ПОЭЗИЯ / Татьяна ЯРЫШКИНА. СЕГОДНЯ С НИМИ НЕТ МЕНЯ... Поэзия
Татьяна ЯРЫШКИНА

Татьяна ЯРЫШКИНА. СЕГОДНЯ С НИМИ НЕТ МЕНЯ... Поэзия

 

Татьяна ЯРЫШКИНА

СЕГОДНЯ С НИМИ НЕТ МЕНЯ...

 

БЕЗ НАДЕЖДЫ

Надежды не стало в сегодняшний час предрассветный.

А может – ещё на закате вчерашнего дня.

Хотя и твердят, что она умирает последней,

Надежда моя пережить не сумела меня.

 

И как же теперь без неё? На душе моей пусто...

А вера живёт... И любовь, как ни странно, жива...

Осталось дышать – и вдыхать безнадёжные чувства

В слова о любви и о вере, что только слова.

 

Вдыхать осторожно – в неполной как будто бы мере, –

Вопрос к человеку и Богу в себе затаив:

Как долго возможно любить – а тем более верить, –

Когда без надежды и сам ты не полностью жив?..

 

А  ВДРУГ?..

Замкнусь привычным образом в себе.

И посмотрю в окно – там город, осень...

А вдруг сейчас – и о моей судьбе

В соседнем храме кто-то Бога просит?..

 

А вдруг: пока я тут стою смотрю,

Под стылый дождь не выходя из дома

И всей душой предавшись октябрю

С его тоскою, мне давно знакомой, –

 

Тот самый кто-то, вовсе не знаком

Со мною будучи, из дома вышел?

И вот над городом с моим окном –

Всей осени и всех печалей выше –

 

Возносятся слова его сейчас

О милости и ближним и неближним...

Он шепчет: «Господи, прости всех нас».

А мне перестаёт казаться лишним

 

И этот серый день, и непокой

В моей душе, что с октябрём сроднилась.

Такая вот душа. И день такой.

Но право есть надеяться на милость.

 

ЛЮБОВЬ К РОССИИ

Люблю как маму и за что – не знаю...

Не за её особый, крестный, путь.

И не за то, что в ней пути – без края,

А многим судьбам с края не свернуть.

 

Как не свернуть и мне, своим особым

Путём по русской проходя земле.

По русским лужам, грязи да сугробам

Иду и в октябре, и в феврале.

 

Такой уж климат, что при нём раздолье –

Лишь октябрю да снова февралю.

Я здесь живу и здесь умру – с любовью:

Я русский ветер, дождь и снег люблю.

 

ЭТО ЧУВСТВО

Значит, надо вот здесь и хранить – внутри –

Это чувство, ненужное там, снаружи.

Где оно от себя ли дотла сгорит,

От чужой ли замёрзнет стужи...

 

Это чувство, ненужное никому,

Не могло зародиться во мне напрасно.

И его я обратно в себя приму:

Из себя выпускать опасно.

 

Если выпустишь – тут же тебе твердят,

Что слетаешь с катушек, что едет крыша...

У меня потому и затравлен взгляд:

Не впервые такое слышу.

 

Значит, буду учиться хранить в себе,

Освящая молчанием понемногу.

Не сойду ли с ума? Ну так чтó ж теперь!

Это чувство нужнее Богу.

 

* * *

«Не заглядывай глубже, –

что-то внушает мне. –

Отстраниться бы лучше,

чтоб не сойти с ума...».

Но не рвётся наружу –

прячется в глубине,

искушая нарушить

строгую тайну, тьма.

 

Что поистине нужно –

солнцу подобный свет,

при котором послушно

вся обнажится суть;

и суметь обнаружить:

больше ни тайны нет

и ни страха поглубже

внутрь себя заглянуть.

 

Так ответь мне, о Боже,

свет благодатный Твой

не сойдёт отчего же

сверху ко мне на дно?

Мне хотелось бы тоже

тьму озарить Тобой –

как любому, кто может

быть с Тобой заодно...

 

«Не заглядывай глубже, –

это ли Твой ответ? –

Не трави себе душу:

тайна – она сама.

