Александр СМЫШЛЯЕВ. ПОПРОБОВАТЬ ДОСТУЧАТЬСЯ! Камиль Зиганшин и его герои

 

Александр СМЫШЛЯЕВ

ПОПРОБОВАТЬ ДОСТУЧАТЬСЯ!

Камиль Зиганшин и его герои

 

Заяц-беляк уверенно прыгал по своей натоптанной снежной тропе из леса к человеческому жилью. Он то и дело останавливался, прислушивался, вертя длинными ушами, и, успокоившись, прыгал дальше. Заяц не спешил, он вторую зиму жил на краю здешнего леса и по опыту знал, что жилища пустуют, это посёлок дачный, и люди наведываются в него лишь изредка и в основном днём. А сейчас ночь, и если кто и приехал, то давно спит. Правда, одно окно светится, но из него льётся тихий, спокойный свет, который не только не пугает, но и освещает пучки старой травы, которой можно поживиться. А что ещё остаётся зайцу зимой кроме коры деревьев да старой пожухлой травы, торчащей из-под снега? Возле неё заяц и остановился, опять прислушался к тишине и, опустив на спину уши, потянулся губами к сухим стеблям.

А светилось как раз моё окно. Я не спал, читал книгу Камиля Зиганшина «Боцман», в которой он описывает историю жизни самца дикой рыси, его назвали Боцманом «за пышные бакенбарды на щеках». Дочитав, отложил книгу, выключил свет и стал смотреть через окно на свой заснеженный огород, слегка освещённый молодым месяцем. И тут мелькнула тень – вспугнутый мною заяц дал стрекача. Я успел только увидеть, как он в несколько длинных прыжков проскочил через мой участок и скрылся на территории соседа.

«Ух, косой!» – только и подумалось мне вслед зайцу. И тут же пришло сожаление, что выглянул я в окно без всякой осторожности, а мог бы и поосторожней, чтобы не пугать зайчишку и успеть полюбоваться им. Его следами были истоптаны все окрестные дачные участки, я давно знал о его существовании и всегда хотел увидеть. Идя на скважину за водой, постоянно постреливал взглядом вокруг: не прячется ли он где-нибудь за кустами. Но так и не довелось увидеть. А тут нечаянно вспугнул.

«Боцмана на тебя нет», – опять подумал я, вспомнив фразу из только что дочитанной повести Зиганшина: «Боцману уже изрядно приелась зайчатина, которой питался последние месяцы».

Заяц – частая добыча не только для рыси, но и для лисы, и коршуна, и, конечно, человека. Зайца обидит всякий. У зайца нет друзей, только враги. А рысь, конечно, один из первых его врагов.

Описывая жизнь Боцмана, Камиль Зиганшин показывает его охоту на многих животных. Показывает мастерски, иногда так натуралистично, что впору пожалеть читателя. Но всегда правдиво и точно. Читая, констатируешь для себя: писатель не раз ходил за рысью, знает её жизнь, её повадки.

В телефонном разговоре поведал я Камилю о том, как в отрочестве ходил с друзьями за рысью. Мы встретили её следы как раз на зимней заячьей охоте. И решили походить за ней, понаблюдать за звериной жизнью. Зверь этот очень скрытный, ни до того, ни после, уже во взрослой геологической, таёжной жизни, мне не доводилось даже мельком увидеть рысь. Потому и удивлялся я и радовался описаниям Камиля Зиганшина. И тогда, с друзьями, мы не увидели зверя, но многое удалось прочитать по его следам.

– Как ты считаешь, делает ли рысь засады на дереве? – спросил меня Камиль.

– Да, на низких, над самым снегом, толстых ветках делает, – уверенно ответил я, вспоминая давнюю слежку за рысью. – Но чаще ложится прямо в снегу, ждёт добычу.

Мы с Камилем понимали друг друга. И повесть его я читал так, как будто бы это я хожу по следу за Боцманом.

«Привыкнув к тому, что на Лысой горе снежный покров нарушается лишь следами крохотных копытец кабарги да набродами куропаток, Боцман был крайне удивлён, когда увидел округлые вмятины рысьих следов. Два дня назад кошка – а это была именно кошка! – прошла по гребню кряжа в сторону холмистой долины».

Двух подруг теряет Боцман в повести. Это печальные места для чтения. Впрочем, печальных мест в ней больше, чем радостных. И вся печаль связана с людьми, их неуёмным стремлением к наживе. При чтении довольно скоро становится понятно, что повесть «Боцман» не столько про рысь и других обитателей леса, сколько о людях, их безрассудстве по отношению к природе. Двух подруг Боцмана убивают браконьеры; одна из них – беременная, другая с котятами, которые тоже гибнут. Вскоре Боцман остаётся во всём лесу единственным представителем своего рода. Люди перебили всех рысей до одной, Боцману не с кем спариваться, чтобы оставить потомство. В конце концов, от ненавистных ему браконьерских рук гибнет и он сам.

