Александр БАЛТИН. ЩЕДРАЯ ПОЭЗИЯ ВАЛЕНТИНА СОРОКИНА. К 85-летию поэта

 

Александр БАЛТИН

ЩЕДРАЯ ПОЭЗИЯ ВАЛЕНТИНА СОРОКИНА

К 85-летию поэта

 

Вспыхнув, яркий, пёстрый огонь проносится по тугим жилам строк, рисуя разнообразные картины…

Поэт не может быть хладен: он должен гореть, полыхать, пламенеть, чтобы зажечь читательское сердце, заставить сострадать, сопереживать, думать.

История красиво оживает в поэзии Валентина Сорокина: она расходится линиями постижения дальних тайн, вливаясь в современность: где часто ныне перетолковывается вульгарно, но стихи, как щиты, способны защитить от этого:

Облака идут-плывут на воле.

Звон мечей затих и стук подков.

Отдыхает Куликово поле

В синеве торжественных веков.

 

Лишь ковыль над ратью побеждённой

Движется, как вешняя вода.

И, в другие времена рождённый,

Прибыл я поговорить сюда.

Градус силы напряжённо вспыхивает в стихах: но и – нежности: к родному былому: столь далёкому, а как будто растворённому в генетическом коде, ушедшему в прапамять…

Вечное Поле Куликово призывает жить иначе: не сгибаться; оно апеллирует к стали и мужеству, заложенных в каждом: но не каждому добыть их, выплавить из своей внутренней руды:

Под луною ничего не ново,

Слёзы вдов укажут путь волнам.

Помоги ты, Поле Куликово,

Выжить нам
                       и выздороветь нам!

 

…Опыт – разный опыт: тяжёлый и горький часто, – пересыпает стихи Сорокина белою солью: ибо понимание того, что есть худо, – уже шаг к избавлению от него: к действию, которое совершают стихи:

Беру коня судьбы я под уздцы

Без суеты и лишнего испуга,

Поскольку понял: в мире подлецы,

Как близнецы, похожи друг на друга.

 

Скачи, мой конь, через неровный быт,

Неси меня от кровного порога,

Пускай гудит под бронзою копыт

Тяжёлая российская дорога.

Строки чеканны, красивы, в них много различных языковых и музыкальных оттенков.
       Раскалённая нить гражданственности может вспыхивать неожиданно:

Город мой, рекламой раскрашенный,

Свалки мусора, зданий грации,

Только мне вдруг становится страшно:

Проживаю я в резервации...

 

Зачищаются территории

От людей работящих, грамотных,

Поглощаются люди городом,

Только городу, ох, не надо их...

Мусорная современность, поменявшая чёрное с белым местами, призывает к таким реакциям: ибо необходимо осветление, оно насущно, как духовное питание; а Валентин Сорокин всегда был бойцом…

Равнодушие, вероятно, вариант греха.

Огонь, сжигающий поэта, страхует от оного: и в языки его многое вплетено: и любовь к жизни, к её космосу, её орнаментам, и нежность, и трепет, возникающий в душе от соприкосновения с родной природой, и мужественная сталь гражданственности, и порывы любовных парусов…

Так, по-разному организованная, но всегда стянутая дугами индивидуальности, живёт и пламенеет щедрая поэзия Валентина Сорокина.