Валерий БОХОВ 
Валерий БОХОВ
НА СРЕДНЕМ ЗАПАДЕ
Рассказы
БРОДЯГА
До чего же жарко! Невозможно терпеть! Да ещё голова болит после вчерашнего. Нет, надо кончать с этой выпивкой! Мало того, что в кармане ломаного фартинга нет. Мало того, что напился и у меня, пьяного, коня увели, а потом мне же его и продали… Мошенников шестеро было. Что с ними сделаешь? Пусть я захудалый дворянин, бедный рыцарь, но я же без коня не могу… Потом Пепла я не оставлю. Слава всевышнему, что доспехи у меня не увели. А то хорош бы я был – пришёл наниматься, а лат нет. В одном исподнем… Удерживающие ремни только все порезали… Еле связал. Связал наспех, кое-как.
Двоих из воров я запомнил. Один рыжий, другой кривой. Запоминаются легко их рожи. Может встречу ещё? Посчитаюсь. Обязательно встречу. Они наверняка по ярмаркам шарят… Поля ровные, вот они и катятся… без остановок.
Какая жаркая весна!
Плестись осталось немного. Жаль тени нет! Вот этот виноградник пройду, а там и мост в город… Вон он виден…
Как-то всё не так. Много неудобств. И ремни эти натирают…
Ни малейшей тени, ни деревца, ничего… Хорошо, что в священной роще отдохнул. В ручейке ополоснулся. Воды в баклажку набрал. Недаром в седельной сумке таскаю. Конь пощипал траву. Он пощипал, а я ещё нет… А надо бы.
Теперь заберусь на Пепла. Негоже рыцарю перед замком герцога появиться пешим, как простой ландскнехт. Да и тяжело пешкодралом тянуться, ещё и с пустым желудком. А Пепел в форме. Он ведь сыт. И что ему? В отличие от меня он не пил накануне. Хвост его вот только расплетён. Руки дрожат, не до красот мне.
Может в городе кого из знакомых встречу? Хоть рыцарей, хоть маркитанток? В таверну бы какую затесаться. Эля и мяса потребовать. Эля и мяса… Даже слюна пробила…
Господи, как же тяжело с похмелья!
Все эти мысли роились в голове у рыцаря, сидящего на добром, сивой масти коне. Конь шёл явно в игривом настроении. Шёл немного боком, энергично размахивая густой кистью хвоста, высоко поднимая сухие ноги. Коню даже не мешал большой щит, плохо притороченный к его крупу. У рыцаря же был жалкий вид. Он ехал, понурив голову. Чтобы блеск металлических доспехов не раздражал его, рыцарь смежил веки и старался не открывать глаза.
Въехав на мост, ведущий в город, рыцарь приободрился, принял гордый и независимый вид. Конь, легко неся своего всадника, бодро процокал мимо караула ландскнехтов.
– Ребята! Кто ваш капитан? Может, я его знаю?
– Вряд ли, господин! Он недавно у нас. Воевал раньше в Аравии. А зовут его Эрик Безухий.
– У него что, ушей нет?
– Срезали уши. Оба уха. В бою.
– А что это в городе творится? Толпы людей видны за воротами…
– Сегодня праздник в городе. Герцогу на днях привезли его врага. Пленили и привезли. Объявлена казнь. Так глашатаи на каждом углу орут…
На площади, на которую въехал рыцарь, было много суеты и веселья. Тут и там можно было встретить танцоров, музыкантов, фокусников…
Всадник озирался в надежде встретить знакомцев.
Сколько нищих. Полно. Одни лохмотья.
– Эй ты! Дай проехать!
Три или четыре фургона бродячего цирка сгрудились у края площади. На огромной высоте, между донжоном – главной башней замка, и колокольней костёла натянут тонкий канат и по нему, балансируя, шёл гимнаст, одетый в пёстрый костюм арлекина… Толпа неотрывно глядела на него и каждое неудачное движение канатоходца вызывало глубокий вдох сотен глоток. Во время представления карманные воришки лавировали в праздной толпе и то и дело слышалось:
– Паразит! Ты куда полез? Эй, стража!
