Виктор ФРОЛОВ. КОМАНДИРОВКА. Рассказ

 

Виктор ФРОЛОВ

КОМАНДИРОВКА

Рассказ

 

Такова уж традиция была у Дяди Вартана, принимать нужных ему людей в одном из опекаемых им бильярдных залов. Вот и мне на этот раз назначили встречу в салоне у пруда, что в глубине парка «Останкино». Радушный хозяин вышел ко мне по-домашнему, в линялых джинсах и поддельной майке от Armani.

– Очень тебя прошу, дорогой, слетай ненадолго на юг. Считай, в командировку посылаю. Давно ты в тех краях не был. Тянет, наверное? Проветришься, отдохнёшь недельку, а заодно мне небольшую услугу окажешь. Ничего сверхсложного. Просто небольшой семейный конфликт поможешь разрулить. Родственник мой, Карен, – неплохой малый, но увлекающийся очень. Никак успокоиться не может, хотя под пятьдесят уже балбесу. Из-за этих его увлечений и жена ушла от него. Понимаешь, влюбчивый он. Как новую бабу заприметит, точно пёс охотничий стойку делает. А уж если блондинка – себя забывает, всё готов отдать, лишь бы ласки добиться. Ладно своё, он и чужое подарить норовит. Сейчас, опасаюсь, такой как раз случай – блондинка.

Лётчик он, в «Аэрофлоте» работает. Как только международные рейсы разрешили, я помог ему документы нужные сделать, и он из Сочи стал в Венгрию летать. Иногда случается, на подмену отправляют и в далёкие страны. Вот недавно такой момент вышел, послали его в Перу. Там он по моей просьбе купил шубку из ламы для Лены, дочери старшего брата. Купил, понимаешь, привёз, а отдать не торопится. Звоню ему, вопросы задаю, так он лепечет что-то несуразное. Сомневаюсь я: опять, что ли, волочится за кем герой-любовник и готовится шубой моей благосклонность красавицы оплатить?

Давай, дорогой, поезжай, разберись там. Шубы не жалко, я ему десять куплю, если попросит. В принципе дело: он слов понимать не хочет. Значит, порядка нет. В любой семье плохо это. Наказать надо, чтобы дурному примеру другие не последовали.

 Как раз и племянница моя там сейчас, с подружкой своей неразлучной на туристической базе в горах отдыхают. Базой той отец её заведует, Мхитар, брат мой. Ему с Кареном выяснять отношения не с руки, да и неконфликтный он по характеру. Для этого дела нужен человек строгий и нейтральный. Потому тебя и прошу. Лена на месте всё объяснит. Знаю, что не откажешь старику!

В аэропорту тебя встретит мой человек. Давай, запиши его телефон. Хочешь, на квартире поживи там несколько дней или в гостинице. Как сам решишь. Потом отвезут тебя в горы на турбазу. Если что, трудности какие, звони, дорогой в любое время…

 

* * *

Старый жук – этот Вартан. Темнит что-то. Стал бы он из-за дерьмовой шубки огород городить! Да пусть его, на месте поглядим…

Пока самолёт не заглушил двигатели, я угадал среди встречающих того, кто ждал меня. Свидание с этим бритоголовым, крепкого телосложения человеком в тёмных очках пока в мои планы не входило. Немного подсуетившись, я затерялся в толпе тех, кому не терпелось первыми ступить на землю всесоюзной здравницы. Во всеобщей сутолоке, скрывшись за чьей-то широкой спиной, проскользнул незамеченным мимо не слишком расторопного посыльного дяди Вартана.

Прежде всего, на такси приехал к знакомому дому на окраине. Дверь в квартиру как всегда оказалась незапертой. Зашёл без стука. Навстречу никто не вышел. В спальной заглянул в платяной шкаф, прикинул, будет ли во что переодеться. Вышел в коридор. Шедшие навстречу от входной двери две женщины сначала отшатнулись от неожиданности, но, признав, овладели собой, наклонив головы, поздоровались. Не вступая в разговор, кивнул им в ответ.

В своей комнате спиной к двери безвольной куклой полулежал в кресле светловолосый мужчина неопределённого возраста. На полу возле кресла стояли стакан и почти пустая бутылка виски. Это был мой младший брат.

– Здравствуй!

– Привет, ты всё-таки приехал.

Голос тихий, бесцветный. Фраза без интонаций.

– Я не мог не приехать. А ты, вижу, всё так же?

– Да.

– Уверен, что тебе можно столько пить?

– Не знаю.

– Завязать не планируешь?

– Нет.

– Пойдёшь со мной в ресторан? Я зверски проголодался в дороге.

– Нет, спасибо. Не хочется…

– Как знаешь. Но имей в виду: увезу тебя с собой.

– Прямо сегодня?

– Нет, после того, как пару дней проведу в горах. А прежде хочу немного побыть в городе. Вечером, после заката, обязательно пойду купаться. Как в детстве, помнишь?

– Да. Ты брал меня на море с собой. Но никогда не спрашивал, хочется ли мне туда.

– Кстати, когда ты был на пляже в последний раз?

