Александр БУРЛАКОВ. СЛОВНО ТУТ ВОТ ОСЬ ЗЕМНАЯ… Поэзия

 

Александр БУРЛАКОВ

СЛОВНО ТУТ ВОТ ОСЬ ЗЕМНАЯ…
 

* * *

Юная осень скромна и застенчива –
Плечика – только-то – не оголит…
Жёлтые листья – «пернатые птенчики» –
Прячутся в кронах лип.

В ней ещё шалая страсть не разбужена,
Но уже – бьётся под берестой
Странный, терпкий, почти недужный
Сладкий хмельной настой.

Страсти дремотные круто замешаны,
Тронет ли кто их – разворошит?
Бабье лето… не век, конечно...
Робкий порыв души.

Шелесты, шёпоты, взоры горячие…
Шорохи это или – слова?
Будто кто-то, улыбку пряча –
В губы поцеловал.

Юная дева, как важная барышня,
Бросит в озеро горсть «монет»,
Чтобы вернуться, но день вчерашний
Тиной сгорел на дне.

Звёздные ночи темны до отчаянья
И… не видать ни зги.
С липы поутру, как с розы чайной,
Падают «лепестки»…

 

* * *

А что есть Бог и Дух Святой – душа,
И даже мысль… не взять и не потрогать.
А может быть она – «частица Бога»,
Застрявшая у вечности в ушах?

Где нет начала – не найти конца…
Жизнь бесконечно длится во Вселенной
Во времени – бессмертна и нетленна,
Как то же Слово на устах Творца.

Мы только клоны, клоны – и всего…

Но – это значит, что – Ему подобно –
Нам этот мир творить на месте лобном
И – даже Бога… от лица его!

В истоках истин, правд и кривд, и лжи
Он, как и мы, своей Вселенной зачат
И – потому – лишь так, а не иначе
Наш путь земной
                     сквозь Млечный Путь лежит.

И в этом деле – вечном – испокон
Мы обретаем внутреннее зренье
И… может быть –
                        в четвёртом измеренье
Сюда взираем со святых икон.

 

* * *

Ах, моим стихам да – ноги,
Разбрелись бы по цитатам!
Рифмы, втоптанные в слоги,
На листах, что арестанты…

Не кричать, так не услышат –
Что кому зубовный скрежет?
Слово, явленное, – дышит,
И не ухо – душу режет.

А когда звучит, быть может,
Рядом – ангелы летают…
…В книг шагреневую кожу
Я своим нутром врастаю.

Ни лица и ни личины –
Мысль, как будто боль тупая…
От чернил неотличимый,
Пот сквозь строки проступает.

Не о главном – пусть, неважно,
Но… о самом сокровенном –
Через весь листок бумажный –
Рифмой, как ножом по венам!

Потому ли – сердцу – любо,
Что его, вовсю стегая,
Еле слышно шепчут губы,
Над строфой изнемогая…

 

* * *

                       Наш паровоз вперёд лети –
                        В коммуне остановка…
Паровоз в «пьедестал» всеми фибрами врос –
Ни вперёд, ни назад… На запасном пути
Ржа изъела металл до кровавых корост –
В век теперь не отмыть да и… не отскрести.

Отгорели – давно – в старой топке угли,
Не дохнуть, из нутра выгоняя угар…
Разве солнце, что – летом – бока накалит,
Да зимою в трубу заиграет пурга.

Тишина! От неё никуда не сбежать.
Даже время – и то не избегло потрат…
Полусгнившие шпалы как люди лежат,
И… угольную пыль оттирают ветра.

Позабыт или нет – не о том разговор,
Или всё же – о том?
                                 Или что-то – не так?
Это слово «тупик» для него – приговор,
Под которым уже расписались лета…

Замолчал – навсегда…
                              Только – эхом в груди –
Память снова и снова зовёт за собой…
……………………………………………….
…И тогда паровоз, будто прежде – гудит,
И – невидимый – стелется дым над трубой.

 

* * *
Что было с нами – кое-как храним,
Что впереди – гадаем и гадаем
И – день не длим, а тупо коротаем…
Чтобы узнать, что следует за ним.