– Это вор! Ловите! Бейте его!
Посередине площади плотники сколачивали эшафот. За эшафотом возвышался шатёр со скамьями для высокородных зрителей.
Тут-то рыцаря и остановил всадник, держащий щит и две тяжеленные пики, которыми упирался в землю.
– Послушайте, рыцарь! Приветствую вас! Я вас давно заметил. Наш герцог хотел бы перед казнью преступника увидеть рыцарский турнир. На пиках. Без применения мечей. Конечно без смертельного исхода. Не хотите ли принять участие?
– А какие условия турнира?
– Победителем объявляется тот, кто выбьет противника из седла, за что и получает кисет, набитый монетами.
Рыцарь подумал, что он сейчас в плохой форме. И он голоден. Слаб. Потому он спросил:
– А побеждённый?
– А побеждённого я свожу выпить и закусить. Меню – по желанию побеждённого. Как, кстати, ваше имя?
– Меня зовут Роберт. Роберт Меченый. Может, слышали?
– Доходили слухи о вас. Вы ведь ходили в недавний военный поход против лягушатников?
– Да, точно. А как вас зовут?
– Моё имя Карл Ловкий.
– Знакомое имя. Во всех последних турнирах в Богемии вы всегда побеждали? Так я слышал.
– Да, это обо мне.
В этот момент толпа в очередной раз громко ухнула. Карл и Роберт оглянулись, посмотрев на канатоходца. Тот несколько раз наклонялся в разные стороны, теряя и вновь находя равновесие. И вот он выровнял положение тела, рванулся вперёд и, сделав последние шаги почти бегом, достиг башни костёла.
– Скажите, Карл, этой второй пикой в ваших руках можно воспользоваться?
– Она собственно и выдаётся на время турнира. Нам предстоят три сшибки. Только три. Герцог торопится, ему не терпится увидеть казнь…
– Я согласен! А когда начало рыцарского турнира?
– А вот прямо сейчас и начнём. Герольдмейстер вон он, трубач рядом со мной, Глашатаи все тут.
И он обратился к глашатаям:
– Призовите народ очистить место для ристалища.
Герольдмейстер удалился в глубину шатра, где герцог и его приближённые в густой тени поглощали прохладительные напитки. Склонился в почтении, показывая рукой на площадь.
Резко трубач проиграл сигнал «Внимание! Внимание!».
Народ на площади, теснимый ландскнехтами, освободил место для проведения турнира.
Герольдмейстер узнал имя вновь прибывшего участника сражения.
Высокие гости, не торопясь, заняли свои места.
Всадники разъехались в разные стороны.
Герольд зычным голосом объявил участников турнира – Карла Ловкого и Роберта Меченого. Махнул рукой с платком, давая знать участникам о начале состязания.
Знакомый трепет охватил Роберта. Он поглаживал холку Пепла. Молнией в его мозгу пронеслось: три сшибки; всего-то трижды надо сойтись. И всё. А дальше – попрошусь в отряд герцога… Дальше – сытость и хмель… Ноздри Роберта затрепетали. Он почувствовал запах крови. Так всегда было с ним перед боем… А схваток у него было много…
Ристалище началось.
Роберт опустил забрало. В узкую щель он видел, как Карл уже тронул своего коня и его статный конь нехотя оторвал копыта передних ног от земли.
– Вперёд, Пепел!
Два рыцаря неслись навстречу друг другу. Тяжёлые пики каждый из них выставил вперёд, зажав древко предплечьем.
