Тимур ЗУЛЬФИКАРОВ. ТАНЕЦ В ТАБОРЕ ЖИЗНИ. Поэзия

 

Тимур ЗУЛЬФИКАРОВ

ТАНЕЦ В ТАБОРЕ ЖИЗНИ

 

ВЕТЕР ВРЕМЁН
I.

Дервиш сказал:
– Я сижу на вершине Золотой Горы…
Далеко расстилаются… струятся Фанские горы и всхолмия
И в необозримой дали
Они переходят в Тянь-Шаньские лесистые нагорья…
В снежные пики Памира…
В ледяные раздолья… приволья…
Во влекущие… вечные кладбища – пропасти,
Где лежат нетленные… нетронутые…
Тысячелетние горопроходцы…

О, Боже…
Один Ты Всевечный Харон-похоронщик…

И далее высятся… нежатся
Ослепительно упоительные пирамиды… громады Гималаев…
И Эверест… Джомолунгма –
Непостижимый… обледенелый Брат…
Учитель моей одинокой Поэзии…

Но я на Золотой Горе
И веет Великий Ветер Осени,
Который несёт на Русь, уже… уж заснеженную,
Души Всевечных мудрецов Индии… Китая… Ирана…

И тут души мудрецов Востока преображаются
В нетленные Души Русских Старцев…

Дааааааааа…

А куда полетит моя душа?..
В полуродимую Русь, объятую бесами?..
В чужедальные… неприступно мудрые Индию иль Китай?..
В полуродной Иран, воспетый вечно опьянёнными…
Маковыми поэтами…

Аааааааааааа…
 

Иль у Души нет Родины…
Нет Языка…
Нет Берега…

Господь!..
Тогда пусть моя душа витает над Златой Горою…
И над моей кибиткою блаженной,
Как зороастрийский… звёздный гриф-жрец
Над Башней Смерти…
 

Воистину…

Но…
Я на Золотой Горе
И ветер веет… веет… веет…

Но!..
Это не Великий Ветер Осени…
Нет… нет… нет…
Это струится… течёт само Время…
Это само Время бежит… летит… проносится…
Да… да… да…
 

А ты грезишь, человече,
Что это ветер… ветер… ветер…
Многошумный ветер…

II.

О, Господь!..
О, Творец...
О, Хозяин Вселенной –
От муравья до звезды, бездонно удаленной…

О, Творец Недвижного Времени…

А у иуд… у убийц… у палачей… у лжецов…
У продажных людей… у плутов-лицедеев –
А их стадо несметно –
Время мчится мгновенно…

У тиранов… у угнетателей
Время тянется долго… душно… тленно…

У мудрецов – Время стоит,
Как река,
Если глядеть с высокой горы на её теченье…

А у Творца – Времени нет,
А есть Недвижная Вечность…

И это Рай…
На который всяк человек уповает… надеется…
Даже люто многогрешный…

ВОСЬМИДЕСЯТИЛЕТНЯЯ  БАБОЧКА
Дервиш сказал:
– Две бабочки-однодневки
Влюблённо… согласно порхают над цветком цикория…

О, Боже!..
Сколько крылатой радости!..

Но вот птица на лету схватила одну бабочку и унесла…
А одинокая бабочка-синекрылка,
Смиряя крылья, села на цветок…

О, Боже!..
Сколько печали на лике её…

 

А ты, человече…
Ах, ты – восьмидесятилетняя…  
Двуногая… не крылатая бабочка…
Сколько же тебе
Творец дал радости и печали…
 

ЧЁТКИ МИРОВОЙ ИСТОРИИ

Мудрец Ходжа Зульфикар сказал:
– На окраине пыльного хивинского базара
Сидит слепой дервиш
И поёт, как птица,
Одну Вечную Песнь:
– Аллаху Акбар… Аллааааааааа…
Аллах велик, как океан…
А человек, как арык,
Как капля, мал… мал… мал…

Аллаху Акбар… Аллааааааа…

…В руках у него древние коралловые чётки,
Которые, как он говорит,
Подарил его предкам Сам Пророк,
Да пребудет с Ним Милость Аллаха…
 

И вот дервиш перебирает истёртые,
Как могильные плиты забытых мазаров, святые чётки:
– Аллаху Акбар…
Аллах велик…
И Он сотворил Вселенную…

А мазары поставил шайтан…
И Правителей мира тоже поставил шайтан…

Дервиш перебирает чётки мозолистыми пальцами,
Похожими на головы старых черепах:
– Царь… тиран… раб…
И вновь:
– Царь… тиран… раб…
И так бесконечно…

И так бесконечен этот Круг…
Так бесконечна карусель земных Владык…

Тут на осле к дервишу подъезжает Ходжа Насреддин
И повторяет его песнь:
– Царь… тиран… раб… –
И вздыхает:
– Дервиш, ты – мудр
И мудра тысячелетняя Песнь твоя…

Но!..