И её не нарушит,

тьмы не рассеет Свет.

Он и не был бы нужен,

если б не эта тьма...».

 

* * *

Ни к сердцу не смею прислушаться, ни к уму.

Увы, не откроется истина ничему:

Ни чувствам моим неосмысленным, ни во мраке

Блуждающему разумению моему.

 

А множество истин подобно единой лжи.

Как часто в основе и правда, и ложь лежит –

Того, что зовётся добром, а в кровавой драке

Во имя своё побуждает скрестить ножи.

 

И кажется, неотделимо добро от зла.

И я не берусь обозначить главу угла

В скрещении сил, что подобны лучам во мраке

И равновелики в своей бесконечной драке,

От пыла которой не столь беспросветна мгла.

 

МАЛЕНЬКИЙ  МИР

Приоткрою окно: что-то в доме моём

Даже воздух как будто на нервах.

Надо выпустить горечь ушедшего дня,

Что отравой разъела мне сны.

Вновь подумаю, глядя во тьму за окном,

Об уже невозможном, наверно:

Невозможно и в мире покой сохранять,

Лишь на время вернувшись с войны.

 

А ночная прохлада заполнит собой

Уголки остывающей кухни,

И углы заострятся озябнувших плеч,

И в душе обострится опять

То же чувство: мой мир остаётся со мной –

Да и после, возможно, не рухнет;

Остаётся не чтоб защитить, уберечь –

Чтобы просто с войны возвращать.

 

Этот маленький мир исполняет своё

Невеликое предназначенье:

Он и дней моих горечь разделит со мной,

И подарит часы тишины.

Приоткрою окно, если мир не даёт

Долгожданного успокоенья.

Да пребудет он здесь, даже если домой

Не вернусь я однажды с войны.

 

НАДЕЖДЕ

Похоже, жду – я снова жду –

Того, что может не случиться...

Надежда! На мою беду –

Не ты ли это? Словно птица,

 

Что воскресала, смерть поправ,

Из пепла – вся в сиянье света...

Надежда! Безо всяких прав

На воскресенье – ты ли это?

 

Хочу поверить, но боюсь:

Смертельного боюсь обмана.

Я знаю, не обманет грусть:

Она верна мне постоянно.

 

Она не станет умирать,

Пока живу и всё возможно.

А ты? Не выдержишь опять?

Надежда, как ты ненадёжна!

 

НА ИЗЛЁТЕ

Нечего плакать: такая жизнь.

Личный мой выбор в конечном счёте.

Быть неизменно как на излёте

И повторять себе: «Не держись».

 

Я не держаться хочу – дерзать

Вынести страхи без подстраховки,

Вынести норов свой без сноровки –

Падая вниз, не закрыть глаза.

 

Падая, видеть, куда несёт.

Только не плакать и не держаться.

Не оставляю себе ни шанса:

Ориентируюсь на излёт.

 

НА ВОЙНЕ

Оставлю страхи, нерешимость и неверье

В свои же спрятанные силы и в удачу –

И прочь из дома! На полдня за этой дверью

Оставлю мир, где над собой смеюсь и плачу.

 

Из мира – снова на войну. Всё как обычно

И как, наверное, у всех: война повсюду.

Не воевать-то вроде даже неприлично.

А мне всё хочется сказать, что я не буду...

 

А мне всё хочется в родной своей квартире

С куда-то спрятанными силами укрыться

От той войны. Но и в таком укромном мире

Я для себя же – то ли жертва, то ль убийца,

 

Пока с собой безостановочно воюю:

Со всеми страхами своими и с неверьем.

Пытаюсь душу сотворить себе – иную.

И Бог воюет за моею мирной дверью.

 

* * *

Сегодня с ними нет меня.

И никого – со мною рядом.

И ничего не поменять.

И ни о чём жалеть не надо.

 

А надо помнить лишь о том,

Что если нет меня со всеми,

То Бог со мною. Мы вдвоём.

