Марина ГАНИЧЕВА. ГЕРОИЗМ ПЕРВЫХ. Лётчица Валентина Гризодубова

 

Марина ГАНИЧЕВА

ГЕРОИЗМ ПЕРВЫХ

Лётчица Валентина Гризодубова

 

Есть профессии, которые по праву принадлежат прежде всего мужчинам. Но есть и женщины, которые разрывают привычные рамки жизни и становятся вровень, а иногда и выше мужчин в таких «мужских» профессиях. Они открывают новые дороги и новые пути для других женщин, и тогда всё становится уже обычным, забывается героизм «первых». Но никогда стране не стоит забывать о подвиге, потому что забывшая о подвигах своих сыновей и дочерей страна никогда не будет способна на новый подвиг.

Валентина Гризодубова выросла в стране, которая гордилась своими сыновьями и дочерями, способными на преодоление. И времена её главных свершений пришлись на тот период, когда рождались коллективные подвиги; это было время, когда страна жила в едином порыве, была единым целым, объединена одним дыханием, одним желанием – преодолеть, вырваться.

Один современный летчик как-то сказал, что в советское время самолеты строили с шестикратным запасом прочности, а вот люди в то время были, пожалуй, с десятикратным, а то и много большим запасом прочности.

Такой была и Валентина Гризодубова, одна из многих, но лучшая. Когда она уже будет известным на всю страну человеком, в одном из интервью её спросят, какое профессиональное качество, независимо от рода летной деятельности, наиболее ценное в летчике. И Валентина Гризодубова, не задумываясь, ответит: «Любовь к Родине». А потом добавит: «Без этого он не нужен ни как военный летчик – отступит в первом же трудном бою, ни как испытатель – пойдет на сделку с совестью, ни как спортсмен – отстаивая честь страны, будет думать лишь о своей выгоде». Пожалуй, это главное качество и дало Валентине тот запас прочности, который не измерить в единицах.

Валентина родилась в Харькове. Ее отец, Степан Васильевич Гризодубов, был тем самым русским самородком, которыми всегда была полна русская земля – они не могут жить в обыкновенном потоке будней, им всегда требуется открывать что-то новое, переступать через привычное. Степан Васильевич был первым авиатором на Харьковщине. В июне 1912 года он впервые взлетел на своем самолете. Потом регулярно летал над Харьковом, поднимаясь все выше, полеты становились длиннее, на большей скорости, самолеты становились совершеннее.

 

***

Девочке было два года, когда однажды жена Степана Васильевича Надежда Андреевна оставила с ним малышку и поспешила на работу. Степан Васильевич готовился к полету, и досада от задержки не давала ему покоя. Он сам испугался своего предложения двухлетней малышке: «Может, слетаем!». А она решительно и серьезно вдруг ответила: «Слетаем!». В глазах ребенка не было страха, только восторг и радость, когда они оказались в воздухе. Так отец «окрестил» её в летчика. Так с раннего детства она училась летать.

Однако никто и не думал, что это станет судьбой, считали, что это останется её пусть опасным, но увлечением. В четырнадцать лет Валентина вместе с отцом впервые оказалась на Всероссийских планерных испытаниях в Коктебеле, центре первых советских полетов, где она познакомилась с теми, кто будет создавать и отечественную авиацию, и отечественную космонавтику. А.К. Арцеулов, С.П. Королев, О.К. Антонов, А.С. Яковлев, С.В. Илюшин – всё это будущие конструкторы той техники, на которой ей предстоит летать. Здесь же в Коктебеле, этой Мекке отечественной авиации, она впервые ощутила магнетическую притягательность настоящего полета – ей разрешили парить на планере. Больше уже ничто не смогло её остановить. В 1928 году Гризодубова подала заявление в Харьковскую летную школу, которая была недавно открыта. «С первых же полетов она обнаружила способности совершенно необычные, по-моему, для женщин, – писал в своих воспоминаниях один из харьковских летчиков. – В группе из 9 человек (8 – мужчины) она была лучшей. Она ездила на мотоцикле, автомобиле… Зимой условия для обучения стали совсем невозможными. Сильные морозы, а теплой одежды для учлетов нет. Они летали с голыми руками или в легких шерстяных перчатках. Особенно удивляла выносливостью и здоровьем Гризодубова, она летала иногда в одних тонких чулках, в юбке, без очков».