Мощный удар пики Карла пришёлся в плечо. Вот он случай. Удар терпимый. Теперь смогу применить свой испытанный приём – сразу же повернуть корпус так, что будто бы этот его удар меня развернул. Так. Мгновенно всё сделал. Вот пика привычно скользнула по металлу и устремилась мимо. И мимо же по инерции пролетает противник. Куда ж ему деться? Вот сейчас бы мечом его рубануть… Но что это? Соперник и так падает с коня. Я сшиб его? Я сбил его!
Слышны вскрики женщин. Вот лекарь несётся к упавшему. Он не встаёт. Похоже, Карл уже никогда не встанет. По позе его сразу понятно – душа страдальца отлетела...
Моя пика пронзила шею Карла.
Не тяни. Сколько можно скорбно стоять. Обращусь к герцогу. Вот только надо слезть с коня.
– Герцог! Мне был обещан кисет, набитый талерами. Хотелось бы получить обещанное.
– Кисет, набитый талерами?
– Да!
– Неплохо, неплохо. И кто же это обещал такую щедрую плату?
– Карл.
– Карл? Ну, вот с него и получи…
После этих слов герцог развернулся и ушёл вглубь шатра, а перед Робертом возникли два наёмника, перегородившие ему дорогу скрещёнными алебардами.
НА СРЕДНЕМ ЗАПАДЕ
Обычный городок на американском Среднем Западе.
Длинная улица, вдоль которой располагаются фасады административных зданий и офисов. Собор, магазин продуктов, банк, парикмахерская, баня, офис лесобиржи, контора управления рудником золотодобычи, салун, мэрия городка, офис шерифа, магазин оружия, гостиница, здание почты, кладбищенская контора с призывом «Спешите к нам. Только у нас можно заказать многоместный катафалк»…
К этим зданиям прилепились жилые дома, конюшни и сараи.
Именно на этой центральной улице произойдут действия, описываемые ниже.
По дороге к городку бодрая четвёрка лошадей несёт дилижанс. Вот цоканье копыт переходит в гулкий стук по деревянному мосту, переброшенному через засохший ручей, в который в это время года превращается полноводная Блэк Ривер. Повозка миновала мост, въехала под высокую арку, на которой пламенели слова «Добро пожаловать в город Горелое кладбище штата Айова!». Проехав по улице, дилижанс остановился у коновязи гостиницы, там, где всегда останавливаются повозки междугороднего сообщения.
– Добро пожаловать! Добро пожаловать! Интересно, кто это к нам пожаловал? – Эти добродушно сказанные слова принадлежали крупному улыбающемуся мужчине со звездой шерифа на груди.
Из остановившегося экипажа сошёл слепой мужчина в строгом тёмном костюме и шляпе в сопровождении собаки-поводыря. Следом на землю ступили мужчина и женщина, оба одетые в дорожные плащи.
Приезжие остановились перед шерифом, заметно возвышавшимся над ними.
– Вы с чем прибыли? – обратился шериф к слепцу. – Да, да, я вас спрашиваю, раз ваша собака мне не отвечает. – Шериф рассмеялся своей шутке.
– Я вышел на пенсию и хотел бы пожить в тишине. Хотел бы разводить розы. Мне сообщали друзья, что земли у вас для цветоводства больно хорошие.
– Да? А я не слышал, чтобы пима, апачи, пуэбло, навахо или какие другие племена разводили розы. Вот бледнолицых они частенько разводят. Обещают одно, а на деле… Ну, может быть, вам что-то удастся… Тогда гробы нашей кладбищенской конторы будут украшаться цветами. А может быть почва для роз щедра из-за уймы мёртвых индейцев? Мы ведь многих из них отправляли туда, откуда они вышли. А чем вы занимались до выхода на пенсию?
– Я был помощником шерифа. Я слепой от рождения. Поэтому привык ориентироваться в пространстве. Слепота мне не мешала. Вот только без поводыря не могу, – ответил мужчина, предваряя возможные вопросы; он притянул за поводок собаку к себе и любовно потрепал её между ушей. – Могу на общественных началах и здесь пребывать в той же должности…
– Ну, ладно, ладно. Посмотрим… А вы с чем прибыли? – обратился шериф к приезжей паре.