Мир бесконечный, не объять глазам,
Не осознать,
                      куда уж там – потрогать…
Но оглянись – там лишь одна дорога,
Что выбирает каждый – лично… сам!

Нет, время – в общем – точно, не года.
Быть может – матрица?!
                          А мы – лишь отпечаток…
И динозавр, свой след в песок впечатав,
Остался в том мгновении – навсегда.

Нет «до» и «после»!
                              Только то, что есть,
Мы проживаем вместе со Вселенной,
Рождённой от какого-то «колена»,
Во время оно, как… благая весть.

Да, из мгновений время лепит жизнь –
На толщину упавшей рядом тени,
Где только память чередой видений,
Сквозь это время и сквозь нас бежит.

Жизнь…
     Жизнь меж пальцев, что вода течёт,
То – пролетело, это – не настало…
…………………………………………….
Стучит Господь огнивом о кресало
И… звёзды в ступе по ночам толчёт.

 

* * *

Ничего, что с утра и туманно, и зябко, и сонно –
Смоет «бледную немощь» упавшая с ветки роса.
И… глядите – сентябрь,
                              будто важная очень персона –
Снова прячет улыбку в отросших овсяных усах.

Снова зелень листа в желтый цвет тут и там выгорает,
А попробуй – восторг, словно напасть какую… умерь!
Проскрипела ворона, что ржавые петли сарая,
И открылась лучу в небесах потаённая дверь.

…Будто старая ключница, что-то бормочет ворчливо –
Видно знает такое, что вряд ли кому и понять,
И крыло – на свету – воронёным сияет отливом,
И ворона глядит в бирюзовую даль сквозь меня.

Бабье лето – опять – с головой, не иначе, накрыло…
Все приметы – к тому, и досужие слухи – о том!
Будто август ещё…
                            показалось ли – дышит в затылок,
Или рядом лежит под охапкою сена… пластом.

И такая – в душе – зарождается тихость да благость,
Ни поведать кому, и ни выразить… сколь ни радей!
А ворона скрипит и скрипит, и скрипит, бедолага…
И летят журавли, отражаясь в осенней воде.

 

* * *

Листья – последние – тихо кружат,
Будто обноски от бабьего лета
С плеч ниспадают…
                        С растрёпанных веток
Сыплется, падает медная ржа.

Осень, пожалуй что, в самой поре…
Одолеваемый с ночи зевотой,
Ворон – хрипит, вспоминая кого-то,
Будто ошпаренный рак на горе.

То ли причудилось птице чего,
То ли почувствовал что-то – такое…
Грусть да тоска и ни капли покоя –
В этих клокочущих звуках его.

Эхо разносит глухую печаль
Над обнажённою рощей и садом,
И на душе… выпадает осадок –
Морок, тревожащий нас по ночам.

Воздух ещё не по-прежнему ль – свеж,
Мох под ногою пружинит упруго,
Но уже вестью – худою – округу
Ворон обкаркал… лишая надежд.

Бабьего лета блаженные дни –
Где они? Будто и не было вовсе…
Бродит по полю усталая осень
Старой, беззубой старухе сродни.

 

* * *

Осень – ох, не золотая…
О богатстве нет и речи.
Утром, вон, едва светает,
Да и днём –
           вздохнёшь – не легче.

Бесприютна, неопрятна –
Опустилась-то… о боже!
Листья – старческие пятна –
Будто ржа какая гложет.

На ногах, в грязи – штиблеты,
И заплата на заплате…
Кое-как в тряпьё одета –
На дорогу брось – не схватят.

Не признать уже – куда там –
Ту, которая кружила
Буйны головы когда-то
И юнцам, и старожилам.

Не ко сроку, не по чину –
По листу, как эполету…
…Звали – нет, не беспричинно –
Эту осень «бабьим летом».

Ничего-то не осталось,
Ни на что-то не хватило…
Уж не голову ли – старость
Нам руками обхватила?