Так потом она будет каждый раз удивлять многих, и своих друзей, и мужчин-летчиков: своим профессиональным мастерством, и твердостью характера, и выносливостью, и бесстрашием.

Потом было постепенное, но стремительное восхождение по летному пути, она набиралась опыта, принимала участие во всех соревнованиях, за несколько лет установила пять мировых рекордов на легкомоторных самолетах. Так Гризодубова упорно становилась летчицей. И все это еще и в постоянной борьбе, необходимости доказывать, что женщина может все так же, как мужчина, а может быть еще лучше. Это было совсем не просто, по-прежнему профессия летчика всё-таки считалась прежде всего мужской. А ей приходилось быть еще и инструктором, учить летчиков в Тульском летном училище. Чтобы получить возможность быть инструктором, она закончила школу инструкторов в Пензе, в которую тоже пробивалась с боем, опять не принимали, пришлось даже прорваться к Серго Орджоникидзе, члену Политбюро и руководителю промышленности. Он и «составил протекцию», увидев в этой девушке настойчивость и упорство в достижении цели. Она многих научила летать сначала в Туле, а потом в Тушино в Москве в Центральном клубе Осовиахима. Позже её ученики достойно будут воевать в небе Испании, а потом и в Великую Отечественную войну.

 

***

30-е годы – время для нашей страны тяжелейшее, но и одновременно героическое. Время, когда всеобщим порывом было желание свершений, всё строилось, двигалось вперед, огромный индустриальный скачок еще вчера во многом отсталой технически страны требовал освоения и расширения всё новых технических сфер. Вся страна следила за развитием промышленности, за новыми стройками, за покорением Севера, за авиационными успехами. Это было общее дело для всех, и в первую очередь для молодежи. Именно молодые люди отправлялись в экспедиции, строили Днепрогэс, Магнитку, осваивали земное и небесное пространство.

Рекордами, установленными в авиации в эти годы, мы не только подтверждали наши авиационные достижения, мы еще и доказывали жизнеспособность страны, перенесшей разруху, голод, революцию и Гражданскую войну, но не покоренной и не ставшей на колени, а занявшей достойное место среди мировых держав.

Вспомним тех, кто совершил этот прорыв в небо в 20-30-е годы, тех, кто явился и для Валентины Гризодубовой образцом для подражания.

Летом 1925 года был совершен перелет из Москвы в Пекин на пяти самолетах, первый из которых вел Михаил Громов, знаменитый летчик. 6476 километров было преодолено за 52 часа. Затем экипаж Громова перелетел в Японию. Были совершены перелеты в Афганистан, Турцию и в Америку через Дальний Восток.

В 1934 году был выпущен самолет АНТ-25, на котором летчик Михаил Громов установил мировой рекорд дальности полета по замкнутой кривой, покрыв расстояние в 12 211 км.

В 1936 году был совершен поистине героический беспосадочный перелет на самолете АНТ-25 по маршруту Москва – остров Виктория – мыс Челюскин – остров Удд (США) протяженностью 9374 километров за 56 часов 20 минут. Его совершили лучшие наши летчики – Чкалов, Байдуков и Беляков. Именно этим перелетом была подтверждена возможность воздушного сообщения между СССР и США. И это была международная победа, недаром с таким восторгом и радостью встречали героев как в Америке, так и на Родине. За этот полет всем было присвоено звание Героев Советского Союза.

Через год в 1937 году тот же экипаж совершил новый подвиг – впервые в мире с воздуха был покорен Северный полюс. Полет летчики совершили по маршруту Москва – Ванкувер (США) через самую северную точку земного шара, преодолев за 63 часа 25 минут более 12 тыс. км. Потом Валерий Чкалов будет рассказывать Гризодубовой и её подругам, как встречали американцы героический экипаж, как многое было непонятно в этой другой жизни нашим летчикам, и только ощущение, что за ними великая страна позволяло летчикам достойно держаться в этом незнакомом мире.

– Мистер Чкалофф, вы богаты? – спросил его один американец, зная, что в Америке летчики люди не бедные.

