Владимир СИЛКИН. С ИМЕНЕМ СВЕТЛЫМ ТВОИМ. Поэзия

 

Владимир СИЛКИН

С ИМЕНЕМ СВЕТЛЫМ ТВОИМ

 

О ПОГОДЕ

Я разучилась слышать смех,

Я разлюбила этот снег,

Глазеющий сейчас по окнам.

Он мне напоминает всех,

Кому на свете одиноко.

 

И он идёт, идёт стеной,

Неодолимою, сплошной.

И он тебя сейчас скрывает.

Любимый мой! Ты не со мной,

А там, где сердце пробивает.

 

Тебе сегодня двадцать пять.

И снег к тебе летит опять.

Но он пройдёт и снова будет

Бесперебойный гром орудий

Мне улыбнуться не давать.

 

ГИЛЬЗА

Возьму на память эту гильзу,

Что обожгла бронежилет,

Что прикатилась по карнизу

Из дома ближнего чуть свет.

 

Она ещё пугает руку

Своей отвагою ночной.

А ведь она несла разлуку,

Хотела встретиться со мной.

 

Но разминулась этой ночью,

Не напиталась болью всласть,

А встреть её, и я бы точно

Под этим домом мог упасть.

 

ПИСЬМО ДОЧКЕ

Как ты встаешь по утрам без меня,

Слушаешь маму?

Как обещал, дорисуем коня,

Старую ламу.

 

В мире животных каких только нет!

Зебры, косули…

Ладно, от наших вам с мамой привет!

Всей нашей Туле!

 

Я привезу тебе, как обещал,

Тельник с беретом.

Ты их к любимым девичьим вещам

Спрячешь от света.

 

Ты мой хранитель и мой адресат,

Жизни основа.

В тёплых руках твоих русский десант

Греется снова.

 

Долго целую! На службу пора!

Строится рота,

Вне распорядка сегодня с утра

В поле работа.

 

СЧАСТЬЕ

Не летает даже ворон –

Страшно старому в лесу.

Я-то знаю, что я в город

Скоро счастье принесу.

 

Людям страшно жить в подвале

Без огня и без воды,

Но бездушнее не стали

Без кровати и еды.

 

Я иду сюда по зову,

Мимо мне нельзя пройти.

Подобру и поздорову,

Радикал, уйди с пути!

 

Всё осилю в этой драке,

Всё в себе перемогу.

Я последнее собаке

Брошенной приберегу.

 

Пусть она жуёт галеты,

Пусть глядит в мои глаза,

У неё, бездомной этой,

По щеке скользит слеза.

 

Я иду сейчас просёлком,

Я мечтаю жить сто лет,

И ещё на знаю толком,

Есть ли счастье или нет.

 

С ПОМОЩЬЮ БОЖЬЕЙ

Как же я выжил, и как же я вышел

Этой посадкой к своим,

С тихой молитвой и с помощью Божьей,

Раненый, преодолев бездорожье?

С именем светлым твоим!

 

Ветер подсказывал стороны света,

Время – чуть явственный дым.

Я и не верил, что всё было можно

С тихой молитвой и помощью Божьей,

С именем светлым твоим.

 

Кровь почему-то идти перестала.

С ангелом что ли летим?!

Ты меня с матерью Божьей спасала,

Ты даже с неба меня не списала

Вечным дыханьем своим.

 

В ПЕРЕЛЕСКЕ

Я перелеском замёрзшим ползу.

Тихо в округе, аж страшно.

Остановился, галету грызу

Около пашни.

 

Слева и справа со мною – десант,

Все ребятишки из Пскова.

А беспилотники в небе висят,

Ищут нас снова.

 

Грохнула мина почти возле ног,

Но не прицельно по взводу.

И умереть, вероятно, я мог

В эту погоду.

 

Но потому, получается, жив,

Что в камуфляже, как кочка,

И оттолкнула от папы разрыв

Издали дочка.

 

ПЕРЕДОВАЯ

Сбесились пули, минный вой,

И посылают смерть кому-то,

Но я живой, но я живой,

И я встречаю это утро.

 

Я обещал тебе прийти

И руки положить на плечи.

Мне нет сейчас назад пути,

Иначе и не будет встречи.

 

Я покидаю свой окоп.

Теплее не было окопа.

И сразу целится мне в лоб

Вся коллективная Европа.

 

Но я вернусь, но я вернусь,

Поскольку ожидают дома.

И я гоню всё дальше гнусь,

И я её вгоняю в кому.

 

Я после боя допишу

Всё, что сейчас не успеваю.

Тобой, единственной, живу,

И нестрашна передовая.

