Николай ШАРИФУЛИН. ЧТО НИ СКАЖУ – ВСЁ ПРИЧИНЯЕТ БОЛЬ. Из сборника «Береговая линия»

 

Николай ШАРИФУЛИН

ЧТО НИ СКАЖУ – ВСЁ ПРИЧИНЯЕТ БОЛЬ

Из сборника «Береговая линия»

 

В ДЕЛЬФАХ

«Зачем ты сюда явился? Что тебе нужно здесь?

Мы чужаков не любим, лучше ответь, как есть!

 

Кем ты себя считаешь? – путник, воин иль раб? –

вид твой слегка забавляет, что до нутра – ты слаб».

 

«Я – пустынный щербатый берег, что видать вдали...

Взглянув на морскую гладь, увидишь, плывут корабли.

 

Бухта уже переполнена, будто пасхальный храм,

в трактире не отдохнуть, там воцарился бедлам.

 

Я изнемог в пути. Свет маяка погас,

если и есть светила, то это ночной Пегас».

 

«Ты заблудился, странник. Твой растерянный взгляд

предательски выдает, словно ты принял яд.

 

Что тебя напугало? Что ты ищешь? – ответь».

«Противоядие. Меня напугала смерть».

 

«Видел ли ты её?» – «Да, и она страшна,

что до звуков её, то порою она слышна.

 

Я не пойму никак. Кто она? Наверняка,

жизнь муравья зависит от моего башмака.

 

Мы задираем голову, чтобы найти ответ

в звездах, поскольку они старше многих планет.

 

Они неустанно молчат, мы же смотрим на плод.

Ждем. На девятый месяц наступит схождение вод.

 

Капля в утробе – жизнь. Капля в дальнейшем – сверток.

Разума не было до – до конфетных оберток.

 

Так мы с вами живем, а как распахнется земля,

сразу же мечемся пешкой, чтоб избежать ферзя.

 

Я знаю, что я умру, я знаю, что все умрут.

Пугает меня, что семя знает отцовский труд.

 

Но я не знаю, не вижу, не слышу другого движения,

за которым бы ясность предстала до моего рождения.

 

Мне остается последний переступить рубеж –

в 25 неустанно мыкаюсь, будто я Гильгамеш».

 

«Речь твоя хороша, сияет натертым червонцем,

но двуногому не дано птицей парить под солнцем.

 

Орфей бы не оглянулся, Сизиф не катил бы камень,

Прометей бы не даровал людям чудесный пламень.

 

Ты бы не знал их имен, если б не злая участь.

Они поплатились вдвойне – веками за это мучась.

 

Взгляни на морской пейзаж. Борей, Сирокко, Муссон...

разница не в ветрах – они дуют со всех сторон.

 

Действие ветра – дуть, дабы создать волну,

та в свою очередь считает богиней Луну.

 

Ты же, взглянув на берег, видишь за линией край».

«Но я не знаю порой: Неведенье – Ад или Рай?».

 

«Прошлое – наша память. Будущее – под вопросом.

Настоящее между ними пользуется бо́льшим спросом.

 

Рождение, Жизнь и Смерть – циклы нашей Вселенной.

Смысл бытия, как сердце, бьется в груди сокровенной».

       Лето 2021 года

 

* * *

Я, как прежде, один. Я, как прежде, смотрю на движение

той далекой Луны, что являет собой отражение

 

одиночества. Я побежденный лежу на ристалище.

Обезумел ли я? Все никак не найду я пристанище.

 

Я, как прежде, один – прерывал лицемерные действия

той нелепой актерской игры, чтоб потухли созвездия.

 

В ней присутствует ложь, как присутствует в осени aurum.

Как и прежде, один... Одиночество – это террариум.

 

За вселенским пространством блуждает остаток молчания.

Неужели в груди не покой, а одно – одичание?

 

Вспоминаю те дни, что окутаны звуком события.

Не тревожусь, не жду, не надеюсь, – за звуком – наитие.

 

Это я бормочу неустанно молитву призывную,

или ветер лихой посвящает мне песнь заунывную?

 

Может, звуки его так похожи на речи хвалебные? –

столь неясны они, что мерещатся воды целебные.

 

И вода ни Живая, ни Мертвая – что невозможного? –

это Лета с Эвноей – всего лишь подобие прошлого.

 

Окунуться бы в них с головой, только что-то тревожное

подступает ко мне – слышу в адовом крике безбожное.

