Игорь ШУМЕЙКО. БРЕМЯ БЕЛОГО ЧЕЛОВЕКА. Время на часах made in Chine

 

Игорь ШУМЕЙКО

БРЕМЯ БЕЛОГО ЧЕЛОВЕКА

Время на часах made in Chine

 

Одним из «пруфов» доказывающих гениальность Наполеона, помимо выигранных битв, считают его пророчество 1803 года: «Китай – спящий гигант. Пусть он спит. Если проснется, он потрясет мир».

И в общем старались не только не будить, но добавить в его сон опиумные грезы. Кого разбудили, так это Герцена, революционных и либеральных демократов, «прогрессивную общественность», сделавшую «спящий, отсталый Китай» популярнейшим мемом. В унисон с Западом российские западники твердили: «китайщина». Белинский в письме, за чтение которого Достоевский едва избег расстрела, ругал Гоголя: «Ваша мысль ведёт к ханжеству, китаизму».

Пока прогрессисты доили сей образ сонной отсталости, настоящие интеллектуалы упорно всматривались. Честертон в «Вечном человеке» («Лучшая книга ХХ века» по определению Грэма Грина) сравнивал основы менталитета европейцев и китайцев: «Между нами и Китаем нет моста, именуемого традицией, а с Египтом, Израилем, Грецией есть. Геродот гораздо ближе нам, чем китаец в современном дорогом костюме, сидящий за соседним столиком в лондонском кафе. Мы знаем, что чувствовал Давид или Исайя, но не уверен, знаем ли, что чувствует Ли Хун-чжан. Грехи, связанные с именами Елены или Вирсавии, для нас примеры трогательной человеческой слабости, но даже добродетели китайцев как-то нас пугают».

Проговорка Честертона о страхе пред «даже добродетелями китайцев» повисла тревожной нотой, какой в фильмах обычно помечают подступающую угрозу.

«Певец британского колониализма» Редьярд Киплинг отчеканил отношение к Китаю всего прочего мира:

Несите бремя Белых среди племен чужих –

Сынов своих отправьте служить во благо их;

Без устали работать для страждущих людей –

Наполовину бесов, настолько же детей.

Но тупик бывших победителей сегодня виден в буреломах свергнутых памятников «белым колонизаторам», слышен в хоре политиков о наступающей «эре Китая».

Неустранимый «перекос торгового баланса» видели ещё Тацит и погибший под проснувшимся Везувием Плиний Старший, негодовавший: «неудержим отлив национального богатства на ненасытный Восток». Немецкий историк Карл Вейле подсчитал тот «перекос» в античную эпоху: 100 миллионов сестерциев в год. Даже перевел древнеримскую валюту в современные ему (канун ХХ века) немецкие марки = 22.000.000. Вейле: «Это привело к полному государственному банкротству и недостатку благородных металлов в последний период римской истории. Все народное богатство Рима лежит в земле Востока».

Века потребляя фарфор, шелк, сделав чай главным напитком, Запад так и не нашёл товары столь же нужные Китаю. Генри Киссинджер в книге «О Китае» посвятил главу эпическому провалу посольства 1793 года лорда Маккартни в Китай. Ответ императора Цяньлун британцам был: «Наша Поднебесная Империя обладает всем в изобилии. Нет необходимости в продукции внешних варваров».

В культовом фильме «Аватар» земляне, империалисты, выкачивают ценный ресурс планеты Пандора. Глава колониальной администрации, объясняя причину убийства живущих в счастливой гармонии аборигенов, усмехается: «А что мы им можем дать взамен? Джинсы-жвачку?».

А место съемки той планеты синекожих счастливцев, парящих гор, лесов… китайский парк Чжанцзяцзе!

Из товаров «внешних варваров», то есть всего остального мира, спрос в Китае XIX века имели лишь: итальянское цветное стекло и русские меха.

Но королева Виктория решила проблему торгового дисбаланса, выиграв две Опиумные войны, запустив столетнюю операцию, в НАТОвских терминах: «Чай в обмен на опиум». Для этого... наркокоролева (принят же термин наркобарон!) перевела гигантскую Бенгалию (восток Индии, 163 миллиона населения в XIX веке) с производства риса на опиум. Правда, порой войны или китайцы, не желавшие вымирать, ломали британский наркотрафик и... вымирали уже бывшие рисоводы индийцы: 3,8 миллиона погибло только в «Бенгальский голод-1943».

По китайской мифологии драконы – это самые сильные карпы, что смогли против течения добраться до верховья реки. Ограбленный, раздробленный, подсаженный на опий Китай, похоже, оказался сильным карпом. Помните, в феврале 2020 года торопливые эксперты хоронили «главную жертву Ковида». Говорили: раз «бомба» ударила в Ухань, центр Китая, там и будет эпицентр экономического краха, эпицентр жертв. А потом весь мир завороженно следил за кадрами словно ускоренной перемотки: китайцы за 7 дней строят гигантский госпиталь.

Но кроме легендарных сибирских мехов, а ныне газа, оружия, – с чем идет Россия в Китай, на Восток?

