Ольга КОЛОБОВА
КОЛДОВСКАЯ, ВЗОЙДИ, ЛУНА!
* * *
Зной. Бреду по бездорожью.
Нет пути конца и края.
На плече коровка божья
Замерла, не улетает…
Мной воспользоваться, может,
Словно транспортом сумела?
Мысль досадливая гложет:
До меня-то ей нет дела!
Но и мы, живя на свете,
Не задумываясь, дышим,
На большой кружась планете,
Не вникаем, кто там – Свыше.
* * *
Был воздух пропитан духами,
Ванильною сладостью сдобы…
Весны ощущалось дыханье
В день праздничный, женский, особый…
Бежали ручьи по дорогам
Вдоль глянцевой снежной глазури.
Мимоза размётанным стогом
Желтела на фоне лазури.
И алые реки тюльпанов
Текли вдоль домов, перекрёстков,
С огромных рекламных экранов,
Из хрупких прозрачных киосков.
А город был взглядами светел
Улыбчивых, праздных красоток…
Вовсю расшалившийся ветер
Рвал баннеры лихо с высоток,
Взбивал, как стилист-самоучка,
Всем волосы модной укладкой…
Весенний тот день злополучный
Мелькнул разноцветной заплаткой
И сгинул, заведомо мудро
Салют подарив на прощанье…
Не вспомнят мужчины под утро
Хотя бы одно обещанье
Возлюбленным в ветреном марте,
Но будет по праву завещан
В неведомой точке на карте
Им город обманутых женщин.
* * *
В венах кровь адреналиня,
В «третий лишний» вновь играя,
Обогнув сюжетных линий
Все дозволенные грани,
Недозволенные – тоже,
В затянувшемся экспромте
День за днём победы множа
На амурном левом фронте,
Дамский ветреный угодник,
Перешедший все границы,
Знак подай – и треугольник
В многогранник превратится!
* * *
Душа моя, желанный мой!
Нас развели дороги разные.
Лишь в мыслях в час поры ночной
С тобой веду беседы праздные.
Ничья вина, что наш дуэт
Не в сценах жизни – за кулисами…
На небесах на много лет
Вперёд истории написаны,
Где до погостных серых плит
Лимит на встречи и свидания…
Из века прошлого флюид –
Обрывки фраз, воспоминания,
Доносит сквозь нирвану дней…
Но жизнь, свои диктуя правила,
Покой отнять у двух семей
Насильно вряд ли бы заставила.
Не смоет памяти река
Ни сны, ни думы, ни пророчества…
Как Свыше знак, наверняка,
Детей совпавшие вдруг отчества.
* * *
Деликатность и нежность в крови
Растворились на уровне генном…
На высоком наречье нетленном
Губ касаньем светло говори…
Отрекись от других. Всё забудь.
Первобытным инстинктом тревожа,
По упругой и шёлковой коже
Пролагай поцелуями путь.
Открыватель заветных глубин
И возвышенных мыслей Хранитель,
Падший Ангел мой, Змей-искуситель,
Сладок голос твой, взгляд голубин.
В знак согласия – слышишь? – в ответ
Сердца ритмы становятся чётче.
Между прошлым и будущим счётчик
Отключи. И помедли, мой Свет.
* * *
С фиалок опадают лепестки –
Сквозь щели в окна ломится зима.
От приступов тревоги и тоски
Схожу, как вниз по лестнице, с ума.
Читаю отрешённо в сотый раз
Жестокой эсэмэски приговор
И вижу небеса в осколках страз
Сквозь тюля незатейливый узор
И стадо рваных в клочья облаков,
Как в панике, бегущих наугад.
И снежный, ветром скроенный, покров
Деревьев и подсветку эстакад…
Полуночные гонки на такси,
Шампанское, рождественский салют –
Всё в прошлом. О таких, как ты, не льют
Фальшивых слёз, вернуться попросив.
В ответ на грязи вылитый ушат
Достойно бремя встреч вести к нулю,
Где ты опередишь всего на шаг
Холодным, злым признаньем: «не люблю».
* * *
Не получится: «долго и счастливо»,
И «в один», разумеется, «день»!
Сердце занято – большая часть его –
Вереницей нахальных бл..ей
У тебя… Всё сложней, замороченней
В переполненном сердце моём,
Где сынок и красавицы доченьки
Заполняют пространство втроём.
Где давно всё поделено поровну
Для родных, для подружек, друзей…
Для ушедших, с кем ниточки порваны –
Есть души неформатный музей.
И ещё – в потаённых глубинах там
Нерастраченной нежности свет
Для того, кому стану любимою.
Вот и всё. Для тебя места нет.
* * *
Ну чем ещё унять, скажи,
Сердцебиение от кофе?..
Чужой оцениваю Профиль
В Стране Знакомств. И миражи
Вновь атакуют пустоту
Внутри, рассеявшись снаружи.