 

Я, как прежде, один. За спиной моей громкие возгласы

утопают во мгле, оставляя могильные образы.

 

Я когда-то считал, одиночество – это идиллия.

Как и прежде, один, не могу отыскать я Вергилия.

 

Я, как прежде, один. Кто поможет пройти эти тернии?

Я, как прежде, один. И, как прежде, живу я в презрении.

       Апрель 2021

 

МЕЛАНХОЛИЧНЫЙ ГОРОД

I.

Меланхоличный город ночью обрел покой...

Стеклопакет закрой, чтобы не слышать вой –

                       за перспективой метра –

                       призыв холодного ветра.

 

Снова твержу: с одиночеством я на «ты»;

оно уже поминутно оставляет свои следы –

                       неважно, как и где,

                       главное, что в тебе.

 

Снаружи от всех закрыт, а изнутри ты – полый –

зная, что гнев – разъяренный Цербер, который

                       вот-вот сорвется с цепи,

                       слышу: ты её закрепи –

 

потуже, вяжи узлом, приколоти, спаяй,

дабы в пустом пространстве не раздавался лай,

                       рвущийся изнутри,

                       не зная, что впереди...

 

Мне бы взглянуть на себя, подойти бы ближе...

Правда, мой внутренний бес запрятан в нише –

                       пячусь назад всем телом –

                       справиться б с этим гневом.

 

II.

Меланхоличный город ночью обрел покой...

Днем неустанно ветер шуршал листвой;

                       к вечеру всё изменилось,

                       когда подступила сырость.

 

Во избежание ора, точно ночной пожар –

в ужасе вырываюсь, я – беспринципный клошар.

                       На улицу сделал шаг,

                       где правит холодный мрак.

 

Волны бегут гуськом. Набережная молчит.

Цербер был для меня, как титановый щит.

                       Всё, что осталось здесь, –

                       дни свои перечесть.

 

Я всегда обсуждаемый в обществе Нигде и Никем,

гортань полна недосказанности, карман мой нем,

                       внутренне опустошен –

                       неужто мой гид Харон?

 

И если выход один, то – побег. Я не Кафка на пляже.

Напролом не иду – три старухи запутались в пряже.

                       Я иду, заглушая гнев, –

                       одиночество преодолев.

 

III.

Меланхоличный город ночью обрел покой...

Не оборачивайся, лучше глаза закрой.

                       Зачем устремлять свой взор

                       в прошлое? – как в коридор.

 

Ты так мало прошел, что уже «маршрут перестроен».

Дельфы стали табу? – я иду не герой и не воин.

                       Вся одежда промокла насквозь.

                       Но куда мне теперь? – на авось

 

не решаюсь идти. Темнота будоражит сознанье.

Расступись темнота! – впереди ты для нас осязанье,

                       когда человек одинок

                       или античный рок?

 

И если на то пошло, вопрос: что такое смерть?

Старуху с клюкой, цикличность, тартар... – нельзя узреть.

                       Позади тебя – тяжкий груз,

                       смерть впереди – искус.

 

Смерть – движение вверх или вниз? – спорить посмейте.

Вкруг тебя или внутри тебя – где место смерти?                                                                         

                       Смерть для нас темнота –

                       но она в слепоте не та.

       2020-2021 

 

* * *

...И наступит тот день –

расступилась бы пыль под ногами, –

как увидим мишень,

мы блуждать перестанем кругами.

 

И изменится всё.

И настанет эпоха другая.

Замолчит вороньё,

тишину меж собой умножая.

 

И отхлынет хандра.

И отстроим мы новый акрополь.

И отпустим раба.

И всегда будет хлеба нам вдоволь.

 

И в крылатом огне

мы увидим, как мечется Хронос.

И на смертном одре

нам почудится Ангела голос.

 

И при свете ночном

мы распутывать станем интриги.

А наутро начнём,

мы обменивать водку на книги.

 

Но маяк наш погас.

Не видать корабля Одиссея.

Приближается час,

когда сгинет скрижаль Моисея.

 

Остается одно –

уповать на чудесную силу,

пить безмерно вино –

пока тело не ляжет в могилу.

       21-22 мая 2021

 

* * *

Освободи свои мысли –

их отражает оскал.

Руки веревками свисли,

каждый из нас замолкал.

 

Вспомни дымящийся город,

запах обугленных стен, –

нужен ли пушечный повод,

если поют «Перемен»?

 

Выдержав, мы разузнаем

старый и грустный мотив,

всё, что покажется раем, –

определит негатив.

