Андрей ФУРСОВ. ГЛОБАЛЬНЫЙ ПРОЕКТ ПЕРЕСТРОЙКИ. Мировая верхушка показала наше будущее

 

Андрей ФУРСОВ

ГЛОБАЛЬНЫЙ ПРОЕКТ ПЕРЕСТРОЙКИ

Мировая верхушка показала наше будущее

 

Мир на пути к зомби и «Планете обезьян»

Борьба за мировую гегемонию всегда предполагала и включала в себя борьбу и за то, что Антонио Грамши назвал «культурной гегемонией». Очень хорошо осознал необходимость борьбы в области культуры уже Николай Первый. Именно он сделал заказ на создание такой русской идеологии – «Православие. Самодержавие. Народность». Но из этого ничего не получилось – создать ответ на «Свободу. Равенство. Братство» не удалось.

В XX веке, по крайней мере, с 20-х по 60-е годы включительно, Советский Союз лидировал в сфере культурной гегемонии по целому ряду направлений. Речь шла о строительстве социально справедливого общества, и до конца 60-х годов западная интеллигенция (не только левая, но либеральная) признавала приоритет Советского Союза в этой области. Кроме того, Советский Союз нес высокую культуру. Если посмотреть послевоенное кино, театр, балет – это была очень мощная культура. Советское кино было альтернативой американскому кино.

«Цивилизация чаще всего отторгает любое культурное благо, которое угрожает одной из её структур. Этот отказ заимствовать, эта скрытая враждебность относительно редки, но они всегда ведут нас в самое сердце цивилизации… На это указал Марсель Мосс: не может существовать цивилизации, достойной так называться, если она что-то не отвергает, от чего-то не отказывается. При этом каждый раз отказ наблюдается после долгих колебаний и попыток ассимилирования» (Фернан Бродель).

Однако в 70-е годы все это начинает ломаться. Финал – горбачёвщина, принятие буржуазных ценностей под видом универсальных, то есть полная капитуляция в сфере культуры, принятие худших западных образцов массовой культуры. Вот это и есть финал схватки за культурную гегемонию. Советский Союз её проиграл, так же как он проиграл холодную войну.

Голливуд – это интегральная совершенно система власти в США. Ну, например, представители крупнейших кинокомпаний Голливуда, включая даже мультфильмы, Дисней, раз в год встречаются с представителями Госдепа и ЦРУ. Ну, естественно, ЦРУ-шники и Госдеп не говорят, «снимать то-то», но говорят: «Хорошо бы осветить эту тему». А люди это прекрасно понимают, как освещать.

«Успешный сериал – это такая завуалированная форма проговаривания модели поведения в изменившемся времени. Людям кажется, что они развлекаются, смотрят за развитием и за коллизиями какой-то чужой история, а на самом деле они получают образцы поведения в данной конкретной ситуации» (Константин Эрнст).

В своё время… это было в 2003 году… я был на конференции, в Родосе. И там был бывший премьер-министр Индии. И мы разговорились с ним… И он мне сказал: «Вот, знаете, мы никогда не допускали ту ошибку, которую вы допустили при Горбачёве. Мы никогда широко не пускали Голливуд на наши экраны, у нас есть Болливуд. И ещё у нас есть много очень локальных таких фирм, крупных… Наше кино – это на сотни миллионов человек. Голливуд на кинорынке Индии представлен ограниченно, потому что Голливуд – это смысл… Вы сделали большую ошибку в 80-е годы».

То, что ушёл Голливуд, очень хорошо. Вообще, чем больше уходит отсюда гнили, тем лучше.

Нам надо очень хорошо понимать, какой план реализуют «хозяева мировой игры». Они крушат образование и науку, уводя первое и второе в закрытые структуры, стремясь превратить население в вечных подростков, которым культуру заменяют комфорт и чувство глубокого физического удовлетворения. В своё время журналист Д.Робинсон в газете «Таймс» написал следующее: «1985 год войдёт в историю как самый мрачный период в американском кино. Именно в этом году Голливуд после почти семидесятилетнего господства в кинопромышленности отбросил всякие претензии на то, чтобы служить здоровому интеллекту взрослого человека».

«В американском кино последние 40 лет явно доминируют две темы – зомби и планеты обезьян, по которым сняты уже десятки фильмов, смотря которые американцы видят себя настоящих и будущих. Тема зомби отражает африканские корни значительной части американцев с их культами и страхами, и современные методы психосоциального манипулирования массами урбанизированного общества. Западное сознание все больше походит на сознание насекомых-индивидуалистов типа тараканов, т.е. американцы любят тему зомби потому, что всё больше на них похожи.

Последние два фильма этой серии «Восстание планеты обезьян» и «Планета обезьян: революция» – представляют нам результаты этого манипулирования на большом экране» (az118.livejournal.com).

Превращение взрослых людей в недоразвитых подростков, живущих не интеллектом, а гормонально-инстинктивными программами, преследует простую цель: воспитать абсолютно несамостоятельную личность, которую будет легко подключить к глобальной коммуникационной сети в качестве полностью управляемой «клетки». Творческого, минимально интеллектуального человека в «клетку» электронного мозга, контролируемого неожрецами и техно-магами, не превратишь.

