Михаил ПОПОВ. ГОДОВЫЕ КОЛЬЦА ДРЕВА «ДВИНЫ». О свежем номере журнала

 

Михаил ПОПОВ, главный редактор журнала «Двина»

ГОДОВЫЕ КОЛЬЦА ДРЕВА «ДВИНЫ»

О свежем номере журнала

 

В России, державе нашей, грядут да уже и идут долгожданные перемены. После тридцатилетних скитаний по пустыне Беспамятства начинается неизбежное возвращение к себе, в «родимые домы», на родную в прямом и переносном смыслах почву. Старшим проще – большинство в неё укоренены сердечной и генетической памятью. Другое дело молодняк, который охмурён западными веяниями, сбит с панталыку и зачастую не ведает своей дороги, шарахаясь из крайности в крайность, слепо доверяясь случайным указателям.

Что надо сделать, чтобы начинающие жить обрели свой – от Бога – путь. Тут, убеждён, первое слово – за родным словом, за отечественной словесностью, за русской литературой. Именно она, вслед за материнским молоком, напитывает от веку зреющую душу идеалами любви, добра, справедливости...

Наш журнал, начальная обложка которого изображала древо Двины, всегда исповедовал традиции и равнялся на опыт предшественников. В очередном молодёжном выпуске мы, исполняя задачу просвещения и воспитания, даём в стихах, прозе, публицистике художественную панораму ХХ века – духовный и эстетический опыт поколений, положив в основу её хронологию. Примечательно, что среди авторов номера есть те, кто родился уже в ХХI веке.

Мы не претендуем на некую всеохватность, да это и невозможно в рамках ограниченного журнального объёма. Продолжая сравнение с древом, это лишь – небольшая часть годовых колец древа северной словесности, которую представляет журнал «Двина».

В очередном номере продолжается публикация последнего произведения помора Николая Жернакова, старейшины Архангельской писательской организации второй половины ушедшего века. Это четвёртая, заключительная часть его тетралогии «Краснотал», которая прежде не печаталась, посвящена суровой памяти Великой Отечественной войны.

Анатолий Лёвушкин родился на Рязанщине, но вторую половину жизни прожил в Архангельске, который и наделил его по-настоящему поэтической судьбой. Столетие нашего старшего товарища мы отмечаем его стихами, посвящёнными Русскому Северу и морю:

Ходят волны могучим маятником –

так и просится море в пляс.

Нет здесь места людишкам маленьким,

кто в корысти своей погряз.

Тем, кто с морем все штормы выстрадал,

тем, кто с морем пуд соли съел,

сам Нептун по-хозяйски выставил

все богатства, щедроты все.

Вот она, глубина бездонная!

Без границ простор ветровой!

Эй, мечтатели и бездомники,

нам ли море не дом родной!

Море в пламень зари расцвечено,

расплескалось, искрясь, рябя.

Чем же, море, тебе отвечу я?

Чем, скажи, отдарить тебя?

Море бьет голубыми искрами.

Море смотрит в упор в глаза.

Надо быть беспощадно искренним –

если море берёт в друзья.

Беломорье явилось творческим истоком и для Юрия Казакова (1927-1982), теперь уже классика русской словесности. Писателем он стал бы в любом случае – дарование его проявилось рано. Но по-настоящему этот талант раскрылся на Русском Севере, в Поморье, которое очарованный самобытностью края и его насельников он исходил вдоль и поперёк. Рассказы «Тэдди», «Манька», «Поморка» (последний – в этом номере), написанные на северном материале, принесли ему заслуженный успех как у читателей, так и в профессиональной среде. Либеральные толкователи приписывают этим произведениям безысходность. Что с них взять?! Далёким от подлинно народной жизни, этим деятелям не дано понять глубину и корневую суть этой прозы. А в народном восприятии произведения о Севере и всё творчество Юрия Казакова давно вошли в золотой фонд отечественной словесности.

В поколенческой череде особенно насыщено предвоенное десятилетие, что отражает свежий номер. Открывается оно обращением к прозе Юрия Пахомова, чья флотская и литературная судьба начиналась в наших краях, предметнее – в Северодвинске. Здесь, на Севере, он, кстати, познакомился и с Юрием Казаковым и уже много позже опекал его как профессиональный врач.

Рано ушёл из жизни, но остался в светлой памяти поэт Вадим Беднов. В новинке – подборка его стихов о военном детстве и бомбёжках Архангельска «Я видел ад, который падал с неба…».

