Адам АХМАТУКАЕВ. УДЕЛА ВЫШЕ НЕ БЫЛО И НЕТ! Перевёл с чеченского Юрий Щербаков

 

Адам АХМАТУКАЕВ*

УДЕЛА ВЫШЕ НЕ БЫЛО И НЕТ!

Перевёл с чеченского Юрий Щербаков

 

ИМЕНЕМ ТВОИМ, ЧЕЧНЯ

Несли лжецы на знамени своём

Твоё святое имя, о, Чечня!

Сыны твои, крещённые огнём,

Поверили лжецам среди огня.

 

И я поверить тоже был готов

Призывам громогласным и лихим.

Но предали, Чечня, твоих сынов

Те, кто поклялся именем твоим!

 

Сегодня снова знамя над тобой

Указывает солнечный маршрут.

Те, кто играл, Чечня, твоей судьбой,

С пути к свободе больше не собьют!

 

Чужим ветрам идти наперекор

В строю, где каждый Родиной согрет, –

Таков удел сынов чеченских гор,

Удела выше не было и нет!

 

* * *

Колыбельные песни родимой земли

В мой характер основою прочной легли.

 

И поэтому, время обмана и лжи,

Ты не купишь меня на свои миражи!

 

И поэтому песен притворных игра

Твоего не прикроет пустого нутра.

 

Если корни гнилые – и ветви сгниют.

Будет он беспощаден – истории суд.

 

Что проверка на прочность эпохи стекла,

Если в нём ничего, кроме горя и зла?

 

И сегодня на стыке жестоких времён

Я судьбою потомков болеть обречён.

 

Лицемерье двадцатого века презрев,

Пусть останется в прошлом печальный напев.

 

И тогда на порог мой с грядущих высот

С новой песнею новое время придёт!

 

* * *

Улетают печально опять журавли,

Будто нежные души пытаясь спасти.

О, Отчизна, судьбы твоей тяжки пути.

Только я не покину родимой земли.

 

На куски раздирает тебя вороньё,

Повторяется всё в перекрестии лет.

На зловещем пиру победителей нет,

Все терзают по-прежнему тело твоё.

 

Я о мнимой свободе не пел никогда –

Слишком жизнь коротка, слишком правда горька.

Разве может о счастье родиться строка,

Если рядом горючая ходит беда?

 

Сколько сгинуло разных господ навсегда,

Ненавидевших твёрдую веру мою

В то, что сладкую ложь о тебе не поют.

Стали прахом и пеплом они без следа.

 

Да святится великое имя твоё!

Сколько добрых сынов твоих в вечность ушли

За грядущую славу родимой земли,

Обретая бессмертье в горниле боёв!

 

Может, это они долгожданной весной

Возвращаются к нам в журавлином строю?

...Снова я в ожиданьи тревожном стою:

Может, силой поделятся братья со мной?

 

* * *

Была война. Как много в этой фразе

И правды, и незнанья, и вранья.

Звучат о ней по-разному рассказы.

Но ты о той эпохе, слышу я,

Выплёвываешь только комья грязи.

 

Болтун пустой, ну как ты смеешь ныне

Глумиться так над памятью отцов?

Оплёвывать страданья и святыни

Ради чего сегодня ты готов?

Боишься, что европаёк остынет?

 

Война идёт? Тебя б туда, в окопы,

Где был решён навек её исход,

Чтоб посреди родной тебе Европы

Победный стяг наш водрузил народ.

И памяти не зарастают тропы.

 

Война идёт? Ну да, за годом год

С такими вот, как ты, война идёт!

 

СЫН И МАТЬ

Судьбою сына в город унесло,

Глаза не кажет в горное село,

 

Где извелась в пустой надежде мать:

Неужто не вернётся сын опять?

 

Давно уже единственный, родной

Идёт по жизни стёжкою иной.

 

И ничего для сына – вот беда –

Милее нету нового гнезда.

 

Истосковалась, истомилась мать,

Но сына продолжает защищать.

 

Когда летит в него укоров град,

Твердит она, что сын не виноват.

 

Судьбою сына в город унесло,

Глаза не кажет в горное село.

 

Так тяжек путь ему в родимый дом!

А мать могла б – пошла к нему пешком…

 

Но возвращает бедную назад

Стул, где лекарства горкою лежат

 

И караулят скорбную кровать,

Которой скоро смертным ложем стать…

 

Судьбою сына в город унесло.