– Я зубной врач. А это моя жена. Она стоматолог – протезист.
– Ну? Зубного у нас нет. Был один чёрный, но мы его командировали в ад, чертей лечить, – шериф рассмеялся. – Так что конкурентов у вас здесь нет. А вот женщину, я думаю, надо незамедлительно отправить в обратный путь. И не тянуть, а сразу же, – лицо шерифа закаменело.
– Это моя жена! – возмутился приезжий мужчина.
– Я слышал это и понял. Но ей лучше покинуть город.
– Чем это лучше и почему?
– Она очень красива. Я думаю, она тянет на пять-шесть убийств в день. Тут из-за потрёпанных женщин случается много драк, а из-за неё… будут постоянные свары.
– А почему не я решаю, как быть и что делать моей жене?
– Да потому, что вас-то и убьют в первую очередь. Или в открытом бою или из-за угла.
– А не я ли решаю, где мне быть? – это вступила в спор женщина.
– Мнение женщин у нас никого не интересует. Когда гавкают револьверы, слов скво никто и не слышит.
– Скажите, – в разговор снова вступил приезжий, – а по какому праву вы решаете нашу судьбу?
– Да потому, что я тут власть. Я тут всё решаю. – Шериф расстегнул кнопку кобуры. При этом собака-поводырь зло ощерилась. – Я тут власть, я и шериф, и мэр, и судья. Все выборные должности достались мне.
– Как же это?
– А вот так. Городок только зарождался, а людей тогда было мало. Вот всё и взвалили на одни плечи.
– Всё же оставаться или уезжать кому – это мы сами должны решать. У нас свободная страна.
– Страна-то свободная, но есть определённые пределы и ограничения.
– А если всё же я не соглашусь с вами и буду защищать свои права свободного человека?
– У нас гробы делаются со скоростью пешехода, а не всадника. Число убитых у нас частенько галопирует, а вот количество готовых гробов плетётся. Наш гробовщик очень неспешный. Вон, кстати, он тащится с мерной линейкой. Так принято, что список всех жителей города ведёт он и туда же, в этот список, заносит их рост. Ещё раз говорю, сажайте свою скво в карету и отправляйте в обратный путь.
– Я всё же поступлю по-своему, – сказал приезжий доктор.
– Тогда мы будем говорить иначе, – представитель городских властей стал медленно доставать из расстёгнутой кобуры свой пистолет. В ответ на эти действия пёс злобно зарычал. Облечённый властью мэра, судьи и шерифа человек выстрелил в собаку-поводыря, медленно выговаривая:
– Не выношу собак. Получай же, тварь!
Слепец почувствовал, что пёс, только что касавшийся боком его ноги, свалился, натянув поводок, к его ногам; понял, что его вернейший друг мертв; выхватил смит и вессон и послал пулю в должностное лицо городка Горелое кладбище. Грузный мужчина замертво упал на пыльную мостовую, в переносице его красовалась ровная дырка.
– По-моему, только что открылась вакансия шерифа, – моментально отреагировал зубной врач. – Слушайте, – он обратился к слепцу, – ваше умение стрелять на звук побуждает меня выступить перед населением городка. Буду убеждать горожан, что вы можете тут навести порядок и законность.
СОИСКАТЕЛИ
Городок был известен, благодаря удобной гавани.
По всей акватории гавани вперемешку были рассыпаны торговые и пиратские суда. Стояла парочка почтовых кораблей. Натянутыми нервами якорные цепи удерживали посудины на внутреннем рейде. Между берегом и шхунами, берегом и фрегатами сновали юркие лодчонки.
Бригантина «Розалинда», дождавшись очереди на швартовку, с утра заняла единственное причальное место на длинном пирсе.
