ПОЭЗИЯ / Любовь МЕДВЕДЕВА. И ПЕСНЯ СИЯЕТ НАД НАМИ. Поэзия
Любовь МЕДВЕДЕВА

Любовь МЕДВЕДЕВА. И ПЕСНЯ СИЯЕТ НАД НАМИ. Поэзия

 

Любовь МЕДВЕДЕВА

И ПЕСНЯ СИЯЕТ НАД НАМИ

 

* * *

Под вешним очищающим дождем

у неба мы пощады не просили.

Речь сберегая, терпеливо ждем,

когда о нас подумает Россия.

 

Мы – русские, нас не томит вина:

не мы страну на части разломили.

Тяжелая военная весна:

победу не добудешь без усилий.

 

Вновь, разделенный бедами, народ

сметает прочь лихих и бесноватых.

Мир русский в горсть победа соберет:

всем мудрости России щедрой хватит.

 

НАШЕ – РЯДОМ

Нас разбили на части. Рубец –

по полям, по лесам и по судьбам.

Кто считал, сколько жарких сердец

разорвется и биться не будет?

 

За границей – чужие, но здесь

мы веками врастали корнями.

Слова русского чувствую вес:

без него мы себя потеряем.

 

Но язык, словно душу, нельзя

растоптать или выжечь до пепла.

Нам бедой неминучей грозят,

но народная воля окрепла.

 

Но все чаще деревья гудят

и поют о России поэты.

Обнимает сияющий взгляд

даль родную – святилище света.

 

Веру крепкую в сердце несем,

речь великую, златоглавую.

Хорошо толковать обо всем

в эти праздники светлые, славные.

 

Наше – рядом.
                      Народов крепчает союз.

Одолеем фашистов соборно.

Я за слово родное отчаянно бьюсь

и не путаю белое с черным.

 

* * *

Разделенная нация. Но

слово русское – наше гражданство.

Нам послами быть суждено

русской речи среди иностранцев.

 

Принимая другие народы, страна

возрастает и полнится светом.

Слову русскому я неизбывно верна,

край степной воспеваю при этом.

 

На восход пролетает горячий скакун,

треплет гриву ковыльную ветер.

Вместе плавают беркут и гамаюн

и кричат в небесах на рассвете.

 

Реет знамя страны: беркут и голубень,

рядом – ясное солнце отчизны.

Нам даровано время крутых перемен,

время острой и яростной жизни.

 

Наша общая песня все выше звенит,

разливается под небесами.

Раскаленное солнце восходит в зенит

и над степью родной зависает.

 

Далеко-далеко слышно клекот и крик.

Слово русское Казахстана

самобытный и щедрый дарует язык,

пахнет степью, травою духмяной.

 

ДРУЗЬЯМ-ПОЭТАМ

Журнал открой, и вот они, друзья,

заводят споры под бумажный шорох.

Могу дышать! Но все-таки нельзя

за рюмкой прежние затеять разговоры.

 

Неутомимый холодок времен

подернул крепко стиснутые губы.

Пока нас смертный не окутал сон,

поговорим о жизни жарко-грубой.

 

Поплачем над убитыми детьми.

Рыданье в клочья сердце разрывает...

Жалеть не надо.
                              За руку возьми:

неукротима доля роковая,

неумолима.
                       За родной народ

возносим горькие суровые моленья.

Нисходит Богоматерь Умиленья –

и благо единения несет.

 

Когда мы вместе, даже если плачем,

омыта терпеливая душа,

побьем врагов и мир переиначим,

победные знамена зашуршат.

 

Журнал открою – и душа поет:

мы далеко, но близко, как дыханье.

Пасхальных дней святое колыханье:

един, разъятый солнечный народ.

 

Едины мы: за верным словом следом

спешит сраженье с небывалой тьмой.

Орудий свист и грохот за спиной,

а впереди над ворогом победа.

 

* * *

Мать-Родина, со знаменем старушка,

стяг алый над землею подняла.