– Не помню. Кажется, года три тому назад. Нет, больше. Ещё жива была мама. Ты же понимаешь, после того, что произошло, я не могу подойти к берегу.

– Что город? – ушёл я от опасной темы.

– Он всё такой же, но в то же время совсем другой. Я редко выхожу.

Неожиданно что-то стукнуло по жестянке оконного отлива. Брат заметил мою реакцию, и едва заметная улыбка тронула его сухие тонкие губы. Такие же были у нашей матери.

– Нервы! Что, по-прежнему ежеминутно приходится быть начеку? Успокойся, всего лишь соседские мальчишки. Это их любимое развлечение – кидать мелкие камушки в моё окно. Ждут, что я разозлюсь. Тщетные надежды, мне всё равно.

– Хочешь, выйду, надеру им уши?

– Зачем? Говорю же, меня это не трогает.

– Тебе принести поесть?

– Нет, спасибо. Тётя Мария с дочерью готовят мне. Только аппетита нет всё равно.

– Ну, я тогда пошёл. Возможно, вечером увидимся.

– Как знаешь…

 

Город действительно сильно изменился. Или я просто отвык от него. Здесь довелось родиться, провести детство, юность. Потом не по своей воле, но по собственной неразумности оказался далеко отсюда, в совершенно иных климатических условиях. Там протянулись нудные и самые никчёмные семь лет моей жизни, наделившие, правда, полезными в определённом смысле знакомствами. Именно тогда, когда меня увезли, и заболела наша мама, что, в конце концов, привело к трагическому исходу…

Да, город стал иным, а вот приезжий люд почти не изменил паскудности своих манер и привычек.

Впереди меня по набережной под ручку двигалась подвыпившая семейная пара курортников. Я с детства научился находить отличия между мужем и женой или любовниками. Для уличного пацана, по мелочи промышлявшего на чужом ротозействе, это было важно. Надо же, прежние навыки не ушли с возрастом!

Уже за несколько шагов слышался их чересчур громкий смех, пустой разговор навязчиво лез в уши.

– Я сегодня на рынке очень удачно купила батистовую рубашечку, такую миленькую распашонку. Сшита на молоденького мальчика, а на мне сидит – прелесть! Вечером покажу, – вещала женщина.

– Вот вернёмся в Кустанай, подари её своему батяне. Прикинь: «Ну, ты, Мань, даёшь!» – передразнил её спутник дурным гнусавым баритоном далёкого тестя.

Женщина в голос расхохоталась и теснее прижалась к плечу мужа. Он же, судя по всему, был чрезвычайно собой доволен. Дело обычное для пьяного: в подобном состоянии самооценка завышается, а высказанные банальности и пошлости представляются верхом остроумия и находчивости.

 

Возвращаться в дом никакого желания у меня не было. Поэтому, сославшись на дядю Вартана, снял приличный номер в одной из современных гостиниц и, оставив в нём свой небольшой багаж, спустился в ресторан.

За соседним столиком средних лет дама, чрезвычайно уверенная в себе и отягощённая жизненным опытом, поучала молодую девушку, по всей видимости, соседку по номеру:

– Милочка, запомните раз и навсегда: нельзя верить мужчинам, особенно на курорте! Им невдомёк, что иногда женщине нужен просто умный собеседник, спутник для вечерних прогулок, не более. Но мужчина такое естественное обращение к нему сразу трактует превратно. Видит перед собой зелёный глаз светофора, служащий сигналом, разрешающим решительные действия.

– Да, мне почти то же самое говорил один мой знакомый, мужчина уже в летах: «никогда не верь нашему брату». Видите, даже сам признал…

Не желая и дальше слушать эту галиматью, я отсел в дальний угол. Наверное, за долгие годы отсутствия у меня утратились все элементы признаков местной идентичности, потому что тут же у самого уха заворковал томный шёпот:

– Молодой человек, вам не скучно одному?

Совершать дальнейшие манёвры по полупустому залу не хотелось, поэтому решил немного позабавиться, включившись в игру:

– Мадам, вам следует знать: я – профессионал, а не искатель удовольствий. Напротив, предлагаю их на рынок. Это мой товар. Если вы кое-что умеете и не утратили вкус к такого рода развлечениям – я к вашим услугам.

Но всякие услуги, как принято, должны вознаграждаться. Вот так, всё на деловой основе и без сантиментов.

Да, и вот ещё что: сразу хочу предупредить во избежание недоразумений. Дело делаем без лишней болтовни. Мне вовсе не хочется знать, как ведёт себя в постели ваш муж, и чем болеют ваши отпрыски. Поверьте, это не равнодушие и чёрствость, а инстинкт самосохранения, своеобразная техника безопасности, если хотите.

Мы сойдёмся в вашем номере, и на какой-то промежуток времени наши тела будут ублажать друг друга, но, чур! – души врозь.

Потом мы расстанемся также случайно и вдруг, как и встретились в этом мире. И лишь одно чувство имеет право принести физическое удовлетворение – ощущение удачно совершённой сделки.