Часть палубной команды занималась починкой парусного хозяйства.
Другая группа матросов вела погрузку, таская ящики и закатывая бочки с солениями, водой, вином, солониной… на борт.
Пяток плотников сооружали на палубе загон для овец, взятых на мясо. Сами овцы трусливо жались друг к другу во временном закутке, cколоченном для них прямо на пирсе. Два пирата, присматривающие за овцами, принесли своим подопечным по охапке сухих водорослей. Овцы боязливо принюхивались к водорослям, надеясь уловить хоть какой-нибудь знакомый запах…
Боцман, устав носиться от одной группы матросов к другой, присел на ступенях высокого трапа, раскуривая трубку. Возле него моментально образовалась группа бывалых мореманов, которые предвкушали хоть какое-то отвлечение от текущих дел.
Конечно, они не могли не сделать несколько замечаний своим друзьям, присматривающим за овцами:
– Эмиль, а тебе не кажется, что запах баранины не будет отличаться от запаха трески?
– Ребята! А может тогда овец не в загоне держать, а тянуть на верёвке за бригантиной?
В это время к отдыхающим пиратам подошли двое. Привлекал внимание их вид: помятые шляпы с изломанными широкими полями; замасленные жилеты; застиранные поношенные штаны. Один из двоих был бос. Сапоги другого были дырявы. И сами пришедшие выглядели здорово потрёпанными. Эта пара невольно вызывала смех. Но никто из пиратов не решился засмеяться: пришедшие были увешаны оружием. По бокам у них висели шпаги, из-за пояса каждого выглядывали рукояти кинжалов и многозарядных пистолетов.
Пришедшие остановились у трапа «Розалинды», закинув головы вверх. Один из них безошибочно обратился к старшему среди матросов:
– Боцман?
– Да, я боцман.
– Мы слышали, вы собираетесь на охоту, в свободный поиск. Мы ищем место в абордажной команде. Убивать – это то, что мы умеем.
– Любите убивать?
– Умеем убивать. Умеем, – подчеркнул пришедший. – Меня, кстати, зовут Самсон, а моего приятеля Сигизмунд.
– Самсон! А где же ты потерял руку?
– Ходил я на «Отчаянном». Слышали, вероятно? Окружил нас королевский флот. В кольцо из шести галеонов попали. Захомутали нас, привели в порт. Верхушку нашу из пяти человек казнили. Остальным из команды поотрубали правые руки. Оттяпали прямо по плечи.
– И как же ты теперь управляешься, Самсон? Без правой?
– А что мне? Мне, считаю, повезло. Я ведь – левша.
– Я на твоём месте не искал бы счастья в море. С одной-то рукой! Я бы нашёл для себя что-нибудь полегче на суше.
– А мне цыганка нагадала, что в море я найду много сражений и из них благополучно выйду, а концы я отдам на суше. Хотелось бы избежать этого, уж очень хотелось бы ещё пожить, по морям походить, подраться…
– А что это твой друг всё молчит и молчит? Он глухонемой?
– Он не любит говорить, боцман. Он любит делать.
– Ну, ладно! Ну, ладно! Забияки, драчуны нам действительно нужны. А давайте-ка, поглядим, какие вы в деле, как владеете, скажем, пистолетами.
– Шляпу подкинешь, боцман? Если не жалко? – Самсон взялся за рукоять пистолета.
– Шляпу? – боцман дотронулся до тульи своей шляпы. – Шляпу не могу. Шляпа – мой талисман! А у других – нет, не носят. Банданы у людей или вообще… непокрытые головы…
Самсон и Сигизмунд достали пистолеты. Стали внимательно глядеть вокруг, осматривать овец, пирс, бригантину…
Сигизмунд прицелился и выстрелил. Чьё-то зеркальце, стоявшее на деревянной причальной тумбе, разлетелось на мелкие осколки.