Но окрест, увы, 21 век…
И где ты видел Великих Царей…
Нынче одни тираны… лицедеи… временщики… рабы…
И разорвалась Божия Карусель Великих Владык…

Нынче Цари лежат в пыли…

И тут чётки в руках дервиша порвались… просыпались…

И слепец стал искать их в пыли базара…
И Ходжа Насреддин стал помогать ему…

Но так была велика базарная пыль,
Что и по сию пору ищут и не находят…

ЖУРАВЛИНОЕ ПЕРО
Всякую весну и всякую осень
Дервиш поднимался на вершину высокой Козьей горы…
И блаженно ждал пролёта журавлей…

И журавли знали его
И нежно махали ему крыльями
И он долго махал им вослед…
А иногда плакал от полноты Бытия счастливыми слезами…

Да…

И  много лет тянулась эта человечье-журавлиная дружба…

Но время летело быстрей журавлей…

И вот этой осенью
Постаревший дервиш с трудом,
По козьей тропе, добрался до вершины родной Козьей Горы…
Тут он собрал постель из золотой засохшей травы и прилёг…
И стал ждать друзей – журавлей…

Но он был стар и уснул сном младенца в золотой траве,

Где золотые кузнечики щекотали босые ноги его…

Он проснулся ранним росисто-алмазным утром
В старинном бухарском павлиньем истёртом чапане своём…
И увидел, что между дряблых морщинистых пальцев его,
Похожих на головы старых черепах,
Лежало журавлиное свежее перо…

Это журавли оставили… опустили…
Послали с небес перо дервишу,
Чтобы не будить своего некрылатого друга… брата…
И не напоминать ему о старости его…

Такими перьями в Древнем Китае
Императоры писали эпитафии свои…
А древнеперсидские Великие поэты –
Свои вечнокрылатые, как журавли, опьянённые стихи…

ИСТИННЫЕ ПАСТУХИ
Осень… осень…
Злато блаженное …

Злато печальное…
Злато прощальное…

Стада…
Отары отощавшие… оголодавшие…
С бестравных… бескровных гор возвращаются…
В ледяные тесные кошары…
В караван-сараи бараньи…

Ах, Творец!..
Ах, Вселенский Пастух
Всех отар и караванов…

Ах, окрест колышутся моря…
Океаны бараньих глазастых горбатоликих голов…

Но всё реже…
Всё сиротливей мелькают… витают среди них
Тысячелетние островерхие колпаки… кулохи пастухов…

Ах, XXI век…
Век Золотого Тельца…
Век морей… океанов бараньих голов…

И средь них
Безнадежно тонут
Одичалые… ветхие кулохи-колпаки
Исчезающих… вымирающих пастухов,
Бредущих со звезды на звезду мудрецов…

О, Творец!
Это Ты лепил и лепишь
Из тленных пастухов
Вечных пророков…
Твоих Сынов…

Но!..

Как их Звёздное Одиночество велико
Средь несметных земных человечьих толпищ… толп…

Да!..
Истинные пастухи –
Вселенские бродяги…
Путники… странники… бездомники
Пришли на Землю со звёзд…
И тоскуют по Ним…
И бредут к Ним…

Милые друзья!

В эпоху созданного бесами коронавируса – паралича Жизни,

Давайте погуляем с вольными цыганами!..

ТАНЕЦ В ТАБОРЕ ЖИЗНИ
                                         Тем, кто борется со старостью и смертью
                                          И побеждает…
Дервиш сказал:
– Тёмной осенней ночью
Кто-то тихо постучался… поцарапался
В дверь кибитки-мазанки моей на Золотой горе…

Я зыбко…сонно вышел
В бухарском… ветхом… фазаньем одеяле моём…

Ночь…
Луна лежит на крыше кибитки моей…

О, Боже…
Сон что ли?..

Цыганский пахучий табор-караван
Замер на козьей тропе…

И цыганский барон… вожак… вождь…
Кочевой царь златозубый… лунобородый 
Улыбается необъятно мне:

– Дервиш!..
Брат!..
Родной чавела!.. чарик!.. ром!..
Ах ты, человече!.. клюся!.. конь мой гулевой!..
А мы пришли за тобой…

Окрест коронавирус – паралич Жизни,
Созданный мировыми бесами
Для убийства Человечества...
Но нашей гульбы... нашей вольности…
Наших бешеных копыт не погубит он...

Гойда!.. Айда!..
Гоп!.. гоп!..
Попляшем на прощание с тобой!..
Айххх!..