И у меня осталось время –

 

Принять как должное суметь,

Что нет меня и быть не может

Почти ни для кого; как смерть –

Почти вся жизнь моя. Но всё же...

 

Не быть со всеми – это мой

Свободный выбор. Мой – во многом.

Во многом – свыше: Бог со мной.

И потому я есть. Я с Богом.

 

ТРЕТИЙ  ЗАВЕТ

Я учусь проникаться молчаньем Твоим.

Как Заветному Слову я внемлю ему.

Это третий Завет. Он едва уловим.

Но когда-нибудь, Господи, всё я пойму.

 

Ибо этот Новейший Завет – для меня.

У Тебя он для каждого – правда ли? – свой.

Он не книга, и книжнику трудно понять.

Но ещё я и мытарь. И даже изгой...

 

И об этом Ты знаешь, мой Боже, давно.

И об этом же помню я даже во сне:

Человеки меня не простят всё равно.

И новейшая заповедь зреет во мне.

 

Я в Заветном молчании слышу Твоём:

«Не надейся, но веруй, терпя и любя.

И когда остаёшься со Мною вдвоём,

В покаянье молчи: Я же слышу тебя».

 

С МАМОЙ

Давай опять отложим разговоры.

И просто помолчим. Как следует, всерьёз.

Возможно, я тебе отвечу скоро

На каждый твой вопрос. Хоть на один вопрос...

 

Возможно, я ответить не успею.

Тебе придётся жить, в себе их сохранив.

Останется неясно, что вернее:

Невыживший ответ? Вопрос, что будет жив?

 

Останется неясно, что убило

Меня – не дав сказать – своею прямотой.

В молчании такая скрыта сила,

Что с правдой наравне. И только с ней одной.

 

И только сохранить бы эту правду.

Хотя бы не сказав. На глубине души.

Давай с тобой признаем: слов не надо.

Словами не помочь. До сути не дожить.

 

С ПАПОЙ

Я хочу говорить по-мужски – ничего не выходит.

И моей не избыть безутешной бесполой тоски.

Наказание мне! И во мне, и на мне, на уроде, –

Наказание! В том, что не мне – говорить по-мужски...

 

И меня не воспримет серьёзно, кто издавна слышит,

Как уверенной силы моим не хватает словам;

Как предательски голос мой хочет подняться повыше.

И предательски слёзы уже поднялись ко глазам...

 

Я опять не владею собой! Я опять, как предатель,

Малодушествую – и опять изменяю себе!

Но останусь собою же при неизбежной расплате:

Я расплачусь и выдам покорность – как будто судьбе –

 

Непокорным позорным слезам. Как последняя баба...

От стыда и от сырости снова не вижу ни зги.

А надеюсь ещё, что сумеет услышать мой папа,

Как стараюсь особенно с ним говорить по-мужски.

 

ЦЕНОЙ  УТРАТ

Есть время понять, что времени больше нет.

Есть силы признать, что силы мои все вышли.

Есть дом, где я вечерами включаю свет –

Чтоб ощупью пробираться во мраке мысли.

 

И мрачная мысль уводит меня туда,

Где разум теряет время, теряет силы –

Рискуя и сам утратиться без следа –

В попытках осмыслить всё, чего нет.

Что было...

 

В попытках осмыслить, как и зачем ушло

Всё то, чем он жил, болел, упивался, бредил, –

Мой разум и не поймёт, отчего светло – душе.

Он сам не поймёт, что опыт утраты – светел.

 

Ни сил, ни надежд, ни времени – вот простор

Душе, потерявшей больше. Настолько много,

Что разум не разумеет и до сих пор,

Какой ценой обретается вера в Бога.

 

ТЫ РЯДОМ

Я пытаюсь понять, отчего получается именно так,

Как не хочется мне. Как больнее всего. Но как, видимо, надо...

Под закрытыми веками – лишь вопрошающая темнота.

Не закрылась бы только в смятеньи душа от Господнего взгляда.

 

Ты Один понимаешь, зачем, отчего: Ты давно всё решил,

Зная лучше о боли. И это решенье Твоё непреложно.