 

Не будет ни собственности, ни приватности

В 2019 году член датского парламента Ида Окен (выпускница швабовской Школы молодых глобальных лидеров – Young Global Leaders) опубликовала эссе о жизни в 2030 году. Его суть проста: «У меня нет никакой собственности. У меня нет машины. У меня нет никаких устройств и одежды… Все эти вещи постепенно стали бесплатными, и у нас нет необходимости приобретать что-либо». Далее она пишет о фактическом отсутствии частного жилья и личного пространства, то есть приватности жизни.

О тотальном контроле над населением со стороны новых верхов как их главной задаче откровенно говорит Юваль Харари – израильский пропагандист трансгуманизма.

Всё это покруче Оруэлла и Замятина вместе взятых, только у них была антиутопия, а здесь речь идёт о реальном проекте со знаком плюс».

«О чем и говорилось неоднократно – в абсолютную нищету и бесправие (а человек, лишенный собственности и приватности, уже абсолютно бесправен) люди должны идти добровольно и с радостью, потому что «прогресс». И конечно, же, обязательный «искусственный алгоритм», который «лучше меня знает, что мне понравится».

Алгоритм будет таким же «искусственным», как и «рука рынка» – «невидимой». Ну, велено считать её невидимой. Хоть её не только все всегда видят, но многие даже точно знают фамилию-имя-отчество того, кому эта рука принадлежит в каждом конкретном случае» (Армен Асриян).

Кто-то скажет: да мало ли что написано в этом эссе! Надо, однако, заметить две вещи. Первое: автор – выпускница существующей с 1992 года Школы молодых глобальных лидеров.

Второе: эссе Аукен совпало с широкомасштабной кампанией на Западе, убеждающей рядовых граждан, что каршеринг лучше, чем собственный автомобиль, аренда жилья лучше, чем собственная квартира или дом, и так далее. Лучше не иметь, чем иметь, – и обретёшь свободу. А корпорации, которые к этому времени ликвидируют, сожрут государство – последнюю, хотя и слабую защиту маленького человека, – выделят ему ежемесячный базовый доход и обеспечат очками «дополненной реальности».

Лишение собственности и жизнь на базовый доход («бедно, но более счастливо, чем прежде»), которое провозглашает Шваб, предполагает ещё несколько вещей. В первую очередь, существенное снижение уровня жизни: меньший объём и сниженное качество потребляемого продовольствия. Обосновывается это борьбой за экологию. Планируют также резко ограничить возможность людей перемещаться: туризм станет роскошью, доступной только богатым. Кроме того, жизнь будет проходить «под колпаком» – ежечасным социально-информационным контролем. Крайний случай – система социальных рейтингов в Китае.

Еще один признак жизни в планируемом обществе – резкое снижение уровня образования. Ведь если главными факторами производства становятся выше перечисленные, то именно высококачественного образования и нужно лишить людей.

Большая часть образования теряет свой уровень, это образование упрощается, обедняется. Адекватную картину мира заменяет мозаика. С другой стороны, идет концентрация сильных вузов. На Западе это частные вузы, в России, по-видимому, эта роль уготована Московскому и Санкт-Петербургскому университетам. Это супервузы, где готовят элиту, то есть интеллектуальных и идеологических защитников существующего порядка.

Эта примитивизация образования, которая происходит во всем мире, отражает страхи мировой верхушки перед возможным появлением альтернативной элиты. В 50-60-е годы, когда образование было массовым и относительно приличным, западная верхушка столкнулась с возможностью появления альтернативной элиты. Контроль над информацией предполагает и контроль над высшим образованием и образованием вообще.

То есть здесь мы имеем два мощнейших фактора, которые ведут к классовой сегрегации в области образования. Это выход знания в качестве одного из главных факторов производства и необходимость новых форм социального контроля. По замыслам фабрик мысли нынешней мировой верхушки, это должно решить проблему недопущения появления новой элиты. Но история показывает, что новые элиты появляются не в интеллектуальной среде. Когда концентрация «диких людей» на социальных или физических границах старого социума превышает некую норму, происходит раскол в правящей элите.

Мы вступаем в мир, где нет ни порядка, ни хаоса, в зону «in between» – как сказал бы Умберто Эко, в «хаосмос», не имея адекватного аппарата: понятийного, операционного, – для изучения этих процессов. Наука ХХ века не сомневалась в своей состоятельности, она открывала и формулировала законы природы, то есть выполняла функции власти в окружающем мире. Даже термин «статистика» у нас происходит от «state», то есть от «государства».

А теперь законов нет, государства растаяли – получается «порядок, основанный на понятиях». В нём решающую роль играют какие-то наднациональные структуры. Не только ТНК, но разного рода сообщества, имеющие высокую степень внутренней автономии. Те же «Пять глаз», например, или криминальные структуры. Все они создают свои исследовательские структуры, свою историю. Это глобальные процессы, которые дополнительно разрушают общую картину мира. И поэтому на первый план выходит субъектность, переформирующая причинно-следственные связи. Это эпоха турбулентности, пригожинского «порядка из хаоса».