Сергей КОЗЛОВ. СИБИРСКОЕ СЛОВО О РОДЕ И НАРОДЕ. О сборнике публицистики Анатолия Байбородина

 

Сергей КОЗЛОВ

СИБИРСКОЕ СЛОВО О РОДЕ И НАРОДЕ

О сборнике публицистики Анатолия Байбородина

 

Когда перед вами проза Анатолия Байбородина, первое, что буквально перетекает со страниц книг в сознание и душу читателя, это настоящий художественный русский язык. Исконный и певучий. Ощущение сродни тому, какое испытываешь, открывая книги Михаила Шолохова, Валентина Распутина, Владимира Белова, Владимира Личутина… Именно тот язык, которого так не хватает городским жителям и читателям, потому как на них оказала большое влияние западная культура и литература, и так называемая цивилизация.

Я часто возвращаюсь к сборникам повестей и рассказов Анатолия Байбородина «Озёрное чудо» и «Деревенский бунт», вышедших в издательстве «Вече». Читаю один-два текста, чтобы вернуться потом к ним снова и снова. Это как сделать пару глотков родниковой воды, когда вокруг мутные потоки, похожие на селевые, а то и канализационные. И, что особенно важно, тексты Анатолия Байбородина не поддельные, не вымученные, а естественно присущие ему! Автор плоть от плоти русский сибирский писатель, и сам является носителем этого языка, ему не надо погружаться в пространство и быт своего народа, русского крестьянства, потомков сибирских первопроходцев, он внутри, он сам и есть часть этого фундаментального пласта русской культуры, образно говоря: река просто течёт. И невольно радуешься, что просторы нашей родной Сибири дают России такие голоса, таких творцов и хранителей русского слова, как Анатолий Байбородин.

И вот новым открытием для читателей стал сборник публицистики Анатолия Байбородина «Слово о роде и народе. Взгляд из Сибири». Многие из материалов этой книги искушенный читатель встречал на страницах журналов «Наш современник», «Сибирские огни», «Сибирь», на лентах интернет-порталов. Вспоминается «Русский месяцеслов» автора, поражающий своим детальным и глубоко осмысленным знанием народного быта, верований, примет. «Крестьянский мир, коему тысячелетия, запечатленный в русском месяцеслове, суть – народное знание природы, благоговейное ощущение тайн Вселенной и правдивая, духовно не украшенная история крестьянской жизни, что есть – истинная история России в сложном и трагическом сплетении христианского и природно-языческого, суеверного», – говорит о своем труде сам писатель. О том, что Сибирь и русская равнина – это часть прародины человечества, сегодня заговорили ведущие историки на основе современных генетических исследований. И Анатолий Байбородин в своих очерках воссоздаёт детали и образы древней культуры, при этом он сохраняет верность своему языку, к которому читатель привык на страницах его художественной прозы. И публицистика Байбородина в этом случае обретает не только этнографическую и историческую познавательную ценность, но снова и снова превращает даже публицистику в высокохудожественное произведение.

«К сему типичный русский мужик, не зюзя подзаборный, пусть батрак, но не кулак, в отличии от европейского крестьянина, в отличии и от доморощенной образованщины, траченой чужебесием, жил с жаждой святости, а избранные Богом восходили и к юродству Христа ради. Свою душу крестьянин оберегал верою, молитвою и постом; оберегал традиционным домостроем, жизнью среди природной красы и чистоты; оберегал каждодневным натуральным созидательным трудом – вольный, азартный, вдохновенный труд укрощал плоть, отвращал от грехов и пороков, в праздности затягивающих душу зеленой болотной ряской». Вот такой язык в очерках Байбородина. При этом он не льстивый восхвалитель, ради восхваления, он, скорее, исследователь и защитник, честно и открыто признающий недостатки и грехи соплеменников.

