Николай БЕСЕДИН. "КАК В ПРОСТРАНСТВЕ МЛЕЧНОГО ПУТИ..." О русском подводнике и поэте Джиме Паттерсоне

Николай БЕСЕДИН

"КАК В ПРОСТРАНСТВЕ МЛЕЧНОГО ПУТИ..."

О русском подводнике и поэте Джиме Паттерсоне

 

То, что для одних наших современников кажется давно минувшей эпохой, для других – всего лишь странички из личной жизни.

В одном из своих последних писем из Вашингтона Джеймс Паттерсон прислал мне стихи-воспоминание о фильме "Цирк" режиссера Григория Александрова с участием Любови Орловой, полюбившейся зрителям по фильмам "Волга-Волга" и "Веселые ребята". Фильм "Цирк" стал классикой советской кинематографии, а маленький мальчик Джимми – любимцем советских кинозрителей.

Я подружился с ним на флоте. После окончания Рижского нахимовского училища и Высшего Мореходного училища подплава в Лениграде он служил лейтенантом на подводной лодке. Но мы звали его Джим, как и героя знаменитого фильма.

Помимо морского братства меня с Джимом связывала ещё и любовь к поэзии. Она же привела нас затем в московский Литературный институт.

Мы вместе сидели на творческих семинарах, вместе ходили на футбол или коротали время в Центральном Доме литераторов. А на поэтических вечерах нам частенько приходилось читать свои стихи вместе с друзьями-поэтами В.Цыбиным, Н.Рубцовым, Н.Тряпкиным, А.Брагиным, А.Говоровым, И.Шкляревским, Г.Флоровым и др.

Раза два я ходил с им в гости и к Любови Орловой на её Внуковскую дачу. Когда пили чай на веранде, её супруг – режиссер Григорий Васильевич Александров – обычно молчал, а Любовь Петровна увлеченно рассказывала какие-нибудь занимательные истории из своей жизни. И мне запомнилось, как будучи в Голливуде, она встретилась с Чарли Чаплиным и попросила его поделиться секретами режиссерского мастерства.

– Вы не туда приехали, – ответил Чаплин, – поезжайте на родину "Броненосца "Потемкина".

Чувствовалось, что Любовь Орлова любила Джима как своего сына. Да и нельзя было не любить его – удивительно мягкосердечного, с доброй улыбкой на смуглом лице, доброжелательного и отзывчивого.

Он был высокого роста, артистичным от природы, помимо спорта любил всякие веселые затеи и розыгрыши.

Однажды мы шли с ним по зимнему московскому бульвару в гости к знакомым девушкам. На ледяной дощатой горке катались дети. Джим, не раздумывая, решил с горки скатиться стоя, но зацепился одной ногой за выступ, в то время как его другая нога по скользкому наклону съехала, и получился невольный "шпагат". Причем, внизу угол "шпагата" стал вообще отрицательным. И все это – в куче малой восторженных детей. Я поднимал его минут пятнадцать, медленно сдвигал ему ноги. А он вскрикивал от боли. Но в гости мы всё-таки пошли. А там веселье в разгаре, музыка. И Джима тут же потащили танцевать.

– Не могу я, – отбивался он. И затем, не смея назвать истинную причину своего нежелания танцевать, вдруг заявил: – Вчера у меня умерла тётя!

В США он уехал в 1994 году вместе с мамой – известной художницей Верой Ипполитовной Араловой, – чтобы помогать ей в проведении вернисажей. Думали, на два-три года, а получилось, что навсегда.

После инсульта и болезни позвоночника Джим уже не может ходить, передвигается по своей однокомнатной квартире на коляске. И живет один, тоскует по своей родной России. По-прежнему пишет стихи, прозу. И кое-то посылает мне в рукописном виде.

Одно стихотворение, самое последнее, я предлагаю читателям сайта "Дня литературы".  Кто-то, может быть, знает его лично, кто-то, может быть, читал ранее мною опубликованную подборку стихотворений русского подводника и поэта Джима Паттерсона…

 

Джеймс ПАТТЕРСОН

 

КОЛЫБЕЛЬНАЯ

Воспоминания о фильме «Цирк»

Я держал в ладонях россыпь звёздную.

Мне три года минуло уже.

И похоже небу млечнороссному

Чем-то я пришёлся по душе.

Никуда от этого не деться,

Растворилось  детство в облаках.

Я летал смеющимся младенцем

У страны советской на руках.

Почему потом не устояла

Та страна под натиском вражды?

Ей в веках наверно предстояло

Стать державой ленинской мечты.

И вершить строительные будни,

И ходить в атаки под огнём…

Может быть, вот так же гибнет судно,

Если течи появились в нём.

Только вот я в это не поверю.

Можно ли на радость всем врагам

Выйти из эпохи, хлопнув дверью,

Всё предать, что свято было нам.

Люди свои жизни положили,

Защищая Родину свою,

Люди песни про неё сложили

Те, которые и я пою.

И она нам всем принадлежала,

И своих птенцов от бед храня,

В чуть заметной дымке кинозала

С нежностью смотрела на меня.

Помню:

В тишине той беспредельной

Всё казалось неземным почти.

Проплывали кадры «Колыбельной»,

Как в пространстве Млечного Пути.

Он к земле так странно был приближен,

Отблеск вечности на всё ронял…

Кинооператор Питер Нильсен

Кадры фильма мастерски снимал.