 

Порой мне доводилось слышать возражение: «В Азию везем тоже сырьё!». Не цепляясь за объективно все же большую долю промышленных товаров, не смущаясь, я назвал важнейшее отличие (от ЕС) в нашем азиатском экспорте: оружие! Экспорт его в Китай, Азию не только спас нашу оборонку в «лихо-святые 90-е», но и в целом продолжил геополитическую линию времен СССР: наше оружие, начиная с АК-47, подорвало мировую колониальную систему. Разрушило устойчивый, как тот лелеемый «сон Китая», двухвековой тезис либералов Запада: «Прогресс для того и нужен, чтобы в наши В-52 вьетнамцы целились из своих луков, а не сбивали их советскими ракетами и не сажали в тюрьмы будущих сенаторов и кандидатов в президенты США!».

На одной геополитической конференции мне довелось выступать вслед за Шеловым-Коведяевым, экс-замминистра иностранных дел у Козырева.

Известен его реквизит: карты, где Приамурье и Приморье закрашены желтым китайским цветом. Отвечая, я показал карту того же периода (первая половина XIX века) с «российско-закрашенными» Польшей, Финляндией. Что еще прикажете рисовать в учебниках истории? Приамурье и Приморье были китайскими, пока Айгуньским договором 1958 года и Пекинским 1860-го граф Муравьев-Амурский не зафиксировал их передачу России. Абсолютный мировой рекорд в истории дипломатии: столь огромные территории переданы от одной страны другой без войны, какого-либо конфликта. Причина все та же: Англия и Франция, «НАТО XIX века», ведут опиумные войны, врываясь в Янцзы, Хуанхэ, жестоко грабят столицы (содержимое «китайских залов» в евромузеях – той поры). Пустынное наследие манчжурской династии цин, куда собственно китайцам хань вход был запрещен под угрозой смерти, дало России настоящий выход к Тихому океану (до этого – лишь горная тропа Якутск-Охотск). Своей геополитической нужностью Россия получила Приамурье, но и потерять может – своей ненужностью, вроде прозябания 1990-х, когда, кстати и вбрасывались темы «продать Дальний Восток, пока не забрали».

В общем, одна из первых наших ролей, она же и популярнейшая в китайских соцсетях, СМИ: чжаньдоу миньцзу, «боевая, воинственная нация». Но… роль не единственная! Ментальное взаимодействие, строительство моста взаимопонимания, отсутствие которого, как подметил Честертон, вело к экзистенциальному ужасу, в России шло неостановимо.

Директор Дальневосточного отделения Института истории, археологии, этнографии РАН, доктор исторических наук, профессор Виктор Лаврентьевич Ларин (сопровождая в 2014 году в Китай президента РФ, он работал над тем, что назвали «исторический поворот на Восток) так просуммировал одну из тем наших бесед: «Повторю, Игорь: «китайские страхи и страшилки» при тщательном рассмотрении является опасениями за свое собственное руководство: «как бы не сдали». В 1969-м, в разгар событий на Даманском, не было и тени подобных сомнений. С этой точки зрения мы рассматриваем проблемы экологическую, демографическую. Уверенность сограждан в политической воле руководства сохранит Дальний Восток российским и населенным. Экономическое развитие во всей Восточной Азии не освобождает от проблем, порой их обостряет».

Действительно, слухи о «миллионах китайцев, заполонивших Дальний Восток, работающих за миску риса», столь же «актуальны», что и давнее народное словцо «шанхай», применявшееся к самым жалким сараям, развалюхам. Директор Института стран Дальнего Востока РАН Михаил Леонтьевич Титаренко: «Вместо объявленных пяти миллионов китайцев, живущих в России, нашли 15 тысяч. Временно приезжают еще 400 тысяч в год. Встречный поток россиян в Китай: 3 млн в год». Известный в Приморье адвокат Павел Шепчугов суммировал: «Поток туристов в Китай растет. Кроме шоп-туров популярным направлением стало медицинское обслуживание. Жители Благовещенска покупают квартиры в Китае, приморские пенсионеры говорят: в Китае жилье дешевле, спокойнее, меньше чиновного беспредела…

Вовсе не специализируясь на идиллиях, я публиковал и довольно резонансные очерки о хищническом вывозе в Китай леса Иркутской области, схожем давлении китайских турфирм с «янтарным уклоном». Замкнув на себя весь комплекс услуг: трансферы, питание, проживание, торговля сувенирами, они способствовали явлению колоритных «китайских гидов», монопольно просвещавших своих соотечественников:

«– Северную войну Пётр Великий начал ради запасов янтаря, расположенных под Балтийском морем;

– Ленинград немцы и не хотели захватывать. Главная цель войны с СССР была Янтарная комната. Они её получили и ушли. Ленинградскую блокаду русские придумали потом;

– Если туристическая группа скинется по доллару, то ровно в 12:00 в Петропавловской крепости прозвучит пушечный выстрел в их честь;

– В Министерском коридоре главного здания Эрмитажа шпалеры и гобелены XVII века висят «для тепла», ведь в России зимой очень холодно;

– В Сибири малиновые муравьи выносят на своих спинах розовое золото. Это очень редкое золото и его обязательно надо купить;

– Люстры в Эрмитаже до революции были выполнены из бриллиантов и весили по 10 тонн каждая. Но Ленин подарил их Британскому музею. Теперь новодел из стекла;

– Медного всадника Екатерина I подарила своему мужу Петру I».
 

