Игорь МАЛЬЦЕВ. ДУХ БОРЕЯ. Стихи

 

Игорь МАЛЬЦЕВ

ДУХ БОРЕЯ

 

* * *

Всё громче оживает чайник,

Но до кипенья далеко.

Не знаю, как там англичане,

А мы за столиком — в трико.

 

Как говорится, тут не здесь вам!

И чай цейлонский, марки Tess,

Но воскрешаются из детства

Моменты истинных чудес.

 

Приятно помечтать о старом

И с новым мигом сверить тот,

В котором рокот самовара

Вот-вот на шёпот перейдёт.

 

* * *

Разойдётся клином свет

Под столбом фонарным.

Мы пройдём его, а вслед

Пропоёт комар нам.

 

Под другим столбом жужжит

Живность покрупнее —

Водолюбы! Хороши,

Но ловить не смею.

 

Будь упавший невредим,

Будь он жирный самый...

Но теперь я не один,

А под ручку с дамой.

 

* * *

Вот опять под утро снится

Молодинский славный бой.

Наша засека, граница

Вдоль речушки голубой.

 

Вражья армия — большая!

Так и лезут, так и прут.

Я стрелец, я заряжаю,

Совершая ратный труд.

 

А пока я делал выстрел,

Еле сдерживая злость,

Возле самой головы стрел

Семь навстречу пронеслось.

 

Прок ли думать о курносой?

Это в нынешнем веку

Даже с маленькой занозой

В поликлинику бегут.

 

В битве лекаря нигде нет,

Лишь свистит калёный гнус.

Если он меня заденет,

Значит раньше я проснусь.

 

* * *

Мир, застой и ничего такого.

Никаких весёлых перемен.

Глядь — в пыли валяется подкова.

Подберу — спокойствию взамен.

 

Но никак подкова не берётся,

К колее как будто пригнила.

Смотрит безучастная берёза

На мои натужные дела.

 

Я сходил за помощью и где-то

Отыскал помощников тотчас.

Все они — от мышки и до деда —

Знают рычаги подземных масс.

 

Дело спелой репки не забыто.

Потянули — обвалился ком:

За подковой тянется копыто,

За копытом — лошадь с седоком.

 

Разом опрокинулась бригада,

Всадник отряхнулся, поскакал

С радостью восставшего из ада,

Показал чудовищный оскал.

 

Закружился вихрем, машет саблей,

Без разбору всё вокруг круша.

Дед и сопотяжники озябли

От враждебных смерчей куража.

 

Беззаботный мир наш атакован.

Кто злодея выпустить помог,

Не желая ничего такого?

Но молчит берёзовый пенёк.

 

* * *

«Не надо раскачивать лодку», —

Любил повторять капитан.

Мол, если нам действовать чётко,

То скоро мы будем вон там.

 

Но кто-то вручил ему ноту:

«С меня уже хватит, сиречь

Не буду вычерпывать воду,

Пока не заделаем течь».

 

А кормчий ответил: «Я старше.

Я помню, что лодка течёт.

Есть мера: полезен на марше

Спокойный и точный расчёт.

 

Ресурсов немного. Их надо

Делить, сохраняя престиж:

На брешь навалился я задом,

Но кто-нибудь должен грести ж!».

 

* * *

Ветер утренний поле потрогал,

Веник мятлика свеж и росист.

Рыбаком на лесную дорогу

Выходил социальный расист.

 

В сумке корм (повозился вчера с ним),

На плече коромыслом бамбук.

До реки можно думать о разном.

О прогрессе задумался вдруг:

 

— Почему не дают развернуться

Тем, кто вертится, чуя навар?

Исхитрился — удача на блюдце,

Не умеешь — работай на бар!

 

И за равенство больше не ратуй,

Пролетарь от зари до зари!

Бизнесмен получает награду

За ответственность, то есть за риск.

 

Нынче правильно пишут в газетах,

Стал смелее журнал «Огонёк».

Было б славно, чтоб думали все так!

Раньше каждый крутился, как мог.

 

Раньше пахарь потел между грядок,

Знай работай, господ не дури!

До чего был хороший порядок!

Но порушили всё бунтари.

 

Поломали заборы сословий:

Был богатым — со всеми худей!

Но откроет глаза всем назло Вий

И на касты разделит людей.

 

Новый русский поклонится пленным,

Тем, что кедры валили в тайге.

Втихаря, без оглядки на пленум,

Конь реформы скакнёт буквой «Г».

 

Разрешат непечатные строки,

Их с трибуны прочтут дураки.

И увидим итог перестройки.

 

Помечтал. Вот и берег реки…

 

* * *

Певица арию пропела —

Из тех, что смутно узнаём, —

И нет досадного пробела

В образовании моём.