Ольга Фокина, уроженка Подвинья, известна на всю страну. Она – лауреат многих литературных премий. Песни на её стихи стали глубоко народными. В свежем номере – свежие стихи Ольги Александровны. В них – и радость бытия, и горечь наших дней:

На улице зябко.

На улице сыро,

Березу, как тряпку,

Рвет ветер-проныра.

Но это березу

Едва ли смущает,

Берёза – бесслёзна.

Берёза – большая:

Всё вынесет-стерпит,

Простит, пересилит.

Из зверь-круговерти

Восстанет красивой:

Ни веточки сохлой,

Надломленной, вялой –

Проверена ветром!

А это – немало!

Виктор Толкачёв – ровесник Ольги Фокиной – 37-го года рождения. Родился на Донбассе. Пережил ужасы войны – бомбёжки, обстрелы. Потом были эвакуация. голодные годы, возвращение в родные места, армия, и опять возвращение… Романтик по натуре, в тридцать лет он оставил престижную инженерную должность и уехал на Русский Север, а потом в ненецкое Заполярье, с которым и связал свою судьбу. Итогом стали дружная семья, дети и многочисленные книги, посвящённые истории ненецкой тундры, собственным странствиям и открытиям. Обо всём этом – в свежем номере «Двины».

Очаровал Русский Север и Владимира Попова, который родился в средней полосе России. Он здесь работал в лесной отрасли, ходил в море на судах Архангельского тралового флота. Впоследствии впечатления молодости вылились в стихи и прозу. Один из последних его сборников называется «Архангельская тетрадь». Мы открыли творчество Владимира Николаевича на исходе его жизни. В «Двине» было несколько его публикаций. В этом номере – очередная. И это закономерно. Творчество этого писателя стало неотъемлемой частью словесности Русского Севера.

Первое послевоенное поколение представлено стихами Валерия Шабалина, Александра Логинова и моей новой прозой. Стихи Александра Логинова – у России на слуху. Звание общероссийского поэта он недавно подтвердил тем, что стал лауреатом общенациональной премии имени выдающегося мыслителя современности Александра Зиновьева. А потому представлю в обзоре стихотворение Валерия Шабалина:

ПОСЛЕДНИЙ БОЙ

Словам иного горе-мудреца

О том, что умирать легко, – не верьте...

Как долго угасала жизнь отца,

А сердце восставало против смерти!

 

Ему, бедняге, чудилась война,

Струя свинца из вражеского дзота –

И он в бреду метался дотемна,

Стараясь от огня спасти кого-то.

 

Отец, увы, последний бой давал,

Ещё момент – и кровь остынет в жилах.

А я щемящим сердцем боль глотал,

Уже ничем помочь ему не в силах.

 

Мне не хотелось верить до конца

(Да и теперь не верю, как ни странно),

Что не увижу батина лица

Победным Днём в шеренге ветеранов.

 

Он в дни войны не раз под пули лез,

Что выжить смог, считал подарком свыше.

Уткнувшись в угол, горбился протез,

Второй ногой хозяину служивший.

 

И я забыть вовеки не смогу,

Как он сражался яростно и долго.

Живу перед отцом в большом долгу

За то, что дал мне жизнь и чувство долга.

Как эхом этих пронзительных строф, отзываются стихи из подборки Галины Рудаковой, посвящённые маме. Это уже из раздела тех, кто родился в 50-х:

СНЫ О МАМЕ

И однажды во сне вдруг почувствуешь горечь разлуки,

побежишь на дорогу попутный ловить лесовоз

и помчишься домой – сквозь туман, в свете фар близоруких,

до знакомой своротки, до высохших старых берёз…

 

Ну а дальше – пешком, побредёшь, пока лес не иссякнет,

и по льду – за реку, в предвкушении радости встреч…

А как только вдали засияет окошками Запань,

словно кто-то родной вдруг коснётся на миг твоих плеч…

 

И в фуфайке, в платке, у реки силуэт замаячит –

так обычно здесь тётя меня с теплохода встречала –

да, конечно, она, да и разве могло быть иначе;

неизменное: «Детонька, как по тебе я скучала!».

 

По пути её дом, мы садимся за стол – выпить чаю;

говорит мне о маме: «…Да в гости пришла бы сестра!»…

«Ну-ко, сахар клади да ботай!» – ободряет. Ботаю.

«Ну, куда на ночь глядя? Останься давай до утра!».

 

Только мне не сидится – подумаешь, семь километров,

хоть и сумрачен лес, но дорога домой коротка!