Где ты видел хоть одного цыгана
С маской-презервативом на лице?..

Ойххх!..

Где ты видел хоть одного цыганского коня
С проколотыми шприцами-иглами глазами?..

А бесы-миллиардеры ликуют,
Что победили Человечество…
И что скоро они одни будут гулять по пустынной земле…
Но нас, цыган, они не догонят… не убьют…

Я – цыганский барон,
Цыганский царь – фараон Рамзес – Артаксеркс – Чингисхан – Бонапарт,
Скорей сорву свою многоседую голову с плеч,
Чем надену маску-презерватив на святой лик мой!..
Айййё!..

Дервиш!..
Ты же знаешь…
Мы – кочевники…
Мы издалека бредём…
Из Индии что ли..
Из Рая что ли…
Из ада что ль…
Знает только Цыганский Бог!..

А Бог – тоже Цыган,
Потому что Он тоже кочует по Кочующей Вселенной…

Ах, дервиш Ходжа Зульфикар,
Конь ты старый мой…
А мы устали…
Так долго твою нищую кибитку искали…

Тебе восемьдесят пять коней-лет, 
Чавела... чарик мой…
И все эти годы мы искали тебя…
И вот, наконец, нашли…

Ах, радость велика,
Как табун ликующих… шало трущихся… шёлковых коней!..
Айда!..

Пойдём с нами, аргамак мой…
Хватит тебе страдать от одиночества
На этой земле кочевой…
Пойдём с нами, ахалтекинец мой…

Ай, ромелы-чавелы!...
Ах, золотые рублики-погублики мои…
Ах, напоследок погудим на гитарах… попоём…
Мак целебный посмакуем… послюнявим… пожуём…
Ойххх!..

Я гляжу на лунный табор,
Застывший на Козьей тропе…

У всех цыган в руках старинные гитары…
Да только все златые струны повисли…
Порваны… порушены… помяты…
Не звенят…
А только уныло гудят…
Гоп!.. гоп…
Ооооо…

Эй, цыганский барон!
Вожак!.. Бородач!... Жрец древней… вселенской гульбы!..
Златозубый цыганский царь…
Айххх...

Почему струны твоего табора порваны?..
Почему не гуляют?..
Почему не поют?..
Почему не звенят?..
А?..
Где же их пьяный Рай?..

Тогда барон жарко обнимает меня,
Как забытый отец…
Как незабытая мать…
И обдаёт меня
Духом мака… самогона… табака… перегара:

– Брат!
Певец… поэт… мудрец…
Не обессудь…
Не обидься…
Не стань талой водой…
Эйххх…

 

Мы же пришли похоронить тебя…
А у нас нет загробных… печальных песен… гимнов… плачей…
Мы же – кочевники…
Мы бежим от Смерти…
Мы не знаем Смерти…
Но она такая же кочевница-цыганка, как и мы…
 

Ай, ромелы… чавелы… чарики…
Ай, люли мои!..
Вот и повисли наши струны…
Потому что не знают горечи они…

Ай….

Потому что у цыган нет могил…
А есть только дороги –
От звезды до звезды…
Айххх…

Тогда я вошёл в безмолвный лунный табор…
И стал тихо петь…
И приплясывать в фазаньем… дряхлом халате – одеяле моём,
Который видел много похорон и пиров:
– Айда!
Гойда!..
Гоп!.. гоп!..
 
Ай, не чёрный ворон
Залетел… забрёл в золотую пшеницу…
А это цыган смоляной буйноголовый
Умыкнул… угнал… оседлал златокудрую девицу…
И всю ночь скакал…
И блаженно не может учуять… понять –
Он угнал… умыкнул … оседлал
Златокудрую девицу…
Иль златогривую кобылицу…

Но они помяли всю золотую пшеницу…

Ай!.. Гой, ромелы-чавелы!..
Чарики!.. люли!..
Святые бродяги… кочевники Вселенной…
Златохмельные… златовечные кони мои!..

 

Эйииии

И тут вдруг струны златые лунных гитар
Ожили… забились… зазмеились…
Зазвенели… затрепетали…

И цыгане запели… зазвёздными голосами
Завселенские… зачеловечьи песни,
Которые пел Господь
При Сотворении Человеков…

И младые… тугие цыганки
Вкруг дервиша извилисто заструились…
Засмеялись… зазмеились…
Зачаровали… зажгли… заворожили…

Айииии!..

Ай, мудрец собрался на мазар…
А заплясал… затерялся… загулял
В Таборе Жизни…

Айда!.. Гойда!..
Гоп!.. гоп!..
Да!.. да!.. да!..

И он ушёл с Табором…
 

Смерть пришла…
Но не нашла его…