– О да, богат, – ничуть не задержавшись с ответом выпалил Чкалов.

– И много у вас?

– 150 миллионов.

– Долларов или рублей?

– 150 миллионов моих соотечественников работают на меня, а я – на них.

Это была не шутка – так они действительно ощущали себя, так жили.

И вся страна встречала их с великой радостью, как своих сыновей. 

Мир восхищался полетом экипажа Чкалова, хотя многие считали это всего лишь удачей. Каково же было удивление, когда через 22 дня после перелета Чкалова через полюс в Америку вылетел другой советский самолет. Летчик-испытатель Герой Советского Союза Михаил Громов с летчиком Юмашевым и штурманом Данилиным на самолете АНТ-25-1 совершили перелет еще большей дальности из Москвы в США через Северный полюс. Самолет находился в воздухе 62 часа 17 минут. Маршрут самолета АНТ-25-1 превышал 10 200 км. Это был мировой рекорд дальности полета по прямой, который до этого держали французы.

В небе Москвы над центральным аэродромом летчик-испытатель Владимир Коккинаки выполнил каскад «мертвых петель» на новом серийном самолете-бомбардировщике.

В 1937 году начинается экспедиция на Северный полюс во главе с Иваном Папаниным. Множество рекордов побивают альпинисты.

На Красной площади во время парада 7 ноября в честь двадцатилетия Октябрьской революции более 300 самолетов взлетали в небе над Москвой, среди них и легендарный АНТ-25 с героическим экипажем Громова, Юмашева, Данилина, за которым самолеты выстраивались в ровные буквы «СССР» и «XX». Плеяда летчиков – Героев Советского Союза – уже известна всей стране: Чкалов, Беляков, Байдуков, Водопьянов, Молоков, Мазурук, Спирин, Громов, Данилин, Юмашев…

Таблицы международных рекордов всё больше заполняются фамилиями советских пилотов. Появляются новые конструкции самолетов, которые необходимо испытывать и обкатывать – УТ-1, №12 Яковлева, легкомоторные машины конструкции Грибовского.

Понятно, что всё это не могло не вызывать желания предпринять нечто очень важное для страны, и Валентина Гризодубова в этом же году задумывает, пожалуй, самый главный перелет в своей жизни. И в 38-ом году решение об этом перелете было принято окончательно, хотя не обошлось без трудностей – не все верили в успех женской команды. Когда на комиссии был задан вопрос прославленному летчику Михаилу Громову, кто из женщин может осуществить этот рекордный перелет и побить рекорд американской летчицы Амелии Эрхарт, он ответил совершенно определенно: «Если не Гризодубова, то едва ли кто еще сделает». Действительно, она была летчиком от Бога, да и опыт к этому времени у неё уже был очень большой.

Валентина задумала сверхдальний беспосадочный перелет на Дальний Восток на тяжелом бомбардировщике. 

Кого выбрать в экипаж? В штурманы она пригласила Марину Раскову.

Третьим для сверхдальнего перелета должен был стать второй пилот. Кого же выбрать? Марина предложила знакомую ей по совместному беспосадочному перелету на гидросамолете по маршруту Севастополь – Архангельск Полину Осипенко. Полина была уже известным военным летчиком, опытным, умеющим летать на больших высотах летчиком-истребителем. Таких и тогда было немного. Гризодубова сомневалась, что та согласится лететь вторым пилотом. Марина отправила телеграмму Полине: «Телеграфируй согласие участвовать дальнем женском перелете вторым пилотом». К вечеру у них в руках была телеграмма-«молния»: «Согласна вторым пилотом. Полина».

Когда они собрались вместе, Гризодубова сказала: «Вот будет славная тройка! Мы должны сработаться, должны дорожить друг другом. Когда люди идут на большое дело, им надо быть хорошими друзьями, чтобы жизнь одного была дорога другому».

«Распрощались, – вспоминает Марина Раскова. – На улице Полина поделилась со мной своими впечатлениями:

– Знаешь, мне сперва показалось, что все это «липа», а теперь я вижу, что дело серьезное. Боевая она, Гризодубова».

Валентина хорошо умела сплотить людей, настроить их на выполнение задания; так было и в этот раз, так будет и потом, во время войны, – она умело организовывала людей.