Знаю, мама там ждёт…

                           Там берёза склонилась под ветром…

Обрывается сон… и сильнее, острее тоска...

 

Как не хочется в явь! Ведь осталась ты там, дорогая, –

в полосе затуманной, и значит – зови не зови…

Знаю, смотришь с небес и от горестей оберегаешь.

Снова снится мне дом…

                                    Свет в окне… и метель куревит…

Василий Матонин – учёный, имеет две научные степени и в стихах своих – мыслитель и философ:

Зима. Мороз. Страдает в печке пламя.

Протуберанец – образ бытия –

Напоминает: жизнь горит под нами,

В нас и вокруг, что согреваюсь я

В холодном доме, снегом занесённом,

Под синим небом в чёрной глубине.

На сотни вёрст – леса, равнина, сёла.

Я среди них, или они во мне?

Иной ритм и строй у поэтики Елены Кузьминой, основа здесь – сердечное начало, любовь к Родине, к её высокой судьбе:

В срок назначенный, в час ночной

задохнулось время от боли.

…Но все то же, как будто, поле,

травы строгие надо мной.

Тишины торжественный слог,

птицы горнии сизокрылы.

Говорила: «Милостив Бог!» –

это правильно я говорила.

Встану. Лето Господне вокруг –

благодатью над спелой нивой.

Рядом ты – не узнать! – счастливо

улыбаешься,

                      верный друг.

В чудном городе у реки

пробуждаются перезвоны.

Не шелохнутся, встали полки,

Спасов лик освятил знамена.

Сизари – белых стен оплечь –

беззаботны и бестревожны.

И Никола Можайский меч

убирает навечно в ножны.

Плат небесный взлетел высоко,

плещет тихой волной голубою.

Радость, радость моя! Так легко

прежде мы не прощались с тобою.

Поспешай! Погляди – веселясь,

луч зари купола венчает.

Запоздалый отряд встречает

благоверный Димитрий князь,

тех, которые возмогли

в день последний отстаивать право

славить Бога Русской земли.

Богу Русской земли – слава!

В этом временном разделе представлена и проза. Авторы её Елена Галимова и Надежда Князева. Обе пишут рассказы о деревне, с которой связали жизнь и судьбу.

 

Шестидесятые годы – это взлёт Гагарина. А ещё подъём в стране творческих сил. На этой духоподъёмной опаре вызревали новые словотворцы. Среди них Валерий Чубар, наш товарищ и коллега, которому исполнилось 60 лет. Большой очерк об этом поэте и прозаике публикует Елена Галимова, доктор филологических наук, акцент в работе делая на поэтическую составляющую его творчества:

Родилась жеребушка – назвали Вечность.

Нет бы Вичка иль Внучка, а то ведь – во как!

Вечность – сущий ребёнок, сама беспечность

у мамаши Веги под чёрным боком.

<…>

Вечность так же наивна, как и все дети,

но в глазах её неземная мудрость.

Вечность точно знает: не будет смерти.

Будет всё-таки? Бросьте, какая глупость!

 

Хорошо рядом с Вечностью над рекою

побродить по колено в высоких травах,

поглядеть, как вскипают они волною

от шального ветреного удара.

<…>

И когда я поддамся тоске смертной,

и потухнет взор, и поникнут плечи,

Вечность тихо придёт жеребушкой серой

и негромко напомнит: всё в мире вечно…

В этом же разделе ещё один поэт, который родился в 60-х и которому исполнилось 60 лет – Андрей Чуклин. Уроженец окрайка земли – Нарьян-Мара, он окончил Литературный институт, а произведения его – знай наших! – включены в антологию «Русская поэзия. ХХ век».

Раздел рождённых в 70-х открывает подборка стихов Ильи Иконникова, уроженца Онеги. Его поэтика тяготеет к традиции. Это он исповедовал в юные лета, не гонясь за модными веяниями, этому верен и сейчас, отождествляя строй жизни со строем классической русской поэзии. Раннюю зрелость Илья наследовал от своих бабушки и деда, на плечи которых пала война. А прозорливость, возможно, от профессии, ведь он – пилот, а как поётся в песне «Мне сверху видно всё, ты так и знай».

Ровесник Ильи – Андрей Рудалёв. Он также состоит в Архангельской писательской организации, но его имя давно вышло за пределы региона, став широко известным в нынешней литературной критике и публицистике. Очередное эссе Андрея Рудалёва аукается с молодёжным вектором свежего номера и посвящено месту и роли молодёжи в грядущих и уже идущих в державе переменах.