– Читатели негодуют: зачем я дал такую трагическую концовку повести? – рассказывает мне Камиль. – Неужели нельзя было оставить Боцмана живым?

Нельзя! Такова была главная задумка автора: показать трагедию природы, ударить в набат, колоть в людские глаза, попробовать достучаться! И он пожертвовал своим Боцманом.

Достучался? По большому счёту – едва ли. Но Камиль Зиганшин продолжает стучаться. Он делает это с завидным постоянством. «Концептуальный выбор автора – ответ на ставшую злободневной проблему сохранения человеком всего творения, и животного мира в первую очередь», – пишет критик Марина Маслова в работе о творчестве Камиля Зиганшина «Повесть о таёжном Робин Гуде» в книге «Два эссе об интересных книгах» (Курск, 2016). Марина Маслова делится мыслями после прочтения повести Камиля Зиганшина «Возвращение росомахи», и один из её выводов гласит: «К сожалению, человеческие персонажи повести «Возвращение росомахи» оказались мало нам интересны».

Ещё менее интересны, а порой и омерзительны человеческие персонажи в повести «Боцман». Если в «Росомахе» автор всё же сближает зверя с человеком (нашёлся всё же хороший человек), то в «Боцмане» никакого сближения нет, наоборот, человек убивает последнюю в своём лесу рысь – Боцмана. Убивает просто так, даже не ради шкуры, и уж точно не на пропитание.

Марина Маслова, как, собственно, и я, считает, что писатель Камиль Зиганшин пытается донести до читателя свою любовь к живому, «пробудить, исцелить его совесть мягко, без всяких нравоучений напомнить о том счастье, которое может испытывать человек на земле, будучи частью творения Божьего».

Пожалуй, это ключевые слова к творчеству, да и всей творческой биографии писателя Камиля Зиганшина. Недаром он является организатором специального фонда охраны и защиты диких животных в Башкирии, им учреждены несколько премий, в том числе «Рыцарь природы», а в 2022 году впервые подведены итоги литературной премии «Душа природы», в которой Камиль Зиганшин является соучредителем. Премия собрала многих литераторов, желающих участвовать в конкурсе. Мне выпала честь стать одним из экспертов конкурса и членом малого жюри, поэтому довелось познакомиться с замечательными произведениями, присылаемыми в Уфу.

А произведения самого Зиганшина сегодня являют пример высочайшего мастерства. Расширился и его тематический выбор, он пишет уже не только о животных, пишет о людях севера, людях тайги, просто об интересных людях, в душах которых горят любовь, вера и надежда. И обязательно – сила воли. Недаром в одном только 2022 году Камиль Фарухшинович собрал сразу несколько всероссийских литературных премий. Причём одной книгой – романом «Хождение к студёному морю». Роман получил высокую оценку не только специалистов и коллег, но и читателей. Всего же его литературных наград не перечесть. Проще назвать премии, которых он ещё не получил – их осталось не так уж много, полученные же займут целый лист, если не два.

Творчество Камиля Зиганшина ярко демонстрирует его безусловный талант; сегодня Камиль как автор выходит на передовые рубежи современной российской литературы. При этом остаётся скромным, отзывчивым человеком, ценящим настоящую дружбу. Путешественник, бродяга, человек с большой душой – он не может быть другим. Не может такой человек быть и без Бога, а это, пожалуй, главное. Герой его романов о староверах, в том числе третьего романа «Хождение к студёному морю», Корней достойно проходит через все выпавшие ему испытания, и остаётся живым только благодаря крепкой вере. Она в нём исконная, поэтому и он исконный, настоящий. Таким же видится читателям и автор – Камиль Фарухшинович Зиганшин.

Теперь, когда я иду краем леса и вижу вертлявую суету чёрных дальневосточных белок, окровавленные перья кедровки на месте ночного пиршества лисы, слышу сорочий гомон и вижу строчку сдвоенных заячьих следов на снегу, обязательно вспоминаю своего Длинноногого Друга, как я мысленно шутливо называю высокого статного Камиля Зиганшина. Ведь он охотник, он лесник, он путешественник и наполовину дальневосточник. Мне радостно, что я знаком и с ним, и со многими его произведениями, и что, возможно, так же люблю живую природу, как и он, понимаю её и дорожу своей жизнью на дикой окраине любимой России.

Камчатка, домик под вулканом, декабрь 2022