Андрей ПОПОВ. И СОН, И БУНТ, И БОГ, И ЧЕЛОВЕК. Поэзия

 

Андрей ПОПОВ

И СОН, И БУНТ, И БОГ, И ЧЕЛОВЕК

 

* * *
Что же мне выпало? Снова зима?
Вроде бы, время июня и зноя –
Северный ветер качает дома,
Воет метель и лишает покоя.

Снегом у неба полны закрома,
Время июня сегодня лихое.
Но почему снова белая тьма
Выпала мне?! Это надо герою

Или разбойнику. Мне не нужны
Резкие звуки и гордость боренья,
Предпочитаю я летние сны,

Чай на веранде с клубничным вареньем.
Что же мне снова досталась зима?
Снег от души. И печаль от ума.

 

МЕТЕЛЬ
Метель, Марина… Небо упадет.
Путь занесет. Смятения эфира
Не разберет взыскующая лира,
Не разберет слова который год.

А город, постарев от непогод,
И сотворив и разлюбив кумира,
От холода, декабрьской мглы и мира
Уйдёт в монахи. Или всё пропьет.

А где любовь? Я думаю, что рядом –

Когда застыли зимние часы,
Когда зодиакальные Весы

Раскачивает ветер, – до разлада
Всего один порыв... А верить надо,
Марина, в приближение Весны.

 

* * *
На что нам Россия с языческим нравом?

Где добрые люди скупы и безвольны,

Где верят кометам, дождям и расправам,

Не зная, как к Богу зовут колокольни.

 

На что нам Россия без стати державы?

Где учат любви ростовщик и стригольник,

С Перуновым гневом да с речью картавой,

С беспамятным сердцем, с умом алкогольным.

 

Избави нас, Боже, чтоб думы и музы,

Чтоб лучшие чувства служили бы всякой

Отчизне  – покорной, бесполой, кургузой.

 

Такую французам отдай иль полякам.

Без веры, без смысла, без царского дела…

Помилуй, Господь, от такого удела.

 

ПЛОТНИК

Жизнь не лечат водкой, как ангину,

Водкой никого не обмануть...

Снова пьешь и ладишь домовину –

Уводя себя в последний путь

 

И переводя на матерщину

Всякую спасительную суть.

И судьбу сгибаешь, словно спину,

Не печалясь о себе ничуть.

 

Катит время под гору колеса.

Неужели, спец седоволосый, 

Хочешь ты неровную судьбу,   

 

Все ее горбы и перекосы,

Согнутое искренним вопросом   

Тело как-то выпрямить в гробу?  

 

* * *
                    То вид Отечества: гравюра,
                    На лежаке солдат и дура.
                                                   И.Бродский
Не лик, а вид Отечества, гравюру,
Лубок мыслитель созерцать привык –
Кривую улицу, согбенную фигуру,
Железную кровать, священный броневик.

И потому все следует к сумбуру,
К распаду и крушенью, и мужик
Пьет политуру, славит диктатуру
И не читает запрещенных книг.

Холодный ум подлог не покоробит –
Он созерцает вид, а не юдоль.
Изыскан слог, его признал бы Нобель –
 

Решит академический Стокгольм...
А на Руси – и чернозем, и снег,
И сон, и бунт, и Бог, и человек.

 

ПЕРЕД ВЕЛИКИМ ПОВЕЧЕРИЕМ

Мы – не скифы, мы – русские, дело не в скулах, а дух

Зиждет нас православный, хранит девяностый псалом.

Нас не тьмы азиатские – несколько древних старух,

Иерей и епископ – но мы никогда не умрем.

 

Не умрем от судов, перестроек, свобод и сивух,

Третий Рим обращающих в скучный всемирный Содом.

Примем русское бремя, насущного хлеба укрух,

В храм войдем, осенив непокорную душу крестом.

 

Это время последнее. Это последний итог.

Нас не тьмы азиатские. Надо нам вместе молиться –

И откроется мужество русских и узких дорог.

 

И да будут светлы наши юные старые лица.

«Разумейте, языцы,

И покоряйтеся, яко с нами Бог!».

 

СОКРУШАЙСЯ, СЕРДЦЕ…

                                             Тогда благоволиши жертву правды...   
                                                                                                  Пс.50, 21

Боже, помилуй меня и очисти от всех беззаконий,

Боже, омой от совсем незабытых обид.

Слышу, как скачут по небу Твои неустанные кони,

Время дрожит и темнеет от стука копыт.

 

Мчатся тревожные Всадники. Ты поднимаешь ладони.

Ангел трубит о судьбе, трон шатая и скит.

Агнец снимает печати. И будет Твой гнев непреклонен.

