Сергей ЛУЦЕНКО. БОРОТЬСЯ ПРАВДОЙ. О книге Евгения Новичихина «Штрихи…»

 

Сергей ЛУЦЕНКО

БОРОТЬСЯ ПРАВДОЙ

О книге Евгения Новичихина «Штрихи…»

 

Наверное, кажется так не только мне: имя Евгений Новичихин несёт в себе некий магнетизм. Магнетизм этот светлый и добрый. И усиленный, утверждённый многими десятилетиями литературной и общественной работы.

У Евгения Григорьевича Новичихина талант многогранный. В разные годы он – редактор отдела, ответственный секретарь, главный редактор знаменитого журнала «Подъём», председатель правления Воронежского отделения Союза писателей России. Возглавлял Воронежский областной литературный музей, комитет по культуре администрации Воронежской области. Но главное, он – автор многих известных книг прозы, стихов для детей, литературных пародий и сатирических миниатюр, публицистики, переводов, киносценариев. Его книги и отдельные публикации появлялись не только в России, но и в Греции, Чехии, Польше, Литве, Эстонии, Украине, Молдавии, Туркмении. Отмечен значимыми наградами: премиями им. Булгакова, им. Платонова, Центрального федерального округа России, конкурса «Золотые вилы» журнала «Крокодил», Всесоюзного конкурса на лучший перевод стихов Янониса, форума «Достояние культуры Воронежа». Заслуженный работник культуры России, член Союза писателей и Союза кинематографистов России. И т.д., и т.д. Так что известность героя нынешнего материала давно и закономерно шагнула далеко за пределы не только его родного и горячо им любимого села Верхнее Турово и всей воронежской земли, но даже самой России.

Кажется мне, что в основе творчества Евгения Новичихина – внимательный и доброжелательный взгляд на мир. А к этому прилагается действенное участие – как в судьбе писательской организации, так и в судьбах многих отдельно взятых людей. К тому же Новичихин не боится бороться за правду, бороться правдой и говорить открыто, честно, не пряча глаза. Знаменитый поэт Алексей Прасолов, человек подчас весьма угрюмый, резкий, с очень непростой судьбой, не зря надписал свою книгу «День и ночь» 1966 года: «Евгению Новичихину с уважением к его доброму умению со смехом говорить о людских слабостях». Нашему писателю присуще отстаивать истину, но снисходительно и мудро улыбнуться человеческой слабости. Прасолова мы ещё коснёмся. А пока внимание – на предисловие.

Безусловно, автор книги «Штрихи: Воронежские писатели второй половины XX века» имеет право на своё весомое суждение. Ведь практически с начала 60-х годов, после окончания института, он оказался в центре литературной жизни Воронежа. И это закономерно: уже тогда Новичихин писал стихи, публиковался, участвовал в работе молодёжного литературного объединения. И – счастливый случай к тому же помог: бывший студент, а в тот момент инженер производственного отдела одного из областных управлений Воронежа, трудился в непосредственной близости от Союза писателей и «Подъёма». Совпало не только здание на проспекте Революции, но даже – этаж. В первой половине дня ни Союз, ни редакция журнала ещё не работали, и молодой специалист нередко становился их «полномочным представителем». Звонит, например, тогдашний руководитель писательской организации Константин Петрович Локотков: «Женя, к нам приехал Борис Ручьёв из Челябинска. Сейчас он идет с вокзала в Союз. Будь добр, возьми ключи у вахтёра. И займи гостя. А я скоро буду». Ну а Прасолова, вспоминает Новичихин, бывало, «занимал» чуть не ежедневно. Так что, будучи в центре, Евгений Григорьевич общался со всеми героями своего повествования, а со многими – крепко дружил. Именно тот факт, что Новичихин с юности не представляет себя вне воронежского литературного процесса, и побуждает его в предисловии к книге проследить путь воронежской писательской организации; отметить ключевые моменты; назвать ставшие практически родными имена. Читаешь этот обзор и удивляешься: какая богатая у автора судьба! Стоит только упомянуть: Гавриил Троепольский, Виктор Ардов, Валентин Сидоров, Егор Исаев, Евгений Дубровин… А сколько имён, сколько встреч рассыпано по страницам книги – от Алексея Баталова до Святослава Рериха!.. Это и есть цель: не самолюбование, но правдивое сохранение памяти.

