Виктор МЕЛЬНИКОВ 
Виктор МЕЛЬНИКОВ
ПРОПАЛА СОБАКА
Рассказ
Рассвет только-только коснулся земли, как раздалась на всю округу птичья песня. На разные голоса. Распевы возносились всё выше и выше – к самым облакам. Солнце вставало над всеми домами села сразу. Зашевелились цветы и бабочки. А с лугов уже слышен был знакомый звук косы.
Под этот утренний птичий переполох вышла босиком во двор и Полина. Потянула спросонья вверх руки и сладко сощурилась от яркого солнца. «Что-то разоспалась я сегодня, – укорила она себя. – А работы во дворе – конь не валялся!». Открыла курятник, покормила цыплят, потом выбрала поострее тяпку и вышла к картофельной полосе. Алиса увязалась за ней.
– Ну без тебя мне никак не обойтись, – ласково заговорила Полина.
Собака согласно повиляла хвостом. Без этих разговоров у них не обходился ни один день.
* * *
Справедливости ради надо признать, что Алиса была чрезвычайно умна и, несмотря на свой неказистый рост, имела смелое и отважное сердце. Плюс ко всему она ещё была большой кокеткой и где-то внутри себя очень гордилась каштаново-рыжим цветом своей шерсти, доставшимся ей от породистой русской каштанки. Поговаривают, что эта порода была выведена где-то во Владивостоке.
А что касается её умности, то Полине и её мужу пришлось убедиться в этом не единожды. Самой впечатляющей была, конечно, история с кошельком. В то время они втроём ещё жили в своей городской квартире. Как-то раз, выгуливая утром собаку – а это всегда выпадало Василию (потому что был в доме самый ранний), – он расстегнул замок поводка и отпустил Алису на волю. И понеслась рыжая длинными и высокими прыжками, обгоняя осенние облака. Но потом вдруг резко остановилась, свернула меж домов, засаженных вдоль заборов золотыми шарами. Василий только её и видел. Пошёл вперед, поглядывая на часы: на работу скоро. Вышел на пустырь, оборудованный мальчишками под футбольное поле. Собака стояла у ворот, победно подняв голову, прижав лапой туго набитый кошелёк. Василий нагнулся, взял его в руки. Ожидал, что там будут какие-нибудь служебные визитки. Но там в действительности были деньги, и даже не российские, а американские доллары. Пересчитывая купюры, Василий машинально уже прикидывал, на что их можно потратить. Сполна хватило бы на ремонт старенького дома в деревне. Вековой давности, но каменного, просторного. И они бы всей семьёй, наконец, переехали туда из тесной городской однушки.
Разговор с женой оказался трудным. Она была категорически против того, чтобы присвоить находку.
– Потерять такую сумму – ты представляешь, какое это горе! – убеждала она мужа. – Поверь, эти деньги не принесут нам счастья. Так всегда бывает: если прибудет в одном месте – обязательно убудет в другом. Не испытывай себя, Васенька! Отнеси в полицию, подальше от греха. Бог всё равно отберёт.
Но Василий и слушать не хотел! Бумаги с водяными знаками жгли ладони. Последний довод мужа, что деньги эти – не простого трудяги, а бандитские, перетянули Полину на его сторону. Ну, действительно, будет ли простой человек расхаживать по городу с кучей валюты? Да и полицейские, не факт, что вернут деньги своим хозяевам, рассуждал Василий. Скорее всего, приберут себе. А нам они только пользу принесут. Мы на них и крышу перекроем, и пол новый настелим, и сарай во дворе построим. Да и мать твоя на старости лет поживёт по-человечески. Против таких доводов Полина, конечно, не устояла.
Всё сделали, как решил Василий. Денег хватило. Даже на забор. Душа у хозяев радовалась. Кошелёк никто не искал, будто он с неба свалился. Так что переживать молодым особенно не пришлось. Может, и вправду им Бог послал?
К зиме переехали в деревню в отремонтированный дом. Все были довольны. Одна только Полинина мама дивилась, откуда взялись вдруг деньги на стройматериалы да работников?
* * *
…Часа через два, разогнув спину, Полина вдруг увидела в доме огонь. Горела кухня. Пламя перекидывалось от стены к стене. Она не поверила глазам: подумала, привиделось от усталости. Шутка ли, с самого утра, не позавтракав, прополола почти весь огород. Но дым бился уже через форточку.