Он никому не доказывает, что Россия – это родина слонов, он просто рассказывает русскому народу и всему миру на настоящем русском языке о самом русском народе и его основе – крестьянстве. Просто вслушайтесь:

«Разумеется, смешно и грешно даже помыслить о темноте и дикости русского крестьянина, что с древнейших лет обладал вселенским знанием: ведал природу земную от матери-сырой земли и до божьей коровки, ползущей по стеблю осоки; чуял предвестия летних гроз и зимних метелей; по небесному лику с рассветами и закатами, по солнцу, луне и звездам провидел погоду и грядущий урожай, и приплод. Из сего благоговейного вселенского знания русский крестьянин породил столь календарных примет, пословиц, поговорок, сколь звезд на Млечном пути, придав речениям глубинный иносказательный смысл и словесно столь благолепно облачив речения, что взревновали даже Богом одаренные книжные поэты».

И становится понятно, почему главным героем русских сказок обретался Иванушка-дурачок, беззлобный и открытый миру человек, по словам Байбородина – «предтеча святых юродивых», но и, говоря научно, основа социальной структуры государства Российского.

Отметим, что в своих очерках писатель часто и точно обращается к святоотеческим текстам, цитирует русских и западных философов, писателей, публицистов. Каждый очерк, помимо того, что является отдельным рассказом-размышлением, составляет кирпич к кирпичу общую канву книги «Слово о роде и народе».

Вот, к примеру, как начинается глава «Русский месяцеслов» о народном христианстве русских: «Русский народ, до начала двадцатого столетия на все девяносто процентов крестьянский, в большинстве своем не ведал азы, буки, веди, и Святое Писание знал изустно, долгими зимними вечерами при свете лучины, комелька, жирника либо сальной свечи слушая грамотеев-книгочеев, читающих Библию либо Закон Божий, и по мере духовных сил толкующих святые сочинения. С летами, веками народилось в мужиках и бабах благоговение перед воображаемыми библейскими событиями, а вещие сказители запечатлели их по-русски, словно и случились события в русской земле.

С христианизацией крестьянства народный месяцеслов, в основе которого оставался прежний природно-хозяйственный, обрядовый календарь, выстроился в лад православно-церковному календарю и освятился, изукрасился евангельскими событиями, кои обрели в народной мифологии русскость».

К сожалению, сегодня о русскости говорить, мягко говоря, не принято. Из того самого принципа: как бы кого не обидеть и кабы чего не вышло. Но в итоге вышло, что пылает на всех рубежах империи, да и внутри оставшейся одной седьмой враги час от часу пытаются зажечь. И русских за последние только тридцать лет настолько сделали европейцами, что многие из них, если откроют книгу Анатолия Байбородина, вынуждены будут держать под рукой словарь Даля, дабы понимать, или, как говорят филологи, декодировать текст. Но в том-то и беда, что, скорее всего, лениво отложат в сторону, потому как проще взять какую-нибудь признанную суетливым миром историю да под модным иностранным именем…

«Помню, три дня и три ночи обитал в избенке на Байкале – глухой распадок, зажатый хребтинами, тишь, синеватый по вечерам снег, ночью звездная россыпь, покойничьи белая луна над черным гребнем кедровых вершин – и, протопив русскую печь, сварив некорыстное хлебово, читал «Раскол» Владимира Личутина – жил в русском средневековье и светло, и грешно, и трудясь, и молясь, и каясь во грехах, да и не приметил, как истаяла ночь, засинели оледенелые окошки, сморил сон» («Река русской судьбы»). Но, похоже, это народ наш вымирающий сморил сон, точнее, морок, который и сбросить-то можно только уйдя в лесную глушь, на берег великой или малой сибирской реки, в степь безбрежную… или… в библиотеку, где ещё стоят книги хранителей русского слова, к коим я с почтением отношу Анатолия Байбородина. Уйти и подумать его словами, что созвучны многим мыслящим: «Вековечная труженица Сибирь содержала всю Россию, и нередко с великой надсадой, как великой кровью и защитила Россию в Отечественной войне. А как ныне выживает Сибирь и, перво-наперво, сибирское село?..».

Многие из людей верят и знают, что есть рядом с нами ангелы-хранители, многие читатели российские знают, что есть в литературе авторы-хранители. Анатолий Байбородин один из них.

г. Тюмень