Теряет мать последнее тепло.

 

На кладбище чужие понесут.

Да будет справедлив Аллаха суд!

 

МОИ БАШНИ

«Прозреете, когда меня не будет!» –

Твердил, как завещание, отец,

Наверное, предчувствуя конец…

А я тогда творца молил о чуде,

 

Чтоб башни не обрушились мои,

На чьих плечах живу на белом свете.

Да, без отцов взрослеют быстро дети,

Печаль в душе навеки затаив…

 

Коль рухнул мир родного очага,

Прозрений горьких долгие дороги

Когда научат отличать в итоге

Добро от зла и друга от врага?

 

Как много лжи несут по свету люди!

И потому пока я, видит Бог,

От слов отцовских всё ещё далёк –

«Прозреете, когда меня не будет»…

 

* * *

Краснощёкий закат

Отдыхает на горных вершинах.

Краток отдыха срок –

Только спелое яблоко съесть.

По домам поспешают

С вечернего схода мужчины,

И тепло нашей дружбы

С собой унести – им за честь.

 

То тепло – от огня,

Что Господь разрешил разгореться

В наших верных сердцах –

И в его, и в твоём, и в моём.

Не расстанемся мы,

Посидим, по привычке из детства,

У любого, на выбор,

За общим вечерним столом!

 

Как прекрасны друзей

Ненаглядных счастливые лица!

Но тропинку одну

Этой ночью навек заметёт…

Неужели же с кем-то из нас

Это вправду случится,

И назавтра село

Соберётся на траурный сход?

 

АЛЬБОМ

В нём прошлое за годом год

На фотографиях живёт.

 

Мама одна. Отец один.

А вот и я – их младший сын.

 

Здесь, мамин отпустив подол,

Гляжу с опаскою на пол.

 

И не решусь пока никак

На самый первый в жизни шаг.

 

Молитвы наступает час.

«А нам опять творить намаз?» –

Я спрашиваю без конца

На старом фото у отца.

 

Свидание у родника

Осталось тоже на века –

 

Такого счастья ждал жених,

Как у родителей своих!

 

А вот вечерний сельский сход,

Где старцев слушает народ.

 

Закатом здесь освещена

За ними кладбища стена…

 

Там, где ряды могильных плит,

Отец лежит, и мать лежит.

 

Без них, родимых, неспроста

Мир чёрно-белым фото стал…

 

* * *

О, молодость, да разве в танце дело,

Когда выходишь на заветный круг!

Я был тогда танцором неумелым,

Но сколько милых девушек вокруг!

 

Подумаешь, задорные коленца

Пока что получаются не в лад –

В полёте жизни был готов я сердце

Отдать любой из ласковых девчат!

 

И ты летела точно так же к счастью,

Как на огонь, танцуя, мотылёк…

Я об одном жалею, что не властен

Приблизить нашей первой встречи срок.

 

Как поздно я тебя, любовь, заметил!

Неужто зря я лучшие года

Протанцевал на этом белом свете?

А, может быть, ещё не опоздал?

 

* * *

Плачет небо над твоею горькой долей,

И от слёз промокли потолки.

Мальчуган соседский забежал бы, что ли,

Хоть на миг избавив от тоски!

 

Под ручьи дождя подставишь ты посуду,

И на бедность люди подадут.

Но соседи-доброхоты вряд ли будут

Гнать из сердца зябкий неуют.

 

Поселил его там сын твой непутёвый,

Навсегда забыв родной очаг.

Кто поможет? Под твоим дырявым кровом

Гаснешь, как последняя свеча…

 

ЗАГАДКА МОИХ СНОВИДЕНИЙ

Из страшных сказок, из былых времён

Врывается ко мне забытый сон,

 

Что правит миром тот, чьё имя вслух

Грешно произносить, – нечистый дух…

 

Неужто наступили времена,

Когда и впрямь хозяин – сатана?

 

И скоро торжествующий злодей

Присвоит души бедные людей?

 

Но отчего его окрепла власть?

Не оттого ль, что мы готовы пасть?

 

Не оттого ль, что через сито лет

Доходит к нам не правды – кривды свет?

 

Он – озаренье для слепых невежд,

Которые в плену пустых надежд

 

Готовы сеять ненависть и страх,

Неся Пророка имя на устах.

 

Неужто этим бредням всё равно

Поверить нам, заблудшим, суждено

 

Да только наяву, а не во сне?

Всё тяжелее просыпаться мне...

