Александр КОСТЕРЕВ. ПОЭЗИЯ У ТРОНА, или Как три посредственных стиха спасли великую русскую литературу

 

Александр КОСТЕРЕВ

ПОЭЗИЯ У ТРОНА, или

Как три посредственных стиха спасли великую русскую литературу

 

Фёдор Михайлович Достоевский – прославленный русский писатель, мыслитель, философ, публицист, признанный классик мировой литературы, и по данным ЮНЕСКО один из самых читаемых писателей в мире. Его творчество оказало воздействие на мировую литературу и философию, обогатило многих писателей – лауреатов Нобелевской премии по литературе, философов Фридриха Ницше и Жан-Поль Сартра, способствовало становлению экзистенциализма и фрейдизма.

Уже ранние произведения писателя, в частности повесть «Записки из Мёртвого дома», написанная в остроге, способствовали возникновению жанра психологической прозы. Персонализм в России – как экзистенциально-теистическое направление, признающее личность первичной творческой реальностью и высшей духовной ценностью, а весь мир проявлением творческой активности Бога, – начинается с Ф.М. Достоевского.

К наиболее значительным произведениям писателя несомненно относится проза, и, в первую очередь, романы так называемого «великого пятикнижия».

Безусловно, в год 200-летнего юбилея великого писателя будет немало написано и сказано о непреходящем значении его творчества. Однако в исследовательской литературе, посвященной творчеству писателя, скромное место уделяется его поэтическому творчеству. Известно несколько стихотворений Достоевского, который обращался к поэзии в чрезвычайных ситуациях, используя ее в качестве спасительной соломинки, за которую хватается утопающий.  

Мне хотелось бы остановиться на коротком эпизоде творческой биографии писателя – сочинении трех так называемых верноподданнических стихотворений в период 1854-1856 годов. В качестве психологического тренинга попытаемся ответить на вопрос – что подвигло Достоевского к сочинению этих стихов после стольких лет мытарств, изнуряющего следствия по делу петрашевцев, каторжных работ, последующих тягот службы рядовым.

13 ноября 1849 года Военно-судная комиссия приговорила Ф.М. Достоевского – члена антиправительственного кружка петрашевцев – к лишению всех прав состояния и «смертной казни расстрелянием». 19 ноября смертный приговор Достоевскому был отменён «ввиду несоответствия его вине осужденного» и заменён восьмилетним сроком каторги. В конце ноября император Николай I при утверждении приговора заменил восьмилетний срок каторги четырёхлетним с последующей военной службой рядовым.

После четырёх лет каторги в Омске в конце февраля 1854 года Достоевский был отправлен рядовым в 7-й Сибирский линейный батальон в Семипалатинск.

Политический и исторический фон этого времени хорошо известны: Крымская война, целый ряд сложных внутри- и внешнеполитических проблем (крестьянская, восточный и польский вопросы), государственные финансы, расстроенные войной, в ходе которой Запад в очередной раз пытался безуспешно изолировать Россию, но не смог.

Стихотворения 1854-1856 гг. Достоевский писал в невыносимо тяжелой для него психологической обстановке казармы, находясь в положении политического ссыльного, не имевшего права на возвращение в литературу, но предпринимавшего отчаянные попытки к возвращению. Поэтому в оценке лиц, событий, стилистике стихов он старался строго придерживаться официальных формул и клише русской периодики времен Крымской войны, отражавшей правительственные взгляды.

Так как Достоевский был связан при работе над всеми тремя своими стихотворениями положением бывшего петрашевца и, создавая их, преследовал прежде всего цель убедить правительственные сферы в своей «благонадежности», чтобы вновь открыть себе дорогу в жизнь и в литературу, мы не можем с полной определенностью судить по ним о личных настроениях автора в это время. Однако несомненно, что Достоевский, как видно из его писем к А.Н. Майкову в 1856 году, был в значительной степени захвачен общим патриотическим воодушевлением, которое переживали широкие слои русского общества.

