Владимир Познер, поспешно позвавший Яхину в передачу, роман явно не читал, ни методу, ни стиля работы писательницы – совершенно не знает. А они таковы: берётся история из жуткого советского прошлого, желательно с татарским или немецким уклоном, и по этой канве с умением киносценариста выписываются пугающие сценки, ходульные характеры, броские повороты сюжета, вроде сцены совокупления в мечети. Генеральный продюсер киномыла «Зулейха открывает глаза» Ирина Смирнова в интервью РБК заявила: «Я слышала, что у жителей Татарстана много претензий относительно того, как мы посмели снять сцену секса в мечети. Мы ее сняли, чтобы показать деградацию морали большевистского строя». Но ведь это придумали не большевики, а женская бессовестная троица: Яхина, Хаматова, Смирнова, которые показали полную деградацию строя буржуазного.

 

* * *

…И даль свободного романа

Я сквозь магический кристалл

Еще не ясно различал.

Если обратиться к этим строкам Пушкина, где гений различает «даль свободного романа», следует уточнить, что кристалл в этой онегинской строфе – просто стеклянный шар для гаданий, а не нечто возвышенное и горно-хрустальное. Так вот, этот самый прибор был явно позаимствован Гузель Яхиной у Циденкова и замутнён беллетристикой, чему она научилась под руководством редакции Шубиной. Я представляю, как мучилась она над замыслом новой книги, чтоб и Казань приплести, и советское прошлое очернить, и сквозное действие придумать, чтоб потом новый сериал сварганить с массой героев. И вдруг – удача! Попадается исследование и сценарий про эшелон из Самары в Самарканд (лучше название-то, более звучное). Критик-пропагандист Галина Юзефович, которая тоже была объявлена защитницей, но не явилась в амфитеатр, так пишет в «Медузе»: «Основное действие книги происходит в поезде, везущем пять сотен голодающих сирот из Казани в Среднюю Азию. Эшелон сопровождают взрослые: начальник Деев и комиссар Белая. Однако несмотря на ужас событий, происходящих в реальности, роман «Эшелон на Самарканд» оказывается в высшей степени комфортным (?! – А.Б.) для читателя… Все они так или иначе используют поезд с безгрешными «голдетьми» (так на диковатом новоязе 1920-х называют голодающих детей) в качестве инструмента искупления собственных прегрешений, ошибок и несовершенств. Начальник эшелона Деев, молодой, самоотверженный и импульсивный на грани с истеричностью, спасая детей, в первую очередь спасает самого себя от воспоминаний о будничных и почти неизбежных зверствах, в которые он, безусый идеалист-красноармеец, был вовлечен».

Ну, это ж находка, а искупление и метания красноармейца Яхина, ничего не понимающая в классовой схватке, – высосет из пальца. «Зулейху» бабушка подсказала, а этот сюжет – кто? Какой язык у пропагандистки-критикессы – «роман, комфортный для читателя», герои используют поезд… «в качестве инструмента для искупления». Кого хочешь отвратит! Видно, что и Познер не стал читать такую муть, да и редакторы, готовившие вопросы, не до конца осилили… А было что спросить, на чём подловить, если захотели бы!

Ярослав Леонтьев – историк, профессор МГУ имени М.В. Ломоносова, пытавшийся тоже выгораживать Яхину на пустынной пресс-конференции, всё-таки не мог удержаться от замечания: «Надо было советоваться со специалистами, прислушаться к тому же Циденкову, который справедливо переносит действие своего сценария в 1921-22 годы, а у Яхиной – 1923, когда голод начали побеждать, и такие эшелоны не отправлялись». Но больше-то всего подставляет себя сама Яхина, которую свою отповедь краеведу назвала выспренне: «Я – добросовестный исследователь». Заканчивает так: «И последнее. Я с большим уважением отношусь к той просветительской работе, которую ведет Григорий Циденков. Он рассказывает об очень важной теме – голоде в Поволжье. Мне искренне жаль, что вместо взаимоуважительного сотрудничества мы занимаемся этими разборками». И тут же вляпывается в примечаниях: «Сюжет о катерах, смоловших винтами сорок бойцов-красноармейцев, – реальный исторический факт. Показательный расстрел струсивших во время боя солдат Петроградского рабочего полка с последующим сбросом тел в Волгу и утюжкой их военными катерами устроил в августе 1918-го Лев Троцкий во время боев у Свияжска с войсками генерала Каппеля. Об этом пишут в мемуарах “Свияжские дни” С.И. Гусев (журнал “Пролетарская революция”. 1924. № 2(25) и “Моя жизнь” Л.Д. Троцкий (глава 33 “Месяц в Свияжске”). Это первая в истории Красной России децимация; некоторые историки называют ее первым актом политических репрессий».

