Любовь МЕДВЕДЕВА. ПЕСНЯ СВЕТА. Поэзия
Любовь МЕДВЕДЕВА
ПЕСНЯ СВЕТА
* * *
Внезапно – больно и тепло…
слова вошли – и вмиг случилось!
Как будто острое стекло
случайно в плоть мою вонзилось.
Но не заплачу: не боюсь
я с детства вида струйки крови…
Ты сердцем воспеваешь Русь,
она любви не прекословит.
Она печалится и ждет,
когда же снег присыплет раны…
Но мощный колокол гудёт
на русском, не на иностранном.
И храм, восставший на любви,
построенный из нашей боли,
подобно «Спасу на крови»,
о наших скорбных душах молит.
Земля холодная тверда.
Лихую нечисть разгоняя,
на небесах взошла звезда –
белым-бела земля родная!..
Так широка, что не обнять
ее ни взглядом, ни руками…
Нам не изведать, не узнать
даль, умудренную веками.
Но дерзко в колокол ударь –
и слышно нам под небом звонким:
– Поэту дан бесценный дар:
беречь родимую сторонку.
Алеет кровью на стекле,
предчувствуя морозы, солнце.
Больней от слова, но теплей –
и над снегами песня льется.
КУРУМНИК
Богатырские складни
Ярики
1.
Под ногами курумник хрустит –
битый камень, веками дробленый.
Это голос предгорий хрипит
о разрушенных временем склонах,
о вершинах, повергнутых вниз.
И над скалами властны столетья:
ветер глыбы гранитные грыз,
бил горбатых свистящею плетью.
Словно гунн по горам, по долам,
гнал гремящие сизые тучи.
И от молнии напополам
разломились высокие кручи.
Неуступчивый, грозный Борей
над Сибирью просторною реял.
От холодных до южных морей
жили храбрые гипербореи.
Горной силой гордилась страна,
высекая на скалах скрижали.
Как полярная ночь ни черна,
как бы вороги ни угрожали,
вырастали стеной города.
ограждая родные пределы.
Как гранит воля предков тверда:
богатырь в силах мир переделать.
2.
Гордость пращуров – милость Богов.
Горы крошатся. Грозный Ярило
силу света обрушить готов,
чтобы вера народ озарила.
Только верой небесной тверды
богатырские воины Яри
разжигают в пространстве костры –
негасимый огонь среди хмари.
Чтобы те, кто пробьются потом,
словно кедры на мертвых угорах,
укрепились на месте пустом,
над горелою памятью горя,
чтоб потомки гордились, ярясь,
жарким прошлым и светом грядущим,
чтоб священная ярость лилась
и грозила врагам завидущим.
Что поделаешь! Мертвенный мрак
не раздвинешь единым движеньем.
Морок злобный спускает собак,
ярких духом берет в окруженье.
Под ногами курумник хрустит,
горы рушатся, крошатся глыбы.
Я держу самоцветы в горсти,
и за этот подарок спасибо.
И разбитая грозная крепь –
времена громовых великанов,
окликает мятежную степь,
царства мертвые, гиблые страны.
Разрушители смерть обретут.
Но Ярило бессмертный воскреснет.
Кедров горькая слышится песня
и жарки золотые цветут.
3.
И потомкам, и предкам пожить
доведется на свете суровом.
Солнце выкосит цепкую сныть,
чтобы выросло крепкое слово.
Драгоценная жаркая Ярь –
наше время меж Правью и Навью.
Жизни яркий поющий пожар
я в небесную реку направлю,
чтоб потом из неё пролилась
песня света о прожитой Яви.
Славлю Солнца бессмертную власть,
что отважно и яростно правит.
Жизнь мгновенна, но не устает
ярый доблестный воин светила!
Каждый Ярик – в грядущее взлет
из пространства, что ярость взрастила.
Предки с гордостью ярых ведут,
под надежным приглядом Ярило.