 

Освободи свои песни –

в них отражается грусть.

Грусть – дальнозоркость болезни, –

я близоруких боюсь.

 

Переживи диктатуру,

дабы взойти на Олимп.

Я не пророк и не гуру:

sapiens – тот же Эдип.

 

Не говори, что, мол, полис

худший из всех полисов, –

нас ожидает гидролиз,

если услышишь засов.

 

Выпрями спину, двуногий! –

проблеск кривой впереди,

чтоб за маршрут убогий –

выкрикнуть: «Освободи!».

       17 ноября 2020

 

* * *

Надвигается шторм –

он несет в себе мысли безбрежные –

в нём хранятся слова,

и меня не поймут люди здешние.

 

Надвигается шторм...

всё, что было, останется в прошлом,

но ты думаешь, я

говорю тебе снова о ложном.

 

Надвигается шторм.

Наши чувства, как брызги соленые,

растворились в груди,

а любовь есть глаза воспаленные.

 

Надвигается шторм:

без идеи, без слов, без задачи... –

просто хочется жить,

забывая свои неудачи.

 

Надвигается шторм, –

как бессмысленна стала бессонница...

пронесется печаль, –

это Гелиос мчится на коннице.

 

Надвигается шторм.

Мои мысли к тебе возвратятся.

Одинокий маяк

обретает синдром постояльца.

 

Надвигается шторм –

исчезают ночные иллюзии,

чтоб уже навсегда

мы сплотились в объятьях диффузии.

       19 июня 2020

 

НАВАЖДЕНИЕ

О н а:

Не пущу тебя! – а ты бивнями.

Отчего же моя душа

стала битая слова ливнями –

что не стоит уже гроша?

 

Ты и дверь открыл – окаянную;

стану бедной беглянкой я.

Мне не сложно – я в даль туманную

за тобою пойду без огня.

 

Говоришь, мои речи наивные? –

я хоть дурочка – близок конец,

но слова твои негативные,

мой свободный и гордый беглец.

 

Что пророчили мы – не сбудется.

Хочешь? – пыл мой останови.

Не раба я твоя, не преступница,

но желаю ответной любви.

 

Резкий звук – я впадаю в депрессию.

Резкий взмах – и простыл твой след.

Я с трудом подавляю агрессию,

разогнав едкий дым сигарет.

 

Но слова твои в заблуждении...

и не более чувств. Эгоист!

Разрывается грудь в наваждении.

Пред собою всегда ты чист.

 

Я:

В одном звонке скажу тебе без сожаленья:

любовь я приравнял в безумии к Даллол*.

Не стоит причитать, не нужен валидол, –

пространство очертив, ты утолишь сомненья.

 

Меняйся, – говоришь, – под натиском спирали? –

срываясь каждый раз, мы обретаем кидь.

Мой эгоизм всегда способен всё простить,

забыв твои слова, что в страхе вылетали.

 

Я должен сделать то... Ты не довольна этим...

Но если спросишь, чем был не доволен я,

то сразу же поймешь, тревожишься ты зря –

первопричина – боль, в неё мы чувства метим.

 

Пустоты впереди, а может, и свобода,

тебе я не хочу доказывать любовь,

к доверью моему ты жизнь свою готовь,

чтоб выбраться смогли из лап водоворота.

 

Я мог бы без затей всё изменить, однако

перед тобой стоял заполненный алтарь;

теперь же я кричу, как яростный бунтарь:

«Оставь меня! Невроз содействуется с мраком!».

 

Ещё душа болит. Так медленно, так верно

вздымается печаль, оставив некий груз.

Вселенский вывод прост: к тебе я не вернусь,

хоть внутренне себя я ощущаю скверно.

------------------
        * Вулкан в Эфиопии, окруженный безжизненным участком земли.

       Июль 2020

 

ЗАМЕТКИ О КАМНЯХ

I.

Секундная стрелка бормочет: тик-так,

            как следствие – я существую.

Хотя бы в квартире, где мятый пиджак

вам интерпретирует Время. Такую

картину вы встретите, если глаза

            способны сканировать вещи.

Они неподвижны, но их голоса

            о мире, о жизни – зловещи.

 

II.

Поскольку за ними одна пустота,

            они нам талдычат о смерти, –

как вождь у кремлевской стены, чьи уста

правдиво колышутся. Жить в круговерти,

конечно, возможно, но вот в чем вопрос:

            а будут ли тучи над нами? –

в ответ получаешь реформу. Курьёз

            сравнил нас уже с валунами.