Напрашивается также достаточно обоснованное предположение, что именно в это время сложилось его убеждение об особой роли России в борьбе за освобождение славянских народов от турецкого владычества, которое в 1876-1877 годах, получило свое выражение на страницах «Дневника писателя». Нет оснований полагать, что стихотворения 1854-1856 гг. означали отказ Достоевского от ряда центральных идей петрашевцев и, в особенности, от отрицательной оценки политического режима Николая I. Как показали последующие работы Достоевского начала 1860-х годов, писатель вернулся из Сибири по-прежнему убежденным в необходимости уничтожения крепостного права, проведения ряда других коренных политических и общественно-экономических преобразований, хотя развитие его взглядов на пути их проведения получило иное направление в период выработки его «почвеннической» платформы, сформулированной позднее в журналах «Время» и «Эпоха».

Стихотворение «На европейские события в 1854 году» было написано в апреле 1854 года, а впервые напечатано в «Литературном приложении» к журналу №1 «Гражданин» за 1883 год (по тексту, приложенному к отношению штаба отдельного Сибирского корпуса управляющему III Отделением от 26 июня 1854 года, подшитому к делу «Об инженер-поручике Федоре Достоевском»). Стихотворение послано Достоевским через его батальонного командира Велихова начальнику штаба отдельного Сибирского корпуса генерал-лейтенанту Яковлеву, откуда в официальном порядке было отправлено в Петербург начальнику III Отделения Л.В. Дубельту с просьбой поместить его в «Санкт-Петербургских ведомостях». Но Дубельт не дал своего согласия на печатание стихотворения.

Достоевский перенес в стихотворение ряд образов, общих для патриотической поэзии 1854 года, широко представленной в тогдашних газетах. Вспомним стихотворения Ф.Глинки «Ура», Н.Арбузова «Врагам России», Н.Левашова «Святая брань» и др.

Стихотворение написано в связи с обострившимся конфликтом между Россией, с одной стороны, Англией и Францией – с другой, после того как эти державы объявили России войну. Официальной причиной объявления войны было заступничество двух крупнейших европейских христианских держав за Турцию и нежелание их поддержать Россию в споре с Турцией о «святых местах» (Палестине). В «Санкт-Петербургских ведомостях» в 1854 г. регулярно печатались сообщения под рубрикой «Восстания христиан на Востоке» и статьи, сообщавшие о религиозных преследованиях христиан мусульманами в Турции. В стихотворении Достоевский вспоминает политическую ситуацию в Европе в 1831-1832 годах (русско-польский конфликт), о которой писал и Пушкин («Клеветникам России»). Мысли о славянском единстве, гордость при воспоминаниях о событиях 1812 года, раздумья, омраченные чувством горечи от военных неудач России: для Пушкина – под Варшавой в 1831 году, для Достоевского – в Крымской войне), незримо сближают оба эти произведения. Желание Достоевского подражать оде «Клеветникам России» становится особенно очевидным во второй половине стихотворения. Обращаясь, по примеру Пушкина, к западным дипломатам и журналистам, он отвечает на обвинения, вызванные восточной политикой тогдашней России («Писали вы, что начал ссору русской...»). Наряду с поэтическими формулами и фразеологическими оборотами, восходящими к оде «Клеветникам России» («Тянуться ль вам в одно с богатырями...» – сравним у Пушкина: «Иль старый богатырь, покойный на постеле...»), в стихотворениях использованы другие реминисценции из Пушкина («Полководец», 1835) и Лермонтова («Валерик», 1840):

Уж лучше бы в покое дома жить

Да справиться с домашними делами!

Ведь, кажется, нам нечего делить

И места много всем под небесами.

К тому ж и то, коль всё уж поминать:

Смешно французом русского пугать!

Спасемся мы в годину наваждений,

Спасут нас крест, святыня, вера, трон!