Я прошу Тебя, Господи, мне бы побольше терпенья и сил.

Чтобы выдержать – выполнить – волю Твою показалось возможно.

 

И как только покажется это возможно – я вдруг да пойму,

Отчего получается именно так, а иначе не надо.

Открываю глаза... Доверяю всеведению Твоему.

Понимаю одно: всё осилю и вытерплю, ибо Ты рядом.

 

С ТОБОЙ

Помоги мне быть с Тобою в этот пост.

Помоги нести с Тобою этот Крест.

Не забыть, что Ты его уже донёс:

Принял, вытерпел... Что Ты уже воскрес!

 

И осталось – неизменно быть с Тобой.

Обращаясь в неизменный свой вопрос

Всею собственной распятою душой, –

Не забыть, что Ты его уже донёс.

 

Ты и Сам во мне распят из-за него,

Пригвоздившего меня к моей судьбе.

У которой не прошу я ничего,

Лишь бы только научиться – быть в Тебе.

 

Вопрошая – как прощения прося –

О своей же сути, вглубь и в полный рост, –

Научиться, чтобы стало мне нельзя

Жить иначе, как с Тобой в Великий пост.

 

Научиться принимать судьбу как Крест,

Но его и ощущать как благодать.

Помню, Боже: Ты терпел – и Ты воскрес.

Помоги с Тобою вместе воскресать.

 

ТОНКАЯ  ГРАНЬ

Делаю вид, что живу настоящим только.

Делаю вид, что от прошлого не завишу.

Воспоминания? В них никакого толка.

Правда, от них-то мне напрочь и сносит крышу...

 

Здесь, в настоящем. По-настоящему сносит.

Что оно есть, моё настоящее время?

Всё не могу разобраться в этом вопросе.

Мысли мои возвращаются к вечной теме.

 

И возвращаются в прошлое. В то, что было...

Но и поныне как воздух в моей природе.

Что оно есть, былое моё? Эта сила

Над настоящим довлеет и не уходит.

 

«Было» и «есть»... Насколько же всё-таки тонко

Зыблется неуловимая грань меж ними.

Да, я текущим моментом живу и только.

Но для него не могу подобрать я имя.

 

ИСТИНА

Боль сидит во мне. Я сижу в квартире.

Мысли – в голове. В мыслях – голова.

Истина одна, да не в этом мире.

Только всё равно: главное – жива.

 

С ней терпимей боль. С нею мысли строже,

Даром что не им – разобраться в ней.

Чувствую, что есть. Верю, что поможет.

Верю – всей душой ждущею своей.

 

Я не знаю как. Я сижу в квартире.

И никто другой мне бы не помог.

Но она – жива. Пусть не в этом мире.

Знаю лишь одно: Истина есть Бог.

 

БЛАГОСЛОВИ

Ты теперь – Единственный Учитель,

Что стерёг ученика так долго.

Ты мои сомнения очистил

От вопросов суетного толка.

 

Ты мои дерзания направил

Узкою, нехоженой тропою:

Не к успеху шумному и славе –

К медленному росту над собою.

 

И ко знаниям – совсем не книжным,

Но насущным для меня до боли.

Знаниям, что смыслом непостижным

Дух смиряют мой с Твоею волей.

 

Я учусь, терпя болезни роста,

Духом – и дерзая, и нищая.

Быть учеником Твоим непросто,

А наука предстоит большая.

 

И усвоить надо много очень.

Господи! Благослови и муки,

И старания, и дни, и ночи –

Жизнь того, кто для Твоей науки

 

Подготавливал меня сурово,

Увлекая от житейских правил

В поиск правды творческого слова.

И с Творцом наедине оставил.

 

Комментарии

Комментарий #29943 28.12.2021 в 09:40

Мощная поэзия! Автор идёт своей дорогой, не заимствованной.

...Научиться принимать судьбу как Крест,
Но его и ощущать как благодать.
Помню, Боже: Ты терпел – и Ты воскрес.
Помоги с Тобою вместе воскресать.

Судьба как крест и вечная попытка воскрешения - освобождения, роста, расширения...