Сайт, словно враг любви досужий,
Не дремлет – админ на посту.
И завсегдатаи не спят,
Желая позднего общенья,
Влезая в дружбу без смущенья,
Строча «приветы» всем подряд.
Вновь отвлекаюсь, как могу,
Но быть затянутой рискую
В жизнь виртуальную двойную,
Где каждый третий – гнусный лгун.
Где в подозрительном мирке,
Тупых никнеймов, пошлых кличек,
Без фотки образ обезличен –
Сиди-пишись незнамо с кем
До зорьки, третьих петухов…
От одиночества бегущей
Сквозь ночь, черней кофейной гущи,
Не светит встретить женихов.
* * *
Словно небо спустилось к реке,
Загостилось которые сутки.
Островок голубой вдалеке –
На другом берегу незабудки.
И преградой застыл водоём.
Нет поблизости лодки, мосточка…
Не судьба, стало быть – не нарвём
Бирюзовых цветочков, и точка.
А других и не будет цветов:
В зыбком мареве знойного лета
Ты скорей раствориться готов,
Как мираж, чем «созреть» для букета.
* * *
Идеальный день для встречи,
Всё сложилось, словно пазлы:
Ты свободен и беспечен,
Я в работе не погрязла.
Всё для нас: настрой, погода,
Время, транспорт, светофоры…
И закат в полнебосвода
Как находка режиссёра.
Пусть спектакль вновь одноактный,
Не облом гримироваться:
Ощущать себя приятно
Примой в гуще декораций.
Всё чертовски романтично:
Ждёт такси, готовлю «стольник»,
Предвкушаю, как в шашлычной
На двоих закажешь столик…
Незатейливая пьеска:
Одеваюсь в коридоре,
Вдруг приходит смс-ка:
«Не смогу сегодня, сорри».
ЛЮБОВНЫЙ ПРИВОРОТ
Ночью тёмной и непроглядной
Колдовская взойди, Луна!
Повернись стороной обратной,
Демонических сил полна!
Млечный свет твой, вливаясь в окна,
Мир тревожит в глухой ночи.
Невесомые, как волокна,
Проникают, скользя, лучи
В недра спальни, где спит мой милый…
Освещая лица овал,
Донеси до него, Светило,
Силой мысли мои слова.
На перилах замри балконных,
Зазеркаль пустоту фрамуг…
Расскажи в откровеньях сонных
О великой любви к нему.
Протяни к моему порогу
Паутинкой жемчужной нить,
Устели серебром дорогу,
Обозначив, куда ступить.
Чтоб и ныне и присно мимо
Не прошёл, не свернул с пути,
Стал во веки веков любимым
И назад не посмел уйти.
Забываясь в моих объятьях,
Впредь не смог вожделеть других.
Крепко слово, сильно заклятье –
Да не снимут его враги,
Чтоб в супружеских узах прочных
До глубоких дожить седин…
Непроглядной и тёмной ночью,
Колдовская Луна, взойди!
* * *
Хрупкий цветок мегаполиса высажен сонный
Поздней весной на размеченной клумбе сезонной.
В грунт привозной, чтобы выжить, вцепляясь корнями,
Урбанистический скучный пейзаж оживляет.
К палеву солнца привычный, к неласковой тени,
Где посадили – цветёт, не растение – гений!
Принял жестокий закон человечьих владений,
Числится в списке почётном ландшафтных растений…
В тесной среде городской я упрямо взрослела.
Смог придорожный питал аскетичное тело.
И по примеру настырных настурций-бегоний,
Выжила в царстве асфальта, в стекле и бетоне!
* * *
Словно цветик капризный – лилею,
Вновь обиду ращу и лелею,
Терпеливо, настырно, дотошно…
И её культивировать можно!
На неровной ли, нервной ли почве
Даст обида колючий росточек.
Приходите – увидите сами,
Как поднимется кустик с шипами.
Он, удобренный лживым наветом,
Злоуханным покроется цветом!
Куст обильной слезой орошая,
Ядовитого жду урожая:
Чёрных глянцевых ягод пригоршни –
В мире их не отыщется горше…
Нет числа про обиду беседам!
Как случилось, что стал вдруг неведом
Позаросший растением сорным
Уголок потаённый, укромный,
Где в глуши фантазийного сада
Благодарности чахнет рассада?!
* * *
Святые чудеса –
Божественные сказки.
Сто радуг в небесах
Струят на землю краски.
Сиянье жжёт глаза.
И в бездну голубую
Несутся голоса:
Толпа людей ликует.
И славят их уста
Вслух имя Бога всуе…
Пришествие Христа
Вновь мысленно рисую,
И верится: не лгут
Библейские картинки.
Всевышний наяву,
В жестоком поединке
Повергнет Силы Тьмы!
Он – Судия Вселенной.