Ее спасая, грохотали пушки,

бандитов выбивая из села.

 

Как богородице хочу ей поклониться,

ее отвага выше всех наград.

И, провожая в новый бой отряд,

обнимет каждого и прослезится:

 

«Святое дело ­– биться за народ.

Храни вас Бог, дай смелости в избытке!

А время бесноватое пройдет,

и Богородица цветами путь ваш выткет».

 

* * *

Беды нас не милуют

и со всею силою,

грубые, постылые,

резко бьют под дых,

чтобы позабыла я

наших да своих.

 

Но судьбу горячую

не напишешь начерно,

чтобы потихонечку

жизнь переменить.

Чтобы сшить котомочку,

вдергиваю нить.

 

Вовсе не утрачена

Родина отважная.

Мы пока незрячие

в темных путах лет,

но судьба укажет мне

сокровенный свет.

 

ЗРЕЕТ СИЛА МОЛОДАЯ

Людям видно сквозь века,

сквозь мерцающую дымку –

в поле узкая тропинка

тянется издалека.

 

Видно прадедов, а может,

правнуки бредут вперед:

жизнь сама себя ведет,

тайны древние тревожит.

 

Время правнукам найти

еле видимые тропы:

люди истину торопят –

скоро правде прорасти.

 

Выжжет, вытрясет, омоет

правды чистый водопад.

В даль глаза души глядят,

в прошлом светится родное.

 

Кедров крепкие стволы,

несгибаемая воля.

Об одном деревья молят:

– Будут правнуки светлы.

 

Поднимаясь и вздымая

правды меч над головой,

побеждая век лихой,

зреет сила молодая.

 

* * *

Ускользаю в незримые синие дали,

то и дело сбегает ночами душа.

Потаенные тропы меня укатали.

но без них не могу, не умею дышать.

 

Захлестнет – и опять в леденящую бездну,

где лучится сквозной галактический путь.

О земле тосковать в небесах бесполезно,

улетаю, осталось платочком всплеснуть.

 

Не печальтесь, любимые,
                                        я до конца не исчезну:

протоптала тропинку в пространстве давно.

Хорошо или нет в небе тёмном и звездном,

но оно нам на вечную радость дано.

 

Просто руки раскинуть, как ангелы крылья, –

и космический ветер подхватит меня.

И пока Млечный путь на ремонт не закрыли,

полечу и услышу, как звезды звенят.

 

Вечность-бабочка крыльями синими веет,

золотая петляет в пространстве стезя.

Я вернусь, ведь душа умирать не умеет,

над Землей негасимые души скользят.

 

ОБЩИЕ ГИМНЫ

Экстрасенсы, служители тьмы

рвались в душу отдельно и скопом,

Дух борения не сломить,

и одной ногой можно топать.

 

Костылями умею задорно стучать,

если праздник пляскою дразнит!

У меня на лбу и на сердце печать

жизни яростной разнообразной.

 

Я – казачка, и матушки бурная кровь

поднимает опять против бесов.

Пострадаю за правду ещё «будь здоров»

среди гор и лесов поднебесных.

 

Воскресенский собор у подножия гор –

сердце дымного Усть-Каменогорска.

О божественной силе ведем разговор:

прихожан крепко верящих горстка.

 

Задыхаясь от плача, о ближних скорбя,

в небеса посылаем молитвы.

Просим господа щедрого не за себя –

за бойцов, уходящих на битву.

 

Наша родина – весь постсоветский простор:

разделенные, мы неделимы.

Мы поем всей семьей до сих пор

наши прежние общие гимны.

 

И, как деды, даём мы сегодня отпор

ордам бешеных неонацистов.

Наш народ на расправу с рогатыми скор.

В мире будет без погани чисто.

 

* * *

Вновь приходится жить.
                             И приходится биться

от поэмы к поэме,
                         от страницы к странице.

 

Но бывает,
                   недужную жизнь забывая,

выхожу из себя,
                              из себя выбываю.

