Александр МЕДВЕДЕВ. ДВУСТОРОННИЙ «САРАФАН». Размышления после спектакля

 

Александр МЕДВЕДЕВ

ДВУСТОРОННИЙ «САРАФАН»

Размышления после спектакля

 

«Сегодня Фёдор Абрамов почти забыт, его произведений не найти в книжных магазинах» – сообщила «Российская газета» в статье «Родом из Верколы»*. Невесёлая весть прозвучала накануне столетия писателя, посвятившего творчество народу. А если учесть, что история современной России делает всё более актуальными темы, поднятые им почти полвека назад, то и вовсе становится грустно.

«Сегодня, когда так обострились в мире национальные проблемы, – писал Фёдор Абрамов в 1979 году, – необходимо поглубже взглянуть на народ, всерьёз разобраться в том, что же такое народ и национальный характер. Только ли великое и доброе заключено в нём? Не пора ли от односторонней, порой идиллической трактовки его перейти к трезвому разговору о всей сложности и противоречивости народного организма, его бытия? И не единственно ли правильное отношение к своему народу – ради его же блага, ради его духовного здоровья – видеть в нём, наряду с истинно великим, и его слабости, его недостатки?»**

Отличительная особенность прозы Фёдора Абрамова как раз заключена в достоверном отражении характера народа в чистых и мутных водах времени, она выводит его во всех ипостасях – сильных и слабых.

«Я не стою коленопреклонённо перед народом, перед так называемым простым человеком, – объяснял свою позицию писатель. – Нет, и народ, как сама жизнь, противоречив. И в народе есть великое и малое, возвышенное и низменное, доброе и злое. Более того, злое иногда поднимается над добрым и даже подминает его».

Вот бы, руководствуясь этим признанием писателя, издатели и книготорговцы, заполняя российские книжные магазины творениями современных авторов, чьё зрение сфокусировано на слабостях народа и его недостатках, разбавили бы их продукцию книгами Фёдора Абрамова?
Однако это никак невозможно, потому что он никогда сознательно не выделял исключительно низкое, неприглядное в народе, и не подвергал сомнению истинно великое в нём. Задача его была иной. «Писать для народа – значит помочь ему понять свои силы и слабости» – таково было его убеждение. Современная российская литература в подавляющей массе спешит «помочь» народу извериться в своих силах и уверовать в исконную свою несостоятельность. Наследуя в этом Чаадаеву и его многочисленным неутомимым последователям, она продолжает внушать народу, что Россия «стоит вне времени, не затронутая всемирным воспитанием человеческого рода» – и это ещё не самое тяжкое, что она предъявляет России.

На книжных прилавках нет прозы Фёдора Абрамова. Но, ожившую, её можно найти в театре. Архангельский театр драмы им. М.В. Ломоносова привёз в Петербург спектакль «Сарафан» – Были. Небыли. Отголоски, – и показал его 27 мая на сцене театра «Цехъ».

Режиссёр Мария Критская положила в основу спектакля рассказы: «В Питер за сарафаном», «О чём плачут лошади», «Старухи» и записи писателя из сборников «Были-небыли» и «Трава-мурава». Её композиционный замысел, воплощённый проникновенной игрой актёров, тонкими работами художника и звукорежиссёра, соединил фрагменты прозы в многоплановое действо, получилась яркая сюита – «лоскутные» контрасты которой выявили не только многообразие, но и глубинную цельность народного характера. Сказать коротко о смысле и значении этой особой сложносоставной цельности точнее Андрея Платонова вряд ли возможно: «Русский – это человек двустороннего действия: он может жить и так и обратно, и в обоих случаях остаётся цел» («Чевенгур»).

«Сарафан» – спектакль о неистребимой живучести русского народа, о безмерном человеческом упорстве, о трудах, потерях и радостях малых и больших – обо всём, что испытывает народ, что даёт ему силы перенести суровую явь истории.

Надо отдать должное Марии Критской, её особому выявлению в спектакле женских образов – опоры народной, зерна этой самой живучести, формальному обозначению их подвижничества, которое так образно, с любовью и состраданием показывал Фёдор Абрамов. И конечно, отдать должное игре актёров, сжившихся с судьбами героев спектакля. Именно женщины по большей части создают и сообщают народу особенную русскую выносливость, искупающую множества его слабостей.

Двусторонность действия, вернее, воздействия ощущается и от спектакля. И вне, и внутри – людей, деревни, природы – удивительная, непостижимая красота. Сдержанные цвета русского Севера готовы вспыхнуть – и образно вспыхивают! – сказочным северным сиянием, искры которого осыпают людей, вещи и живность. Говор, речь – её палитра неисчерпаема в передаче всевозможных состояний «загадочной русской души», одна эта речь, кажется, способна пробудить человеческое в человеке. Под стать оттенкам, интонациям речи, спектакль изобилует разнообразием звуков, присущим деревенской жизни. Светозвуковая симфония раскрывает идею космоса, порядка, установленного Всевышним ради красоты полноценной жизни человеческой. Можно сказать, это – сторона женская. Всю красоту – в изящных подробностях и поэтичности творят женщины. Они возделывают жизнь, тянут из бытового клубка «красную» – путеводную – нить и плетут кружево традиционных устоев деревни русской.

Но есть и другая сторона, иное кружево – безобразные узоры дыр, множащиеся на красном сарафане нравственного пространства деревни. Что-то не так с русской душой… Что-то происходит с людьми и как бы помимо их воли искажает замысел Всевышнего. Деревня истощает свои жизненные силы. Унылый стук забиваемых окон в оставляемых людьми домах щемящим эхом отзывается в сердцах зрителей. Так сознаётся сторона мужская. Тот же бытовой клубок в ней оказывается клубком неразрешимых противоречий. Женщина украшает землю, мужчина – «образователь земли», от него зависит насколько прочна связь человека с землёй, с природной обителью. Женщина, её мир исконно загадочен. Спектакль «Сарафан» напоминает об этом, но подспудно ставит вопрос и о не менее загадочном мире мужчины. Да, он даёт образ земле, он – неистощимый домостроитель. В то же время он вдруг оборачивается стихийным преобразователем, сметающим построенное до основания, после чего может махнуть рукой и на преобразования, и на дом, семью, землю…

Такую картину – некоего параллельного существование социальной событийности и простой человеческой бытийности – видел и переживал Фёдор Абрамов. Фрагмент её удалось самобытно воссоздать в пространстве сцены коллективу Архангельского театра драмы им. М.В. Ломоносова.

--------------------------------
       *«Российская газета», 2 августа 2019 г. № 7927.
       **Из статьи «В армянском мире» (1979 г.) о книге писательницы С.Капутикян «Меридианы карты и души».