Нас потомки давно уже ждут.
чтоб узнать, как река говорила,
как курумник хрипел и хрустел,
через Явь пролегала дорога,
как сверкало во всей красоте
слово яркое вечного Бога.
Каждый ярик сквозное «сейчас»
наполняет дыханием жарким.
И стремительной силы запас
остается потомкам подарком.
Курумник
1.
Выкрики яркого, смелого света,
всполохи алой летящей листвы.
С хрустом кедровки срываются с веток,
плавают в кущах осенней травы.
Грусть затаилась кустами крушины.
Крошится крепкий гранит.
Там, где кремнистые горные спины,
время речное грозно гремит.
Неутомимо мелькают мгновенья,
гладит курумник упорно вода.
Рыжей Жар-птицы волшебное пенье
в этом краю пролилось навсегда.
Рядом, оттуда, откуда струится
предков почивших родная река,
знаки на скалах – преданий страницы,
неизъяснимых потомкам пока.
Сквозь угловатые жаркие руны
слышен курумника радостный хруст.
После потопа с яростью юной
ширилась смело вольная Русь.
Всех поднимало на битву Ярило
жарко-каленой, высокой волной.
Крепь по сибирским краям проходила,
сталью гремя вороной.
2.
Всполохи молний и грома раскаты,
свергнутых кедров темнеет труха.
Люди за войны и горе заплатят –
стражей сибирских дорога лиха.
Гневные войны сибирского края
гнали кочевников яростно вон!
Правых, не правых за дерзость карая,
рушили праведный прежний закон.
Там, где хребты спины крепкие греют,
крепости прежней останцы видны.
Жили здесь праотцы-гипербореи,
правили краем сибирским одни.
Были – и канули давние страны,
долгий потомкам оставили след:
в памятных былях хранят великаны,
силы сибирской великий секрет.
Знаки на стенах гранитных грохочут,
нынешней Яри угрюмо кричат.
Гневных скрижалей огненный росчерк
предки отставили нам сгоряча.
Только коснешься начертанной руны –
время мгновенно качнется назад,
Тартар предстанет городом юным –
прежних наречий слова зазвучат.
3.
Ветром из далей сибирских повеет.
Вещая, мудрая птица Сирин
в небо поднимет – и станет смелее
пращуров сгинувших сын.
Руки нальются особенной силой.
Поле – расшитую золотом шаль –
гиперборейская Русь расстелила,
светом глубинным простор засверкал.
И с высоты несказанной предстала
сказочным царством громада страны.
Прошлое время свалить с пьедестала
пробуют орды бандитов дурных.
Беды – по кругу! Но после потопа,
от сотворенья новых времен,
гипербореи смиряли Европу,
в северных дебрях держали заслон.
Строили сгинувший мир многократно,
шли, усмиряя лукавый Восток.
Видно с небес, как дорогу обратно
щедрые предки построили впрок.
Шли, прозревая грядущую встречу,
знали, что тысячелетья спустя,
богатыри соберутся на вече,
в солнечной яри у нас погостят.
Следы исполинов
1.
Богатыри промышляли пушниной,
строили в диких краях города:
крепости встали на горные спины
и покорили Сибирь навсегда.
Храмов останцы и пирамиды,
льды раздвигая, взошли сквозь заслон:
время заветные знания выдать
Гиперборейский поведать закон.
Сила великая – космос дремучий.
Звезды над нами – сияющий край.
Бог исполинов терпению учит:
праведный путь в темноте выбирай.
Воинов крепких погубит гордыня,
вмиг великанов волны пригнут,
и ледяная подступит пустыня,
стоит лишь грозному богу мигнуть.
2.
Нам помогают дальние светила,
когда сплоченной движемся стеной.
И добавляет мужества и силы.
нам ветер обжигающий степной.
Земля ярилась, и вздымались волны,
и рознь не раз губила племена.
