Татьяна ЛЕСТЕВА. РУССКАЯ ВЕСНА СОЛДАТА. К 85-летию Александра Проханова

 

Татьяна ЛЕСТЕВА

РУССКАЯ ВЕСНА СОЛДАТА  

К 85-летию Александра Проханова

 

Мы шли с полками туркестанской степью,
Я помню командиров имена...»;

«Я погибал в последний день сраженья...»;

«Я был солдат. Я жизнь провёл в сраженьях,
Моих утрат не взвесишь на весах...».

А.Проханов «Оплавленный янтарь»

 

Александр Андреевич Проханов... Думаю, что это имя в даже наше время постперестроечного «одичания» в обществе с идеалами потребления и толерантности, тем не менее, знакомо многим: блестящий журналист, очеркист, публицист-документалист. «За оградой Рублёвки»... Кто, если и не прочитал, то, по меньшей мере, хотя бы не слышал об этом сборнике? А десятки разноплановых, но всегда весьма интересных романов писателя от «Господина Гексогена», «Теплохода “Иосиф Бродский”», памфлета «Русский камень», детектива «Востоковед» до сравнительно недавних мемуарно-исторических романов «ЦДЛ» и «День». О некоторых из них я писала, делясь впечатлениями. А вот поэтическое творчество юбиляра стало для меня открытием, когда в книге «ЦДЛ», будто как послесловие, был опубликован цикл стихов-размышлений о жизни «Оплавленный янтарь» (Москва, «Вече», 2021), несколько цитат из которого приведены в эпиграфе. Грустная оценка своей жизни: «Гора обугленных поленьев / В кострах ликующих врагов»; сомнения: «Я позабыт. Моё истёрлось имя / В глухой молве легенд и небылиц...»; и как итог: «Я потерял земное притяженье...», но всё-таки финал будет оптимистически победным: «Но одержал победу в небесах». Дух писателя не сломлен, «Русская весна» близится.

И вот новый цикл стихов поэта-солдата о современности. Александр Проханов, как и в предыдущих его романах, смотрит вдаль, размышляя об истории России, её будущем и роли в изменяющемся мире.

Кто поднял бурю? Кто за ней грядёт?

Чей лик узрим? К какому исполину

Прильнут народы? Кто перегрызёт

Истории гнилую пуповину?                               

Вопросы, вопросы, вопросы... А пока «...Веков запутанная чаша. (...) Россия пьёт / Свою отравленную чашу». Мне близки эти оценки писателя. В 2014 году, летом, когда свершился бандеровско-фашистский переворот на «самостийной» Украине и началась освободительная война ДНР и ЛНР, я написала несколько стихотворений на эту тему и опубликовала в «Дне литературы» только в марте 2022 года. Цитирую фрагмент одного из них:

Безоблачно небо, и лето в разгаре,

И кажется – мир, тишина, благодать.

А там, на Донбассе в нацистском угаре

Бандеровцы русских идут убивать.

То бомбы, то мины, то град, то ракеты…

И рушатся сёла, дома, города...

«Славянское братство»! Веками соседи…

Единым народом мы были всегда.

Позже я не написала о донбасских событиях ни одной стихотворной строчки: просто не приходили нужные слова, только гнев и боль от каждой сводки из Донбасса, от каждого разговора или письма из тех краёв, тем паче, что верстальщица моего журнала «На русских просторах» жила в Луганске, и из Луганска присылала свои рецензии Нина Ищенко, автор журнала, у которой под Волновахой погиб муж-математик, из ополченцев.

Поэт-солдат – Александр Андреевич Проханов смог не только написать стихи о войне – назовём вещи своими именами, – но и дать оценку действиям разных поступков различных групп участников этих трагических событий, обрисовав «зловещую архитектуру» войны. 

Всю ночь в Донецке грохотали пушки.

Горел бетон, дымилась арматура.

В развалинах лежал убитый ГРУшник.

Зловещая войны архитектура.

Издевательства над ополченцами и мирным населением в оккупированных районах, объявивших о своей независимости Донецкой и Луганской республиках, нашли отображение в следующих строках:

Они его втроём забили в угол.

Железный прут без устали хлестал.

В миру он добывал донецкий уголь.

Став ополченцем, умер за Христа.                 

И вот в этих:

Её насиловал и продолжал курить

Среди истлевших курток и тужурок.

«Теперь ты, сука, станешь говорить?»,

И о живот её гасил окурок.

Сколько лет в советской стране, скромно потупясь, молчали о зверствах бандеровцев во время войны над советскими людьми, ограничиваясь только геноцидом евреев. Сколько лет таились в архивах дела недобитых бандеро-фашистских ублюдков, выпущенных Никитой Хрущёвым как «перевоспитавшихся» и «осознавших». Эти стихи об их детях и внуках. О расстреле военнопленных (!) под Киевом я уже не говорю.

Война. Здесь проявляются лучшие качества человека – неизбывный героизм патриотов, во имя Родины не щадящих своей жизни.

Жилой квартал месили «грады».

Их оборона шла на убыль.

Убит комбат. Ему наградой

Достался мёртвый Мариуполь.

Или:

Сначала били самоходки

Потом мы шли на этажи.

Сходясь, зубами рвали глотки.

Исход решали штык-ножи.

Я неоднократно отмечала исключительную образность стиля Александра Проханова в его романах. Не изменяет ей автор-солдат и в стихах, где возникают совершенно неожиданные и потому незабываемые картины войны.

