ПОЭЗИЯ / Алексей ГУБАРЕВ. КРАШЕ ПЕРЛАМУТРА… Стихи
Алексей ГУБАРЕВ

Алексей ГУБАРЕВ. КРАШЕ ПЕРЛАМУТРА… Стихи

Алексей ГУБАРЕВ

КРАШЕ ПЕРЛАМУТРА…

 

* * *

                                            К М…

Сыпанула жизнь на русый волос
Зимней вьюгой искры серебра,
И на сердце понаделал сколы
Бес, присев у левого ребра.

Мне казалось, пройдена дорога.
Вы едва ступили на неё…
Только вот угодно стало богу
Нас свести на полотне её.

Раньше сладко за грудиной ныло
В час наплыва страсти роковой.
А теперь, как будто тайный вилы
В грудь всадил железною рукой.

И покой туманом испарился
На горящих пламенем щеках;
В первый раз я допьяна напился
Красотою линий на руках.

В первый раз изрезался в осколки
О тепло лучей усталых глаз,
Что души коснулись нежным шёлком,
Словно за святое тронул Спас.

И пролился в трещины больные

С губ зари рубиновой бальзам.

И все прежние, каёмкою иные,

Вылиняли пред присущим вам.

И сейчас не знаю, что и делать…
Мой осыпан… Вами набран цвет.
Не случится, чтобы пригляделась
Зелени весенней осень в медь.

Так посмейтесь, не оставя в память
Этих строк пустую маяту.
Пусть для вас я в бешеную замять
Сослепу забрёл в избу не ту.

 

ВЕДЬМА

Затянулось небо траурной вуалью,
И укутан месяц тучами как шалью.

Не мерцают звезды, украшая дали,
И по крышам ветви шумно захлестали.

Спрятались собаки, не скулят, не лают,
А вдали за речкой волки завывают.

Темнота глухая, утомилось солнце,
Свечкою мерцает лишь одно оконце.

За оконцем дева косы расплетает
И с мохнатым чертом весело болтает.

Девица в наряде с расписным узором,
В хате дверь закрыта кованым запором.

Ластясь, друг хвостатый подает метлу,
Рвется бесноваться с девой на балу.

В зеркало лукавый дева взгляд бросает,
И в трубу печную с чертом вылетает.

На глухой поляне подождет подруг,
Соберутся ведьмы в хороводный круг.

Шабаш вскружит деву, захмелит разгул,
В эту ночь ей мужем будет Вельзевул.

 

В ПЕРЕСПЕЛЫХ ЯЧМЕНЯХ

Недоступная монета
Солнца в реку упадет,
Перекрученную где-то,
Будто ивовый наплёт.

Перламутровый бродяга
От верхушек на сяжок
Из поношенной сермяги
Высунет холодный бок.

Народится свет в окошках.
Вспыхнут звезды в синеве,
Как разбросанные крошки
По нестиранной канве.

Заползет сквозь щели свежесть,
Екнет сердце и замрет.
Отчего такое реже?
Чем хужее каждый год?

Вечера всё как и прежде.
Только песен не поют,
Да без вышивок одежды,
Да с похмелья много пьют.

Занемогла Русь-девица,
Лекарь, видно, загулял,
Пустоока, бледнолица,
Шаг нетверд и неудал.

А хотелось бы как ране –
Ленты в косах, русский пляс.
Только скрежещу зубами
В переспелых ячменях.

 

* * *

Взор глубокий и лучистый

На меня не лей.

Моё сердце искупали

Очи веселей.

 

И зарею губ горящих

Взгляда не мани.

В цвет вишневый много слаще

Губы, чем твои.

 

Не коснись рукою белой

Будто невзначай.

Спит к чужому моё тело,

Сколь не зазывай.

 

Лучше в голос бархатистый

Под тальянки плач

Звень цыганского монисто

Незаметно спрячь.

 

И родной и сердцу милый

Затяни напев,

Чтобы Русь в тебе увидел,

Сладко захмелев.

 

И за то в награду  будет

Липкий поцелуй.

А что некому голубить,

Шибко не тоскуй.

 

Станет, милого дождёшься

И в тени ветвей

Выронишь в притихшей роще

Стон любви своей.