 

* * *

Ни кола, ни двора – никого, ничего – тишь да гладь!
Благодати вот только, пожалуй, и вовсе не стало…
Тишина меж домов, прямиком – от угла до угла,
Вдоль деревни, заросшей, безлюдной, забытой –
                                                                         ступает устало.

Да и где те «углы» – ивняки да ольшаник кругом,
Березняк… березняк, будто в горло вцепился в дорогу.
И кругом «чепыжи», где стоял, покосившийся на реку дом –
Не пройти, даже трудно поставить куда-нибудь ногу.

По летам, да и то… забредает сюда «молодёжь» –
Из последних, кто помнит, что «вроде бы что-то да где-то».
И стоит и глядит, и глядит, и глядит – не поймёшь –
Может, шепчет чего или... просит чьего-то совета?!

Старой раной в груди зарастает деревня быльём…
Только… память когда, заблудившись, пожалует в гости,
Мы прощения просим – в слезах да соплях – у неё,
И у тех, кто остался, и здесь вот… лежит на погосте.

А когда облетает осенний, простуженный лист,
Меж деревьев встаёт, не слезою – дождями омытый,
Одинокий, как перст, посреди пустыря – обелиск…
То ли павшим в войну, то ли в мирное время забытым.

 

* * *

Я, пожалуй что, «без вести» не пропаду –
Кто-нибудь да найдёт
                                    мной исписанный лист…
И года между нами тогда – упадут,
И душа – у него – как моя, заболит.

И слова зазвучат по-другому уже,
Изменяя акценты, но… вовсе не суть,
И что было моим, что звенело в душе,
До него и… до ваших ушей донесут.

И подступит под горло невидимый ком,
Захолонет, нахлынет былое – внакат…
И покажется, будто на дуло – виском,
Как под сердце, ложится покорно строка.

И останки моих недодуманных тем
Соберутся – в единое – снова, опять…
И тогда на исписанном наспех листе
Будет он, как и я, между строчек распят.

И не вдруг – повернётся времён колесо,
И часы побегут не вперёд, а назад,
И сердца застучат – в унисон, в унисон!
И тогда мы…
                       посмотрим друг другу в глаза.

 

ГОРИЗОНТ

Каждому времени свой резон…
Всякому слову – своя строка!
…Сколько ни топай, а горизонт
Не преступить никому, никак.

Будет цепляться – за кромку – глаз,
Будет казаться… ещё – шажок!
Но – впереди – голубая мгла,
Неприкасаема, как ожог…

Платье износится в прах – до дыр,
Ноги до крови сотрет ишак…
До горизонта уйдут следы
И… не приблизятся ни на шаг.

Так отчего же – опять, опять –
Будто кто манит перстом с небес…
Вдаль – в этот морок –
                                   за пядью пядь
Денно и нощно шагать тебе?

И почему, подавившись сном,
Прежде пусть самых святых молитв,
Мы – не в себе ли – открыв окно…
Что-то высматриваем вдали.

 

* * *

Я ещё успел родиться
Там, где нынче только осень…
Осень – старая блудница –
В злой истоме бьётся оземь.

Залила глаза, как будто
Легче в дождь-то колобродить…
На ногах – худой обуток,
И наряд не по погоде.

А ведь здесь была дорога –
Тракт… да вдоль него – деревня.
Лезут под гору – полого –
Полуголые деревья.

Обнажая ветви, ветер
Добирается до тела.
В золотом кабриолете
Лето бабье пролетело…

Не пройти и не проехать,
Не раздвинуть лес руками –
Только… речка, как прореха,
Подмывает дикий камень.

От моста остались – в память –
Две прогнившие хлыстины…
Берега, упёршись лбами,
Еле выбрались из тины.

Одичало бродит осень –
Ноготой своей пугает…
Будто милостыню просит,
От тоски изнемогая.

Эти шорохи, как всхлипы –
Память, морок ли… надсада?
От деревни – только липы
Посреди былого сада.

Бередит, тревожит, мает…
И ведь вот, скажи на милость, –
Словно тут вот ось земная
В нас судьбою надломилась.
 

Костромская область