У нас в душе сложился сей закон,

Как знаменье побед и избавлений!

В России началась широкая антизападная патриотическая пропаганда, которая поддерживалась как заявлениями официальных чинов, так и спонтанными выступлениями патриотически настроенной части общества. Фактически впервые со времён Отечественной войны 1812 года Россия противопоставила себя крупной коалиции европейских стран, являя свою особенную русскую стать.

Как писал в это время философ и поэт Ф.И. Тютчев: «Давно уже можно было предугадывать, что эта бешеная ненависть, которая с каждым годом всё сильнее и сильнее разжигалась на Западе против России, сорвётся когда-нибудь с цепи. Этот миг и настал… Это весь Запад пришёл выказать своё отрицание России и преградить ей путь в будущее».

В то же время некоторые чересчур антизападные патриотические выступления николаевской цензурой не допускались к печати, что произошло, например, в 1854 году со стихотворением Ф.И. Тютчева «Теперь тебе не до стихов»). Формула «Теперь тебе не до стихов» четко определяет и соответствует духу того времени:

Теперь тебе не до стихов,

О слово русское, родное!

Созрела жатва, жнец готов,

Настало время неземное...

Ложь воплотилася в булат;

Каким-то божьим попущеньем

Не целый мир, но целый ад

Тебе грозит ниспроверженьем

О, в этом испытанье строгом,

В последней, в роковой борьбе

Не измени же ты себе

И оправдайся перед Богом...

Однако при жизни Николая I попытка Достоевского привлечь внимание высочайших кругов к трагически безвыходному положению ссыльного литератора осталась безрезультатной.

После смерти 18 февраля 1855 года императора Николая I, Достоевский нашел в себе внутренние силы написать еще одно сочувственное, но вместе с тем глубоко патриотическое стихотворение, словами истинно верующего человека, посвящённое его вдове, императрице Александре Фёдоровне, приурочив стихи к 1 июля – дню рождения императрицы.

Тем более что манифестом 27 марта 1855 года в ознаменование начала царствования Александром II были дарованы льготы и милости ряду осуждённых преступников.

Второе стихотворение Достоевского – «На первое июля 1855 года» – известное по тексту писарской копии, приложенной к рапорту командира отдельного Сибирского корпуса генерала Г.X. Гасфорта военному министру от 3 сентября 1855 года, впервые напечатано в советское время в издании «Литературное наследство» Академии наук СССР.

Генерал Гасфорт, препровождая в Петербург военному министру стихотворение «На первое июля 1855 года», настоятельно просил присвоить Достоевскому унтер-офицерский чин, в связи с чем 20 ноября 1855 года был подписан приказ о производстве Достоевского в унтер-офицеры, и последовало некоторое облегчение участи Достоевского, однако, как мы понимаем, писателю важнее всего было добиться разрешения печататься.

Стихотворение «На первое июля 1855 года» написано в традиционном жанре философских од и элегий. Достоевскому могли служить образцами оды Г.Р. Державина «На смерть графини Румянцевой (1791), «На кончину графа Орлова» (1796), элегия В.А. Жуковского «На кончину её величества королевы Виртембергской» (1819).

В стихотворении «На первое июля 1855 года» очевиден акцент на личные события, переживаемые Достоевским, осторожное напоминание императрице о себе, призыв к прощению подобных ему «отверженцев» перед лицом постигших ее и всю Русь трагических испытаний.

Как гаснет ввечеру денница в синем море,

От мира отошел супруг великий твой.

Но веровала Русь, и в час тоски и горя

Блеснул ей новый луч надежды золотой…

 

Прости, прости меня, прости мои желанья;

Прости, что смею я с тобою говорить.

Прости, что смел питать безумное мечтанье

Утешить грусть твою, страданье облегчить.

 

Но Боже! нам судья от века и вовек!