В селе был враг, и мы ввязались в драку.

Вели огонь из всех железных трубок.

Я помню, как трёхногая собака

Несла в зубах ноги своей обрубок.

Просто дрожь по коже... А вот судьба героя, ясно и чётко понимавшего, за что он боролся, и выполнившего военную задачу.

Мне врач пришил оторванную ногу,

Скроил лицо, порезанное миной.

Так, дом за домом, трудно, понемногу

Россия прирастала Украиной.

Трусы на войне – это неизбежность, также очень образно освещённая эпизодом из афганской войны («Оплавленный янтарь):

Бежал беглец, покинув поле боя.

Мерцала звёзд бегущая строка.

Ему вослед, засыпана землёю,

Тянулась друга мёртвая рука.

А вот в сегодняшней войне трусость облачена в другую форму и наряд. Пятая колонна:

Они бежали, побросав дворцы,

В страну отцов, от ужаса немея.

Бежали горя русского творцы.

Так от пожара уползают змеи.

Не оставляет без внимания автор и вопросы, которые часто мы слышим и от военных корреспондентов с фронтов СВО, и от воюющих там бойцов. Тут уже, кажется, без кудесника не обойтись:

Скажи мне, кудесник, любимец полков,

Мой мудрый и строгий куратор,

Когда же над кромкой седых облаков

Пятнистый мелькнёт «Аллигатор»?  

А вот у бойца сомнений, что делать, нет. Он, несмотря на скрытое предательство, знает, как выполнить свой долг и делает это.

По уголкам шептались царедворцы.

Тянул измены едкий сквознячок.

Ты мне сказал: «Блаженны миротворцы».

Навёл прицел и надавил крючок.

И далее:

Войска дрались упорно и бесстрашно.

Разбитых городов дымились груды.

Но за спиной, в тени кремлёвской башни

Свой поцелуй выращивал Иуда.

Иуды не так давно подтвердили публично «искренность» своих поцелуев, хотя, нужно думать, далеко не все «открыли свои личики». Но не из-за этих ли «иудиных поцелуев» катрен, посвящённый Александром Прохановым Победе (не знаю, какого числа он написан, но думается, что к 9-ому Мая) столь драматичен?

Весенняя, намокшая от слёз,

Над Родиной, изрезанной фронтами,

Победа, ты летишь в венке из роз,

Обмотана кровавыми бинтами.

Но Победа всё-таки летит, даже вопреки предательству.

Был генерал суров и строг,

Сирийским солнцем опалённый.

Настал февраль, и вышел срок.

Пошли на Харьков батальоны.

И:

Взял карандаш, провёл стрелу на карте.

Стрела была упряма и красна.

Пошли полки. Так, по молитвам, в марте,

Вновь начиналась Русская Весна. 

Генерала, полагаю, представлять не надо, мы все его знаем. Событиям же Русской весны автор посвящает немало строф; здесь не только «мёртвый Мариуполь», битва за Угледар; расправа над рыжим немцем, осмелившимся снова ступить на русскую землю; героизм чеченских отрядов, первыми пришедших с малой Родины защищать свою большую Родину; здесь и горькое сопоставление московской публики, веселящейся в ресторанах, когда в Чёрном море гибнут корабли. Аллюзия на гибель «Москвы» – флагмана Черноморского Флота? Здесь и духовная борьба с самим собой между выполненным долгом – убийством врага, но врага родственной славянской нации, конечно, не с упёртым бандеровцем, а солдатом, призванным на фронт, возможно, вопреки его воле.

Кто ты, светловолосый украинец?

Кого любил? В каком посёлке жил?

Кому на праздник привозил гостинец?

Будь проклят час, когда тебя убил.

И рядом гордость лирического героя стиха, несмотря на свалившуюся на него огромную тяжесть, за выход всей страны на борьбу со всемирным злом:

Крошили пулемёты вкривь и вкось.

Горел КамАЗ, на поле боя брошен.

Хрипя, я распрямлял земную ось,

Сгибаясь сам под непосильной ношей.

Или:

Хрустел Урал, дрожала Волги жила,

Рвалась границы призрачная лента.

То распрямлялась русская пружина,

Скрипящие сдвигала континенты.

Поэт Александр Проханов уверен в победе русского оружия и чётко понимает, в отличие от многих наших политиков и политологов, цели и даже время окончания этой войны – войны с НАТО и США.

Но мы дойдём, дойдём до Львова,

Зажмём в кулак его ключи,

Чтоб вместо жёлто-голубого

Кругом сияли кумачи.   

«Кумачи» в Лемберг 1945-го внесли советские солдаты, но и российский триколор должен, надеюсь, вернуться на своё место во Львове.

И если не так давно («Оплавленный янтарь») Александру Проханову показалось, что он «потерял земное притяженье», то поэт-солдат твёрдо стоит на земле, продолжая исполнять свой долг.

Мой горький стих, мой «символ веры»

Пером, изглоданным войной,

Пишу на башне бэтээра

С его оплавленной бронёй.

И хотя броня бэтээра оплавлена (как и более ранний янтарь), в отличие от быстрых советских танков с крепкой бронёй, но поэт верен своей солдатской судьбе и остаётся на посту. Так пожелаем Александру Андреевичу в преддверии юбилея ещё долгие годы не покидать этот пост, продолжая радовать читателей романами и стихами, пусть и написанными «пером, изглоданным войной».

Санкт-Петербург