А сила высшая в любые времена
крушила храмы древние невольно.
Всего превыше, но давно нарушен
закон прощенья и живой любви.
Грядут потопы. Но потом, в грядущем,
споют о новом счастье соловьи.
Закон любви внушает ночь земная,
предчувствуя вселенной добрый свет.
Любовь к пространству люди вспоминают –
и звезды нежно светятся в ответ.
Былинка каждая от радости лепечет,
в сырой лощине нежится покой.
В послепотопных далях легче
уйти от грубой суеты мирской.
3.
Волны стирали следы исполинов,
илом укрыты громады-дома.
Вдоль по дороге гранитной старинной
бродят акулы и плещется тьма.
Пестрые рыбы ныряют в проемы.
В храме пустынном упрятался скат,
и осьминоги в глубинах знакомых
на монументах забытых висят.
В камень впечатаны радость и горе,
душу скребет допотопный язык.
Вдруг замираем мы в разговоре,
слышим минувшего времени крик.
И допотопным Богам не переча,
чуем, как время сквозное свистит.
Клекот знакомо-таинственной речи
пробует глупых потомков спасти.
Заветы предков
1.
Снова со скрипом земля накренилась
и континенты от страха трясет.
Только Господня великая сила
души выводит из смертных тенет.
В море голодные скаты-цунами
в бешеной пляске упорно кружат.
Бога не помним. Пробуем сами
волны великой беды отражать.
Вновь побиваются к свету дороги –
тысячелетий надежная связь.
Предки горячую память о Боге
нам принесут, чтобы песня лилась.
Нам отворили обитель сиянья –
непобедимую, вольную Ярь.
Делятся предки спасительным знаньем,
нас наставляют, как встарь.
Делятся небом, как некогда хлебом
с нами делилась родная земля.
И хлеборобной песней хвалебной
вновь оглашаются наши поля.
Жизнь возрастает теплом и любовью –
ширится вольный русский народ.
Почва полита потом и кровью:
скоро отважное племя взрастет.
2.
Русская крепь никого не боится
прежде и нынче, и впредь.
В руссах глазастых и круглолицых
предков черты я могу разглядеть.
Рост невелик, но все та же ухватка,
те же походка и гордая стать.
Древнее время помнится сладко,
славно о нем соловьем засвистать.
Пять укрепляющих тысячелетий
в смертный не сбросишь провал.
Мы не безродные, мы – ваши дети,
тех, кто в сибирских краях проживал.
Русские, россы, потомки Борея,
всем государством однажды сойдясь,
провозгласили: «Ярило согреет,
если с пространством не порвана связь».
И начертали на каменных плитах
пращуров мудрый суровый завет:
«Прежнее время враждой не убито,
срока у памяти огненной нет».
3.
Помнят былины, что было на свете,
истину песни народа несут.
Предки всегда за потомков в ответе,
держат над пропастью нас на весу.
Нас опаляют горящие знаки:
«Горе – гордыня и пламенный гнев!
Все тридесятые царства во мраке
Меркли, заслышав гордыни запев».
Гнев поднимал на сраженье сарматов,
в смертную сечу безумно неслись:
кровью политы предгорья стократно,
алые реки в долинах сплелись.
И на пьянящем пиршестве братья
до содроганья небесных высот
пели: «Холодные смерти объятья
воин, погубленный, не разомкнет…».
Гунны скрипели зубами в овраге,
черную месть замышляя в ответ:
войны, испившие мертвенной браги,
сгинут навеки в единый момент.
Пьяным от крови щедрая плата:
павшие вои травой прорастут.
Там, где когда-то скакали сарматы,
Марьи-коренья – в буйном цвету!
Пчелкой Ярило сердце ужалит.
Рядом на серой гранитной плите
руны проступят ударом кинжальным:
– Держит веками вражда в темноте!
Но, просыпаясь в светящейся Яри,
зная, что знать наяву не должны,
жаркою правдой разум ошпарим,
вспомним заветы усопших родных.