Ты суд мне ниспослал в тревожный час сомненья,

И сердцем я познал, что слезы – искупленье,

Что снова русской я и – снова человек!

 

Живи, живи еще! Великий нам пример,

Ты приняла свой крест безропотно и кротко…

Живи ж участницей грядущих славных дел,

Великая душой и сердцем патриотка!

 

О, будь и впредь для нас как ангел провиденья!

Храни того, кто нам ниспослан на спасенье!

Для счастия его и нашего живи

И землю русскую, как мать, благослови.

Очевидно, что Достоевский, как и большинство его современников, ожидал после смерти Николая I изменений в правительственной политике и связывал со вступлением на престол Александра II определенные политические надежды.

Первым из важных шагов императора было заключение Парижского мира в марте 1856 года – на условиях, которые в создавшейся ситуации были, в целом, неплохими для России и отражали реальный расклад сил.

Весной 1856 года Александр II посетил Гельсингфорс (Великое княжество Финляндское), где выступил в университете и сенате, затем Варшаву, где общался с местной знатью, а потом Берлин, где имел весьма результативную встречу с прусским королём Фридрихом Вильгельмом IV (брат его матери), с которым тайно скрепил «двойственный союз», прорвав таким образом внешнеполитическую блокаду России. В общественно-политической жизни страны наступила «оттепель». По случаю коронации, состоявшейся в Успенском соборе Кремля 26 августа (7 сентября) 1856 года, император Высочайшим манифестом даровал льготы и послабления ряду категорий подданных, в частности, декабристам, участникам польского восстания 1830-1831 годов; объявлено прощение бывшим петрашевцам; приостанавливались на три года рекрутские наборы; с 1857 году ликвидировались военные поселения.

Надеясь на помилование нового императора Александра II, Фёдор Михайлович обратился в письме к своему давнему знакомому, герою Севастопольской обороны генерал-адъютанту Эдуарду Ивановичу Тотлебену, с просьбой походатайствовать о нём перед императором. Это письмо доставил в Петербург друг писателя барон Александр Егорович Врангель, опубликовавший свои воспоминания после смерти Достоевского. Э.И. Тотлебен на личной аудиенции у императора добился определённого помилования.

Об этом свидетельствуют письма к А.Е. Врангелю от 23 марта, 13 апреля и 23 мая 1856 года «Посылаю стихи на коронацию и заключение мира, – писал Достоевский 23 мая 1856 года. – Хороши ли, дурны ли, но я послал здесь по начальству с просьбою позволить напечатать. Просить же официально (прошением) позволения печатать, не представив в то же время сочинения, по-моему, неловко. Потому я начал со стихотворения. Прочтите его, перепишите и постарайтесь, чтобы оно дошло к монарху».

Стихотворение «На коронацию и заключение мира», сопровожденное просьбой корпусного командира о предоставлении Достоевскому права печататься, было переслано в Петербург. Но, как следует из доклада Военного министерства от 17 сентября 1856 года, «…его величество, согласившись на производство Достоевского в прапорщики, приказал учредить за ним секретное наблюдение впредь до совершенного удостоверения в его благонадежности и затем уже ходатайствовать о дозволении ему печатать свои литературные труды».

Производство Достоевского в прапорщики состоялось в октябре 1856 года, однако разрешение печататься получено не было.

Стихотворение «На коронацию и заключение мира» – известное по тексту писарской копии, приложенной к письму генерала-от-инфантерии Г.X. Гасфорта к Н.О. Сухозанету от 2 июня 1856 года, впервые было также напечатано в «Литературном наследстве» Академии наук СССР в томах 22-24.