 

III.

Мы – камни. Мы – прах. Наше дело молчать,

            уткнувшись в смартфон, как в газету.

Иначе найдётся такая печать,

что прошлое молча встревожит планету.

Молчание – знак, говоришь – как же так?

            Я думал иначе: мы – камни.

Жилище. Река. Мостовая. Овраг...

            Молчанье камней даже в спальне.

 

IV.

Где древняя Троя? – в руинах, в камнях...

            вождей завлекла паранойя.

Сияние ружей, доспехов и блях

разрушит столицы. Где древняя Троя?

Не вспомнить уже соловецкий курорт –

            история льётся дождями.

Однако она повторяется. Фьорд

            по-прежнему устлан камнями.

 

V.

Мне хочется верить упавшей звезде,

            что больше не будут нас клацать, –

но камни немые лежат на земле...

Мне хочется верить, что лет через 20

наступит другая эпоха – и я

            на улице встречу мальчишку,

который, возможно, совсем без рубля

            откроет пожухлую книжку.

 

VI.

Здесь нет перспектив. Телевизор – профан.

            Осталась лишь ретроспектива.

Взгляни и увидишь, как левиафан

в вождя превратился... Однако дождливо.

Но камни лежат недовольные, ведь

            потухли фонарные спички.

Приятель, систему не преодолеть...

            молчание – дело привычки.

       20 февраля 2020

 

* * *

Неизменным останется только Слово,

что кипит и грохочет во мне сурово.

 

Но тревожусь я не о том, что было,

а о том, что будущее есть могила.

 

Оттого я хромаю в стихах, не зная,

в час заката куда приведёт Кривая? –

 

простирая руки к высотам неба,

я в поэзии вижу тождество от Феба.

 

Тишина для меня не страшнее ада,

но бежит пустота, как движение яда,

 

устремляясь в пучину к светилам погасшим,

где во тьме белый Ангел становится страшным.

 

Оттого я va banque шагнул, как в пропасть.

Не пропасть бы за то, что строка – убогость.

 

Хоть отчасти она превратилась в жижу –

в ней порой без сомнения проблеск вижу.

 

И услышат меня за прямые речи,

потому что в них бури, тайфуны, смерчи

 

раздробили нутро, отчего был страшен

мой печальный слог, что звездой украшен.

 

Погрузись и увидишь меня – каменея.

Ветер дует в лицо... – как Сизиф на дне, я

 

цель поставив, влачу свой стих на гору,

чтоб взглянуть на то, что не подвластно взору.

       10-12 февраля 2021

 

СОНЕТНАЯ ТРИЛОГИЯ

1.

Безадресность – прощальный суррогат,

на полпути ворующая время.

Что делать мне, когда я, каменея,

разрушил двусердечный аппарат?

 

Остаток дня, как водится, потух –

над головой гирлянда загорелась.

Безмолвие. Мне кажется – я глух...

Зачем же слышать варварскую смелость?

 

Разлука между нами вбила сваю.

Твой телефонный номер повторяю

я, как – алгебраический закон.

 

И вдруг доходит, что не глух – а нем я...

Но где мой голос? – ничего не внемля,

я все-таки надеюсь: это сон.

 

2.

Что ни скажу – всё причиняет боль.

Не лучше ли молчать? Увидев слёзы,

я стану лгать, но страх метаморфозы

прошепчет, что разлука – канифоль.

 

Свобода от разрывной суеты

тебе как мимолетная отрава?

Ты головой усиленно мотала,

а я разрушил общие мечты.

 

И я солгал, безмолвно торопясь –

в надежде быть услышанным, но вскоре

мы обрели бессмысленную связь.

 

Настал тот миг – при нашем разговоре,

что канифоль, что слезы – отторженье.

Так я солгал... Вернется ли доверье?

 

3.

Смеркается... Ты бьёшься над вопросом,

боясь услышать тишину в ответ.

Мои слова, как зыбкий трафарет –

безжизненным покрылись купоросом.

 

Меня терзало долгое молчанье...

Что для меня amor? – как на свиданье

пришлось мне отвечать совсем иначе,

что грудь забилась в ритме Фибоначчи:

 

– Прообраз немоты – пустой стакан;

воде всегда с ним будет одиноко.

Я знаю: поступил с тобой жестоко.

 

Бездействие... Я снова истукан?

Но кто-то должен в мире ошибаться,

как ученик в неясности абзаца.

       Июль 2020

г.Кемерово