Машину им дали зимой. Она была огромной. Марина вспоминала: «Машина показалась мне грандиозной. Она была намного больше и солидней всех тех, на которых Валя летала до сих пор. Её колеса были выше человеческого роста. Она напоминала тяжелые корабли. Но я не слышала никогда в жизни, чтобы девушки летали на тяжелых кораблях. Уже одно то, что летчицам доверяют такую солидную машину, что Валя Гризодубова будет управлять таким огромным кораблем, – уже одно это волновало. Новый перелет казался еще более заманчивым и интересным».

Это был самолет конструкции П.О. Сухого, созданный в КБ А.Н. Туполева дальний бомбардировщик АНТ-37 бис, затем переделанный под рекордный вариант: в нем были удлинены крылья, улучшен обзор штурманской кабины по требованию Расковой, в бомболюках установлены дополнительные баки для бензина, облегчено управление, смонтирована новая радиоаппаратура, добавлены приборы, снято вооружение, двигатели заменены на более мощные. 

Когда встал вопрос, как назвать самолет, Гризодубова предложила: «Родина». Помните, как она скажет о главном качестве летчика: «Любовь к Родине». Для неё слово «Родина» олицетворяло всё – и полет, и рекорд, и сверхзадачу, которую следовало решить. И потом, Родина тоже женского рода.

 

Она готовит полет, пробивает его через всяческие препоны. Но всё равно не обошлось без задержек. Сначала Марина Раскова попала в больницу с приступом аппендицита, и у Валентины опустились руки. Но Марина в больнице готовилась к полету, в её палате оборудовали минирадиостанцию, и она всё время тренировалась, а потом дала слово врачу соблюдать диету и буквально сбежала на аэродром для тренировочных полетов на скоростном бомбардировщике. Недоброжелатели пытались поссорить девушек, за спиной у Гризодубовой предложили Полине Осипенко возглавить экипаж как военному летчику, но Полина отказалась, у неё было гораздо меньше практики, пятьсот часов налета, а у Валентины – тысячи. Потом были неполадки с тренировочным самолетом, а когда им предложили более тяжелый самолет, один из самых крупных в мире ТБ-3, Гризодубова не испугалась и показала характер – начала тренироваться на нем.

Время было осеннее и погода не обещала легкого полета.

Ранним утром 24 сентября 1938 года серебристая «Родина» ожидала своих летчиц на Щелковском аэродроме Москвы, именно отсюда стартовали все знаменитые рекордсмены-летчики.

Они в это время собирались, проверяя, всё ли готово. «Мы одевались. Надели шелковое белье – «смирительные» шелковые рубашки, шелковые штаны, егерское белье, несколько пар носков. К свитерам были прикреплены ордена. Надели кожаные брюки, унты… Проверили и привели в полный порядок оружие. Посмотрели, на месте ли запасные обоймы с патронами. Оружие надели на пояса поверх брюк. Всё было готово: парашюты и вещевые мешки с запасными сменами белья и костюмами на смену, аварийные мешки, продовольственные мешки».

Валентина скомандовала: «В самолет!».

Каждый забрался в свою кабину, техники попросили девушек потанцевать на люке, проверяя, плотно ли он задраен. Раздалась команда: «Запускай моторы!». Оба мотора четко заработали. Гризодубова подала знак «Убрать колодки!». По телефону спросила, готова ли Полина. Потом переключила телефон и проверила Маринину готовность. После этого она дала полный газ, машина разбежалась и вскоре легко оторвалась от земли. С такой большой нагрузкой она взлетала впервые.

Самолет развернулся на курс 90 градусов и полетел на восток.

Условия, в которых проходил полет, были исключительно трудными. Почти сразу же установилась сплошная облачность и грозовой фронт над Уралом, а еще больший над Байкалом. Марине практически не удавалось определить правильность своих расчетов. Она растянулась на полу и сквозь стекло пыталась определить, как они идут. Блеснула полоска реки, и Марина сразу же определила – это Иртыш, его изгиб как раз возле Омска. В центр ушла радиограмма: «16 часов 15 минут – прошли Омск. Высота 4000 метров, курс – 95, облачность – 8 баллов. Самочувствие хорошее». 