 

* * *

Давно ли в туфлях мамы чья-то дочка

С надеждой к зеркалу тянулась на носочках:

 

Неужто станет взрослою не скоро?

Давно уже те туфли стали впору!

 

Неслышно девичья весна настала.

Её походка – как удар кинжала

 

В сердца парней, чьи взгляды караулят

Красавицу у родника в ауле.

 

Едва она появится из дома,

В глазах мужчин – лукавая истома!

 

На край земли бежать они готовы

За ласковой улыбкой или словом!

 

А самые настырные из многих

Дорогу заступают недотроге.

 

С надеждой парни, даже самой куцей,

Никак и ни за что не расстаются!

 

Красавица, и я готов, не скрою,

Тряхнуть перед тобою стариною!

 

А вдруг да улыбнётся мне удача?

Какой же я поэт тогда иначе!

 

КРУГЛАЯ БЕСЕДКА

В беседке круглая скамья

Под круглой крышею зелёной.

А на скамейке – ты и я –

Не круглый дурень, а влюблённый!

 

Летают круглые слова

Твои без отдыха по кругу.

Глазища круглые сова

И та сомкнула. Ну, подруга!

 

Болтливость у тебя – в чести!

Я взглядом вопрошаю снова:

Когда же дашь произнести

Мои заветные три слова?

 

В крови по кругу чехарда:

То жар, то холод несусветный.

Я так и не сказал тогда

Влюблённых формулы заветной!

 

В потоке слов меня губя,

Брод указать была готова

Не мне... И «Я люблю тебя!» –

Ты услыхала от другого.

 

ГЛАГОЛЬНОЕ

Вошла. Остановилась. Одарила

Холодным взглядом. Охнуть не успел –

Нежданными слезами растопила

Комок обид, что, как нарыв, созрел.

 

Рыдала. Проклинала. Уходила.

Раскаялась. Вернулась. Не ушла.

Просил прощенья. И она просила.

Дал обещанье. И она дала.

 

С ВОСХОДОМ СОЛНЦА

О, грешный мир, твоей дороги нить

В колдобинах и ямах без конца.

И надо бы соломки подстелить,

Да не даёт упрямый нрав бойца.

 

Я тяжко болен, правда – мой недуг!

Его не заглушит лекарство лжи.

В моей душе не превратится вдруг

То, что болит сегодня, в миражи.

 

Моей земле нашествие терпеть

Ещё придётся снова и опять,

Когда невежда захватил мечеть,

Чтобы меня от Бога оторвать.

 

И с каждым шагом поступь тяжелей,

Вот-вот погаснет путеводный свет.

От лживых обещаний и речей

Неужто на земле спасенья нет?

 

Неужто никогда уже весна

Не позовёт разбуженную кровь?

И серых снов глухая пелена

Неужто не покинет отчий кров?

 

Взойди же, солнце, над землёй моей,

Дорогу озарить нам поспеши!

Любовью и надеждой обогрей,

Стань верою воскреснувшей души!

 

НЕТ!

Шальные деньги под ноги летят –

Продажных девок сладкая судьба.

Не все по доброй воле сходят в ад.

Ничейный пир. Бесхозная гульба.

 

Отринув навсегда и срам, и стыд,

Кружит юлой под музыку змея.

А следом – распалившийся джигит.

За ними в пляс готов пойти и я.

 

Как в омут головой – в порочный круг!

Нет! Есть ещё у совести цена,

Когда лишь горе смертное вокруг…

Ничейный мир. Бесхозная страна.

 

УШЁЛ

Дурная весть по радио пришла –

Услышал о себе глава села,

 

Что на рабочем месте нынче он

Разбойниками дерзкими сражён.

 

– О, чья же это подлая брехня

Похоронить осмелилась меня? –

 

Невесело шутил глава села.

А на душе, как опухоль, росла

 

Тревога: «Случай? Или неспроста

Врагу войны подведена черта?».

 

…Он шёл селом, предчувствуя исход:

Живым домой сегодня не придёт.

 

ПРИЗНАЮСЬ, СУДЬБА…

Жил-поживал я беззаботным малым.

Ну, что возьмёшь с весёлого юнца!

Нашкодив, я пытался через маму

Смягчить порой сурового отца.

 

Не думал, не гадал, что завтра горе

Судьбы изнанку вдруг покажет мне,

Что с мамою вдвоём в житейском море

Когда-нибудь окажемся на дне.

