Эдуард АНАШКИН. О ВЕЧНОСТИ ПОЮЩИЙ… Высокая поэзия Николая Коновского

 

Эдуард АНАШКИН

О ВЕЧНОСТИ ПОЮЩИЙ…

Высокая поэзия Николая Коновского

 

Присутствие в современной русской поэзии Николая Коновского можно сравнивать с присутствием воздуха – незаметен, но при этом незаменим. Никакого, столь часто свойственного поэтам индивидуализма «ячества», неизбежно проникающего в стихи, у Николая Коновского вы не встретите, даже не трудитесь искать. Сложно не согласиться с теми нашими писателями-современниками, которые характеризуют творчество этого поэта таким образом:

«Автор как бы тушует свою индивидуальность, выдвигая на первый план глас самой жизни, голос сияющей природы. Несомненно, на работу и стиль Николая Коновского решающее влияние оказал Тютчев. Зрительный и музыкальный ряд тяготеют к обобщению, более метафизическому, чем конкретно – философскому» – это мнение о творчестве Николая Коновского нашего выдающегося и, к великому сожалению, уже покойного поэта-классика Владимира Кострова. Добавить к этому можно и нужно слова Игоря Крохина: «Ёмкие, раздумчиво-неторопливые стихи. Чувствуется – выношено душою, не вскользь, не крикливо, не вычурно. Простота и ясность, чистый разговорный язык – многие ли так ныне работают в слове?..». С этими определениями перекликается мнение известной поэтессы Натальи Егоровой: «Николай Коновской – поэт сокровенный. Не только потому, что тихо и прикровенно существует в русской литературе, не привлекая к себе лишнего внимания, не предпринимая никаких пиар-компаний в пользу собственной поэзии – сокровенно, несказанно прежде всего то, о чем он пишет. Его глубокие неторопливые смыслы прорываются в слова, будоражат восприятие читателя, заставляя его смотреть на мир глазами поэта, и вместе с тем как бы остаются за гранью слова – вот-вот, и скажется нечто удивительное и неизвестное – но нет, глубинное, сокровенное так и остается не сказанным».

Мысль, что поэзия Николая Коновского глубинно близка философской поэзии Тютчева, очень точна. Ведь именно Федору Ивановичу Тютчеву принадлежит гениальная мысль-прозрение о том, что «мысль изреченная есть ложь». И Николай Коновской своим творчеством доказывает, что поэзия заключена не только в слове, как бы ни был божественно высок статус слова. Поэзия вокруг нас, растворенная во всем, будь то пение птиц, звуки дождя или журчание реки:

Струит небесная река

Медлительные волны –

Плывут по небу облака,

Причудливо-безмолвны, –

Приснившиеся сердцу сны,

Игра воображения, –

В водах речных отражены

Почти без искаженья.

И видится, как одинок,

Душе пустынной сродный, –

Недвижной точкою челнок

Застыл на зыби водной,

Как лебедь дивный с высоты,

Где вечность торжествует,

Две бездны – неба и воды –

Своим крылом связует.

И мир, просвеченный до дна, –

Как затаил дыханье:

Так полнозвучна тишина!

Так глубоко молчанье!

Читаешь стихи Коновского и ясно понимаешь, что, может, река или дождь в гораздо большей степени являются поэтами, чем даже самые талантливые поэты?.. Ведь они доносят красоту Божьего мира, не искажая её своим «индивидуальным» восприятием этого мира, столь свойственным человеку. А человек подобен этому одинокому челноку, которому очень порой нелишне остановиться на речной глади и побыть наедине с миром, с небом, с собой… Поэтами являются река, дождь, звезды, потому что они – часть мира, созданного Творцом, в отличие, от человека, что перестал быть частью мироздания в силу своего первого грехопадения и изгнания из Божьего рая. Но первое грехопадение, вызванное любопытством и презрением Божьего запрета, разве оказалось последним? Грехопадения человека и человечества продолжается веками, отчего и происходят в мире войны и катаклизмы. А наряду с войнами происходит не менее страшное явление, к которому мы все привыкли стремиться и почитать его за счастье. А между тем оно похлеще войны, хотя с виду мирное. Ведь война обнажает во времена испытаний на духовную и душевную прочность нашу изначальную божественную и забытую в погоне за призраками сущность. Это «хорошее» явление, что на поверку оказывается пострашнее и похлеще войны, называется цивилизация, или ещё прогресс. Не зря святые отцы предрекают: чем более развит прогресс, тем ближе человечество к эпохе Апокалипсиса!