 

ГОСТЬ

Не серчай, Амур, на гостя,

Не топи в печальном стоне.

Я сюда попал не просто,

Убежал с этапа ноне.

 

Что же ты угрюм до злости?

Не вода – свинцово поле.

Не студи мне ветром кости,

Ты меж сопок, я на воле.

 

Не завидуй, не чихвости.

Обними, и серым взором

Устели песчаный плёс ты

Не прохвосту и не вору.

 

Не убийце, не гулёне

Помоги! Не жду я сласти

От судьбы. Я вне закона,

Я из неугодных власти.

 

Волны, огрызаться бросьте!

Да угомонитесь скоре.

Гривы ваши – что коросты,

Коль в теснине, а не в море.

 

И не брызжите нахлёстьем,

Воя в погребальным звоне.

Не лежать мне на погосте,

А убитым быть на склоне.

 

Вона!.. Чую, догоняют

Каторжные  кандалы.

Что же, пусть ужо стреляют,

Мне оковы не милы…

 

ДЕВА ПОЛУНОЧНАЯ

Дева полуночная
Бланжевою дымкой
Как жена порочная
Прячет лик косынкой.

Плача, меднобокая,
Капнула слезинкой,
Вспыхнув одинокою
Голубою льдинкой.

Что тебе беспечно
Было веселиться,
Да к остроконечной
Горочке катиться?

Иль нутро молочное,
Забродив начинкой,
До любви охочее
Увлеклось вершинкой?

Деве полуночной,
Уколов ложбинку,
В платье подвенечном
Не идти с вершинкой.

 

ДРОЗД

Я на смятом клочке бумаги
Две красивых строки уместил,
Как на полуистлевшей коряге
Дрозд гнездо для любимой мостил.

Как старался пернатый бедняга
Из травинок и веточек свить
Для детишек уютное благо,
Чтобы выкормить их и взрастить.

И как дрозд плел слова меж собою,
Часто фразы впустую ронял.
И, подобно морскому прибою,
То накатывал, то отступал.

Только не получилась работа.
Не скрутил стих в тугую косу.
Знать пригрезилось мутное что-то,
Знать забрел я не в ту полосу.

Обронил, а быть может душою
Не вместил хлебосольную Русь.
Оттого лишь пустой щебетнёю
На бумагу ненужную льюсь.

И гнездо не случилось построить,
Не сумел и птенцов завести.
Только дрозд сердце песнею поит,
Погоняя все дальше брести.

 

ЖУРАВЛИНОЕ ПЁРЫШКО

(сказка)

Коротко ли долго
Серою зарей
Выбрался из леса
Старый конь хромой,
Приведеньем белым
На беду возник
Исхудалый всадник
Меж еловых пик.
А беда-то горе,
Страх и говорить.
Слух идет, что поле
Будет он садить.
Попервах скорчует
Дерева в лугу,
Из березы срежет
Добрую соху.
Искони подымет
Пустошь на пары
Да лачугу сладит
На приход зимы.
Понасушит ягод,
Дичи накоптит…
Так в упряжке тягот
Время пролетит.
А весной насеет
Золоченой  ржи,
И шалаш затеет
На краю межи.
Изовьет подбору
Дикой конопли,
Подле ржи уложит
На подобь петли.
Сказывали, будто
В энтовой дали
В изумрудных перьях
Коснют журавли.
Гнезды вьют весною
И птенцов растят,
А почто ценны так
Им и невдогад.
Как-то шепот вился,
Не приведь Господь,
Злого змия енто
Дитятки навродь.
А хто их споймает,
Пёрышков нарвет
Да сукна на платье
Доброго наткёт,
На заре наденет
Изумрудный плен,
Станут ему в слуги
Боги ночь и день.
И затеял малый
Чуду изловить.
И беду от дурня
Не отворотить?
А всему виною
Барская мамзель.
Пожелала, злыдня,
На наряд куфтерь.
Да не ту, что возют
Торговать купцы,
А таку, чтоб в зависть
Окунать дворцы,
Чтобы ей служили
Боги день и ночь,
И сияла вечно,
Как звезда точь в точь.