Она отшвырнула тяпку и побежала к дому. Обо что-то споткнулась, упала и вновь побежала. Алиса была уже на крыльце и передними лапами скребла входную дверь. Курица и цыплята сбились в кучу в дальнем углу двора.
Полина думала только о матери, которая в последнее время сильно сдала и плохо передвигалась. Вставала она теперь много позже и могла даже не слышать, что в доме бушует пожар.
Занавески в спальне уже облизывал огонь. Мать протянула к дочери руки – только на это и хватило ей сил. Полина метнулась в сени, вернулась с ведром воды. Плеснула на мать, остаток – на себя. Огонь уже трещал по потолку. Она подняла мать с постели и поволокла к выходу. Слава богу, до прихожей огонь ещё не добрался. С трудом спустились с крыльца. Мать изо всех сил пыталась помогать, неловко переступая слабыми ногами. Полина отвела её подальше в сад, посадила на землю. Мать от усталости закрыла глаза.
– Доченька, какое несчастье! – она тяжело заплакала. – Что же нам теперь делать? Как же мы восстанавливаться будем? Не в советское время живём. Это какие деньжищи потребуются! Хоть по миру иди…
– Ничего, мама, пробьёмся. Люди кругом. В крайнем случае вернёмся в городскую квартиру. На вторую работу пойду. Никак не пойму только, откуда огонь взялся?
– Я слышала из стиральной машины хлопок, и сразу она замолчала. Может, там коротнуло?
– Это я виновата. Думала, пока на огороде – бельё постирается.
– Не вини себя. Мы, женщины, всегда норовим сделать десять дел за один присест. Откуда тебе было знать, что электрика полыхнёт. Жаль, я совсем старая стала… Не помощница тебе…
А Полина вдруг вспомнила про найденные деньги. «Вот они сейчас и обернулись нам… Ничто в этой жизни не бывает даром. Говорила же я Васе, говорила…» – думала она, кусая губы, и стучала кулаками по лысой земле.
– Ты о чём, доченька? – не понимая, заволновалась мать.
– Ничего, мама, – успокоила её Полина. – Это я так, старое вспомнила.
Подбежала соседка Клавдия.
– Вы живы? – обрадовалась. – А я смотрю, дым валит с вашей стороны. Сначала подумала, прошлогоднюю траву жгёте. Хотела отругать: ведь так можно спалить всё. А оно вон как… Ты в пожарку позвонила?
– Да как звонить-то? – Полина вздохнула. – Сотовый остался в доме. Позвони со своего. Да и Василию набери, – и продиктовала его номер, – а я попробую пробраться внутрь, вытащить документы и деньги. Нам они сейчас ох как нужны будут!
Пожарка подъехала быстро, за ней и полиция подкатила. Кое-что спасти удалось, но оставшийся внутри скарб весь сгорел. Стены и крыша уцелели.
За пожарными вскоре подъехал и Василий.
Закопчённую крышу он увидел издалека, только вышел из автобуса. Красавец-дом, каким тот был несколько часов назад, теперь зиял пустыми окнами. Рядом кучей валялись уцелевшие вещи.
Василий кинулся к калитке. Полина обернулась к мужу. Такого измученного лица он у неё никогда не видел. Подбежал, обнял.
– Слава Богу, жива, – прижал к себе и расцеловал испачканное сажей лицо.
– Сумасшедший, – на лице Полины впервые за день появилось подобие улыбки. – Чему радуешься?
– Что с тобой ничего не случилось, – Василий не скрывал своих чувств. – И с мамой.
– Ничего не случилось и с документами, и с деньгами – успела вытащить, – она протянула свёрток.
– Какая ты умница! – похвалил Василий. – А собака где?
– Какая собака?
– Как какая? Наша.
– Наверное, тут бегает. Я не видела её в доме.
Помедлив, добавила:
– Да мне и не до неё было.
Василий помрачнел:
– Теперь в доме будет пустота.
– Ну не расстраивайся ты так, – Полина подошла ближе, положила руки ему на плечи. – Главное, мы сами живы и здоровы. Жалко, конечно. Ну ничего. Отстроимся, купим другую собаку – какую захочешь, – успокаивала она мужа, как маленького ребёнка.
Но этим своим воркующим голоском только подлила масла в огонь. Василий взорвался:
– Не могу понять, как такое могло получиться? – он стряхнул руки жены и нервно заходил вдоль дома. – Вещи, вещи… А что же про собаку не вспомнила? Ну самое простое – отведи в соседний двор. А ведь она, наверное, верила в тебя, надеялась до последней минуты.