С разинутым от удивления ртом девица выслушала мой спонтанный монолог, после чего, презрительно фыркнув, исчезла так же незаметно, как и подкралась. Можно было бы отдать должное её профессионализму, если бы не позорная ошибка в выборе клиента. Надо бы при случае объявить ей неполное служебное соответствие.

 

Пообедал сугубо механически, не оценив должным образом старание поваров. До вечернего купания ещё оставалась уйма времени, я вернулся в гостиницу и, как убитый, проспал в прохладе едва шипящего кондиционера до вечера. Встал, почувствовав себя отдохнувшим, и понял: самое время идти на пляж. Удачно, что у гостиницы он свой…

 

Размеренно движусь в приятно обволакивающей, тёплой среде. Покойно. Смотри-ка, не разучился! Руки и ноги действуют автоматически, будто каждодневно этим занимаюсь. Значит, можно заплыть подальше. Рядом никого. Нагнал двух девушек, ненароком подслушав их разговор. Одна мечтательно говорит подружке:

– Ах, как хочу большой, чистой южной любви, хотя бы на предстоящие двадцать дней!

«Ага, значит, у них отпуск только начинается», – отметил про себя.

Было пора возвращаться. Повернул к берегу. Когда поравнялся с девушками, одна из них вильнула в мою сторону и будто случайно коснулась рукой моего плеча:

– Ой, извините. Кстати, добрый вечер! А меня Таей зовут!

– Нет, Таечка, со мной ваши мечты вряд ли имеют шанс осуществиться, – дал ей понять, что невольно стал свидетелем её откровений. – Времени у меня здесь от силы пара дней. Да и из них любви могу уделить всего-то час-другой. Но пока я в городе, можете заходить в гости. Живу в «люксе» на третьем этаже…

 

Бабушкиному завету: кто рано встаёт, тому Бог даёт, приучил себя следовать с подросткового возраста. Правда, тогда это имело и практический смысл, так как спросонья люди на базаре менее бдительны. Впрочем, опять куда-то вкривь уходят мои мысли – что значит очутиться в городе воспоминаний!

Похоже, что кое-кому также не спалось. В дверь робко постучали, и, не дожидаясь разрешения, пользуясь моей беспечностью в отношении дверных запоров, в номер впорхнула та вечерняя купальщица в лёгком халатике:

– А вот и я! Вы не против? Мы с вами вместе купались вчера, не забыли? Вы ещё позвали меня в гости!

Я поднял глаза от местной газеты, в которой внимание моё прежде всего привлекла обширная сводка криминальных новостей, и от изумления не найдя достойного ответа, повернулся к вошедшей вместе со стулом.

– Так вы что же, живёте в таком большущем номере один, без соседей?

– Нет, просто сосед гуляет. Да ладно, шучу! Нет здесь никого кроме меня, я человек нелюдимый от природы.

– Ну да уж, нелюдимый! По вам этого не скажешь. Так вот, значит, как живут в люксе, – прошлась Тая по номеру, с детским любопытством заглядывая во все углы. Та-а-к… А это вот такая у вас постель, ну и ну! – увидела девушка широкую кровать в спальной комнате.

Танцующей походкой она приблизилась к кровати и навзничь повалилась на неё. Сладко потянувшись, так, что разошедшиеся полы халатика совершенно открыли её бёдра до лёгких трусиков, искусительница продолжила:

– Ох, как хорошо у вас, прохладно. А с нашей стороны корпуса – солнце с утра в окно жарит. Ну что же вы, как окаменелый! Идите сюда, сядьте рядом со мной.

– Может, тебе лучше подняться, девочка, и запахнуть халатик? С мужчинами так не шутят. Ты хорошо подумала? – ещё стараясь сдержать себя, я подошёл к кровати.

– А кто вам сказал, что я шучу? Я, может быть, со всей серьёзностью намерений!

– Ну и откуда такая девчонка свалилась на мою голову! Ладно, я в принципе не против…

 

За завтраком в ресторане Таю ни на минуту не покидала радостная говорливость.

– Здесь всё так солидно, скатерти накрахмаленные! А у нас в городке кафешка только, да и в ней пьянь одна. Мы с девчонками как-то зашли по дури, так еле-еле убежали оттуда, даже пиво не допили. Кстати, мы знакомы уже целую вечность, а я даже не знаю, как тебя зовут!

– Если для тебя это важно, можешь звать меня Карлом.

– Карл. Красиво и неожиданно. А ты не тот Карл, что украл у Клары кораллы?

– Нет, это мне не по масти.

– В смысле?

– Просто у меня иная сфера деятельности. Но тема эта малоинтересна. Если ты насытилась, можем немного пройтись. Это полезно для пищеварения.

 

Задумавшись, сам не заметил, как мы оказались на берегу ручейка, несущего между бетонных парапетов струйку мутной воды к морю.

– Для чего сделали такое мощное ограждение, воды-то кот наплакал!

– Это сейчас там всего лишь ручеёк, но видела бы ты, во что превращается его русло после ливня, или когда снег тает в горах!

– Ух, как здесь всё интересно! Давай просто постоим, взявшись за руки, и послушаем, как журчит вода!

Но нет, право, в этом городе и на пять минут невозможно интеллигентным людям уединиться, помечтать наедине с природой. Кругом эти курортники!