 

Но каждым своим шагом, каждым словом

Мать памяти отца была верна,

Пока её очаг под отчим кровом

Не погасила времени волна.

 

Я помню всё: и счастье, и невзгоды.

Сын повзрослел. Но не об этом речь.

Дано ль судьбою пламень путеводный

Мне в очаге родительском зажечь?

 

НА СВАДЬБЕ

Без уговоров под счастливым кровом

Я танцем удивлю весь белый свет!

О, как я рад тебя увидеть снова!

Показывать мне это или нет?

 

Как мог я безразличием проклятым

Отпугивать заветную судьбу?

Быть может, это зренье виновато?

Иль не решилась ты на ворожбу?

 

Пусть в нашем танце нынче на гулянье

Огонь любви заметят все опять!

С тобой быть рядом – выше нет желанья!

Заметишь это? Или показать?

 

УВОЗ НЕВЕСТЫ

О, только ли адаты виноваты,

Что мучаешь любимого сейчас?

Как будто не звучали ваши клятвы,

И не сказали губы главных фраз!

 

Ты медлишь. Заждались уже джигиты,

И ружья заждались команды: «Пли!»,

И мать, чтобы заплакать деловито,

И весь аул, чтоб грянуть: «Увезли!».

 

ЗАКИПАЕТ ЛЕТО

Далёкое воспоминанье:

Кипела летняя пора,

Купались девочки в Мартане.

Но вездесуща детвора!

 

И от настырных глаз не спрячет

Купальщиц даже лес густой.

Какая редкая удача!

Другие – что! А вот у той,

 

Что раздевается в сторонке,

Не зря рукой прикрыта грудь…

Подружки – всё ещё девчонки,

А эта – чудо – не вздохнуть…

 

По сторонам глядит пугливо:

Нет ли вокруг какой беды?

И вдруг бросается с обрыва

В объятья ласковой воды!

 

О, память! Скоро стану стар я,

Но этот миг всегда со мной:

Два белоснежных полушарья

Играют с тёплою волной…

 

...Была бы жизни кинолента

С Мартан приветливый длиной…

Я через годы стал студентом,

Она – замужнею женой.

 

Со мною в жизни столько было,

Познал и беды, и успех.

А совесть – совесть сохранила

Того подглядыванья грех.

 

Склоняю голову повинно.

Но помню до конца пути,

Что у реки тогда мужчиной

Себя впервые ощутил.

 

ДОМА

К родимым воротам пришёл я сегодня опять.

Нетронутым снегом встречает подворье меня.

Проплачет охрипший звонок: мол, пора открывать.

Металл его сердца ржавеет в холодных сенях.

 

Оконную занавесь в сторону мать отведёт.

Потом отзовётся, прокашлявшись, старый отец.

Дороге, что честно вела до скрипучих ворот,

За этою дверью придёт долгожданный конец.

 

Запляшет огонь в сердцевине печной веселей,

Чтоб чайник скорей замурлыкал на жаркой плите.

Затеет беседу отец об учёбе моей.

Нет места в ней спешке, и мыслей, и чувств суете.

 

Всё тот же ковёр за отцовской спиной на стене.

Уютно подушка свернулась под левой рукой.

На чётках болезням, что тлеют пока в глубине,

Отец счёт ведёт и о милости просит святой

 

Для нас: для меня и для той, что хранит наш очаг,

Для той, без которой бы стал сиротой этот дом.

Не каждый ли вздох материнский, не каждый ли шаг

Во имя семьи стали вечным, заветным трудом!

 

Гордятся родители сыном! Я нынче обрёл

Их вновь и родимого дома уют и тепло!

Мать ставит тоберам с припасом чурека на стол.

Отец приосанился: стал их птенец на крыло!

 

От зависти вьюга всю ночь будет выть у стены

И в окна стучаться, и в дверь – видно, норов таков, –

Покуда мы, радостью встречи желанной полны,

Смакуем ту встречу до утренних до петухов.

 

О, снов золотых нескончаемый круговорот!

Душою владеешь, дорогой далёкой маня!

...Я снова стою у заветных отцовских ворот.

Но некому встретить в родительском доме меня…

 

ЧЕЧЕНСКАЯ СЕМЬЯ

Мать достойна, у которой

Дочь – смиренья образец.

Сына – всей семьи опорой

Воспитать сумел отец.

Продолженьем стали дети,

Гордостью – об этом сказ.

