Олег АЛИТИС 
Олег АЛИТИС
И ВСПЛЫВАЕТ ЛУНА…
ЛАСКА
Ласка – маленький зверёк,
Языку живой упрёк,
У тебя в закваске
Нет ни капли ласки.
Можешь задушить в бою
Птицу, зайчика, змею
И за крысой в нору
Пронырнёшь проворно.
Ты раскрой, зверёныш мой,
Кто создал тебя такой –
С ангельской мордашкой,
С дьявольской замашкой?
Зубки кто тебе точил?
Кто жестокости учил?
Кто внушил обычай
Жрать головки птичьи?
Разве это сделать мог
Ветхий днями добрый бог,
Что с таким упорством
Учит нас покорству?
Расскажи мне, не тая,
Сверхзадача в чём твоя,
Где намёк и сказка,
Растолкуй, будь ласка!
* * *
Больничный парк слепой осыпал дождь
И ускакал по липам в переулок,
Больной выходит, неуклюж и тощ,
В одну из небольших своих прогулок.
Шажки шуршат нестройно, невпопад,
Как будто миг и кончатся скитанья, –
Куда девался молодецкий взгляд,
С русалками подводные свиданья?
Кто с лучевой и химией на ты,
Уже не помнит, что такое жалость;
Последнее лекарство бедноты –
Покой и воздух... Что ещё осталось?
Живой скелет, в чём теплится душа,
Неистребима лишь его отвага:
С улыбкой смотрит, с клёкотом дыша,
Как быстро на асфальте тает влага,
Как в каждой капле на траве, листе
Сверкает солнца преломлённый лучик, –
Нестойкой умиляясь красоте
Он чувствует себя как будто лучше...
И точно знает: только твёрдый дух
Достоин бесконечного полёта,
И сущностью, очищенной от двух –
Души и тела, рвёт земли тенёта.
Готов он всё доверить, чем богат,
Ответы дать на тысячи вопросов,
Держась за знанье, словно за канат,
Ведущий в вечность...
Мир тебе – философ!
МЕЧТА
В детстве реки на барже
Я мечтал бороздить,
В кителе и фуражке
На гулянках форсить.
Загорел и обветрен,
Потом волны б солил
И в течениях петря
За буксиром рулил,
На швартовке без маха,
Словно боцман и спец,
Пристанским бы девахам
Посылал свой конец;
А зимою в затоне
Починял не спеша,
Почивал бы, как соня,
Сколько просит душа.
И влекомый по Волге,
По Москве, по Оке,
Я бы долю недолгую
Просквозил налегке:
Ни семьи постоянной,
Ни кола, ни двора –
Небольшая, но пьяная,
На народе дыра,
И упился бы бражки,
И подох бы, как скот,
Всем затонским парашкам
Понаделав сирот.
Вот уж доля так доля –
Не пришей где рукав...
Но Свобода! Но Воля!
Разве я был не прав?!
ЛЕРМОНТОВ
Упал…
И сразу с треском раскололось небо
слепящим блеском молнии. Из тучи,
что чёрной шапкой встала над горой,
обильный хлынул ливень. В темноте
дождь бил безжалостно по листьям, по траве,
по мёртвому бескровному лицу.
Вода по склону потекла ручьями,
как будто силилась скорей замыть
следы нелепого, по-детски, преступленья,
где было ложно всё: и честь, и долг, и стыд.
Она из тела вымывала кровь,
пролитую из порванной аорты, –
та уходила в жаждущую землю...
Так он лежал до полночи, оставлен
бежавшими неробкими друзьями,
что всё же испугались – за себя.
ТАНЕЦ
Солнце клонится ниц
И всплывает луна;
Среди спелых девиц
Ты тиха и бледна,
Даже пальцы твои
Холодны, словно лёд, –
Синевою крови
Ты пугаешь народ.
Протяни мне платок
Своей нежной рукой,
Как берёза – листок,
Как черница – куколь.
Бубен звонкий частит,
Воет най без конца,
И в кругу не в чести
Ледяные сердца.
Наша странная связь
Вспыхнет звёздным дождём,
И как звёзды сойдясь,
Мы друг друга сожжём.
Этот танец – судьба,
Танец – жизнь, танец – смерть.
Можно только со лба
Жаркий пот отереть.
* * *
Где по дороге босиком
Пылил когда-то я,
Тянулась за ломовиком
Прямая колея;
Возница спал, повесив нос,
А сивый ломовой
На ледник вёз соломы воз,
Качая головой.
А вдоль дороги светлый бор
Стоял в сетях лучей
И слушал громкий разговор
Картавящих грачей.
Стояли избы в три окна,
Вздымались лопухи,
Собачка лаяла сдурна
И пели петухи,
А солнце над голубизной
Спускаясь за шелом
Делилось радостью со мной,
И жизнью, и теплом...
Давно усопли мудрый конь,
Возница, петухи,
Пожрал избушки те огонь,
Пропали лопухи.
И только в памяти своей
Грущу я им вослед,
Как будто их, чужих, родней
И не было и нет!