 

Была мелодия знакома,

Но кто придумал и когда —

От правды были б далеко мы,

Коль нас спросили: «Угадай».

 

Когда-то правильным ответом

Могла кичиться только знать,

Но больше голод нам неведом.

Не стыдно ль арию не знать?

 

* * *

Мне помнится, есть у Лескова

Из жизни крестьян анекдот.

Там барин, в науках подкован,

С толпой разъясненье ведёт:

— Небось, от сохи вы устали.

Сейчас переходим на плуг.

Английский. Железный. Из стали.

 

Мужик выделяется вдруг.

Во взгляде не то чтобы удаль —

Чутьё — хоть сапёру на шлем:

— Скажите, а плуг не оттуда ль,

Где все покупают наш хлеб?

— Оттуда. Внесут свою лепту.

Они же им пашут.

                           — Вот-вот!

А мы у кого будем хлеб-то

Себе покупать через год?

 

* * *

Теперь к чему хвалить Столыпина

Иль хаять за раздел земли?

Оно — как стулья и столы пинать,

Когда из зала все ушли.

 

Не стоит ныть, зубами лязгая,

Архивной плесенью дыша.

Но стоит помнить, что крестьянская

Община — русская душа.

 

* * *

Шёл по полю кто-то с пилою

И к лесу потом повернул,

Чтоб тихо, с улыбочкой злою,

Валить на деревья вину —

 

За то, что родился в деревне,

Что в ней дух общины погас,

Что мало к успеху дверей в ней,

Лишь манит китайский заказ.

 

* * *

Была стена у нас в Европе —

И широка, и высока.

Враги сломали много копий

Об эту стену за века.

 

Но злоба слов сильней меча-то!

И внешний враг не бестолков:

Он горы копий напечатал

Руками внутренних врагов.

 

* * *

В конце пятидесятых, год за годом,

Отлаженные прежде рычаги

И кнопки управления народом

Повадились захватывать враги.

 

Внимания к себе не привлекая,

Не торопясь, орудовал Кащей.

Подспудная политика лихая

В икону превращала мир вещей.

 

За суетой никто и не заметил,

Как рычаги злодеи увели.

Наш идеал, что был велик и светел,

Пустой баржой оставлен на мели.

 

Однажды журналист спросил Кащея:

— Сейчас ты на коне, местами крут,

И всё ж интересуюсь... так, вообще я —

А вдруг твоих людей не изберут?

 

Не помня про яйцо и что игла в нём,

Кащей проговорился сгоряча:

— Нас не достанут потому, что главным

Мы сделали финансовый рычаг.

 

* * *

Глумись, как сытый рэпер,

Успешный паразит!

Пускай тебе Макс Вебер

Бессильно возразит.

 

Тебя похвалит Кальвин

За то, что ты богат,

Что мир твой уникален,

Прекрасен, как закат;

 

Что розовый, как лотос,

Чья избранность видна;

Что вылез из болота,

Смердящего со дна;

 

Что ты своей Вселенной

С рожденья дорожишь.

Тебе из тины тленной

Завидует камыш.

 

Лягушкам — хоть корыто,

Поют свою среду,

А ты цветёшь открыто,

У плебса на виду.

 

Не дашь копейки нищим,

Раз Кальвин не велит,

Мол, сами деньги ищем,

Деля их меж элит.

 

Средь жителей похуже —

Сомнение посей:

«Давай заменим лужу

На кафельный бассейн».

 

Скажи: «Хочу бутонам

Достойный антураж».

А корни под бетоном

Погибнут. Но не зря ж!

 

А если вечно в иле

Хотели жить, терпя,

Зачем не придушили

В зародыше тебя?

 

* * *

Как термин «тоталитаризм»

Увижу на экране я,

Так сразу думаю: дались

Им эти заклинания!

 

Такой искусственный ярлык,

Привычный в блоге, в чате ли,

В научный спор бы не проник,

Он там не состоятелен.

 

Как мантру для бунтовщиков,

Бубни его хоть двести лет,

В реальном мире ничего

Ему не соответствует.

 

* * *

Никому не в силах

Прошлое вернуть,

Но вопрос висит: ах,

Наш ли это путь?

 

Где начальник штаба?

Я б его прижал:

Что извлечь пора бы

Из спины кинжал.

 

Как извлечь уроки

Из своих потерь?

Пусть урок жестокий,

Волю не похерь!

 

Пусть мы проиграли,

Но зачем же пьём?

Вынуть не пора ли

Из спины копьё?

 

Как шуты из НАТО,

Обувь не целуй!

Вытащить бы надо

Из спины стрелу.

 

Свежий дух Борея

С нами до сих пор.

Вынуть бы скорее

Из спины топор!