Чем живут на белом свете

Их родители сейчас?

 

Тем, что крепнет слава рода,

Что горит родной очаг,

Чистым пламенем невзгоды

Разгоняя, словно мрак.

Будет жить чеченцев имя,

Будет жить чеченский род,

Коль устоями родными

Хоть одна семья живёт!

 

ЖУРАВЛИНАЯ ПЕСНЯ

Журавлиная песня –
                                     вы знали? –

Песня боли и песня печали.

 

Я постиг,
                  выбирая дороги,

То, что ведомо,
                      видимо, многим:

 

Счастья нету
                    в пути журавлином.

Счастье – это –
                     быть Родины сыном!

 

СЛОВО

Низвергатели злобные
                                   Слова живого

И за пыл, и за прыть
                                ненавидят меня.

Но пускай себе бесятся
                                 снова и снова –

Не стреножить врагам

                              боевого коня!

 

Мне в пути маяком –
                                золотое светило!

«Тень вперёд не пускать!» –
                                    свято помню завет.

Чтоб она лживых слов
                                  за меня не пустила,

Чтоб никто не плевал
                             мне в дороге вослед.

 

С нечестивцами я
                               не садился в застолье.

И отвечу Вершителю
                                    Судного Дня

В заповеданный час:
                           коли я хлебом-солью

Не от сердца делился,
                                        судите меня!

 

Грел друзей мой очаг
                             под приветливым кровом

Пусть сиротским, а всё ж
                                      настоящим теплом.

И на месте почётном
                                   всегда было Слово

В добром доме моём.
                              Значит, в сердце моём.

 

СЕРДЦЕ БОЛИТ

Сердце ноет, сердце ноет у меня.

Я не сплю до утренней зари.

Боль обид, что внутрь загонял,

Разрывает сердце изнутри.

 

Знаю я, конечно, знаю я,

Что твои резоны таковы:

– Этих ран не зарастут края.

«Не бинтуй здоровой головы»*!

 

Что мне делать? Что мне делать? Эту ночь

Не могу никак я одолеть.

Как прогнать тревоги злые прочь,

Чтобы сну они попали в сеть?

 

Ночь бросает, ночь бросает в душу мне

Все грехи, что за день накопил.

Муку в предрассветной тишине

Вытерпеть, боюсь, не хватит сил.

 

Исцеленья, исцеленья я хочу

От страданий, что наслала злая ночь.

Приступ совести не укротить врачу,

Только сам себе могу помочь.

 

Боль обид, что внутрь загонял,

Разрывает сердце изнутри.

Сердце ноет, сердце ноет у меня.

Я не сплю до утренней зари.

-----------------------------------------------------

* Чеченская пословица, смысл которой: не вмешивайся не в свои дела.

 

* * *

О, мудрое, на посохи лучей

Ты опираешься, на землю глядя.

Одаришь светом – милостью своей –

И завтра нас, о, солнце, жизни ради.

 

Грядёт пора намаза, и во двор

Вослед за угасающим закатом

Сползает тихо ночь с далёких гор,

Но разве только темень виновата

 

В том, что хозяин этого двора

В круговорот попал, что нет возврата?

Напрасно думать, что к нему с утра

Вернётся всё, что не сбылось когда-то.

 

Достигло одиночество уже

Такого безнадёжного предела,

Что страшно неприкаянной душе

Обузой быть измученному телу…

 

* * *

Ушла она с родимого порога

На кладбище в последнюю дорогу.

 

Весь род такое горе придавило –

Молчат, старуху опустив в могилу.

 

Наполнены великой скорбью лица.

И сын молчит. Он не успел проститься

 

И не был с ней в последние мгновенья.

Ну как за это вымолить прощенье?

 

И, переполнясь этою виною,

Душа у сына будет ли живою?

 

* * *

Дожидаться покорно не надо,

Чтобы дом утащила река.

Половодью поставьте преграду,

Чтоб надёжна была и крепка!

 

Надо загодя дамбу построить,

Чтоб разлива могучий поток

Неизбежной весенней порою

Подобраться к жилищу не смог.

 

Только прежде – с отцом выбрать место,

А потом уж закладывать дом.

Брат поможет, друзья. Как известно,

Крепок дом только общим умом.

-----------------------------------------------

* Адам Ахматукаев родился в 1961 году. Известный чеченский поэт, переводчик, публицист.
         Автор книг на чеченском и русском языках. Член Союза писателей России. Живёт в Грозном.