Старая женщина, фигурой напоминающая гитару, повёрнутую кверху грифом, вела за руку внучонка лет пяти. Рядом шла девочка, вероятно, уже школьница.

– Богя, посмотги, несчастный, что ты сделал с твоими бгюками! – сильно картавя, вдруг закричала женщина на мальчика. – Чем ты умудгился их так изгваздать?

На берегу мальчишки кидали в воду камешки. Внучок вырвал руку, подражая другим, поднял камешек и неловко, по-девчачьи взмахнув рукой, отправил его в воду, чем вызвал новую бурю возмущения со стороны наставницы:

– Не смей! Что за манегы! За это штгафуют! Вот милиционег увидит, он тебе задаст тгепака! Люди чистят дно, а они засогяют!

– Бобэ, а сколько с него возьмут? – заинтересовалась вдруг девочка.

– Не знаю, сколько. У него-таки стольких денег нет! – веско констатировала старуха.

Каждому определён свой порог терпения, после которого внешние раздражители становятся просто невыносимыми. Я этого предела достиг за сутки пребывания в родном городе. Поэтому, возможно, излишне резко потянул Таю за локоть:

– Знаешь, всё, хватит с меня южных впечатлений. Вернёмся в гостиницу. Мне надо собираться в дорогу.

– Ты уезжаешь насовсем? Мы что же, больше не увидимся?

– Возможно, что и так. На всякий случай запиши мне номер своего гостиничного телефона. Представится случай, позвоню…

 

* * *

На автостоянке перед гостиницей, опершись о «Волгу» чёрной масти с чёрными же номерами военного округа, скучал тот смуглолицый тип, что встречал меня накануне у трапа на лётном поле. Дальше таиться не было никакого резона и я, проводив девушку до стеклянных дверей, вернулся к нему.

– Не надоело загорать здесь?

– Зачем так говоришь! Знаешь же наши законы гостеприимства. Сколько надо, столько ждать буду. Ну как твои дела, брата навестить успел? Ох, как жалко его, ведь такой молодой совсем!

– Брат – это моё личное дело. Кстати, откуда тебе про него известно?

– Э, дорогой, слухами земля полнится. Нам много чего о тебе известно.

– Слышал, наверное: будешь много знать, скоро состаришься! «Если доживёшь», – добавил я мысленно, и повернул разговор в другое русло. – Сейчас поднимусь к себе, переоденусь, и можем отправляться. Просвети, мил человек, любознательности ради, ты что, уж не из военных ли будешь? Смотрю, ефрейтор у тебя за рулём.

– Зачем так шутишь! Какой я военный, так, самый мирный человек. Кстати, меня Вачо зовут. А машину мне командир одной части даёт, полковник. Займёт у меня денег, а отдавать нечем. Вот его люди долг и отрабатывают…

Через четверть часа мы двинулись в путь. В предгорье по просьбе шофёра долить воды в радиатор, сделали остановку у ничем особенным не выделявшегося дома, скрытого в глубине плодового сада. Как объяснил сопровождающий, в том доме обитал его родич, не зайти к которому, проехав мимо, значило нанести большую обиду. Пришлось и мне вылезти из машины.

В замощённом дворе нам навстречу на кривых ножках выкатился пожилой, вежливый до приторности плешивый коротышка. Щека и губы хозяина были вымазаны красным ягодным соком.

Мой спутник после положенных на Кавказе долгих приветствий перешёл к деловому разговору:

– Я тут предлагал одной знакомой бабе в Москве, но она отказалась. Будем ещё искать кандидатуры.

Потом пояснил мне:

– Понимаешь, дорогой, свояк триста штук баксов занял у хорошего человека, чтобы за кофейню отдать. Надо быстро-быстро бабки отбить и вернуть кредит! А работницу расторопную никак найти не можем.

– А где его шалман находится?

– У вас, в Москве. Рядом там ещё медицинский завод. На нём теперь новый директор рулит с фамилией такой смешной, ну, да ты слышал, наверное?

– Иванов?

– Что, Иванов?

– Фамилия чудная, говоришь, Иванов, что ли?

– Вах, опять ты со мной шутишь. Обидно, понимаешь. Нет, другой фамилия. Бры… Бро… Ещё его «Ферейн» называют.

– А, Брынцалов! Так это на Каширке, вернее, на Варшавском шоссе, завод Карпова!

– Ну да, заведение на самом Варшавском шоссе, понимаешь.

Хозяин отошёл от нас, проковылял к тахте в углу беседки и прилёг на неё. Лёжа на спине, взял из вазы пригоршню спелых вишен и загрузил в рот. Ловко работая челюстями и языком, отделил от косточек. Прожевал мякоть, проглотил и, повернув голову вбок, свернув губы трубочкой, ловко выплюнул косточки в тазик на полу. Не глядя в мою сторону, наказал Вачо:

– Скорее ищи работницу! Обещай, пять процентов дневной выручки ей на карман! А тебе, когда найдёшь, магарыч ставить буду, не обижу…

 

* * *

Дорога до турбазы оказалась не из лёгких, и мы добрались до места лишь под вечер. Не обращая внимания на явно выказываемое мной неудовольствие, разместились вдвоём с Вачо в деревянном домике на ближнем к горам краю небольшой территории. Встретивший нас администратор, рассыпаясь в любезностях, тем не менее, твёрдо заявил, что других вариантов поселить нас не имеется. Все места как в основном, двухэтажном корпусе, так и в «коттеджах», заняты гостями. Оно и понятно – сезонный наплыв.