Вот теперь устройся,
Поудобней сядь.
Не крутись юлою,
Слушай вдругорядь.
То была не сказка,
А приправа к ней.
Прояви терпенье
И внимай скорей.
В старину, обычно,
Родичались так:
К богачу богачка,
С бедною бедняк.
Но случись однажды
На глухом селе
Сын крестьянский Пимен
Был навеселе.
А у них подворье:
Латка да дыра.
Семеро по лавкам,
Пёс да конура.
Брёл с покоса Пимен,
На плече коса.
Лоб от первогона
Красила роса.
На беду большую
Пьяному косцу
Барский повстречался
Дом лицом к лицу.
Не изба, а терем
О пяти окон,
Горница с подклетом
И резной балкон.
А над ним смотрильня,
В ей румяный лик.
Как завидел Пимка,
Издал только: – Ик!
Барышня смутилась,
Налилась зарей.
Так и обмер Пимен,
Будты столб немой.
А мамзель смешлива,
Угли вместо глаз.
Так и колет Пимку
В сердце оный раз.
Осмелел крестьянин
Да и говорит:
– Хошь сватов отправлю,
Прям нутро горит.
Барышня хохочет:
– Мол куды тебе.
Аль желаешь розог
Смерять на спине?
Перспехтива, милый,
Прямо не ахти.
Лучше-ка сбирайся
Да домой мети.
Так конечно б лучше,
И беде конец,
Только Пимен сдуру
Рвется под венец.
Не уймется в Пимке
Выпитый сугрев,
Раззадорил дурня,
Тот в петлю и влез.
Долго ли беседа
Та рекой лилась
Уж никто не помнит,
Но гуляет сказ;
Будто та мамзеля
С Пименом сошлась,
Только запросила
Выполнить наказ.
– Раздобудь, миленок,
Раз пристать посмел
Перьев изумрудных,
Чтоб соткать куфтерь.
Вот тогда и свадьбе,
Может быть, и быть.
А пока прощайте,
Что тут говорить…


На краю деревни,
Подле родника
Обжилась старуха,
Хромая клюка.
Ведьма и не ведьма,
Повитуха, чай…
Пимен, отрезвевши,
В гости к ней давай.
Так и так, промолвил,
Выставя вопрос,
И совет пытает,
Как решить курьёз.
Повитуха руки ажно развела:
– Коли  где б рожали,
Помогла б сполна.
А тебе, милёнок,
Дам совет простой:
– Плюнь на евту выдру
Да лети домой.
Трав коси коровам,
Борони надел,
А нутро замучит,
Так в своей среде
Подбери деваху,
Обрюхать в стогу…
Что стоишь, как пентюх?
Со смеху помру!


Огорошен Пимен.
Что и говорить,
Ублажить мамзелю
Стало тяжко быть.
И куда податься?
Где тот чертов змей,
Что огнем рожает
Дивных журавлей?
Далеком-далёким
Пима не спужать,
Было б чем напиться
И чего пожрать…
И подумав полночь,
Прямо на восток
Конь, спиной просевший,
Пима поволок.
Оговорку сразу
Я преподнесу:
– Змия Пим не встренул
Ни в каком лесу,
Но во сне увидел
Предалёкий луг,
На каком споймать он
Журавля смог вдруг.
И зарыскал дурень
Вдоль пребуйных рек.
Так уж вот устроен
Богом человек.
Обтрепался в нитку,
Отощал в ребро,
Но добыл, проказник,
Чудное добро.
Журавля, однако,
Пимен не споймал.
А вот перьев редких
Три насобирал.
И взалкал добраться
Вскорости домой.
Только бай брюхатый
Осадил: – Постой!
Оплатить, брат, надо
За добро ясак –
Подать на богатство,
По закону так.
И направил Пимку
Прям к сехлехтарю
Описать, вывозит
Что в свою страну.
Тот сурьезно зачал:
– Где, чаво и как?
Пим ему: – Цена то
Перышкам пустяк.
Зиму проволынил
Тяжбу бедный Пим,
Но восток уважил
Перышком одним.
И в опор до дому
Нежилым путем,
Чтоб не поплатиться
И вторым пером.
Въехал на таможню
В нищенскую Русь,
Тут к нему хвельфебель.
Во какая грусть.
Прихватил за ворот:
– Оплати налог!
Тут от горя Пимка
На колени лег.
Замолил к Отчизне:
– Не сгуби, мил друг,
На жену не хватит,
Коль спущу всё с рук!
– Для чего бы горе
В далеках хлебал,
Кабы о поборах
В государствах знал?
– Ты закрой-ка рыло!
Хапнул, так плати.
А не то накину
Цепи-кандалы.
Хошь горюй, хошь смейся,
Надыть как-то жить,
За свою женитьбу
Пим решил платить.
Отдал на досмотре
Второе перо,
И с остатком жалким
Прикатил в село.
Ячменем отборным
Лучшему ткачу
Оплатил несчастный
Редкую парчу.
Вытряс все сусеки,
Продал инструмент,
Но украсил платье
Девке в позумент.
По кайме злачёной
Пропустил узор
Изумрудных нитей,
Сполнив уговор.
Завернул в пергамент
Редкостный наряд
И поперся в терем,
Будты на парад.
Думал приболтает
Барышню-красу.
Да не вышел номер,
Не свезло косцу.
Шибко тёрся Пимка
Долго во лесах,
Девка вышла замуж,
Обжилась в Москвах.
Плюнула на Пимку,
Наглухо село,
И гуляет в радость
Шумно, весело.
На балы со знатью
Муж ей выезд дал,
Как узнал то Пимен,
В обморок упал.
А очнулся в полночь,
В улице пустой.
Нет наряда в свертке,
Сам раздет, босой.
Так и прожил Пимка
Жениховый век.
Зряшно надрывалси.
Бедный человек…
А вчерась, слыхала,
В радость ли, в беду,
Пим набрел проулком
На другу избу.
Увидал в оконце
Девичий капор.
То-то выйдет дело
Коль сплетется спор...

