Андрей ШАЦКОВ. ТРИПТИХ РАННЕГО АПРЕЛЯ. Лирика

 

Андрей ШАЦКОВ

ТРИПТИХ РАННЕГО АПРЕЛЯ

 

МЕЖСЕЗОНЬЕ

Проседают снега и когда-то, не сразу, не вдруг,

Но однажды настанет такое желанное лето.

Не гляди на меня с укоризной, неласковый друг.                  

Я уйти не могу. Я останусь с тобой до рассвета.

 

Межсезонье… Апрель запоздал в этот сумрачный год.

К Благовещенью могут грачи не вернуться на гнёзда.

Ледоход начинается… Только какой ледоход?

В зимнем небе горят в полыньях отражённые звёзды.

 

И на сердце твоё не приходит шальная весна.

И не бродит в берёзах апрельская терпкая брага…

Мне бы только суметь умыкнуть из медвежьего сна

Ту, которой готова с печальным сонетом бумага.

 

Слышишь, талые воды напевную песнь завели?

Обнажились прогалы земли и за светлыми днями

В старый Овстуг вернутся из дальних краёв журавли.

И растаявший пруд, словно луг, процветёт лебедями.

 

Что имеем – недолго в стихах с посвященьем храним.

Потеряем – и память забьётся в мучительном плаче…

А Россия стоит, словно Третий – незыблемый Рим.

В ней любовь не живёт, или просто зовётся иначе.

 

АПРЕЛЬСКОЕ

Это свежее небо, глядящее в бездну воды.

Свет Фавора, струящийся ниц из созвездий бутона...

Где-то там, за рокадой, пропали былого следы,

И Кощеево царство асфальта, стекла и бетона.

 

Прорастёт тишина в палисаднике купой берёз,

Меж рябин и сиреней и криво прибитых штакетин.

Я впервые уснул без дурмана, проснулся без слёз,

Отрешась от обид, недомолвок, смятенья и сплетен.

 

И почти что воскрес в этот светлый пасхальный канун.

И до первой звезды дотянулся, ожёгшись, рукою.

Мне «зелёные святки» подарит, наверно, июнь,

Если в землю, зегзицей, до Троицы дня не зароют.

 

Пусть наносное ныне уйдёт, как уходит зима.

Как понуро уходят незвано пришедшие гости.

Здесь с уставом чужим на порог не пускают в дома,

Где герани в сенях, и вязанками – луковиц гроздья.

 

Звон сочится, капелью срываясь с вершин церковей.

И сочатся берёзы прозрачной весеннею кровью...

И глядит, удивлённо, застрешины вскинув бровей, –

Та, которая стала последней, нежданной любовью.

 

И озёрные ветры, на солнце, блестя чешуёй

Рыбьих стай, что стремятся на нерест в протоки,

Хороводом кружатся над юной апрельской землёй...

И цветёт краснотал, и рождаются светлые строки!

 

В АПРЕЛЕ 

Ждём гусей, жаворонки давно прилетели.

Прошлогодние гнёзда отчаянно делят грачи.

Поутру, просыпаясь, окажешься в раннем апреле:

«Что за дни наступили и чьи они?» – Божьи, ничьи.

 

От снегов до листа, и от Благостной Вести до Пасхи.

Как зовут это время? По правде, особо никак.

Расцветает подснежник, проснулись анютины глазки.

Лихорадкою талой воды сотрясает овраг.

 

И трепещет душа – не привыкшая к вёснам доселе,

И как первая иволга, робкую песню поёт.

И несутся стрижи, и летят за стрижами метели.

Замыкается в круг – этот первый с последним полёт.

 

А угли «Костромы» – не дымят, догорев у дороги,

Где зачином Поста стал Прощёного первый голбец.

И кричат по лесам, разбиваясь на пары сороки,

И берёзовым соком опять набухает рубец.

 

А на Вербное – верится, будет и дале Россия –

Та, которую резвым умом чужаку не понять…

И в Златые ворота Владимира въедет Мессия.

А в Торговые – выбежит в страхе полунощный тать.

 

Нету счастья в нужде. Нет его и в боярских хоромах.

Только здесь, на земле, на которой живёт красота:

Удивляешься, ждёшь, расточаешься в снах невесомых –

Где близка синева и процвёл в синеву краснотал.