В 80-е годы родился Артём Попов. Как и Андрей Рудалёв, он горожанин, северодвинец. Однако чувства и мысли его обращены к деревне, к деревенским остальцам, как у нас называют тех, кто бережёт вековой деревенский уклад. О них Артём Попов, недавно принятый в Союз писателей России, и пишет. Новый сборник прозаика «Ваня Француз» анализирует Анастасия Астафьева, её рецензия идёт в свежем номере «Двины».

А из поэтов этого десятилетия мы выбрали Ольгу Злобину. Её стихи, – словно бесконечный диалог с Богом, который, безмолвствуя, незримо присутствует везде.

Тихим шагом уходит зима,

Февралем на прощанье целуя.

Отчего это жду так весну я,

Словно с нею воскресну сама?э

В небе птица бесшумно парит,

Я гляжу на неё, ощущая:

Кто-то смотрит на нас, всепрощая,

Но ни слова не говорит.

И последний раздел номера посвящён тем, кто родился на перепутье двух веков – в 90-е и после…

Имя Варвары Заборцевой, пинежанки по рождению, студентки СПб академии художеств им. Репина, уже известно в литературных кругах. Стихи её печатались в «Двине», «Юности», «Нашем современнике», «Сибирских огнях»… А творчество отмечено рядом престижных премий, хотя Варе всего 23 года. Уроки мастерства Варвара Заборцева берёт у нашей знаменитой землячки Ольги Фокиной. Не случайно поэтому в её произведениях нередко звучат социальные мотивы.

НОВОСЕЛЬЕ

Избы, где шум новоселий

Слышался весь июнь,

Нынче врастают в землю.

В землю. Куда ни плюнь.

Строили всей округой.

Охали всем селом.

Некому с первой вьюгой

Дверь подпереть колом.

Хочешь, ломай ворота.

Хочешь, в окно залазь.

В банках тоскуют шпроты

Да макарон запас.

Сложены рядом с робой

Платья да пара брюк...

Станет им вечным гробом

Самый баской сундук.

В раме – товарищ Суслов.

Холоден, как фарфор.

Бросил портретик тусклый

Возле крылечка вор.

Держатся еле-еле

Ломтики потолка.

Избы уходят в землю,

Жители – в облака.

И самые юные, родившиеся уже в новом веке: Алексей Черников и Иван Клочков. Алексей даже опубликовался в ряде центральных журналов, а по весне выступал в Центральном доме литераторов. Досужие пиарщики представили молодого поэта в некоем скандальном свете, вот, дескать, юный гений, которого чуть ли не отвергает провинция. По счастью, Алексей оказался мудрее тех кликуш. Своё представление о жизни он выразил в стихотворении «Исповедь провинциала», которым открывается его подборка.

Счастливые уехали в Москву,

А я учусь терпению и дому,

По железнодорожному мосту

Рассеивая прежнюю истому.

 

Счастливые уехали в Москву,

А я остался – длинный, бледнолицый.

Они к доказанному Рождеству

Не грянут в лоскуты своих провинций.

<…>

Счастливые уехали в Москву,

И будни их полнее киноленты.

А я за всех целую здесь листву –

Чего с них взять? Невесты да студенты.

 

Благословляю парки и дворы,

Прощаю за прощание, глупею.

Прокисший воздух стал желтей махры,

А память стала Родиной моею.

 

Я, может быть, и сделался без вас

Вполне собой в часы тоски большие.

Спасибо вам за новый мой анфас

И новый профиль, близкие чужие!

 

Я мог сказать: далёкая родня,

Но так – честней для нашего развала.

Я понял вдруг, что и в Москве меня

Совсем не близость с вами ожидала.

<…>

Нам есть о чём потолковать в пути,

Я складно с вами постоял на старте.

Но всё нашёл – мне нечего найти, –

Но всё в себе пометил, как на карте.

 

Пространство, время, возрастных примет

Несложный ряд – всё выучено точно:

Я отменил их, не купив билет,

Затем, что их не существует. Точка…

<…>

Обзор нынче получился большой, хотя обо всём я не сказал, ведь в этом номере более трёх десятков авторов. Но и то, что отметил, полагаю, даёт представление о свежем номере журнала «Двина», в котором запечатлена художественная панорама минувшего века.

===============================
Подписка на журнал «Двина» и заявки на последние номера принимаются в «Издательском доме «Двина».
Почтовый адрес:163004 г. Архангельск, а/я 45, журнал «Двина»,
тел./факс: 8-818-2)29-20-11, электронный адрес: podpiska@iddvina.ru