 

ЛУНА

В предрассветном небе юная луна

На опавший тополь серебром легла,

Бронзу разбросала по верхушкам туч,

Выйдя без одежды из-за рыхлых круч.

 

К веточкам смущенно ластилась она,

Для любви созрела, не её вина.

Заливалась краской, тлела от стыда,

Окаймившись лентой красного вина.

 

Облетевший тополь крепок и могуч,

Далеко не промах, миловаться жгуч.

Лапами девчонку трепетно привлек,

Та смущенно рдела словно уголек.

 

Скромнице на ушко ради озорства

Речи непристойной плел он кружева.

Та качалась пьяно, билась на ветвях

Бабочкой пунцовой в ласковых сетях.

 

Где б найти такую, чтобы как луна

Наготой стыдливой завлекла меня.

Чтоб сияла дерзкой красотой своей,

Заливаясь краской от руки моей.

Билась и стонала, ластилась сама,

Да от неприличий красная была.

 

НАРЯДИЛАСЬ БЕРЁЗКА СВАДЕБНО

Нарядилась березка свадебно.
Напушила блестящий иней.
А к чему невестушке надобно
Молоко красить далью синей?

Красноокой смородиной зреет
На холодной лазури утро.
Изливает меда из бадеек
Желтый луч из-за тучи одутлой.

Тишина, нет трезвона птичьего.
Наглотались спокойствия очи.
Зазывает душа возничего
На исходе проклятой ночи.

Зазывает с тройкою ряженой,
С бубенцами, с веселым звоном.
Поцелуй зари напомаженной
Вырывать безудержным стоном.

Вырывать со слезой соленою,
Восторгаясь простором чистым.
Вспоминая траву зеленую
И росу, упавши зернисто.

Нарядилась березка свадебно.
Напушила блестящий иней.
Я стою перед девой праведной
Грешным помыслом обессилен.

 

ОДНА НА МИЛЛИОН

Донское

– Тпру… Тпру-у-у...
Сто-ой, шельма! Прёшь куды!
Та нэ крутысь, нагайка нэ заразна.
Усё шукаешь гдэ полэгше,
                              мать в туды…
В кого така подлюка нэсуразна!
Чи повылазило тебэ, чи шо?
Шо тянгэшь бричку в той мочаг?
Нэ надурачилась мабуть ащё,
Али пид хвост кусае враг?
А можа слэпэнь дэсь грызёть?
Тады воно аще понятно…
Иной в такое мэсто заползёт,
Шо и казать про это нэпрыятно.