4.
Мы богатырского древнего рода –
из допотопной сияющей тьмы.
Нас сотворила однажды природа,
из небывалого вырвались мы.
Вновь сквозь завалы, заторы, заслоны
мерили кедры шагами Сибирь,
небо качая на иглах зеленых,
верили в прочный и радостный мир
и, подпирая ветвями друг друга,
гордый и вольный крепили простор.
Вновь города, осененные кругом,
вырубил плотницкий дерзкий топор.
Вдаль от березовых стен Аркаима
шла непокорная гордая крепь.
И на просторах необозримых
русое племя врагам не стереть.
Так ли тягучее время мгновенно?
Тысячелетья глухие метели метут.
Но ограждают нас крепкие стены,
души спасает привычный уют.
Предки разведали звездные дали:
там, среди сонма знакомых светил,
слово, которое было в начале,
снова исполнено солнечных сил.
Холод космический, дыры, провалы…
Небо обитель земную спасет.
Музыка дивная вдруг зазвучала,
словно молитва бездонных высот.
Горы, согласно высокому строю,
гулко гудят небесам в унисон.
Ангелов пенье ночною порою
слышат деревья сквозь сон.
Тихо лиловая ночь раскачала,
буйные, тайные ветры земли.
Слово, которое нас озаряло сначала,
словно Ярило, мы вновь обрели.
г. Усть-Каменогорск, Казахстан
Да, почитаешь такую поэзию и становится немножко теплее что ли, на сердце. И надежда появляется... А если совсем смело - всё хорошо у нас (в России) будет!
Благополучия и успеха автору. Спасибо.
Курумник... Богатырские складни... Седые кедры... Как всё это близко и родно, ведь эти эпические понятия сызмальства проросли и в меня, их былинной стихией и простором я дышу всю свою жизнь, они и сегодня, как прежде, укрепляют и направляют, не дают сбиться с пути. А путь наш, русский, он и вправду гиперборейский и непредсказуемый, мистический. Хотя, по наблюдениям, некоторые из нас уже и рукой махнули: всё, дескать, раздробили, купили побрякушками и посулами лёгкой жизни, кончился-де народ русский. Однако я бы посоветовал таким сомневающимся сесть в поезд, выехать из Москвы в Россию, и не туристом с экскурсоводом, а по-простому, походить, поглядеть какая она, глубинная наша Русь от океана до океана. И тогда всё это великолепие метафор, все эти несказанные пространства поэзии Любови Медведевой засверкают, переливаясь самоцветными гранями, возвращая нам могучий дух предков и обнадёживая... Юрий Манаков
Спасибо автору за чудесные стихи, в которых чувствуется недюжинный талант, звучит русская былинность, ощущается богатырская сила. У Любови Медведевой есть поэтический сборник под названием «Книга-птица». Замечательно, что её стихи-птицы «вырвались» на простор интернета, где обретут новых друзей-читателей. Ирина Каланчина
Я очень рад, что интернет-газета "День литературы" опубликовала подборку стихов Любы Медведевой. Всё-таки, публикация - это какая-никакая, но оценка творчества поэта. А Медведева очень талантливый поэт, стихи рождаются у неё, словно нашептанные Богом. Поздравляю автора с публикацией. Леонид Плигин.
Но дерзко в колокол ударь –
и слышно нам под небом звонким:
– Поэту дан бесценный дар:
беречь родимую сторонку.
Алеет кровью на стекле,
предчувствуя морозы, солнце.
Больней от слова, но теплей –
и над снегами песня льется.
С благодарностью и любовью прочёл новые стихи Любови Медведевой! С Новым годом! Здравия и Творчества автору! Солнечные строки ведут нас всех к весне! Быть Миру и добру! С уважением, Александр Исаченко
БРАВО, ЛЮБОВЬ!
Браво, браво, браво!!!