Самсон не прицеливаясь поводил дулом пистолета и наставил его, не отрывая руку от груди, на ворону, сидевшую на грот-мачте и кричавшую противным голосом. Раздался выстрел. Ворона издала последний вскрик и полетела, кувыркаясь, вниз. Она попыталась взмахнуть крыльями, и эта попытка позволила ей не плюхнуться на палубу бригантины, а упасть за борт в воду. Вся компания пиратов услышала всплеск упавшего в воду тела.
– С этим упражнением, ребята, вы справились. – Морские волки, окружавшие боцмана, закивали головами, одобряя слова боцмана. – Дай-ка им, Грегор, какие-нибудь метательные орудия.
Один из сидевших с боцманом пиратов быстро поднялся, заглянул в одну из надпалубных каморок, вышел оттуда, держа в одной руке абордажный топор, в другой – штурмовой крюк. Оба приспособления были брошены к ногам Самсона и Сигизмунда.
– Держите!
Так же быстро эти орудия были разобраны претендентами на зачисление в команду пиратского корабля и почти тут же лезвие топора и зубья кошки вонзились в морёное дерево причальной тумбы.
– И с этим вы справились, Самсон и Сигизмунд. Пора теперь показать, как сражаетесь вы, друзья мои, на шпагах.
Шпаги были выхвачены, скрещены и начался поединок. Движения, позы и приёмы показали, что Самсон и Сигизмунд являются опытными фехтовальщиками. Выпады нападавшего вызывали мгновенную ответную реакцию защищающегося. Лязг и звон клинков не прекращался…
– Ну, хватит звону, ребята! Пора по-настоящему. Чего там? До полной! Покажите, как владеете приёмами по-взрослому. В общем, так… – боцман даже привстал. – Кто победит, того и берём на корабль! Только не щадите друг друга!
Оба кандидата на пиратский корабль пристально посмотрели на боцмана, взглянули друг на друга и… продолжили поединок, медленно переступая по кругу… Вот они сблизились на какое-то мгновение и Сигизмунд хрипло шепнул другу:
– Делай вид. Делай вид, что дерёшься.
Тихое «Угу» было ему ответом.
И опять соперники пошли, пригнувшись, кружа, вкрадчиво переступая … Вот они сошлись и неожиданно шпага Сигизмунда вонзилась в грудь Самсона.
Но оказалось, шпага наткнулась на что-то твёрдое. Тут же был нанесён второй удар и уж он пронзил грудь Самсона. Выхватывая шпагу, Сигизмунд подытожил:
– От судьбы не уйдёшь, Самсон! Не спрячешься!
Самсон опешил. Шпага вывалилась из его руки. Он схватился за грудь. Жилет в месте укола шпагой соперника мгновенно потемнел; тёмное пятно быстро увеличивалось. Самсон ослабел и медленно опустился на колени. Затем он согнулся в пояснице и стал падать вперёд. Вот он лбом уткнулся в землю. Шляпа его свалилась. Самсон завалился набок и нелепо распластался на земле. Всё. Это всё. Казалось всё. Но это лишь казалось. Вот Самсон пошевелился. Затем из-под себя выбросил руку. В руке был пистолет.
Увидев руку с пистолетом, Сигизмунд ошарашенно замер: дуло пистолета искало его. В следующий миг он развернулся и помчался к концу пирса, где возвышались горы песка. Сигизмунд старался, петляя, убежать как можно дальше от разящего пистолета Самсона.
Самсон же пытался поймать его на мушку. Прицелился. Взгляд Самсона был мутен. Пот заливал его лицо. Тыльной стороной ладони он вытер лоб. Прицелился снова. Раздался выстрел.
Сигизмунд, уже мёртвый, сделал по инерции два-три шага вперёд, споткнулся и упал навзничь.
– Считай, что ты принят на довольствие, – тихо проговорил Самсон и закрыл глаза.