И Свет познаем мы,
Поймём: душа нетленна…
И явит неба синь
Знак: Троицу Святую.
Да будет так. Аминь!
И трижды – аллилуйя!
* * *
Тонкий, лёгкий, безыскусный
Яблок аромат…
И доверчивый, и грустный
Глаз зелёных взгляд,
Пылкость щёк, веснушек точки,
Золото волос…
Про отца спросила дочка
В первый раз. Всерьёз.
Расскажу ей всё, как было.
Правду. «Я отца
Твоего тогда любила,
Веря без конца…
Но… незрелой пары чувства –
Молодо вино.
Быть вдвоём, любить – искусство,
Жаль, не всем дано!
И не кровь – водица в жилах,
Коли нет любви.
Не стерпелось, не сложилось…
Доченька, пойми:
Как двум равным половинам
Яблока в одно
Слиться вновь и стать единым
Нам не суждено!
Ты не жди, он не приедет –
Новая семья…
Лишь друзьям шепнёт в беседе:
Дочь, мол, у меня…
С трёх годков её не видел,
Разик бы взглянуть…
На него я не в обиде.
Знать, отрезан путь,
Если к дочери родимой
Вырваться не смог.
Кто виновен в том, незримый
Пусть рассудит Бог…».
Тонкий, лёгкий, безыскусный
Яблок аромат…
И доверчивый, и грустный
Юной дочки взгляд.
Расцелую в обе щёчки!
Слёзы – прочь с лица!
Быть тебе счастливой, дочка;
Внешне ты в отца.
* * *
О предначертанном свиданье
Молчат загадочно созвездья:
Свет Дня жестоко их карает
За неземные откровенья…
Блюдя законы мирозданья
Приносит вновь благие вести
Гонец, что движется от края
Земли сиреневою тенью.
Он в окна всмотрится сквозь шторы,
Посланник Ночи – смуглый Вечер.
И вслед подтянутся, как свита,
Огни, пришедшие с Востока.
Затихнут улиц разговоры.
И, Солнца шар взвалив на плечи
Как золотой небесный слиток,
День канет в Светлое Далёко.
Настанет время знаков Свыше:
Согласно древнему поверью,
Царица Ночь отменит вето
На волшебство. В тиши сакральной
Сердец влюблённых зов услышим,
И за распахнутою дверью
Портал откроется заветный,
Ускорив встречи миг реальный.
* * *
А память – вещь упрямая и злая.
Твой номер телефонный набираю…
И видится, как сумрак всколыхнулся
В квартире в час полуночный, очнулся
На тумбочке домашний телефон,
Трезвоня, пустоту пронзает он.
И выдумка становится поверьем.
И снова за двойной надёжной дверью,
Сбежавшие в ночи от сновидений,
Две наши неприкаянные тени,
Как призраки, прозрачны и легки –
Скользят с холодных стен на потолки,
В испуге замирают: их тревожат
Летящие сквозь комнаты к прихожей
Звонки, что так мешали нам с тобою.
По правилам, диктуемым игрою,
На время отключался телефон…
Но сердце – только плоть, не камертон! –
В речах не различит фальшивой ноты…
И заполнялись нежностью пустоты
И страстью потаённые глубины
Внутри меня. В объятиях мужчины
Забылась и, растаяв, словно снег,
Мечтала о любви, длиною в век…
Дурные сны – предвестники разлуки –
Сбылись. И, обречённая на муки,
Живу, томясь в плену бессонных бдений,
Утешась глупой байкою про тени,
Не в полдень исчезающие – в ночь…
И чуда жду, неся под сердцем дочь.
* * *
Разлился благовест со звонницы
В честь дня родительской субботы…
Мой Ангел снова где-то блондится.
Крылатый, мне б твои заботы!
В ночь тесто на дрожжах поставила,
С шести утра крошу начинку.
Где там, молитвенное правило, –
Свод неба кажется с овчинку!
Устала адски! Вязну, грешница,
В мирских делах, в житейских нуждах.
За аналой сошла столешница…
А в храм народ спешит на службу:
Молясь за умерших родителей,
Желая памяти им вечной,
Скорбя, во славу небожителей
Затеплить плачущие свечи…
Лишь я, Хранителем забытая,
Сижу – не сдвинуться мне с места!
Горой – посуда недомытая
И через край уходит тесто…
Болтала в гневе много лишнего.
Язык мой – враг… наполовину.
Видать, прогневала Всевышнего,
И Ангел мой меня покинул.
Смирясь, смахну слезу украдкою,
Молясь на быт – рутинный, пресный…
Вдруг, осенённая догадкою,
Услышу словно глас небесный:
«Колоколов напевы слушая,
На леность Ангела не сетуй!
Посланник твой с родными душами
Проводит время за беседой!».
г. Кострома
Хороши стихи. Живое чувство пульсирует.