Составить своему сопровождающему компанию за ужином я отказался. Непривычный к аскетизму, он ушёл в столовую один. Я же, от нечего делать, пока совсем не стемнело, решил подняться по тропе выше в гору и осмотреться. По дороге спохватился, что не оделся теплее. Махнув рукой, решил не возвращаться: сойдёт и так!

Навстречу спускалась группка средних лет женщин, вероятно, отдыхающих на турбазе. Они, скептически оглядев мою экипировку, с сочувствием предупредили;

– Ой, не ходите туда без тёплой одежды, ужас, как холодно! Снизу-то всё иначе смотрится, а там, увидите, едва ли не иней на траве…

 

Когда я вернулся после рекогносцировки, утоливший голод спутник похрапывал на своей койке. Как и должно быть в горах, быстро стемнело. Я тоже прилёг, но сон не приходил. Накинув на плечи куртку, вышел прогуляться по территории турбазы.

Отсутствовал около получаса, а на обратном пути, проходя мимо окна нашего домика, понял, что у Вачо гостья. Первые же услышанные мной фразы их разговора заставили затаиться и навострить слух. Женский голос явно отчитывал моего компаньона, а тот заискивающим тоном оправдывался.

– Тебе же ясно было сказано: не светиться здесь, а сразу же вернуться в город!

– Лена Мхитаровна, поймите, никак нельзя было назад в ночь ехать. Шофёр неопытный, путь далёкий – совсем бы пропали. Утром рано-рано встанем и уедем. Никто меня больше не увидит!

– Глупая твоя голова, наоборот всё! Надо, чтобы видели, как ты отсюда уехал. Нарочно перед отправлением пошуми на шофёра, у машины с нашим гостем так прощайся, чтобы многие услыхали. И гляди у меня! С братцем его всё должно пройти гладко, так, чтобы врачи ничего не заподозрили. Пил, перебрал лишку и откорячился. Так сплошь и рядом случается.

– Сделаю в лучшем виде, всё, как вы говорите. А сюда мне не возвращаться, чтобы с гостем вопрос решить?

– Сказала же, уезжай совсем! Я не хуже тебя справлюсь. Но сначала – Карен. Завтра он возвращается из Будапешта. Встретишь его в аэропорту, но так, чтобы он тебя не видел. И проследи, куда будет заходить. Поймёшь, что точно едет домой – сюда, значит, отстань от него. Если что-то подозрительное заметишь в его поведении или контактах, звони моему отцу. Всё, я ушла, а то скоро сосед твой вернётся…

Поняв из разговора главное, я отошёл подальше от домика и укрылся за кустарником, чтобы дать возможность заговорщице удалиться, не догадавшись о наблюдении.

 

* * *

Следующее утро преподнесло сюрприз непривычному к жизни в горах: за ночь выпал снег. И это в конце июня! Растущие вблизи деревья неожиданно зацвели белыми цветами, контрастирующими с зеленью листьев. Кусты с комочками снега на ветках выглядели точно заросли хлопчатника с раскрывшимися коробочками. Склоны гор забелели вдруг так, словно во второй раз в году зацвела черёмуха.

Ясно было: через час-другой порыв ветра, как бы невзначай заглянувшего на плато из межгорья, принесёт тёплый воздух, из-за восточной вершины выглянет весёлое горное солнце, распадутся вмиг тучи, и стекут на землю, превратившись в капли воды, снежные «цветы». Смотришь, а к полудню и тепло вернулось…

 

Действительно, днём от снега и следа не осталось. Это было кстати и потому, что растаяли также мои следы, вынуждено оставленные на облюбованной накануне тропке, круто сбегающей от домика вниз к следующему витку ведущей в город дороги. Примерно там, по моим прикидкам, шофёр-ефрейтор должен был заметить, что спустило переднее колесо и остановиться для его замены. Подходящий оцинкованный гвоздь-«десятка», накануне подобранный мной в куче строительного мусора под лестницей главного корпуса турбазы и расчётливо приставленный остриём к протектору, должен был впиться в резину сразу же, как только автомобиль тронется с места.

В мою же задачу входило, пока водитель возится с колесом, незаметно подобраться к машине с противоположной стороны. В результате расслабившемуся в тепле и задремавшему на заднем сидении под льющийся из динамиков магнитолы чарующий голос Рози Армен Вачо уже не суждено было проснуться никогда. Тех трёх минут, пока звучала мелодия «Нубар-Нубар», мне оказалось более чем достаточно. То-то удивится солдатик, приехав в город! Жаль, не доведётся наблюдать эту сцену…

 

Удачно, что блага цивилизации пришли и в высокогорье! В гардеробе столовой турбазы я обнаружил телефон-автомат, которым без свидетелей воспользовался, чтобы позвонить Тае. Я убедительно попросил эту милую девушку проявить заботу о моём брате. Ей предстояло навестить того и передать настоятельную просьбу: до моего возвращения пожить во всё ещё остающемся за мной номере гостиницы. Непосредственной угрозы ему уже не было, но, как говорится, бережёного Бог бережёт!