Зимы хоронят живьём...

Плохо с тобой мы живём,

Каясь и тяжко греша,

Близкая сердцу душа.

Сердце сквозь стужу неся,

Вижу – озябла ты вся

В лютой пурге забытья,

Смертная радость моя…

Боль мою – с сердца сними.

На вот, с ладони возьми

Этот – к тебе на ладонь

Перелетевший огонь!..

Николай Коновской напоминает нам, что, по счастью, живо ещё чувство святости в мире, если человечество способно не только грешить, но и каяться. Что у него есть шанс согреть и оживить душу покаянной исповедью не только перед Богом, но и перед тем ближними своими. Хотя цивилизация и прогресс (снова вспомню о них!) словно бы задались одной целью – разрушить между людьми эту божественно доверительную нить ощущения единства, родства. Цивилизация и прогресс живут по принципу «разделяй и властвуй». Разделяй людей, нации, страны… И неважно, под какими лозунгами! Разделяй глобально! Потому что лишь таким образом, лишив людей изначальной соборности, можно расчеловечить человека…

Буйствуют грозы, сгибая живое в дугу

В дерзостной силе!..

Но на прибрежном уже, на медвяном лугу –

Травы скосили.

В ручке извилистой – воды острее ножа! …

Как ни таилась,

Но обнажилась пред вечностью Божьей – душа,

Даль обнажилась.

Колокол где-то очнулся, наполнил объём –

Медленным боем…

И на усталое тело не пышущим веет огнём –

Влажным покоем!..

Стихотворения Николая Коновского надо принимать, как лекарство от «одиночества в толпе» всем жителям больших городов. Годами и десятилетиями горожане живут вроде бы среди людей, но при этом чаще всего и безысходнее всего ощущают себя одинокими. Эта толпа лишь подмена качества душевного неспешного общения между людьми количеством общения суррогатного, искусственного. В стихах Николая Коновского читатель может побыть сам с собой, подумать о вещах, которые в силу суеты и спешки остаются годами без его внимания. Может – опять-таки! – помолчать, ведь молчание не только красноречивее красивых словес, оно содержит в себе высокую поэзию, призванную к общению душ.

Тает свеча восковая.

Прячется в тучи звезда.

Ветер шумит, не смолкая.

Старая дача – пуста.

Летние коротки ночи:

Вспыхнули – не уследишь!

Дождик о чем-то лопочет,

Ты что-то мне говоришь.

Сонного бора вещанье.

Птицы рассерженной крик…

Кто-то сказал, что молчанье

Будущей жизни язык.

Даже не слушая, слышу…

Может быть, это – любовь,

Что созерцания выше,

И разуменья, и слов?..

Останавливает и заставляет задуматься эта мысль: «Кто-то сказал, что молчанье – будущей жизни язык». Как-то не очень я верю в то, что однажды говорливое человечество перестанет болтать без умолку, роняя словеса налево и направо. Остановить этот захлестнувший современность поток речи способно, наверное, лишь какое-то страшное испытание, которое предрекал великий Тютчев: «Все сущее опять покроют воды, / И Божий лик отобразится в них». Может хоть тогда оставшееся в живых после катаклизма человечество примолкнет, если вообще останется жить на земле? Да простит меня читатель за такой пессимизм, но эпоху Апокалипсиса никто не отменял и, судя по тому, что видишь вокруг, мы к ней идём семимильными шагами.

Быстрая Зуша река.

