Николай БЕСЕДИН. И НИКТО НЕ ВОШЁЛ В ЭТИ ДВЕРИ… Поэзия

 

Николай БЕСЕДИН

И НИКТО НЕ ВОШЁЛ В ЭТИ ДВЕРИ…

 

* * *

Убаюкало снежное кружево

Суету на дорожных путях.

Ветерок отзовётся простуженно

И утихнет в ракитных ветвях.

Тишиной и покоем увенчанный

Спит лесок у замёрзшей реки.

Сердце бредит забытыми встречами

В тёплой ржи, где цвели васильки.

Там сплеталось в одно неуёмное

Счастье жить и любить этот мир

От всего на века сотворённого

До искры, что живёт только миг.

На тропе меж сугробами сдобными

Промелькнёт чья-то быстрая тень.

Тронет щёки губами холодными

Угасающий медленно день.

Бесконечна печаль уходящего,

Лишь немногое память хранит.

Зимний вечер.
                             Безмолвье звенящее.

Это вечность с душой говорит.

 

* * *

Есть в России такие места,

Что как будто не тронуты временем.

Там, над рощами, властвует древняя

Первозданная красота.

Над поляной шмели, как цари,

С медуницы летят к иван-чаю,

Там берёзы забвенье качают,

И звезда над осиной горит.

На листах, что трепещут едва,

Грань меж тенью и светом неясна,

Там зовёт неразгаданно властно

Неба добрая синева.

Сладок там малахитовый хмель

Трав, не знавших жестокости стали,

Там врачует заботы-печали,

Как знахарка, склонённая ель.

Ах, какая стоит тишина

В тех местах сокровенных России,

Словно рощу о чём-то спросили,

А ответа не знает она.

 

ЦЫГАНКА

Она стояла виновато

Среди вокзальной суеты,

В цветы красивой шали спрятав

Глаза тревожные свои.

Она смотрела и смотрела

Сквозь всех идущих мимо, сквозь

Пришедший поезд опустелый,

А на меня лишь только вскользь.

И я, не верящий в гаданье,

К ней подхожу и говорю:

– Скажи, придёт ли на свиданье?

Ты погадай про боль мою.

Зачем мне этот день подарен,

Коль нет её? Зачем тогда?

И вдруг услышал я:
                                     – Эх, парень!

Ты сам мне лучше погадай.

 

* * *

Вот и затихли церковные звоны.

Храм опустел. Затворили ворота.

Мальчик стоит у надвратной иконы.

Странно, как странно знакомо в нём что-то.

В рваных штанишках чуть выше коленей,

Перепоясана скруткой рубаха.

Бродят по стенам вечерние тени,

Мальчик глаза закрывает от страха.

Шепчет о чём-то бессвязно, невнятно,

Быстро уходит, почти убегает…

Годы пройдут.
                               Он вернётся обратно

К храму, где образ над входом сияет.

Встанет смиренно, застынет у двери,

Будто бы вспомнит того, что из детства,

И переступит порог.
                                         И поверит,

И ощутит эту веру всем сердцем.

С этой поры он, земному не чуждый,

Будет молить об одном только небо,

Чтобы среди лихолетья и нужды

Не позабыть вкус насущного хлеба.

 

* * *

Заклинаю я вас, заклинаю,

Не судите меня сгоряча.

Я и сам себя толком не знаю:

Так – в разрушенном храме свеча.

Иногда в него люди заходят,

Удивляются:
                            – Надо ж! Стоит!

А сказали, что нет его вроде,

И сказали: навечно забыт.

Но во тьме леденящего страха

Бродят тени меж храмовых стен –

Настоятель и трое монахов

В красных рясах пониже колен.

Храм теплеет у них под руками,

И под сенью святого креста

Возвращаются камень за камнем

На свои вековые места.

К храму тянутся детские руки,

Пусть в них свечи ещё не зажглись,

Но они уже злату не слуги,

В них другая рождается жизнь.