Полина никогда не видела мужа таким. Он был похож на тот огонь, который совсем недавно лизал стены их дома. А теперь добирается и до неё. Она должна была его остановить, как-то возразить.
– Ты представить себе не можешь, как мне тут было тяжело одной. Нужно было маму вывести. Попробуй, выволоки на себе. Ведь я женщина, – последние слова она произнесла так громко, что соседи, пришедшие помочь и вытаскивавшие из дома головешки, оставшиеся от мебели, обернулись.
Подошла Клавдия. Полинину маму уложили у неё в доме.
– Оставайтесь у меня, – позвала супругов. – Покормлю вас, да спать постелю. Утро вечера всегда мудренее. Завтра на свежую голову будем думать. А то наломаете сейчас дров. Пошли! – И пристыдила Василия: – Полина сегодня так намучилась. А ты жучку пожалел. Устроил тут шоу.
Василий отошёл от женщин, засунул свёрток с деньгами глубоко в карман и начал спрашивать всех, кто пришёл помогать:
– Нашу Алису не видели?
Но ночевали они в разных домах. Полина у Клавдии, а Василий у своего друга Сашки Белехова.
* * *
Наступила ночь. Высоко в небе блестел ясноокий месяц. Деревня погрузилась в сон. Только в доме Клавдии в окне светилась настольная лампа.
Василию было не до сна. Не о спалённом доме он переживал, а казнился за разговор с женой. Обидел её своими несправедливыми упрёками. Удастся ли помириться?
Василий вспомнил, как зародилось в нём чувство, когда они, двое подростков, однажды встретились на деревянном мосту. И ему показалось, что протянулась между ними ниточка. Но такая прочная, как этот старый мост из толстенных досок, на котором они вдруг застыли друг напротив друга, охваченные неведомыми доныне чувствами.
Вспомнил, как позвал девушку на первое свидание. Её ладошка была горячая и нежная, и он не выпускал её до самого дома. И такая была длинная эта дорога домой. И не выпускал он эту ладошку до самого сегодняшнего дня. А сегодня выпустил.
Нет, он вернёт её, обязательно вернёт! Эх ты, Васька, Васька, пустая твоя голова! За один день умудрился лишиться и крова, и жены…
* * *
Полина всю ночь проплакала в подушку. Она всегда была уверена, что Василий любит её. А здесь такое открылось… Никогда не видела мужа таким грубым. Не может любящий человек так разговаривать. Он сегодня был как чужой. Может, у него появилась любовница? Не зря в последнее время так поздно с работы возвращается. Она снова разревелась, представив Василия с другой. Где они обронили свою любовь? А может, она просто была короткой? Как же без неё жить? Просыпаться по утрам и не видеть рядом Васиного лица? И собственной рукой навсегда вычеркнуть себя из списка счастливых.
…Первый луч солнца настырно пробился через шёлковую штору и, обняв Полину, лёг рядом с ней. Она прищурилась и отодвинулась. Но долго полежать ей не пришлось. Со двора раздался крик Клавы:
– Полина! Отзовись! Проспишь всё!
Полина поднялась, вышла на крыльцо. Связывая в пучок волосы, спросила спросонья:
– Что случилось? Ещё где-то горит?
– Алиса ваша объявились. Представляешь, какая она у вас умница, – взахлёб тараторила соседка, – когда увидела, что дом загорелся, побежала за помощью к Василию на работу. А он-то вчера не пешком – на автобусе приехал. Разминулись. Так она его и прождала до самого утра. Васька на работу пришёл, там её и обнаружил. Только что вдвоём вернулись. Они сейчас во дворе Сашки Белехова. Беги туда!
Полина, как была, в ночной сорочке, так и побежала через всю улицу. Ворота у Белеховых были распахнуты настежь. Она остановилась, выпрямилась: вот они, двое, перед ней. Алиса повернула голову, вильнула хвостом, кинулась, подпрыгнула, лизнула в лицо. Подошёл-подбежал Василий. Остановился, опустил глаза, сдвинул брови. Так и стояли втроём.
– Извини меня, Полина, – выдавил из себя Василий и обнял жену.
Та разрешила:
– Ладно, чего уж. Целуй.
Василий улыбнулся, заглянул в лицо.
– Ты сегодня какая-то другая, – тихо сказал он.
– Наконец-то заметил, – толкнула она его кулачком в грудь. – У нас скоро будет малыш!
– Любимая моя! – он приподнял её и закружил по двору. – Я тебе такой дворец построю! – он прокричал это так громко, что даже небо услышало.