Павел РЫКОВ 
Павел РЫКОВ
И НАМ СОЛОВЬИ ПО УТРАМ ВОСПОЮТ
* * *
Вода в колодце как ни холодна
И как ни глубока – не видно дна,
Но коль по воду люди не идут,
Не черпают и воду ту не пьют,
То непременно зацветёт она,
Иль станет нестерпимо солона.
И сруб обрушится, и оборвётся цепь,
Ведру, по ней спускаясь, не греметь.
Не так ли мы…
ПРЕД ТАБЫНСКОЙ
Образ Её всегда предо мной:
Богородицы лик, укрываемый тьмой.
Младенца взор также сокрыт от неверящих глаз.
Но ведаю: тьму пронизая, Она исповедует нас.
Лучисты чистые взоры…
Во мраке тёмных времён
Образ Её был пленён, повержен, огнём опалён.
Но, пламени вопреки, чудесною силой спасён.
Сомнением искушаемы, ищем ответ: почему
От нас Богородица сокрыта во тьму?
Зачем? Поддавшись сомненью, порой, говорим:
Тьма непроглядна.
Но Свет Небесный необорим.
Взгляд дивных очей пребудет с нами всегда.
С нею пока мы, бессильна любая беда.
ИУДИНО…
Он был среди тех, пред которыми хлеб преломляли
И густело вино, жертвенной крови подобно.
А Матфей с Иоанном происходившее запечатляли
На коже телячьей старательно и подробно.
Но что эти слова и, возможно, вселенская слава,
Ежели намаялся он, шляясь по Иудее,
И в Воскресенье посмертное уверовал слабо.
А лавочники хлеб не продают за идеи.
Так почему бы не выдать смутьяна на растерзанье?
Тем более, бредит он ожиданьем распятья.
Значит, за сходную цену приблизим святое страданье,
Пренебрежём воплями, осужденьем, смеясь над проклятьем.
…Так от века и на века путь от неверья к измене короче
Предсмертного хрипа, пред тем, как удавит петля,
Отделяя День Божий от бездонной адовой ночи…
А ветер порывист пустынный, Иуду висящего шевеля.
* * *
«Кто скупо сеет – скупо жнёт»*.
Что толку; взяв златое семя,
Покрепче зажимая в жменю,
Твердить, что сладко заживет.
И горделиво петь: моё!
Моё! Моё! Куда ни кину
Свой взор – и горы, и долины
Мои! И жажда и питьё…
Мой хмель от сладкого вина,
Мой свет дневной и звезды в небе.
И корочка на свежем хлебе,
И златом полная казна.
Прелестных дам нарядный ряд,
Их взоры с липким обожаньем,
Их обольщенье. И стяжанье
Известности. О. как ей рад!
И ничего, и никому
Я не отдам, как ни рыдайте,
Не вожделейте! Так и знайте:
Я лучше в гроб с собой возьму.
Но только горсточка земли
Вослед просыплется в могилу,
Иль две, иль три всего – от силы.
И всё…
-----------------------
* Апостол Павел
* * *
Ночью ты встанешь, к окну подойдёшь.
В небе ночном звездопад начинается.
Боже! Как мир этот звёздный хорош –
Не засыпается!
Звёздам поведай желанье своё –
Люди твердят, что желанья сбываются.
От предвкушенья душа запоёт…
Не засыпается!
День – для забвенья; подступят дела,
Мчишься по дню – только пыль завивается!
– Господи! – скажешь, а жизнь-то прошла,
Не засыпается!
Всё преходяще. И только любовь
Силой небесною не прекращается!
Звёзды летят, и безумствует кровь –
Не засыпается!
СТЕПЬ
Ветер полынный, ковыльный прибой…
Степь моя, степь! Я помолвлен с тобой.
Степь – моя память, сарматский размах.
Волчье приволье на волчьих ветрах.
Ранней весной по увалу пройдёшь –
Время цветенья… Идёшь и поёшь.
Жить бы да жить бы, дышать бы, дышать…
Время уздечкою не удержать.
Вскачь припускаются дней табуны.
Были – умчались. Вдогон не видны.
Пыль по степи – след пропавших коней.
Где же вы, коники жизни моей?
Ночь наступает. Далёко огни…
Степь схоронила умчавшие дни.
* * *
Вот и лето улетает…
Не собьёшь, как птицу, влёт.
Цепко за сердце хватает
Верный признак – скоро лёд.
Дармовым теплом изнежен,
Ты не хочешь понимать;
Час прощанья неизбежен,
И его не миновать.
Он пока невероятен,
Он противу естества,
Но всё больше рыжих пятен
Щедро дарит нам листва.
А однажды утром снежным
Подойдёшь взглянуть в окно…
То, что было неизбежным,
Наступило. Вот оно:
Белоснежное безмолвье,
За метелями – метель.
Там сугробы в изголовье,
В белом кружеве постель.
И хотя приметы эти
Из сознанья не изъять,
Празднуй листьев многоцветье,
Перед тем, как убывать.
СОЛОВЬИНОЕ
От того ли, что в сини небесной –
Всю измерь – не отыщется дна,
Соловьиная слышится песня,
Что на радость нам Свыше дана.
Трель за трелью за волю стремятся,
Ты внимаешь им, всё позабыв.
Чтобы сердцу ожить и влюбляться,
Шлёт Господь соловьиный мотив.
Что там золото и самоцветы,
Если ночью, окно распахнув,
Ты услышишь мелодию эту,
Вешний ветер всей грудью вдохнув..
КОНЬ РУССКИЙ
Кривыми пальцами за гриву ухватясь,
Вскочил в седло и ножками задрыгал,
Увы, не богатырь, отнюдь не русский князь,
А жадный расхититель и барыга.
И громко, потешая весь честной народ,
Усевшись, как собака на заборе,
Заверещал, что всех он к счастью поведёт,
И мы забудем напрочь слово «горе».
– Но прежде прочь с моей дороги, старичьё!
Мне наплевать, что это не по нраву
Вам, олухи! Таперча всё кругом моё:
И поле хлеба, реки и дубравы!
И дедами давно отрытый шахтный ствол,
Цех заводской, что помнит пятилетки.
А ну, скорее накрывайте щедрый стол:
Пожру, и отжалею вам объедки.
О, Конь-Огонь! Ты седоков совсем иных
Нёс на себе. И бег твой не кончался.
Копытом попирал ты хищников степных,
И по берлинским мостовым промчался.
В Великий День, вдев ногу в стремя, сев в седло,
Победы Маршал выезжал к Параду…
О, Конь-Огонь! Ужели всё как сон прошло?
И ты узде покорен конокрада?
Я верую: однажды встанешь на дыбы,
И сбросишь оседлавшую шалаву…
Ты Богом создан для совсем иной судьбы,
Для Светлого пути и Русской Славы!
* * *
Мы, конечно, беду превозможем.
Одолеем приспешников тьмы.
И дорогу к Победе проложим.
Иль не Русские мы?
* * *
Нам хочется верить… Да сбудется так:
Уходит забвенье, рассеется мрак.
И травы воспрянут, очнутся цветы
Во всём обаянье своей красоты.
И нам соловьи по утрам воспоют.
На месте пожарищ леса восстают.
И полною грудью ты снова вдохнёшь,
И вольной дорогою с песней пойдёшь.
Так хочется верить… Возвысим мольбы:
– О, Русь! Я иной не желаю судьбы!