Медленные облака.

Влажно трепещут листы

Ивы – у самой воды.

Не оставляя следа,

Чистая эта вода

Светится – обнажена

До каменистого дна.

До измождения вплоть

Разгоряченную плоть –

С плотью прохладною слить! –

Плыть по раке бы да плыть.

Видеть касаток игру,

Сонно ласкающих струй

Чувствовать каждый извив,

Всё в этом мире забыв.

Николай Коновской очень своевременный поэт. И потому – современный! Казалось бы, его стихи несюжетны, немногословны. Но они словно бы говорят читателю безо всякого осуждения и назидания: «Остановись, человек! Оглядись! Почувствуй, как прекрасен мир, созданный Творцом. Ощути себя без слов частью этого мира. Не хозяином, который «не вправе ждать милостей от природы», а частью этой природы. И сделай это не только в желанные часы рыбалки или дачного отдыха. А ведь ты туда сбегаешь, чтобы спастись не только от суеты, но и от себя самого»…

Я давней нашей тайны не нарушу,

Но в сердце грустный свиток разовью

Того, как ты младенческую душу

Мне без остатка вверила свою.

Проходит жизнь: мелькают дни и даты,

Кладут на всё забвения печать…

Но помню дар твой, помню, что когда-то

Мне за него придётся отвечать.

Мы ответственны друг за друга не только с материальной точки зрения – вот о чём напоминает нам поэт Николай Коновской. Мы ответственны за то, что позволили себе затемнить чью то веру в людей, в Божью справедливость. За то, что мы (может, и не желая плохого, а в силу нехватки времени, сил, душевности) убили во взрослом человеке – в себе или в другом – чистоту ребенка, который непременно должен жить в каждом из нас. Так непременно должно жить в человечестве воспоминание о Рае, откуда когда-то мы были изгнаны. Пока это воспоминание о Рае живёт в нас, мы – люди, а не просто налогоплательщики!

Угасни, день, продлись, покой и дума.

Ещё сквозит дыхание грозы

В сыром просторе… Но тихи, угрюмы –

Подворья, избы, грузные возы.

Туманный огнь – знак неисповедимый –

Разлился над пустынным лоном вод,

И явлен в нём – слепой, неотвратимый,

Удержанный до времени исход…

Какой любовью этот сад попущен –

С дурманом лип, со стоном забытья;

Сей южный ветр, о вечности поющий, –

Простой, как голубь, мудрый, как змея!

Совершенная несуетность и какая-то библейская простота – вот что поражает даже искушённого, может, именно искушённого читателя в поэзии Николая Коновского. А ещё удивительное приятие мира и всего того, что этому миру суждено свыше. Какое-то почти родственное отношение к рекам, грозам, старинному саду, ветру… Это просто феномен – такая несовременная прозрачность поэзии в эпоху засилья суетливых крикливых стихов, старательно позиционирующих себя как поэзия современная, экспериментальная, актуальная, «быстрого реагирования» и так далее… Но читатель искушённый, конечно же, предпочтёт всем этим рифмованным выкрикам стихи Коновского. Так нормальный человек предпочтёт чистую родниковую воду из глубин родной земли шипучему и приторно сладенькому напитку: ведь родниковая вода создана Творцом. А модная шипучка состряпана людьми… А потому и я предпочту грозовую свежесть новомодным ионизаторам и очистителям воздуха, предпочту сдержанно неспешную поэзию Николая Коновского утомительно многословным стихам, что издаются в наше время в ужасающем количестве. Ну а кто пока не способен понять сердцем поэзии простоты и молчаливости, обречён лишь мечтать о согласии с самим собой…

Каждый раз бывая на службе в старинном храме села Высокое в Самарской области, я понимаю: несмотря на большое скопление прихожан, творящих во время службы общую молитву, я предстою перед Творцом один на один… Словно бы читаю в тряском автобусе на пути из храма книгу Николая Коновского. Поэта, который в эпоху суеты поёт нам о вечности.

Самарская область