Быстро темнеет и в половине шестого появляются звезды. Марина высовывает руку с приборами, определяется с помощью звезд и корректирует курс.

Но вот самолет начал покрываться коркой льда – это начинается обледенение, очень опасное для самолета, ледяная нагрузка может потянуть его к земле.

Гризодубова принимает правильное решение и начинает набирать высоту. Стрелка высотометра лезет за 5000 метров и обледенение прекращается, стекла кабины становятся прозрачными, но машину начинает болтать, так как она попала в шквалистый фронт. Валентина продолжает набирать высоту, а когда высота достигла 7450 метров, сквозь облачность показались звезды. Определились, что прошли Красноярск. Москва все время принимает радиограммы, слышит девушек. Но вот термометр показывает уже 34 градуса за бортом, внутри почти так же холодно, заледенели окна, а главное, замерзли приборы, вышла из строя рация. На высоте резко повысилась скорость, и они уже идут со скоростью 310 километров в час. Девушки одевают кислородные маски, потому что становится трудно дышать. Радиокомпас и приемник не работают. Байкал не виден и нельзя определиться. Наступает рассвет, внутри кабины минус 36, под крылом снежные вершины гор, по которым тоже нельзя сориентироваться.

Гризодубова и Раскова четко держат расчетный курс, но рядом граница по Амуру, нельзя даже случайно зайти за черту, и Валентина принимает решение идти строго на восток, рассчитывая выйти на Охотское море.

Опять они не могут сориентироваться – точных данных нет. Высота 7000 метров. Трудно понять: они уже над Охотским морем или над горами. Снизившись, можно разбиться, «въехав» в гору, а если углубиться в Охотское море, то тоже можно погибнуть.

Валентина напряженно всматривается в землю, внезапно она увидела море и, к счастью, кусочек берега. Марина быстро определяет: хорошо, что это было очень характерное место – южная оконечность Тугурского залива Охотского моря. Значит, они уже на Дальнем Востоке. Задание выполнено. Но как и где садиться? Девушки решают взять курс на Комсомольск-на-Амуре, где хороший аэродром. До него 500 километров и, как кажется девушкам, горючего хватит. Но в 10 часов 20 минут горючее заканчивается, моторы дают перебои, а до Комсомольска остается 150 км. Не дотянуть! Надо садиться.

Они возвращаются немного назад, где видели озера и болотистые мари у реки Амгунь. Здесь можно сесть. Валентина пишет Марине записку: «Готовься к прыжку». Если машина станет на нос, то кабину Марины может задеть.

Марине приходится прыгать. Приземление было не очень удачным, к тому же она слышала садившийся самолет и уже была готова двигаться в этом направлении, но тут прогремели выстрелы, и она пошла на них – в противоположную сторону, – приняв роковое решение. Эхо от сопок, как потом оказалось, отразило выстрелы в противоположном направлении и Марина блуждала по тайге более девяти суток.

Убедившись, что Марина выпрыгнула, Гризодубова пошла на снижение. Нужно было делать всё исключительно точно, времени на прикидку не было – моторы уже «чихали». Надо было садиться на брюхо – перед ней заросшее подлеском болото.

Она почувствовала, что Полина положила руки на штурвал, стараясь помочь ей, подстраховать, и они стали действовать без слов, синхронно.

Машина словно по маслу прошла по подлеску и мягко и точно легла на землю.

Полина в восхищении поздравляла коллегу – вот где пригодился её большой опыт.

Они стреляли, чтобы Марина их услышала, потом по очереди засыпали. Весь следующий день ждали Марину и надеялись, что их будут искать. К самолёту подходила всякая живность – белки, барсуки, рысь, медведь...

Ждали, когда их найдут, а в том, что вся страна ищет их, они не сомневались. Действительно, в Москве был создан штаб по розыску, определяли квадрат посадки, посылали самолеты. Когда нашли, то сбросили съестные припасы, палатки, карты района, сапоги… Потом в своем выступлении Валентина Гризодубова скажет, что экипаж верил – «весь многомиллионный народ, наша великая коммунистическая партия, наши вожди крепко следят за нами и обязательно выручат из беды». В этом была правда, может быть излишне патетическая, но правда, соответствовавшая тому времени. И Марина Раскова в своей речи тоже говорила, что в отличие от американской летчицы Амелии Эрхарт, которая пропала при перелете через океан, «когда мы сели в тайге, на болоте, мы ни на минуту не забывали о том, что мы не Амелия Эрхарт, а советские летчицы, и что помощь к нам придет обязательно».