Серию моих статей 2018 года наши туроператоры, гиды использовали для отстаивания своих интересов. Но сопутствующие разборы конфликтов лишь подчеркнули стратегию, а можно сказать и философию китайских партнеров. «Дао (путь) воды» – заполняющей оставленные ниши, текущей применяясь к рельефу, например, нашей чиновной коррупции. После некоторых публикаций редакция получала письма с «опасениями» за российско-китайскую дружбу. Я отвечал цитатами о «воде, ничему не препятствующей, но всё побеждающей». И примером закрытия «Черкизона»: дело было не в течении китайских капиталов, а в московских чиновных прорехах…

Духовный титан Лев Толстой (казанский студент отделения восточной словесности) всю жизнь восхищался Лао Цзы, считал книгу «Дао дэ цзин» верхом человеческой мудрости. Немало оценок и с той стороны Великой стены. Китайский классик Лао Шэ: «Толстой – самое глубокое и самое необъятное море в океане художественной прозы. Из всех писателей-романистов мира прошлого и настоящего он один заслуживает этого сравнения».

В 2015 на международной книжной ярмарке в Минске я слышал выступление китайского писателя: «Скоро мы издадим пятитомник сочинений Добролюбова». Позже, за столиком их павильона, прихлебывая кофе, я как мог вежливо поинтересовался: «Почему?» или даже: «Зачем?» – и ощутил себя «бледнолицым (хотя и покрасневшим) варваром», слушая пояснения китайца: «Добролюбов же первым оценил Льва Толстого!».

Собирая примеры взаимопостижения, я рассказывал в СМИ о русско-китайской сказке Ольги и Александра Никишиных «Принц Дунь-Дунь и Великий Волшебник», где впервые русские герои Медведь, Колобок живут в поле китайских классических мифов: «Путешествие на Запад», «Чан Э улетает на Луну», «Нефритовый заяц толчет лекарства».

 Писал и о книге «Время перемен» российского якутского классика Николая Лугинова. Она может и проигрывает его «чингисовским» романам, по которым снят международный блокбастер «Тайна Чингисхана» (2009, Россия Монголия, США), зато тут Лугинов дал яркие образы китайцев, постиг их менталитет, отношение к не-китайцам.

Кстати, о китайском отношении.

Порой его называют: высокомерие. Отчасти так, но с поправкой. Высокомерие «Тянься» (Поднебесной, Китая) настолько, простите каламбур, высокое, что даже вытесняет агрессию. Типа: «Если какие-то варвары не признают нас за Тянься, значит они настолько глупы, что бесполезно их завоевывать, наказывать!». Тысячелетия Китай удовлетворяли знаки чисто символического почтения Вьетнама, Кореи, Японии. «Вот корейский принц просит разрешения (при том, что в Корее отродясь – ни одного китайского солдата) жениться, уже прислал подарки. Что ж, позволяем и десятикратно отдариваем. Он же просвещен, понимает нашу тяньсинность!».

Эпоха СССР совпала с тяжелейшей порой их истории: под британским опием, в «ломке», раздробленный, полузавоеванный Японией. Завершая (как соавтор) книгу о Советско-японской войне, я привел редчайшие слова Мао Цзэдуна, август 1945 года: «Красная Армия пришла помочь китайскому народу изгнать агрессоров. Такого примера еще не было в истории Китая. Влияние этого события неоценимо». Редчайшие – не из-за недостаточной благодарности нам, СССР, а... все та же «тянься». Сильно благодарить других – повредит поднебесному и небесному порядку, светила с орбит съедут.

Зато уж если сказано «Такого еще не было в истории Китая» – так сказано. Поздравляю, мы вписаны в пятитысячелетнюю историю! По счастью, составляя ту книгу о Советско-японской войне, я еще застал в живых, беседовал с генералом Гареевым, минометчиком 39 армии Голиковым, прорвавшимся через Хинган, – героями, помогшими китайскому народу.

Примерно за год до СВО и всех последствий, еще более высветивших тупики нашей евро-услужливости, мне доверили создать для студентов вузов (технических) учебное пособие по истории России. Благодаря Российскому Университету транспорта (МИИТ) сегодня «История российской цивилизации» прошла стадии корректуры, подбора иллюстраций. Надеюсь, некоторые обкатанные в СМИ тезисы книги, вроде «Русь освободилась от Орды – с Ордой в придачу» представят евразийский, цивилизационный взгляд на нашу историю, равно как и панорама отношений России с Китаем, Азией.

Российский компас не собьет недавняя смена терминов: то, что ранее именовалось «Восток», ныне чаще называют «глобальный Юг». Упомянутый в начале очерка Киплинг монументален: «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут». Наш товарищ Сухов вроде не возражает: «Восток, дело тонкое», но за его бесподобной интонацией – российское желание понять Другого. Даже не желание, а Обязанность... единственной страны, граничащей с Европой и Китаем.