Поскольку неотложные дела меня не ожидали, хорошо проветрив комнату от духа убывшего соседа, я предался неге и вышел на крыльцо только вечером, заслышав неподалёку женские голоса.

К моему временному приюту приближались две молодые женщины: одна – белокурая, стройная, выше среднего ростом. Вторая – чуть полноватая шатенка со смуглым волевым лицом, выразительным ртом, над верхней губой которого пробивались едва заметные усики. Обе незнакомки выглядели по-своему привлекательно. Колечко на большом пальце правой руки у высокой и цепочка с серебряным лабрисом на шее у подруги свидетельствовали посвящённому о том, что их связывает не просто дружба, а нечто большее.

– Привет! – запросто, как со старым знакомым, поздоровалась смуглолицая. – Я – Лена.

Высокая, улыбаясь, застенчиво кивнула в знак приветствия.

– Добрый вечер, барышни! И не страшно вам одним в потёмках по горам шастать? – выказал я озабоченность.

– Нет, как-то не особо! Во-первых, я здесь, как дома. А во-вторых, у меня есть кое-что для обороны, – усмехнулась Лена, доставая из кармана джинсов маленький пистолет. – Вполне достаточно, чтобы защитить себя и подругу.

– Наверное, и обращаться с ним умеете?

– Продемонстрировать?

– Нет-нет, как-нибудь в другой раз! Да, опасная вы особа!

– Но не для всех. Вообще-то я добрая и покладистая. С друзьями.

– Тогда давайте, будем дружить! Если ваша подруга не против.

– Я не возражаю, – снова улыбнулась и грациозно повела плечами блондинка. – Кстати, мы здесь уже неделю, но ещё не попробовали местного вина. Лена меня не угощает, а мне очень хотелось бы попробовать. Просто смешно, побывать в этом краю и не узнать его вкуса. По-моему, это непростительно. Вон, я видела, как мужчины из главного корпуса час тому назад с канистрами ушли. Наверняка, за вином к местным. Может быть, мы тоже их примеру последуем?

В это время по тропе, ведущей к калитке, со стороны посёлка показалась группа мужчин с пластиковыми ёмкостями.

– Ну вот, я же говорила! Узнайте у них, где вино брали!

Пойти и расспросить незнакомцев вызвалась Лена. Мужчины остановились, опустили ношу на землю и, жестикулируя, что-то ей наперебой растолковали.

Девушка вернулась к нам, заливаясь смехом.

– Эх ты, следопытка! Да кто сказал, что они за вином отправились? В горы на источник мужики ходили за какой-то целебной водой. Я вспомнила: по местному поверью воду надо набирать именно сегодня после захода солнца. Здесь как раз начинается религиозный праздник. А вина хорошего сейчас не купить. Для молодого сезон не скоро наступит, только на выдержанное можно рассчитывать. Но его для своих берегут. Вон соседи на местном базарчике днём пытались найти – не вышло. На продажу приезжим предлагают дешёвку, вкусом – как слабый уксус, да к тому же настоянное на табаке. У меня здесь полно родственников, завтра попрошу у них, если вам так хочется!

Ещё несколько минут девушки поболтали со мной и отправились к себе. Я почему-то предположил, что Лена вернётся позже. Так оно и случилось.

Без подруги она выглядела собранней, а от смешков не осталось и следа.

– Карена нам надо застать врасплох, поэтому отправимся к нему как можно раньше, перед рассветом. Если тебя это не покоробит, я хотела бы заночевать здесь. Думаю, подельникам нелишне узнать друг друга ближе.

И это опять сказано без тени улыбки. Ну, на серьёзное предложение многогранной личности и ответ должен быть соответствующим…

 

Лена разбудила меня затемно и повела к дому своих родственников. Известными ей окольными тропами вдоль обрыва мы незамеченными подошли к тыльной стороне глухого забора, окружающего прилегающую к двухэтажному особняку территорию.

– Здесь лаз имеется, я его с детства помню, – подсказала напарница. – Пошли!

Раздвинув доски, мы проникли в сад и тихо приблизились к открытой веранде дома. Дверь оказалась не заперта. Стараясь не скрипеть ступенями, по лестнице, поднялись на второй этаж. Лена указала на одну из дверей, выходивших на галерею:

– Здесь его спальная! На-ка вот, возьми, – протянула она мне пистолет. – Надеюсь, умеешь с ним обращаться?

– Да пару раз видел в кино, как это делается!

– Имей в виду, шутник, что братец в совершенстве владеет холодным оружием и навыками рукопашного боя. Я его повадки хорошо знаю! Дашь мне возможность с ним немного потолковать, а потом… делай, что хочешь

Девушка первой вошла в комнату. Я остановился в дверях. На кушетке, лицом уткнувшись в подушку, посапывал темноволосый мужчина средних лет.