4 октября летчик Деркунский обнаружил и Марину, сбросил ей вымпел с запиской о кратчайшем пути к месту посадки. Так после девяти суток блуждания по тайге, голодной, увязающей в болоте, она все-таки вышла к своим…

А к летчицам наконец спустились парашютисты, спортивные комиссары, чтобы зарегистрировать рекорд, военврач… Пришел поисковый отряд…

По пути дальнейшего следования их повсюду встречали люди, происходили стихийные митинги. Встречали, как родных и самых дорогих гостей.

Валентина Гризодубова, Полина Осипенко, Марина Раскова на самолете «Родина» пролетели за 26 часов 29 минут 6450 км по маршруту, а по прямой 5947 км из Москвы на Дальний Восток.

Это был мировой рекорд для женщин-летчиц. Знаменитая Амелия Эрхарт, трагически погибшая при перелете через Тихий океан, шесть лет сохраняла международный женский рекорд дальности полета без посадки по прямой на сухопутном самолете – 3949 км из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк. В 1938 году французская летчица Дюпейрон установила новый рекорд – 4360 км.

У наших, советских, оказалось на 1500 тысячи километров с лишним больше, и их рекорд держался 42 года, а потом уже были другие самолеты с другими двигателями и возможностями, так что наши девушки оказались непобежденными.

А самолет «Родина» тоже побил своеобразный рекорд – его оставили на болоте до морозов, потом поставили на лыжи, еще раз поразившись искусству Гризодубовой, так мягко посадившей его на брюхо, и отправили на более подходящее для взлёта место. Летом 1939 года его пилотирует муж Валентины Гризодубовой летчик Виктор Соколов и возвращает в Москву. Почти всю войну он пролетал вместе с фронтовыми бригадами.

Всеобщее ликование по пути следования в Москву, слава обрушилась на них лавиной. А как встретила Москва?

Об этом написала Марина Раскова: «Но вот поезд подходит к Москве. Вдоль железнодорожного полотна из всех домов, из всех окон нам машут люди, а мы в нетерпении открываем двери тамбура и чуть не висим на подножках. Нас все время тянут обратно в вагон, но где там! – ведь через несколько минут мы увидим своих ребят и своих родных.

Вокзал. Очищен перрон, стоит караул. На соседней платформе много народа. А на нашей – совсем небольшая кучка людей. Это, наверное, наши родные. Мы готовы прыгать из вагона на ходу. Поезд подходит. Выскакиваем. Ничего нельзя разобрать. Все целуются с кем попало. Ко мне подбегает моя дочка, мама, брат, племянник. Подходят члены Правительственной комиссии, Герои Советского Союза. В руках у нас оказываются громадные букеты цветов.

Торжественный митинг на вокзальной площади.

Во время митинга Танюша непрерывно меня тормошит:

– А где белка? А почему ты белку не взяла с собой из вагона?

С другой стороны племянник дергает за рукав и ощупывает мою кожанку. Валя Гризодубова держит на руках Соколика. Соколик сидит тихо и смотрит на меня лукавыми глазами. Он очень рад, что приехала его мама. Тут же, на трибуне, стоят наши родные.

Митинг заканчивается. Садимся со своими родными в украшенные цветами открытые машины и едем по улице Горького. На тротуарах по обе стороны множество людей. Они машут, кричат. У меня подступает какой-то комок к горлу. Первый раз в жизни я так приезжаю в Москву. Так же приезжали челюскинцы, полюсники, так же встречали Громова, Чкалова. Но самой переживать это невозможно.

Машина мчится. Кругом вихрь. Люди кричат, машут. Хочется каждому помахать, ответить, каждому улыбнуться. На передней машине едет Валя, потом Полина, наша машина третья. Все узнают, называют по именам, громко кричат и рукоплещут. Немеют руки, но мы все машем и машем: привет Москве и москвичам!  Здравствуйте!».

