Сергей КОТЬКАЛО. ВЕЧЕРЯ. Святочный рассказ

 

Сергей КОТЬКАЛО

ВЕЧЕРЯ

Святочный рассказ

 

В сочельник вместо пушек по жителям подземелья разгромленного города ударили рождественские морозы. По земле заметно поплыли сизо-розоватые клубы дымов подвальных буржуек. Редкие ходоки ползали по развалинам бывших построек, собирая дрова, чтобы в тепле отпраздновать Рождество Христово. Кто-то забредал в центр города на место разбомбленного рынка в поисках вчерашнего дня, а Ваня пошел в сторону разрушенной церкви, где его встретил юродивый Вася, стороживший останки цокольного предела храма  

– Поздравляю вас с не совсем еще минувшим праздником, – негромкой скороговоркою обратился юродивый к Ване, – с пожеланием нашему приходу благотишия... – Шмыгнул носом, подтянул поясок, что поверх брезентового плаща повязан, и уже хотел было двинуть дальше, но замер на мгновение, обнял Ваню и горько-горчишно заплакал…

– Не видать нам ноне торжества. Помре Матвей, а Кондрат во узах…

«Поди пойми его, кто такое Матвей и Кондрат во узах?» – подивился было про себя Ваня, как тот весело толкнул его в бок:

– Вари кутью – волхвы уже в дороге, – и юркнул в расщелину церковного цоколя.

Сбитый с толку юродивым Ваня постоял на паперти, помолился перед входом, как делал по обыкновению прежде, когда собирался идти дальше, но тут вперёд него выпорхнула из развалин певчая:

– Помирать собирайся, а кутью вари, – весело пропела, – волхвы уже в пути…

«И что они заладили: кутью вари», – возмущался духом Ваня.

– Сами варите! – отрезал.

– А нет, Ваня, – выставилась, подбочинясь, певчая, – кажный шесток знай свой вершок. Сказал тебе Вася: «Матвей помре, Кондрат в узах», – а ты и не понял, что из прихожан осталось нас трое: он да я, да ты… Остальные – кто на погосте, кто далече… А волхвы уже в дороге. Кто от нас встречать Христа будет? Он – Псалтырь читает, я – всю службу пою, а ты, Ваня, не ленись, вечерю готовь, разговляться будем…

«Легко сказать: вечерю готовь, – размышлял он обратной дорогой в землянку, – а деваться некуда – семья!».

 

…Ваня впервые готовил вечерю на войне. Не сразу Москва строилась. Пшеницы не было, но нашелся рис… Со взваром, маком и мёдом – тоже не вышло. Но и этот вопрос разрешился случайно оставшимися на не срубленном дереве пожухлыми яблоками… Кое-что ещё сгоношил из съедобного… Нескладно напек на сковородке коржиков из ржаной муки, разукрасил жареными сахарными карамельками… Что-то жарилось, парилось, варилось… Час за часом дело спорилось. Ваня старался, боялся не поспеть… На дворе темнело и он, хрустя по снежку, бежал на встречу Христа... С Первой звездой пронырнул в створку церковного цоколя, поставил узелок с вечерей в угол, тут-то певчая и стала читать начальные молитвы, а юродивый за ней псалмы Великого повечерия…

А там, впереди, уже все вместе пели:

Рождество Твое Христе Боже наш,

возсия мирови свет разума:

в нем бо звездам служащии, звездою учахуся,

Тебе кланятися Солнцу правды,

и Тебе ведети с высоты Востока:

Господи слава Тебе.

 

…По завершению службы под водительством певчей юродивый с Рождественской звездой и Ваня с вечерей отправились за городскую черту в солдатские окопы. Они пели солдатам народные рождественские песни:

Днесь Христос родился,

От Девы воплотился:

Нова радость стала,

Яка не бывала…

И всех угощали кутьей и коржиками. Сначала на гостей смотрели как на диковинку, затем стали улыбаться, хлопать по спине, звать товарищей из других окопов. Гости продолжали петь:

…Три царя приидоша,

Дары Ему принесоша.

Пастыри на чудо взирают,

Всюду о нем свиряют.

И мы Ему хвалу возсылаем,

На век вас поздравляем.

Будите здравы, счастливы

На многая лета!

И молодые, статные защитники Святой Руси угощались домашней праздничной вечерей.

Ваня сначала побаивался, что всем вечери не хватит, но скоро за песнями перестал тревожиться. Народ из окопов прибывал, все угощались и всем всего хватило, а Солнце Правды светило им с высоты Востока.