И когда-нибудь утром погожим

Там, где были разруха и срам,

Удивлённо увидит прохожий

Возрождённый сияющий храм.

 

* * *

То ль перрон, то ли паперть церковная.

Суетится, толпится народ.

Не понять, то ли батюшку ждёт,

То ль тоска одолела вагонная?

В каждом слепленном наспех лице

Было что-то тупое, покорное.

Нищий мальчик скулил об отце,

И читал кто-то слово нагорное.

И кидалась к вагонам толпа

В ожиданье дорожного гула,

Чтобы тень верстового столба

Навсегда этот день зачеркнула.

Но откладывал поезд уход,

И толпа возвратилась обратно,

Ожидая, что всё же придёт

Тот, кто грешника примет, как брата.

Не жалея минувших потерь,

Каждый в счастье грядущее верил.

И открылась за папертью дверь,

И никто не вошёл в эти двери.

 

* * *

Волховали волховские струи

О душе языческой Руси.

– Полюби, как есть, меня такую

И щедрот приданных не проси.

Ни о чём не спрашивай заветном,

Сам прочтёшь на серых валунах,

На берёзах белых, на приветных

К северу летящих облаках.

Завари покруче солнцеглядку,

Из дубовой братины испей

И увидишь вещий сон-загадку

О судьбе скитальческой своей.

Опустил я руки в стынь речную,

Пробежала сладостная соть.

Русь моя! Люблю тебя такую,

Каковой создал тебя Господь.

Но одно гнетёт меня и мучит:

Где найти на вещий сон ответ?

Молчаливы волховские кручи,

Застит небоскрёбами рассвет.

Тонет путь мой в тёмном бездорожье.

Но однажды пропоют ветра,

Что душа Руси – прообраз Божий,

Как природа, вечна и мудра.

 

* * *

Редкий снег за больничными окнами

То затихнет, то снова вспорхнёт.

Неподвижно глазами-биноклями

Смотрит с койки сосед в небосвод.

От рождественской ёлки узоры

Расплескались по стенам палат.

С медсестричкой в конце коридора

Обнимается пьяный медбрат.

Телевизор обсели старушки,

Завороженно смотрят в экран,

Где ведущий сулит побрякушки

Гениальным кроссвордным умам.

Тихо кресла скрипят, то ли это

В них сидящие старики,

Что никак не отыщут ответа:

Демократы аль большевики?

Гаснет свет.
                           И в окно запылённое

Вдруг проглянул таинственный путь.

И прошу я соседа безмолвного:

– Дай бинокль мне – на небо взглянуть.

 

* * *

Мне два напитка в дар преподнесли

В двух глиняных сосудах без названья.

В одном – осенний аромат земли,

В другом – холодный сумрак мирозданья.

Я пил их в на пирах и в тишине

Желанных и постылых одиночеств,

И иногда вдруг открывалось мне

Бессмертное значение пророчеств.

Я людям нёс их сокровенный знак,

Их тайный смысл, обращённый в слово.

Они, смеясь, кидали мне пятак,

Как нищему без родины и крова.

Тогда остаток вылил я в ручей,

И превратился он в хмельную реку.

И бросился народ:
                                      – Налей, налей!

Налей, пророк, стаканчик человеку.

 

ПЕРЕД БОЕМ

Сырой окоп и взрывы без конца.

Ползут упрямо укры по оврагу.

Россия-мать, не позабудь бойца,

Я за тебя пойду сейчас в атаку.

Не я придумал подлую войну,

Но мне её заканчивать с победой.

Ещё есть время вспомнить про жену,

Но не осталось, чтобы пообедать.

Не нужно нам о долге говорить –

Он в каждом сердце русского солдата.

Есть время диск патронами набить,

Но нет – чтоб письма отнести комбату.

Мы до конца пройдём солдатский путь

И защитим Россию-мать собою.

Ещё есть время броник застегнуть –

И время жить, что будет после боя.