Главное дело своей жизни они сделали, навсегда утвердившись в памяти потомков и в истории России. Девушек наградили высокими наградами. Они стали известны всей стране и выдержали испытание славой, никогда не приписывая только себе это достижение.

Дальше жизнь распорядилась их судьбой по-разному. В 1939 году трагически погибла Полина Осипенко вместе с прекрасным летчиком, Героем Советского Союза Анатолием Серовым, во время тренировочного полета на истребителе.

Во время войны Марина Раскова опять была первой. Она добилась в начале войны, чтобы ей поручили формирование женских авиационных полков. Полк пикирующих бомбардировщиков Пе-2 она возглавила сама. Отправив две эскадрильи под Сталинград на боевой аэродром, во время плохой погоды и снегопада, воспользовавшись просветом, полетела во главе третьей эскадрильи сама. Опять пошел сильный снег. Летчицы пошли на вынужденную посадку, стали снижаться. Самолет Расковой неожиданно вынырнул прямо на склон оврага и врезался в него.

Две трагические смерти в их славном экипаже. Прах Полины Осипенко и Марины Расковой покоится в Кремлевской стене на Красной площади.

Валентина Гризодубова тоже совершила свой военный, фронтовой подвиг. В начале войны её пригласили в Наркомат обороны и предложили сформировать военно-транспортный полк. Для неё это было неожиданным. Она думала воевать на истребителях или штурмовиках, а тут что-то вроде транспортного извозчика. Но и ответственность – сформировать полк. Время было такое, что нельзя было отказаться от любого боевого задания. Это был мужской полк и, конечно, в этом для неё была трудность – мужчины не всегда любят, когда ими командует женщина.

Но командир из неё получился замечательный, справедливый, вникающий во всё, неравнодушный к жизненным обстоятельствам своих подчиненных. Недаром в полку за ней закрепилось доброе прозвище «Матушка», так летчики называли её между собой.

Ей, как депутату Верховного Совета СССР (она стала им после знаменитого перелета), высшее командование запрещало летать за линию фронта, чтобы не попасть в плен; даже одно время, чтобы уберечь от такого желание, было распоряжение не давать ей парашюта. А она летала и без парашюта, совершила 200 боевых вылетов.

Любила летать при плохой погоде, в полку ходили её крылатые слова: «Хуже погода – лучше лететь» – меньше возможности, что тебя заметят истребители. Их полк летал к партизанам, привозили медикаменты, боеприпасы, оружие, продукты, письма, газеты, иногда даже пушки… Вывозили раненых, детей, почту. За всё время летчики полка Гризодубовой вывезли более четырех тысяч детей с партизанских стоянок. К тому же полк выполнял задания и по бомбардировке объектов.

К марту 1943 года её полк выполнил 2100 боевых вылетов, из них ночных – 1063, для выполнения заданий Центрального штаба партизанского движения – 903 ночных вылета, с посадкой в тылу противника – 103. А сама Валентина Гризодубова совершила 132 ночных вылета.

Ей присвоили звание полковника. Многие говорили, что она не раз заслужила звезды Героя, но не сложилось, была уж слишком часто неугодна начальству. Их полк прошел славный путь – Сталинград, Орел, Курск, Брянские леса, Белоруссия, Украина, Восточная Пруссия, Берлин.

После войны она занималась летными испытаниями новой техники, новых самолетов и приборов, руководила летно-испытательной базой. До сих пор не всё известно об этой сфере её деятельности. В 50 лет, в 1960 году, она совершила самостоятельный полет на первом в мире реактивном пассажирском самолете Ту-104, который был очень сложен в управлении.

Она была летчиком-универсалом, провела в воздухе 18 тысяч часов и летала на многих типах самолетов от У-2 до Ту-104.

Но самое главное – она была достойной и великой дочерью своей Родины, ни в чём не изменив ей и прославив её. Сама Валентина Гризодубова говорила: «Человек должен быть убежден, что то, ради чего он готов погибнуть, стоит жизни».
Свою жизнь она прожила с честью.

Звенит курантами Кремля

Их верность и стальная сила,

Благословенна та земля,

Что девушек таких взрастила.

Так написал о девушках-летчицах поэт Алексей Сурков. Благословенна наша земля, которая взрастила таких людей, как Валентина Гризодубова.