И тут же, на виду, горькое, неотменное – недоброй памяти 90-е годы, когда произошёл писательский раскол. Когда прекратило работу Бюро пропаганды художественной литературы и Воронежское отделение Литфонда России. Когда полностью заглохла работа с творческой молодёжью. Работать было чрезвычайно трудно, с горечью признаётся Новичихин. Наверное, писателю подобного уровня особенно тяжело смотреть на этот обрывный склон. Ведь есть с чем сравнивать. Но… здоровый оптимизм, вера в живительные силы культуры, литературы по счастью не покинула писателей, подчёркивает он. Да, была растерянность, вызванная переменами в стране, ослаблением внимания государства и общества к литературе. И всё же воронежская писательская организация выстояла. Настойчивостью писателей был спасён журнал «Подъём». Был открыт музей-усадьба Дмитрия Веневитинова. Писательскими стараниями была учреждена премия имени Андрея Платонова. В бюджете стали планироваться средства для издания книг воронежских писателей… Жизнь продолжается, жизнь тянется в век XXI-й…

Вот сколько впечатлений навело одно только предисловие! А сама книга? Ведь какие в ней собраны имена, какие заявлены темы!

 

Живший по законам добра. Фёдор Волохов.

Железнодорожная выучка Виктора Попова.

Радетель русского слова. Иван Евсеенко.

«…Успех повести моё великое страдание». Гавриил Троепольский.

Сад Ольги Кретовой.

В рамках исторической правды. Евгений Люфанов.

Правофланговый воронежской поэзии. Владимир Гордейчев.

«Я петь привык, у сердца лишь спросясь…». Алексей Прасолов.

Воспевший подвиг народа. Юрий Гончаров.

Свет высокого слова. Николай Коноплин.

«Наполненный глубокой поэзией окружающего мира». Василий Белокрылов.

«Шутки подобны нотам…». Виктор Ардов.

«Я добровольно принял этот крест…». Валентин Сидоров.

Надежда и любовь грека с русской душой. Георгис Веллас.

 

К тому же привлекает, что в этой достойно изданной книге щедро представлены редкие фотографии, копии автографов. Читается она легко, несмотря на свою насыщенность; мягко и настойчиво увлекает, затягивает в свои глубины её тёплый и светлый, а где-то и трагический водоворот событий и имён. Чего стоит шахматный поединок не терпевшего проигрывать Троепольского и редактора «Подъёма» Волохова. Резкий взмах руки автора «Белого Бима», смахивающего фигуры, его стремительный уход – и полночная волоховская телеграмма: «Согласен на ничью». Или шутки Евсеенко. «…У Виктора Михайловича Попова практически не было волос на голове. Когда мы всей редакцией собирались за праздничным столом или отмечали выход книги кого-нибудь из нас, Евсеенко непременно произносил свой коронный тост: «Пусть больше не один волос не выпадет с головы главного редактора!». Когда на этом посту Попова сменил я, тост Ивана видоизменился: «Пусть больше ни один волос не поседеет на голове главного редактора!». Можете себе представить, как выглядела к тому времени моя голова…». И тут же трагический русско-украинский разлом глазами уроженца Черниговской области Ивана Евсеенко, его обострённая боль о насильно разделённых братских народах…

Всего в нескольких словах не предать, не пересказать. Хочется отметить и то, и это. И дружеские шутки всегда невозмутимого Евгения Люфанова; и творческие сражения непреклонного и противоречивого Юрия Гончарова; и «неофициального» Василия Белокрылова с гитарой, его прекрасный бархатный баритон; и трогательную ошибку потерявшего в старости зрение знаменитого актёра Игоря Ильинского, вместо юбиляра Ардова горячо расцеловавшего совсем другого человека – нашего писателя; и философские устремления Валентина Сидорова… Да и не надо повторять Новичихина! Для этого и существует книга «Штрихи» – она многое, многое расскажет…

Но новичихинская проза – отнюдь не елейная! Там, где требуется, она приобретает остроту стали. Взять хотя бы один пример, навскидку. Вот одна небольшая, но многоговорящая цитата из очерка, посвящённого Прасолову. «Понятное дело: настоящие писатели – пишут, им скандалить некогда. Разборки устраивают окололитературные дельцы, которым кажется, что на этом они зарабатывают какие-то творческие очки». Остаётся добавить, что травили тогда самого Троепольского. Обстановка была накалённая. А Прасолов вышел на трибуну одним из первых и, обращаясь к скандалистам, сказал: «Талантливый человек никогда не будет этим заниматься. Это дело бездарей».

Вот, несколько штрихов (а их ведь много, всего сразу и не перечислить!) – и на вас смотрит живой человек, то улыбающийся, то страдающий. И будет жить он, этот достойный человек, пока живут такие книги. Пока живёт память.

Думается, что для вдумчивого, серьёзного читателя, а тем более писателя, литературоведа, такая книга в любые времена не будет лишней. Кому-то она навеет светлые воспоминания о великой эпохе. Кому-то ненавязчиво укажет добрые пути в будущее. И каждому подарит прекрасные часы общения с настоящей литературой. Равнодушия быть точно не должно!