Тимур ЗУЛЬФИКАРОВ. ВАВИЛОНСКИЕ ЦВЕТЫ. Избранное разных лет и состояний

 

Тимур ЗУЛЬФИКАРОВ

ВАВИЛОНСКИЕ ЦВЕТЫ

Избранное разных лет и состояний

ФАРАОН ПТОЛОМЕЙ

И колесницу Птоломей десницею сдержал

И главный конь угрюмо восставал...
 

Нагая рабыня в пыли дитя кормила

И два обильных тратились плода...
 

И главный конь в себе далекого прослышал жеребца

И Птоломей воспомнив груди матери-кормилицы

Губами позабыто восплескал...
 

И стоногая колесница тяжко смирно обогнув плоды

На поле сечи просвистела

Жалобно заржав...
 

АМИР ТИМУР

Держава Тимура пылала.

Пылила Тимура нога в ассирийских оазисах...
 

Владыка пришел на осиное всадников кладбище –

Осиное древо его обласкало опасливо...

И влез на минарет Хромец,

И зло пустыне скалился...

И перстом повелительным кликнул загробного Азраила Ангела...
 

ЖРЕЦ

Нагрев песков плескал за небеса песков нагрев,

Умирал на бархане жрец – над ним стоял воздавший лев...
 

Плыла галера искушенных дев нагих и встала вдалеке,

Травила жрица дев повинным рьяным высшим львом –

И на песок полег летучих дев свободный сонм,

Хрипел и мыкался безмолвный тяжкий жрец,

А жрица молвила:

– Теперь войдешь, очистившись, в пределы вечных светлых и блаженных!..
 

Но дрогнул лев – и на бархане медленно, небесно

Взошла нагих и новых дев прозрачная галера...

Пустых песков нагрев...

Глава жреца в кружении галер...
 

ФАРАОНЫ

И фараоны факелы возжгли,

И феллахи взошли,

И деспот десницу династий с усмешкой вносил

В разграбленные пасти львиц...
 

И фараоны факелы возжгли,

И жрицу выявили феллахи и жгли,

И легионы римлян спешно в изобилии брели...

А фараоны тело жрицы увидав, велико выли на огни...

И фараоны запоздало факелы тушили о пески...
 

ВАВИЛОНСКИЕ ЦВЕТЫ

Царили вавилонские цветы

Ходили средь цветов ассиро-вавилонские коты

Царили на скале извечною ущербною рукой жреца творца
Выщербленные вырезанные цветы...

И только в избранные ноздри благоухали избранно они

И только избранных царапали наскальные коты...

МОСТ СИРАТ
Ночь в горах…
Тьма…
Звёзд не видать…

Только огненно больно
Вспыхивает Мост Сират,
Как Двуострое Лезвие
Тончайшего…
Бесконечного Ножа-Меча…

Да!..

О, Всевышний…
Я устал…
Я созрел…
Я давно готов по Мосту Сирату ступать…

Но!..
 
Но Ангел Азраил – Страж Моста…
Страж Ада и Рая,
Не пускает меня:
– Эй, брат!
Ещё не пришла твоя пора…
Ещё не раскаянны твои грехи…
Ещё слишком незрела… пуглива душа твоя…
Ещё слишком нежна для Ножа-Меча
Твоя ступня…

Ах, Господь!..
А тогда…
А в бездонной ночи…
Мне брести куда…
Куда…

Тогда над Золотой Горой
Восстаёт Необъятным Костром
Пророка Зороастра
Полыхающая Первозвезда…

ПОСЛЕДНИЕ ВРЕМЕНА
Я вышел в Ночь,
Где все горы – Голгофы…
Где все дороги – Via Dolorosa…
Где все деревья - Кресты
С безвинно… бездонно Распятым…
А все мосты – Сираты…

А я всё ищу Древо Бодхи
С блаженно поющим Сиддхартхой Гаутамой…

Не Воительным…
Не Окровавленным…
 

ВСТРЕЧА

Я устал… занемог… завял… засох
В вавилонских градах
От удушающего тлетворного чада машин…
От спящих теплохладных душ…
От иссушающих мёртвых иноязычных словес,
Которые нашёптывает наукообразный бес…

Да…

И пошёл… побрёл в умирающую деревеньку Никола Зимний,
Где одинокая старушка в ватнике и военных сапогах
Косит жилистую траву и рубит топором 
Мускулистый жестоковыйный бурьян,
Который плещется вместо избяных стен и дверей…
Который встал выше звёзд… выше изб…
Выше взрытых короедом жемчужно больных тополей…

Да…

Но старушка косит траву…
И рубит топором бурьян –
Убийцу хлебных полей…
И, как ветхую… верную одежонку,
Штопает… чинит… поднимает с земли рухлый плетень…

Эй!.. Гой!..
Ей!.. Ей…
Кто?.. Где?..
Отзовись!..
Явись!..