Бесшумно ступая, Лена подкралась к спящему и достала из-под подушки большой охотничий нож. Возле изголовья топчана в пол был воткнут стальной дротик с костяным древком, который девушка также прибрала. Обезоружив незнакомца, она легонько потрепала того по плечу.

Дальнейшее произошло мгновенно. Ещё толком не очухавшись ото сна, разглядев мой силуэт в дверном проёме, мужчина сунул под подушку руку. Не обнаружив ножа, круговым движением руки попытался захватить рукоятку метательного орудия. Не найдя и того, поднял тяжёлый башмак и запустил, целясь мне в голову, настолько метко, что я едва успел отшатнуться. Тут же, как на экране при ускоренном пуске киноленты, он вскочил на ноги и, набычившись, кинулся ко мне, пытаясь, протаранив головой, спихнуть вниз с галереи.

Иного не оставалось, как привести его в чувство парой хороших тумаков. Мужчина отлетел к стене и ошалело завертел головой, пытаясь сосредоточиться. Но тут же обмяк и затих, услышав смех Лены, донёсшийся из спальной.

– Ты неисправим, Каренчик, – сказала она, зажигая свет. – А мы к тебе за шубой! Ты ничего не хочешь объяснить?

Тут только он осознал обстановку и смиренным голосом обиженного человека ответил:

– Эх, Лена Мхитаровна! Зачем же спектакль разыгрывать, пугать человека ни свет, ни заря! Днём бы пришли, как люди. Обидно ведь как!

– Знаю, как к тебе днём приходить. Поди, ищи ветра в поле. Так, где она, шубка-то моя?

Поглядывая на пистолет в моей руке, Карен вернулся к топчану, взял со стула и не спеша, обдумывая положение, надел форму гражданского лётчика. Потом, мимоходом глянув в зеркало, машинально поправил ладонью густую шевелюру. Вышел на минуту в смежную комнату и тут же вернулся с объёмным тюком.

– Вот она, ваша шуба, не стоило так переживать, – положил он на стол свёрток.

– Сразу бы так. А скажи-ка, Карен-джан, что произошло? Думал, ходить за тобой будут, умолять: «Отдай!». Дядя Вартан тебе что наказал? Как приеду, сразу мне вещь вручить. Неужели, правда поверил, что так сойдёт? Или хотел свою красотку Лолу обновкой побаловать? А может быть, кому-нибудь уже показывал моё приобретение? Если так, скажи прямо. Знаешь ведь, всё равно допытаемся! Давай-давай, не артачься! Видишь, какой у меня дружок свирепый! Чуть что не по-моему, любого на части порвёт.

– Вижу, что свирепый! Никому я не показывал и не говорил ничего о ваших с дядей делах. Но больше меня никогда не просите о таких услугах. Первый и последний раз согласился. Других идиотов ищите вашу дурь, даже в меховой оболочке, через границу возить. Лучше скажи, как мне теперь на людях показаться, – причитал Карен, пристально разглядывая в зеркало свежий, наливающийся синевой, ушиб под глазом.

– А ты отвыкай на людей кидаться, сперва разберись, что к чему! Ничего, очками закроешь травму свою. Впрочем, и это теперь лишнее. Припудрят. Давай-ка, проводи нас в подвал. Я обещала подружке принести пару бутылок вина. Ну, того, помнишь, сладкого, что мне так нравилось.

Втроём мы спустились в подвал дома: впереди Карен, за ним я и, замыкающей, Лена. Покопавшись на стеллаже, лётчик протянул ей две запылённые бутылки.

– Вот ваше вино, забирайте! И давайте забудем этот инцидент.

– Ну и что же ты, – тронула меня за плечо женщина. – По-моему, самое подходящее место!

Сделав вид, что не понимаю, о чём идёт речь, я отступил на шаг, чтобы вернуться к лестнице.

– Ладно, делать здесь больше нечего. Вот, возьми-ка бутылки, а мне верни пукалку.

Я протянул Лене её оружие. Повертев пистолет в изящной ладони, обтянутой тонкой лайковой перчаткой, она неожиданно резко подняла его и выстрелила Карену в лоб. Зашвырнув пистолет далеко под стеллаж, презрительно взглянула мне в лицо, и процедила сквозь зубы:

– Ну и помощнички у Вартана! Проще самой всё сделать.

Круто повернувшись, женщина поспешила подняться из подвала. Если бы я не поторопился следом, дверь могла захлопнуться перед самым моим носом. Однако сноровка мне не изменила, и я успел вставить в притвор одну из бутылок, что прихватил так, на всякий случай. Когда б не вышло, сценарий дальнейшего был понятен. Я остаюсь в подземелье, из которого выбраться без посторонней помощи невозможно, рядом со свежим трупом. Даже если я и сотру с орудия убийства свои отпечатки, пистолет мне не проглотить. Рано или поздно, но его отыщут. Есть жертва, налицо пришлый злодей с сомнительной репутацией – одним словом, раскрытое преступление и неотвратимое за него наказание. Собственно, для этого я и послан был участвовать в мелодраме. Спросите, зачем убивать моего брата, он-то какое имеет отношение ко всей этой истории? Да, никакого! Наверное, просто на всякий случай. Теоретически: мог я ему что-то рассказать о цели приезда? Мог! Им надёжнее казалось подстраховаться.

