Вадим АНДРЕЕВ 
Вадим АНДРЕЕВ
САТИРИАДА
МИХАИЛ ВЕЛЛЕР
Отметив в нём напор и силу,
потомок всё же спросит: «Бать,
какая муха укусила
его, когда он стал писать?».
Что говорить? Спросить у мухи?
Но где, среди каких равнин
её искать, когда, по слухам,
бедняжку от тоски-присухи
писатель Веллер отравил?
И не каким-то кислым спреем,
не супермодным новичком,
а плюнул, и покончил с нею
одним писательским плевком.
Прошли года. Об их дуэли
почти забыли. Но, когда
узнали, чем опасен Веллер,
в мушином царстве загудели:
«Нашла кого кусать, балда!».
ЖАЛОБА РЕДАКТОРА
Случилась какая-то глупость, видать,
писатель сумел свой роман дописать,
где тыща страниц, но глупость не в этом,
а в том, что нам это придется читать.
ЭПИТАФИЯ НА СМЕРТЬ ВРАЧА
Он пациентам резал грыжи,
лечил от язв и от ангин
с таким упрямством, что не выжил
из пациентов ни один.
МОГИЛА БАНКИРА
Теперь есть всё: цветы окрест,
ограда и плита,
есть даже над могилой крест,
хоть нет на нем креста.
НОВОЕ ЛУКОМОРЬЕ
(Александр Дугин)
Когда ученый кот на взводе,
он не мурлычет, не шипит.
Пойдет направо – песнь заводит,
налево – сказку говорит.
А в песне той звучит всё то же,
что много лет тому назад:
глобальный кризис, мир безбожный,
конец времен, кошмар и ад.
А в сказке вот какое диво:
смахнув с одежды пыль и тлен,
планетой правит горделиво
Россия, вставшая с колен.
Повсюду пляски, карнавалы,
победных маршей торжество,
на троне царь – и либералы
прощенья просят у него.
Прости, мол, отче, блудных деток.
Мы всё-таки свои до дыр.
Возьми с нас деньги, а за это
пусти в свой новый дивный мир.
Мудрейшие стоят у трона.
И Дугин блещет там умом.
Идиллия! А кот ученый
всё ходит по цепи кругом.
Упрямец, он всегда на взводе
и твердо на своём стоит:
пойдет направо – песнь заводит
налево – сказку говорит.
ЮБИЛЕЙ ВАЛЕНТИНА ГАФТА
Всё как прежде: зал и автор,
шум оваций, смех живой –
то укушенные Гафтом
с ним смеются над собой.
АЛЕКСАНДР КАЛЯГИН
Бывают разные курьёзы,
но все ж Калягина у нас
запомнят в роли донны Розы,
что, впрочем, не курьёз, а класс.
ИЗ ЧЕРЧИЛЛЯ
Скользя по жизни нашей плавно,
на нас глядят, снимая мерку,
собаки снизу, кошки сверху
и только свиньи как на равных.
НА КОМ ЖЕНИТЬСЯ
(Из Менандра)
Чтоб сохранить покой, здоровье
и мир в семье, женись на той,
кто не страдает многословьем,
а лучше – на глухонемой.
МАНИЖА
Я не шастал по Парижу,
по Берлинам не бродил,
но похожих на Манижу
и в Москве – хоть пруд пруди.
Тоже в общем-то красотки –
ручки, ножки, бедра, грудь,
от которых тянет к водке
с мордобоем. Но не суть.
Я не знал ни в пьяном ралли,
ни стрезва, что дни пройдут,
и однажды эти крали
в Евровиденье попрут.
И с отвязностью бесчинной
всем покажут, бог ты мой,
нашу русскую «малину»
с азиатской срамотой!
НА СВАДЬБУ СВЕТЫ Б.
Второй отныне муж у Светы.
А первый ринулся в бега,
на вираже, как эстафету,
второму передав рога.
ИЗ ЖЮЛЯ РЕНАРА
(реминисценция)
Живем как умеем, смеёмся и плачем,
страдаем, удачу проспав, но сильней
нам душу гнобят не свои неудачи,
а, чтоб они сдохли, удачи друзей.
АЛЕКСЕЙ ИВАНОВ
Злобный демон под тёмным покровом
вдруг примчался на землю из ада.
Цель визита – у Иванова,
позаимствовать желчи и яда.
ЗАХАР ПРИЛЕПИН
Пушкин, Гоголь, Тургенев, Куприн.
Здесь Прилепин вполне себе кстати.
Я к тому, что Захар не один,
потому что он тоже писатель.
РУССКИЕ ПАТРИОТЫ
Симонян, Кеосаян,
Бабаян, Мартиросян.
Полку русских патриотов
прибыло – и все на ян!
НАДПИСЬ НА МОГИЛЕ ДЕПУТАТА
Уснул и спит без задних ног.
Друзья в слезах: «Проснись, дружок!».
Но тщетно – ни велик, ни мал,
он также и при жизни спал.
ВЛАДИМИР БОРТКО
(на экранизацию романа «Мастер и Маргарита»)
Два раза Мастер был убит:
Латунским, воландовским чертом,
а третьим будет, видно, Бортко.
Гляди – да вот он, паразит,
пополнить этот ряд спешит.