Но!..
Никого окрест…

Ах, безымянная старушка,
Мать родная моя,
Хоть и чужая…

А на Святой Руси
Не бывает чужих матерей…
Воистину!
Все старушки – родные матери мне…

Ах, матерь… мать… мама…
Ты одна что ли Воительница?...
С косой… с топором
Среди древлерусских… сиротских…
Позаброшенных лесов… холмов… рек…
Неродящих… неурожайных полей…
Безмолвных, как кресты на погостах, людей…

Ей… ей…

А где ж мужи твои с мечами…
С копьями… стрелами… дубинами…
С вилами… пулями…
 
Аль полегли в ковылях
В обнимку с самогонными бутылями…

Ай!.. Гей… Гой… Эй…
Гуляй!..
Чуди!..
Русь до костей пропивай!.. продавай!..
Не жалей!..

Ах, старушка!..
Мать чужая…
Но родная моя!..
И чего ж ты рубишь неоглядный… душераздирающий…
Душетленный бурьян?..
И подымаешь лежачий мёртвый плетень…
А?..

Кто придёт?..
Кто увидит?..
Когда окрест никого на сто тысяч вёрст…
Только свежий,
Засыпанный китайскими бумажными цветами
(Своих-то живых цветов уже нет…)
Лишь шевелится необъятный… всерусский…
Всепобедный погост…

Эй… Бездонная… замогильная тишь,
Где лишь шелестит… скребёт травяная мышь…

Но!..

Но старушка, как юница весёлая,
Вдруг улыбается мне:
– Не печалься… не майся,
Прохожий сынок мой родной…

Скоро!..
Скоро по русским недужным умирающим деревням
Пройдёт… придёт… прошествует
Наш Вечный Батюшка… 
Наш Иисус Христос…

Я чую…
Близок Он…

Ведь Он приходит к самым сирым… больным… одиноким...
А кто нынче на Земле
Печальней заброшенно скособоченных замороченных
Русских немотствующих деревень?..
И забытых людей?..
Эх…

Но!..
Но Он идёт…
Он придёт
И начнёт вынимать из заколоченных изб
Покорные вялые гвозди,
Как вынимал из Ладоней Своих Гвозди Голгофские…

Ах, Господи!..

И тут-то вдруг Он увидит,
Что у избы моей побит бурьян…
И плетень восстал…
И изба опрятна моя…

Вот Он, Батюшка, и забредёт ко мне…
И отведает чаю с черёмухой…
Да варенья из лесной малины… да земляники…
Да духмяного… густого самогонца из чёрноплодной рябины…
Да задремлет…

Спаси, Господи…

Вот тут-то я незаметно
Умащу Его раны… язвы…
Трёхдневные… гвоздиные
Целительным мёдом гречишным…

Как некогда Мария Магдалина
Ублажала Его чудодейственной миррой…
Да лелеяла… ласкала… оберегала Его
Смоляными власами, ещё, как у меня, не седыми…

 

Ах, Господь наш!..

Ах, упаси нас!..

Ах, мне бы не проглядеть!..
Не пропустить Его Стопы Летучие… Неземные…
В ковылях необоримых… необозримых…
Ах!..
 

И тогда Он шепнёт мне:
– Матушка!..
Скоро… скоро побегут… вернутся люди русские
Из вавилонских… кишащих… удушливых городов
В деревеньки исстари колыбельные… кормильные… материнские…
И заколышутся… заколосятся вместо бурьянов
Золотые несметные нивы…

Ах, матушка, любовью обильная…

И тогда отдохнут… отойдут от косы и топора

Твои Руки Святые…
2003 г.

 

РУССКИЙ ЗАСАДНЫЙ ПОЛК

            Песнь юродивого
Гой!..
Да где ж ты, Русский Засадный Полк?..
Аль изгрыз тебя доллар – глобальный волк…
Аль с трусливой бутылью
Ты во пьяных бурьянах полёг…

Али Бога забыл?..
Аль забыл тебя Бог?..

Встань!..
Возьми Меч Христа!..
Вешай тихих родимых иуд,
Что кишат, как на дереве тля…

Да!..

Бей Троянских коней!..
Сребролюбцев сшибай!..
Русь Святую спасай!..

Гой!..
Гойда!..
Ура!..