Сергей ЗУБАРЕВ. ЧЁРНЫЙ ВОРОН ПЕРО ОБРОНИЛ… Поэзия

 

Сергей ЗУБАРЕВ

ЧЁРНЫЙ ВОРОН ПЕРО ОБРОНИЛ…

 

* * *

Хоть в душе моей музыка льётся,

И кружится слегка голова,

К той мелодии не удаётся

Отыскать мне сегодня слова.

 

Листья нехотя с веток слетают,

Обречённые, падают вниз,

Ветер тронет, и бабочек стаей

Вверх взлетают и долго порхают –

Золотое мгновенье, продлись!

 

И, как лист одинокий за ветку,

Я упорно цепляюсь за жизнь

И слова отпускаю по ветру:

“Золотое мгновенье, продлись!..”.

 

ОДИНОКИЙ СТАРИК

Он потерянно бродит по городу,

Равнодушно встречая знакомых,

В пальтеце тонком с поднятым воротом…

Неужели бедняге не холодно?

Кто и что его гонит из дома?

 

Положенье его незавидное:

В доме холодно, пусто и тихо…

Вот и гонят дорогой обрыдлою

И тоска его послековидная,

И на плечи упавшее лихо.

 

Хмарь осенняя небо закрыла,

Где же летнее то, голубое?..

В небо глянет старик: “Где ты, милая?”.

И добавит с особою силою:

“Почему я не умер с тобою?..”.

 

* * *

Смерть и вечность неизбежны…

Но не надо унывать,

Если дева в губы нежно

Разрешит поцеловать.

 

Ну, а если дозволенья

От неё не получу,

То тогда в стихотворенье

Я гордячку проучу.

 

Заколдую на странице,

И – в волшебную тетрадь.

Будет там она томиться,

День и ночь по мне страдать.

 

Дева, что в стихах воспета,

Опьяняет без вина,

Заколдована поэтом,

Одному ему верна.

 

…Через годы стукнет в двери,

Скажет: “Это про меня!..”.

Кто ж старушке той поверит,

Старой плошке без огня?..

 

ДИАЛОГ

– Не время писать про закаты,

Про золото русских берёз,

На родине совесть распята,

Народ доведён уж до слёз…

 

А думы одни: о наживе!

Поэтому рвутся во власть.

Не видят – чем в обществе лживей,

Тем легче нам в пропасть упасть…

 

– О, брат! как тебя понимаю,

Я это всё слышал не раз.

Есть время весёлого мая,

У нас же осенняя грязь.

 

А жить с постоянною болью…

Прости, брат, но я не могу.

Вот я и лечу себя полем,

Цветущим на том берегу.

 

Пишу про душистые травы

И снег, что как “сон лебедей”…

А не про… – прости, Боже правый! –

Про этих продажных б…

 

НОЧНОЙ КОШМАР

…Лагерный номер на робе нашит

Иль на руке он наколот,

Вид его нам об одном говорит –

Я обеспечу вам голод.

 

Голод по воле, по светлой поре

И по бегущей дороге…

Ты погляди на пчелу в янтаре,

В прошлом увязла в сосновой смоле,

И получила в итоге…

 

Так вот и мы увязаем во лжи,

Хоть и неглупые вроде…

Вон уже первый за пайкой бежит,

Он с QR-кодом на робе…

 

* * *

                                          Сергею Макарову

“Взвейтесь кострами синие ночи…”

Помнишь? когда-то мы дружно пели.

Строем ходили, но, между прочим,

Шли мы упорно к великой цели.

 

Были страною своей любимы,

Мир нас встречал разноцветьем красок.

В школу, в музей ли… куда б ни шли мы,

Все были в галстуках, но без масок.

 

Мир потускнел, и на сердце камень –

Цели другие, все измельчали.

Стали ненужными стариками,

Не потому ли не спим ночами?

 

Вот бы запеть, как тогда, вначале…

В горле застряло: “Взвейтесь кострами…”.

 

* * *

О вирусе два года спорят:

Зараза эта – месть природы

Иль он – дитя лабораторий

И плод законченных уродов?

 

Спасёт вакцина иль погубит?

Мир разделился на две части,

Никто сейчас их не рассудит,

И только множатся несчастья.

 

Послушаешь и тех и этих,

Где каждый с правдою своею…

А правда держится в секрете,

А мир становится всё злее…

 

Когда-нибудь откроют тайну,

Нам будет радостно? Едва ли?..

Всё происходит неслучайно,

Раз правду с ложью повенчали…

 

“А пишется судьба земная

На небесах”, – нам шепчут звёзды…

Когда всю правду мир узнает,

Для многих будет слишком поздно…

 

* * *

                           Пожалейте, не рубите вишню…
                                                           Елена Осминкина

А я и садил, и рубил…

Пил радость и горе до слёз…

Сколько ж растраченных сил!..

Дней сколько ветер унёс!..

 

Но я не об этом жалел,

Жалко мне тех – видит Бог! –

Тех, кого я не согрел,

Тех, кого я не сберёг…

А мог!..

 

ДИПТИХ ТЕРПЕНИЯ

1.

О, как, Господь, Ты терпелив!

Ты посылаешь нам смиренье,

Когда “Дубинушки” мотив

Опять плывёт против теченья…

 

Ты терпелив, Бог, и тогда,

Когда терпенье на исходе

У нас, а нашим “господам”

О том и неизвестно вроде…

 

А сколько сёл и деревень

Загублено бездарной властью?..

По три деревни каждый день…

Как терпишь, Боже, то несчастье?..