В стихотворении отчетливо угадываются мотивы и приемы ломоносовской оды «На день восшествия на престол Елисаветы Петровны» (1746). В соответствии с канонами жанра, восхваляя Россию, он прославлял ее будущее, которое связывал с предстоящими политическими переменами. Нового царя, по сложившейся традиции, автор называл преемником Петра – «гиганта самодержавного», тем самым побуждая его (хотя и робко) действовать в духе великого реформатора. В качестве высшего примера для Александра II здесь выдвигается образ Христа, великодушно простившего на кресте своих мучителей и оставившего человечеству вечный завет всепрощения и любви:

Умолкла грозная война!

Конец борьбе ожесточенной!..

На вызов дерзкой и надменной,

В святыне чувств оскорблена,

Восстала Русь, дрожа от гнева,

На бой с отчаянным врагом

И плод кровавого посева

Пожала доблестным мечом.

Утучнив кровию святою

В честном бою свои поля,

С Европой мир, добытый с боя,

Встречает русская земля.

 

Не русской тот, кто путь неправый

В сей час торжественный избрав,

Как раб ленивый и лукавый,

Пойдет, святыни не поняв.

 

К тебе, наш царь в венце терновом,

Кто за убийц своих молил

И на кресте, последним словом,

Благословил, любил, простил!

Если в стихотворении «На европейские события в 1854 году» при всем обилии в нем официальных и общепринятых формул ощущается искреннее авторское воодушевление, то патетические строки обоих позднейших стихотворений производят холодное и вымученное впечатление с элементами внутреннего разочарования.

О несовершенстве стихотворений Достоевского можно прочесть в его переписке с братом М.М. Достоевским, который откровенно написал: «Читал твои стихи и нашел их очень плохими. Стихи – не твоя специальность».

Слухи о том, что Достоевский написал верноподданнические стихи, быстро распространились среди петербургских литераторов, вызвали непонимание, возмущение, откровенные насмешки в передовых кругах. В конце 1855 года в «Современнике» был опубликован фельетон И.И. Панаева «Литературные кумиры, дилетанты и прочая», где Достоевский был обрисован в желчных карикатурных тонах. Спустя почти три десятилетия на публикацию в 1883 г. стихотворения «На европейские события в 1854 году» крайне резко и по сути своей несправедливо отозвался товарищ Достоевского по заключению в омском остроге Шимон Токаржевский.

Помилование Достоевскому (то есть полная амнистия и разрешение публиковаться) было объявлено высочайшим императорским указом от 17 апреля 1857 года, согласно которому права дворянства возвращались как декабристам, так и всем петрашевцам.

30 июня 1859 года Достоевскому был выдан временный билет, разрешающий выезд в Тверь, а 2 июля писатель покинул Семипалатинск. В декабре 1859 года Достоевский вернулся в Петербург, но негласное наблюдение за писателем не прекращалось до середины 1870-х годов. Достоевский был освобождён от надзора полиции 9 июля 1875 года.

Первым опубликованным произведением Достоевского после каторги и амнистии был рассказ «Маленький герой», написанный в Алексеевском равелине Петропавловской крепости в 1849 году.

Однако поистине ошеломляющим дебютом Достоевского после возвращения стала публикация «Записок из Мёртвого дома» (впервые полностью в журнале «Время», 1861-1862). Новаторское сочинение, точное определение жанра которого до сих пор не удаётся литературоведам, потрясло читателей России. Для современников «Записки» оказались откровением. Одного этого произведения было достаточно для того, чтобы писатель – русский Данте – занял достойное место как в русской, так и в мировой литературе.

Все три на первый взгляд «верноподданнические» стихотворения Достоевского, о которых было сказано выше, не были напечатаны при жизни писателя. Однако они приоткрывают нам еще одно удивительное качество характера Федора Михайловича – христианское умение прощать, ставить превыше всего гуманизм, веру в человеческую доброту и ценность каждой отдельной личности.

Трудно ответить на вопрос как бы сложилась судьба великого писателя Ф.М. Достоевского, не будь в его жизни этих трех посредственных стихотворений, написанных вопреки его идеалам в забытом людьми, но не Богом, Омском остроге.