День приближается гнева. И кто устоит?!

 

Сердце учу сокрушаться. И снова мне слышится топот –

То Апокалипсис гонит своих вороных,

Рыжих и бледных коней. Окропи мое сердце иссопом,

 

Боже, лицо отврати от печалей моих,

Жертвою правды очисти похожий на ночь и на ропот

Дактиль пристрастный, что лишь пред Тобой сотворих.

 

* * *
Они меняют русла рек,
Потом читают детективы
И думают, что человек
Похож на их тупое чтиво.

Похож на их железный век
Расчёта, пота и наживы.
А человек – осенний снег,
Что тает быстро, некрасиво.

А человек – печаль и тьма,
Гордыня, пьянка и изжога,
А человек – кусок дерьма,

И потому мечтает много.
Хлебает горя от ума.
И смерти ждёт... И ищет Бога.

 

СЫН ДЕСНИЦЫ
Любил и пил, и день-деньской
Лепил юродиков из глины,
Но выгнали из мастерской
За изваянья и картины.

Как разговаривать с тоской,
Как объяснять ее причины?
Он стал легендой городской
До предсказуемой кончины.

Он был при жизни знаменит
Тем, что бывает только пьяным.
Он понимал, что предстоит

Замерзнуть в городе туманов –
И душу грел… Подвел загул –
Укрылся снегом и уснул.

 

ХАЛЬМЕР-Ю*                                   

                                   Денису Зенцову

Совсем не беда, поверьте,

Привыкли, что отчий дом

Зовется долиной смерти.

Мы в этой долине живем.

 

Глядим на снега и смерчи,

На мрачный простор кругом.

Зовется долиной смерти,

Мы в этой долине живем.

 

Когда нас от зим знобило,

И небо с угрюмой силой

По тундре волок циклон,

 

Случалось гадать уныло –

Куда же с родины милой

Нас перевезет Харон?

-------------------------------------
* Название поселка, что находился рядом с Воркутой;
переводится с ненецкого, как «долина смерти», «река мертвых».

 

* * *

О чем поет гиперборей?

Об упоительных туманах,

О кораблях и капитанах,

О страсти северных морей.

 

А что найдешь в душе моей? –

Каких-то русских тараканов,

Друзей, растерянных и пьяных,

В снегу, без денег и вещей.

 

Я погляжу в чужой туман

И со своей сравню погодой –

От чепухи такого рода

 

Душа разбита, как стакан.

Как будто бы гиперборей

Разбил стакан с душой моей.

 

* * *

Живу я не в башне из кости слона,
Живу я в обычной квартире.
Попью кофейка, посмотрю из окна
На двор и державные шири.

Затем почитаю веков письмена,
Пророчества русской псалтыри…
Но повесть моя о судьбе не нужна
В счастливом скучающем мире.

Занятней глядеть на прыжки кенгуру,
Любовь разбавлять карамелью.
Кому интересно вдаваться в хандру
 

С неясной нездешнею целью? –
В молитвенный шепот на шумном пиру
И в резкую речь на похмелье.

 

* * *

Разбавят спирт убогим сериалом,

Забудут непокой и неуют,

Тела закроют ватным одеялом

И завтра на работу не пойдут.

 

Недобрые слова переживут,

Долги потерпят, с ними горя мало.

А горе от ума, чей тихий труд

Блажит, не принимая сон – устало,

 

И топит в спирте синюю звезду,

И привкус ночи чувствует в напитке,

И привкус неба чувствует в аду,

 

В котором длятся творческие пытки…

И у меня долгов, увы, в избытке,

Я завтра на работу не пойду.

 

ВОРКУТИНСКАЯ ПАСХА

Молчите, думы и дела,

Расслышать надо, 

Как говорят колокола

Со снегопадом.

 

Как гордость душу извела,

Что нет с ней сладу!

Но зазвонят колокола –

И милость рядом

 

Со стихотворною строкой,  

Скупой гордячкой –

И не болею никакой

 

Зимой и спячкой,

И смерть не кажется порой

Моей землячкой.

 

ВОРКУТА-ВОКЗАЛ
Вот город мой – снегов и вьюг заложник,
А может, это я заложник в нем.
Вот в нем ГУЛАГа основоположник
Молчит в гранитных думах о былом.

А вот и я – заложник, но художник,
В порыве вдохновения шальном
Колеблющий свой разум и треножник,
Устои сердца и родимый дом.

Вот жизнь моя, которой жизни мало,
А также мало света и тепла,
Которую хочу начать сначала.

И вот билет – пора идти к вокзалу!
Пойдем, душа, ты ныне перестала
Душою быть Медвежьего угла.