Ух ты – какой эпизод для Познера, для будущих экранизаторов – вот развернутся, вот винтами в кровавой жиже поработают! Но тот же историк Ярослав Леонтьев публично заявил в амфитеатре «Гостиного двора»: «К сожалению, Яхина воспользовалась фейком, который придумал писатель Широкорад в книге «Великая речная война», рисуя ужасти и подробности применения Троцким децимации. В книге писателя отсутствуют сноски на документы или иные исторические источники, которых просто нет».

Вела это скучное действо неизвестная мне блондинка от издательства, наверное, которая сразу закричала: «Это не ключевой, а проходной эпизод!». Ну да, проходной: режиссёр очередной «Зулейхи» сделает его перед телепросмотром 7 ноября главным символом! Только ещё придумают, как секса в каюты этих катеров добавить… Критик Вадим Дементьев откликнулся на моё возмущение: «За короткое время коллективно вскрыли весь механизм этого отлаженного надувательства, которое, как гнойный пузырь, лопнуло, источая яд и вонь. Забегали, заметались. Кураторы вверху сами наложили в штаны. ТАСС подключили, АПН. Стал бы старина Джо наш Познер вдруг явную бездарность защищать?! Стал бы Учитель срочно подписывать договор на новый сериал, не читая?!». Неужели так – уже варганить будут? 

Дмитрий Бак – литературовед, директор музея им. Даля прислал целую назидательную видео-лекцию, где вещал в пустоту, что так всегда было: мол, творили Тургенев, Гончаров, Герцен, а «коллективный Булгарин» им завидовал, критиковал. Вот в какой ряд Яхину-то поставил! Тут поперхнулся даже Алексей Варламов – ректор Литинститута, который не смог провести перевыборы в марте, но посещает пустые сборища: «Надо ещё определиться, кто такой коллективный Булгарин... Циденкова я могу понять – у него ревность. Но некоторых писателей не понимаю. Есть поговорка: ворон ворону глаза не выклюет. А тут вдруг успешный писатель…». Намёк на резко критическое интервью Юрия Полякова.

Поскольку я не беллетрист и никакой ревности к коммерческому успеху лауреата всех премий Яхиной – не испытываю, сошлюсь на любимое высказывание фантаста и сатирика Ежи Леца, который учил литераторов: «Нет такой избитой темы, которую нельзя избить ещё раз». Да, тему предательства, например, или ненависти к прошлому можно избивать сколько хочешь раз, но для книги, повторяю, нужен сквозной сюжет, выигрышное протяжённое событие, повествовательный локомотив, чтобы эшелон на Самарканд – пошёл. А откуда неважно – Поволжье большое. И у Яхиной опыт немалый такого нанизывания словес и эпизодов на длящееся действо. Повезло! А как она «оригинально» заканчивает новую книжищу:

«Благодарность:

дорогим маме и мужу – за многие подаренные недели уединения, без которых работа над романом была бы невозможна;

моей любимой дочери – за долготерпение;

Елене Костюкович – за настоящее понимание, за наши бесценные беседы в эпоху локдаунов и самоизоляций;

Елене Данииловне Шубиной – за бесконечную мудрость и доверие;

Галине Павловне Беляевой – за филигранную редактуру и бережное отношение к тексту…» и т.д.

Выраставший в редакционно-издательском мире с молодых годов, лично я вообще не понимаю этих соплей и расшаркиваний. Помню, как трудно было работать моим коллегам – опытным редакторам с классиками советской литературы, готовившими сотни книг в «Советском писателе» (представляете, каково было спорить с Виктором Астафьевым, например, или Владимиром Богомоловым!), коллегам из «Молодой гвардии», которые таких Яхиных десятками находили и пестовали, да ещё и переводами занимались – Юрий Казаков (!) классика Нурпеисова переводил – вот где редактура! А Гузель, вроде, по-русски пишет. Ну, как-то всё было тогда сдержанней и достойнее. И содержательней! А тут развели бодягу на пустом месте, да так никого и не уговорили, по-моему: организаторов и работников у плохо работавшей аппаратуры было больше, чем скучавших зрителей. Кстати, на встрече «Дня» и «Завтра» с ведущим Андреем Фефеловым, которую загнали куда-то в боковой зал, слушателей было в несколько раз больше!

Напомню, что, по признанию Е.Шубиной, первой прочитала роман «Зулейха…» Л.Улицкая – и дала старт созданию бренда. Теперь сама Улицкая обвиняется в плагиате, в использовании чужой работы, мягче говоря. Так что предстоят новые скандалы и битвы за «светлое имя» раскрученного проекта.