 

ПОХОД

Разбудит шальная пуля,

Не ворон в степи зимой.

Шагаем вперёд в июле,

А значит, идём домой.

 

А значит, и к цели ближе,

Наводим другим мосты.

И пёс мой по кличке Рыжий

Со мною уже на «ты».

 

Зову, отползёт и злится,

Не любит жару, как я.

Но на чужие лица

Злость у него своя.

 

И так мы давно шагаем,

Стараемся не стареть,

И, кажется, помогаем

Друг другу не умереть.

 

НАЧАЛЬНИК ШТАБА

Стрелы синяя и красная

К центру сходятся опять.

И опять задача ясная –

Снова будем наступать.

 

И стянул начштаба варежки,

Хоть морозно в блиндаже,

Но когда в боях поваришься,

То не чувствуешь уже.

 

Хоть молчит чего-то рация.

Будто замерли, часы,

Вскоре вспыхнет операция

Возле лесополосы.

 

Из окопов встанут ратники,

И на бруствер, и в перёд,

Наши «колорады», «ватники»,

Русский волевой народ.

 

И тогда наступит истина,

И десант пойдёт стеной,

И вторая будет Приштина

У начштаба за спиной.

 

АТАКА

В окопе снег, в траншее грязь,

Идут в атаку однокровники.

И снова лезет эта мразь,

А с ними польские наёмники.

 

Они, видать, сошли с ума!

Или они такие смелые,

Что ослепила их зима,

Её снега такие белые?

 

Они ползут ко мне в окоп,

Европой целой упакованы.

Как в половодье, как в потоп,

В резину все обмундированы.

 

И я привык к такой зиме,

И мне сейчас ничуть не холодно.

И у меня одно в уме,

Как не пустить сейчас их к городу?

 

Я жду команду подпустить

И забросать врагов гранатами.

И не смогу их тут простить

С погибшими вчера ребятами.

 

Я не даю им подползти.

А снег за ними снова множится.

И я не дам им тут пройти,

А значит, не о чем тревожиться.

 

ГОСПИТАЛЬНАЯ ПАЛАТА

Мальчики седеют рано,

Хоть и бой давно затих.

И контузия, и рана

Старят каждого из них.

 

Не согласны? И не надо!

Это знает только мать.

В сотый раз она награду

Просит сына показать.

 

В госпитальную палату,

Где кровавые бинты,

Кто-то вновь принёс солдату

Белоснежные цветы.

 

Мама наклонилась низко,

А в глазах – любовь и дом,

А в букетике записка:

– Поправляйся! Любим! Ждём!

 

Он в окно глядит тревожно:

– Неужели это мне?!

Как же страшно, как же сложно

Быть любимым на войне!

 

ДВУХСОТЫЙ

Не реви, попутный ветер,

Я и сам реветь берусь.

Ничего страшней на свете,

Чем двухсотый этот груз.

 

Я его сопровождаю,

Я везу его домой,

И как сдам его, не знаю,

В руки матери зимой?!

 

Самолёт, потом автобус,

А потом чужая дверь.

Невозможно, как ни пробуй,

В этом мире без потерь.

 

Гимн России, залп над гробом,

Белый голубь над тобой.

Мир особый, год особый,

Сыновья уходят в бой.

 

УДАРЫ

Наплевать мне на ваши железки

И на всю европейскую рать.

Что ж ты делаешь, пане Зеленский?

Заставляешь своих умирать!

 

Пахнет поле ещё урожаем,

Кости дедов сквозь пыль проросли.

Ты пойми, что мы не угрожаем,

Мы на нечисть в атаку пошли!

 

Зарывайся в подземный свой бункер,

И не надо напыщенных слов.

Огрызаются нехотя Буки,

И не спит полыхающий Львов.

 

Не задёрнут уже занавески

Жёны тех, кто уже полегли…

Что ж ты делаешь, пане Зеленский,

Что не любишь родимой земли?!

 

ОГОНЬ НА СЕБЯ

                            Старшему лейтенанту
                                      Вячеславу Бояркину

– Я вызываю огонь на себя!

Слышите это?! –

Зимние ветры простудно трубят

Рядышком где-то.

 

Я понимаю, что ветры трубят,

Кожею знаю.

– Я вызываю огонь на себя!

Дайте огня, умоляю!

 

…Но не заденут снаряды тебя,

Бьют по квадрату.

– Я вызываю огонь на себя!

И на нацбатов.

 

– Я вызываю огонь на себя!

Враг отступает.

Но артиллерия наших ребят

Не закопает.

 

И возвратятся ребята домой.

Так вот бывает.

Чтоб не замерзнуть до смерти зимой,

Кто-то огонь вызывает.