Как Лена ни тужилась, ни насылала на мерзавца проклятия, навалившись на дверь, предотвратить моего явления на поверхность не получилось. Мне не хотелось, да и не имело смысла допытываться у неё, прав ли я в своих умозаключениях. Поэтому пришлось просто, без церемоний и лишних слов, спустить её с лестницы прямо, если так можно выразиться в отношении мертвеца, в объятия двоюродного братца. Наверное, случайности, повлиявшие на ход событий не в её пользу, повлекли не только эмоциональную, но и физическую травму. Исключительно из человеколюбия мне пришлось снова сойти в подвал, чтобы удостовериться: несмотря на временное беспамятство, жизни Лены ничего не угрожает. Тщательно протерев на всякий случай опрометчиво брошенный на виду пистолет, я с глаз долой убрал его за банки с домашними заготовками: кому будет надо, тот найдёт! Вход в подвал запер накрепко, но тушить свет не стал: мало ли, вдруг барышня боится грызунов!

За забором очутился как раз вовремя. В соседнем дворе закричал петух, приветствуя зарю. Другие подхватили, и перекличка пошла гулять по селению…

 

Вернувшись на турбазу, я разыскал светловолосую пассию Лены, застав ту ещё в пеньюаре. Как бы выполняя поручение, вручил ей ту самую бутылку, что помогла мне избежать заточения в прямом и переносном смыслах. Довольная девушка предложила составить ей компанию, отведав напиток вместе. Естественно, я принял приглашение. В процессе дегустации возник вопрос, где же сама Лена. Вполне правдоподобное объяснение, данное честным и убедительным тоном, мол, гостеприимные родственники оставили её у себя на день-другой, развеяли бы опасения у самой недоверчивой и пытливой особы. Что уж говорить о блондинке!

Через пару дней она хватится подруги, вернее сказать кавалера, и станет расспрашивать о ней. Там, глядишь, пойдут к дому родственников, услышат стенания, доносящиеся из подвала, – всё и раскроется. За это время, находясь в винном подвале, даже женщине, как известно, более мужчин обладающей природной предрасположенностью к алкоголизму, спиться не удастся. Впрочем, насколько я успел осмотреться, помимо бутылок там ещё в изобилии банки с соленьями – чем не закуска! Голодная смерть братоубийце не грозит.

Встретить такси в окрестностях турбазы было не проще, чем лицезреть инопланетный корабль. Умение не только смотреть, но и видеть, помогло мне ещё тогда, из окна «Волги», приметить в долине, километрах в десяти ниже по дороге, многолюдный лагерь скалолазов. Уехать оттуда в город на попутке не составило большого труда. Времени, которым я располагал, для целеустремлённого человека было вполне достаточно, чтобы не только выбраться из этой высокогорной глуши, но и улететь самолётом в столицу…

 

* * *

Прошло две недели как я, обременённый сопутствием далеко не трезвого брата, вернулся в Москву. С прежней квартиры, которую снимал до поездки в тёплые края, по понятным соображениям пришлось съехать. Но свет клином на том жилище не сошёлся – при наличии финансовых возможностей поселиться в столице с любой степенью комфорта несложно.

Являться с отчётом о командировке к дяде Вартану в мои планы не входило, хотя по слухам он сильно хотел произвести окончательный расчёт. Отблагодарить его за предоставленную возможность пощекотать нервы неожиданной поездкой в родной город мне хотелось особым образом.

Наше новое убежище регулярно посещает врач-нарколог, который клятвенно заверил в успехе, но просил меня содействовать его развитию. Мне было предписано как можно больше вовлекать брата в беседы на интересующие того темы, читать ему вслух книжки и периодику, пробуждая интерес к жизни.

Что ж, свободным временем я располагаю в достатке. Беседуем, читаем. Кстати, сегодня обнаружил и познакомил брата с привлёкшей моё внимание заметкой в одной из столичных газет. Представляете, по информации Государственной противопожарной службы Министерства внутренних дел, пятого июля 1988 года в одном из парков дотла сгорел бильярдный павильон вместе с игроками. И, что самое интересное, все погибшие, как установило следствие, принадлежали к организованной преступной группировке, возглавляемой криминальным авторитетом, известным в уголовном мире как дядя Вартан. Найденный при разборке рухнувшего строения обгоревший труп самого дяди Вартана, безо всяких сомнений, опознан представителями администрации парка и участковым милиционером. В качестве причин пожара называются традиционные: неисправность электропроводки и неосторожное обращение с огнём. Надо же такому случиться, воистину: и на старуху бывает проруха!

Но, хватит о скорбном! Возможно, вам интересно узнать о моём телефонном разговоре с Таей. Так вот, дней через десять она будет в Москве проездом в свой, условно говоря, Урюпинск. Тут мы с ней непременно повидаемся. Как ни крути, а я кое-чем обязан девчонке. Долг же, как меня учили благочестивые наставники, платежом красен!