 

Временами душа
                        пребывает в прострации,

чуть крылами шурша,
                          зависает в пространстве.

 

ОТ ГОРЯ И РАДОСТИ

От горя до радости пляшет стезя,

поля рассекая овражные.

Иначе отведать отрады нельзя

и песни придумать протяжные.

 

Заноешь от боли – темно за спиной,

тропа впереди еле теплится.

Засмейся – и путь золотится земной,

и люди хорошие встретятся.

 

Речные преграды и горы встают,

ждут пропасти неодолимые.

Но добрые люди тепло отдают

и делятся днями счастливыми.

 

Смеются друзья, окружая меня,

мы вместе жизнь горькую празднуем.

Пускай не по крови они мне родня,

внутри, как положено, – разные.

 

Но, словом особое дело верша,

живем, как команда спасателей.

Поможем народу свободней дышать,

насколько дыхания хватит нам.

 

Смеёмся, а нас выжигают огнем,

от пламени сделались рыжими.

Высокие сильные песни поем,

покуда под корень не выжжены.

 

Живем горячо от зимы до зимы,

спасаем соседей из пламени.

Для жаркой работы мы рождены

и трудимся в городе каменном.

 

Не лучший, не худший, а просто родной,

окутанный облаком газовым.

Но сколько от боли и горя ни ной,

жизнь рядышком – разнообразная.

 

Идет тяжело, вперевалку Иртыш,

Ульба пробегает беспечная,

навстречу друг другу рванутся, глядишь,

обнимутся – и станет легче мне.

 

Слияние душ и слияние рек…

Нас беды терзают постылые:

слабеет порою в пути человек,

но близкие делятся силою.

 

Но люди и звери, и птичий народ –

сияющих ангелов братия –

гуртом одолеют раздор и разброд,

друг другу откроют объятия.

 

От горя до радости с песней, смеясь,

не просто, но надо пробиться.

безумное время не скроет от нас

прошитые светом страницы.

 

Над городом солнце неспешно встает –

победное, алое знамя.

Мы вместе выходим из тесных тенет,

и песня сияет над нами.

 

ПАМЯТЬ

Тяжелый год двадцать второй,

болезненно-недужный.

Но солнышку окно открой,

впуская свет жемчужный.

 

А там знамена, там народ,

друзей-знакомых встречу,

весна военная поет,

подняв детей на плечи.

 

Нас разделяют. Нашу речь

фашисты рвут, ощерясь.

Но нам победный гимн беречь

от бешеного зверя.

 

Портреты павших пронесем

вдоль берега крутого.

Там храм сияет невесом,

согретый божьим словом.

 

Мы с дедами в одном строю.

Вновь сосны и березы

шумят, а кажется, поют,

тайком глотая слезы.

 

Погибших помним мы с тобой

и без вести пропавших.

Вновь с нечистью священный бой,

а мы всегда за наших.

 

Деревья в марше вдоль реки

листвой гудят задорно.

Шагают памяти полки,

в сраженье с бандой черной.

 

На поле боя или здесь,

вдали от канонады,

народ непобедимый есть –

и, значит, с нами правда.

 

* * *

Сколько можно?! –
                              Сколько нужно.

Ровно столько, чтобы жить.

Осмелевший свет наружный

между ветками дрожит.

 

То и дело пробирает

душу холод ледяной.

В ритме ветра повторяю:

– Тучи низко над страной!..

 

Злые, каверзные будни –

Бьют нас вести о боях.

Бьёт и стражей света будит

ветра вешнего размах.

 

Сколько можно? –
                               Сколько надо,

чтобы покарать врагов.

В бой, под грохот канонады,

богатырский полк готов.

 

В центре города – осколки,

расплевалась «Точка У».

Бесы в свастиках, в наколках

Украину в клочья рвут.

 

Тем лишь люди виноваты,

что посмели здесь дышать.

За погибших ждет расплата.

Гневом полнится душа.

 

г. Усть-Каменогорск, Казахстан