 

Мы продолжаем жить во лжи…

И Ты всё терпишь, Боже правый, –

Тобой не тронут, бич лежит,

Бич революции кровавой…

 

Всему на свете есть предел,

И Твоему терпенью тоже…

Из нас останется ль кто цел,

Когда возьмёшь Ты Бич свой Божий?..

 

2.

Ущипните меня, чтоб проснулся скорей,

Чтоб набухших от крови не зреть упырей,

Присосавшихся к шее народной,

Налетающих стаей голодной.

 

В бок толкают меня – это, брат мой, не сон.

Неужели не слышишь ты Родины стон?

Тридцать лет уж она на распятье,

Вбиты гвозди продажною знатью.

 

Не пойму одного, как жива до сих пор?

И ржавеет в сарае отмщенья топор…

Но одной недостаточно злобы,

Чтобы бунт полыхнул… Час не прОбил.

 

Как Господь терпелив, как Господь терпелив! –

Он желает, чтоб каждый из нас был бы жив.

Потому и даёт ещё время

Всем, кто власти несёт тяжкой бремя…

 

* * *

Заплутали в словесной метели,

Растеряли отвагу свою…

Откуарили нас, как хотели,

И качаемся мы на краю…

 

То ль от ветра, а то ли от водки,

От сомнений ли горьких своих:

Мудрым змеем и голубем кротким

Быть сумеешь ли, коль не привык…

 

Не смогли мы держать оборону,

Потому пропустили удар.

В небе солнце закрыли вороны

И картавят нам сверху: “Куаррр!..”.

 

ДУХОВНОЕ РОДСТВО

Сердце к сердцу и душа к душе

Тянутся, минуя все преграды.

Расстоянья не важны вообще,

Если дух то там, то вот он, рядом.

 

Где бы ни был твой надёжный друг

Или твоя верная подруга,

Вас соединит незримый дух,

Прилетевший с севера ли, с юга ль…

 

И душе становится теплей,

И легко на сердце, словно в детстве,

И глядишь на мир ты веселей,

Как тогда, не можешь наглядеться…

 

В ОСИНОВОЙ РОЩЕ

Снится сон мне: в осиновой роще

Непрерывно стучат топоры.

Дровосеки при этом не ропщут

И с утра до закатной поры

 

Всё стучат и стучат топорами,

Чтоб закончить работу скорей.

“Для чего заготовлено вами

Столько кольев? Не понял, ей-ей!..”.

И скрывают усмешку усами:

“Для сосущих страну упырей…”.

 

* * *

Чёрный ворон перо обронил,

Подобрал без раздумий его я.

Не хватает теперь лишь чернил,

Да лирического героя.

 

Взяв перо, кровью вам я пишу,

Как в чернильницу, в сердце макаю…

И писать мне, пока я дышу, –

Знать, судьба мне досталась такая.

 

Горе множится день ото дня,

А оно, раз обняв, не отпустит…

Потому и в стихах у меня

Очень много печали и грусти…

 

Только как-то в осенней ночи

Гуси-лебеди мне прокричали –

Мол, конечно, пиши, не молчи,

Но нельзя жить всё время в печали.

 

Есть и свет, удивительный свет

Здесь ли, там, в незапамятном детстве…

Ты пиши и об этом, поэт,

Чтобы было всегда, где согреться…

 

* * *

                                                         Людмиле Егоровой

Волчица воет на луну, а женщина в подушку…

В висках отчаянно стучит: “Одна, одна, одна!..”.

Её любимый крепко спит, не разбудить из пушки.

Любимый крепким сном уснул, она ж теперь без сна…

 

И ей так страшно осознать, что он ушёл навеки,

И больно ей произнести щемящее: “Вдова!..”.

Измаялась её душа, от слёз опухли веки..

Ей силы – горе пережить – дай, одолень-трава!..

 

* * *

Женщина в чёрном явилась во сне,

Взгляд задержала суровый на мне,

Сразу повеяло вдруг холодком:

“Что, испугался? Веди меня в дом”.

 

“Кто ты такая? И как тебя звать?”.

Женщина в чёрном давай хохотать:

“Да ты, я вижу, брат, снова “косой”,

Что ты подумал? – приду я с косой?

 

Я же пришла к тебе с трёшкой вина.

Эх, погуляем! Всё выпьем до дна”.

Я ей кричу: “Уходи, уходи!

День меня ждёт, светлый день впереди…”.

 

Тяжко вздохнула: “Не хочешь? А зря.

Ладно, уйду – скоро вспыхнет заря.

Там и петух на заре пропоёт…

Всё. Ухожу. Нынче мне не везёт.

 

А приходила – тебя посмотреть.

Как меня звать? А зовут меня Смерть!..

Будешь жалеть, что ты дал мне пинка,

Хоть я и Смерть, но была я легка…”.

 

* * *

“Не обличай, не жалуйся, не плачь”, –

Мне говорят. А я не обличаю,

Но всё же ненароком замечаю,

На пашне, где хозяином был грач,

Корм добывает стая белых чаек.

 

Не жалуюсь, но видеть не могу

Я чаек, пролетающих на свалку.

Ах, до чего же вид у бедных жалкий!

Как же легко пропасть на берегу,

Там, где вороны царствуют да галки.

 

Не плачу, но смотреть нельзя без слёз

На белых чаек… Как они кричали!

Когда корабль в море провожали,

Давным-давно, когда я был матрос…

Нашли ли где всё то, что мы искали?

И ветер с моря хохот лишь донёс…