Грозил казак гнедой кобыле.
По небу тучи тихо плыли.
Свинцом налился синий Дон.
Листву деревья наклонили
И погрузились в тихий сон.


– Чёсь за курганом пёс брэхнул? –
Спросил себя казак уныло.
За бричкой поле грустно плыло
Удод в посадке хохотнул.
– Тю-ю, дура, груду в зоб камней!
Найшла прэдлог беду покликать.
Шо не мовчиться средь ветвей?
Нет шоб поспать, а нэ чирыкать.
От счас бы у тэньку прылечь…
Хотя захмарилось немного…
Така тяжёлая дорога…
Даётся, баба топит печь.
Ай шо! Казак до хаты еде.
Сварганэ  з алычою борщ,
Огурчиков нарвэ на грядке,
А шобы отдыхалось сладко
Настойкою ублажит в нощь.
От чарочку горилки мне бы…


Так думы гнал свои казак,
Так гонит Дон к Азову воды.
Края стемнели небосвода.
Степь, словно высохший кизяк,
Шершавилась травою жухлой.
На взор покоилось село,
А дальше облако распухло.
– В душе и так невесело,
А тут на колэсо проруха.

Скрыпить проклятэ як весло.

Мазутой мазал…  Ну ни як…

По-оёт сэбэ, твию растак, –

Бубнил казак. 

                  Баюкал люльку.

Курился крепкий самосад.

Копыта отбивали гулко,

Вихлял гнедой кобылий зад.

– Опьять собака злобно брэше.

От чё зря глотку надрывать?

Побрал бы горлопана леший,

Покойнее було б дрэмать…

Пидумать тильки як дэжуре!

Нэ пёс, а чистый комыссар…

Сдается тильки у драной шкуре

Цэй бравый гавкае гусар.

– Яки ж мэста в Дону красыви,

Як же прыглядна нынче стэпь… –

Блуждал взор казака счастливо.

– Ни в жисть душой нэ охладэть…

 

Тем временем туман вечерний

Коснулся пыльной колеи,

На бок кобылий у шлеи

Молочные наклея бельмы.

Запахла вызревшая пыль,

За Доном даль порозовела.

Притих задумчивый ковыль

Тоскливо иволга пропела.

Лох серебристый на ставок

Печально бросил отраженье.

У балки проржавевший стог

Застыл в немом изнеможении.

Дороги серый поворот

Нырнул в зеленый свод акаций,

Как путник в долгожданный грот,

Чтоб непогоды переждаться.

Из красной ивы городьба

Окраину села венчала.

Кто знал, что черная судьба

Казака со степи встречала.

Вот вишен долгожданный ряд.

За ним проглядывает хата.

Тутовник, тын… По ним закат

Набрызгал осторожно злата.

– Привычного нэ слышно гвалту…

Чогось нэ тявкае Полкан…

Нэ щиплються у носе шкварки,

Калытку облепил  бурьян.

Ого… А дэ ж мия старуха?

Чого посудой не грэмить?

Чи я оглох на оба вуха…

Як запустэнье объясныть?..

– О, хтось идэ до мией хаты.

Кажись покликали мэнэ.

Суседи, або може сваты,

Хто так старательно зовэ?

Арыша, ты-ы? Суседка, здравствуй.

Кажи, шось в толк не могу взять;

Тут прыключилося нэсщастье?

Та нэ реви, Арыша, сядь…

– Як заболела? От же-шь горе!

У район… На мотохсыкле зять…

Упала в погреб? Распорола?

От надо ж, гад… Накликал знать.

Я о своём, ты то нэ слухай.

В пути удод вблизи проухал…

Идти до тэбэ? Трэба есть?

Оголодал си, трохи есть.

Ни… Як поем, так и в дорогу.

К утру к району доберусь.

Кобыла отдохнэ немного,

Побродэ распряженна пусть.

– Ни, ни. Ни до якого утра.

Повечеряю та в район.

Моя мне краше пэрламутра.

Така водна на мылиён!

 

Комментарии

Комментарий #1001 07.04.2015 в 10:55

Широкий диапазон, оригинальный стиль - Поэзия. (Слегка есенинские интонации встречаются - "Облетевший тополь крепок и могуч...". Но - ложится на душу музыкой, ведь современная поэзия во многом дисгармонична.)