Сергей ШИЛКИН 
Сергей ШИЛКИН
ПО ВЫСОКОЙ НЕБЕСНОЙ ШКАЛЕ
БЛАГОДАТЬ
Скрипит застылый наст под лыжей,
Морозец дёргает лицо.
Мне каждый год родней и ближе
Сто лет знакомое сельцо.
В морозных окнах отблеск рая
Теплом заманивает в плен.
Огонь в печи гудит, стирая
Кору с берёзовых полен.
Дымок над царством снежных грядок
Завис у веток верховых.
Хранится вековой порядок
Рядами елей вековых.
Взлетев дугою коромысла,
Сноп дыма искрами оброс.
Висит без видимого смысла
В ночи пугающий вопрос.
Луна в тумане поседела,
Её улыбка не видна.
Трещат вовсю кора и тело
В лесу у дуба – ведуна.
А на поляне за горами
Ревёт олень во всю гортань.
Клубится светлыми парами
Крещенским утром иордань.
Ажурно прорубь покрывает
Калейдоскопных льдинок вязь.
Здесь Дух Святой водой смывает
Грехов накопленную грязь.
С ордой языческих кикимор
В душе отчаянно дерусь.
Их не добил тогда Владимир,
Когда крестил Святую Русь.
На них со страстью я обрушу
Всю мощь начавшегося дня.
Я погружаю дух и душу
В стихию крестного огня.
И над крещенскою купелью,
Мирскую освящая стать,
Сверкая радужной капелью,
Спустилась Божья Благодать.
МАСЛЕНИЦА
В зелёном ельнике неброско
Снегирь мерцает, как рубин.
Пушистым инеем морозко
Осыпал кисточки рябин.
В ложбинах близкие апрели
Ручьями талыми журчат.
В пушистых курточках взопрели
На ветках стайки сорочат.
По холодку туманом дышит
В старице стылая вода.
Теплом весенним солнце пышет.
Скворчит в печи сковорода.
Судьбы таинственной мерило,
Сакральной мудрости бином –
Сойди с небес ко мне Ярило
Ядрёным гречневым блином.
От солнца мир добрей и чище.
Поесть блинов спешу домой.
Сегодня древнее игрище
Прощанья с зимушкой-зимой.
Веселья дух манит и дразнит,
В глазах от солнышка рябит.
Сегодня православный праздник –
День всепрощения обид.
И крест нательный из латуни
Целуют грешные уста.
Я всех прощаю накануне
Семинедельного Поста.
За то, что жизнь души убога,
И дух не волен от оков,
Прошу прощения у Бога,
Прошу у близких и врагов.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Мир евреев ностальгией вспорот –
Те воспоминанья не из рая ль?
Возвращаюсь я в Священный Город,
Где когда-то был Святой Израиль.
Храм стоит одною стенкой Плачей.
Кирпичи – былого буквы Брайля.
Выше Анд, Тибета, Аппалачей
Сей кусок библейского Израиля.
А вокруг звучат – то «Jesus dei»,
То «Алла», звеняще, с минаретов.
У стены рыдают иудеи,
Пряча в щели свёрточки секретов.
Я припал к следам священных зданий
И воззвал к ветхозаветным предкам,
Чтоб Израиль, после всех страданий,
Снова стал Святым, как в мире Ветхом.
ИЕРУСАЛИМ
Борису Чичибабину
От наших глаз неотдалима
Холмистость Иерусалима
И огнедышащая синь.
Скрипел небесной тверди жёрнов
Свою мелодию мажорно
И ветер дул от абиссин.
С «сегодня» несоотносима
Картина манного энзима,
Крупой летящего с небес, –
Сквозь толщу вод тропою брода
Для выводимого народа –
души спасительный собес.
Как драгоценные финифти –
Узлами памяти на нити –
Дано им было много Слов.
Уток тянул – как буря лодку–
Ту Жизни нить. Вот так был соткан
Твой Мир из тысячи узлов.
ГОРНИЙ ГРАД
С.Я. Маршаку
По горной царственной дороге
Вхожу в родной Иерусалим.
Пророк когда-то выжег строки –
Сей город неиспепелим.
Реальность оказалась жёстче,
Как след тернового венка –
Не дал Господь сакральной мощи
Прозреть дорогу на века.
Не смог сдержать глашатай слова –
Пылал сей град, как вход в Аид.
Стена страданий – страж былого –
Среди руин сейчас стоит.
Я приоткрыл на небе шторку,
А там – мильярдами карат
(К души истерзанной восторгу)
В грядущем блещет Горний Град.
БРАТ
Ты мой брат во плоти –
Дух, врачующий души.
За Тобой мне идти
По воде и по суше.
Встрепенуться навскрик
В бесконечных просторах.
Обнаружить Твой Лик
В древнерусских соборах.
Жизнь отдать за людей,
Хотя это не просто.
Твоих трудных идей
Я последний Апостол.
Я пытаюсь постичь,
В ожидании встречи,
В глубине Твоих притч
Суть Божественной речи.
Собираю Добро,
Как зерно средь полова.
Жжёт мне сердце тавро
Раскалённого Слова.
Стая кличет, галдя,
Мне пророчество вуду,
Что на Гору взойдя,
На Кресте с Тобой буду.
Суждено мне там быть,
Вынув сердце наружу,
Чтобы кровью омыть
Свою падшую душу.
Смою горечь невзгод –
Порождение тщеты –
В ручейки вечных вод
Убегающей Леты.
Я с усталых рамен
Скину тяжкие путы.
Ожидать перемен
Буду с этой минуты.
С колоколен звонить,
Чтобы стала нетленной
Бесконечности нить
В человечьей Вселенной.
СКИТ
Скошен луг и уложено сено в скирду.
Прорывается зеленью озимь.
Здесь когда-то давно жил в дремучем скиту
В одиночестве праведник Зосим.
Он ушёл в эту глушь от людской толкотни,
От соблазнов и злых искушений.
И вплетались в канву бесконечности дни
Испытаний, трудов и лишений.
Но однажды, когда спал туман на реке –
Был тот день по-осеннему скверен –
Сильный враг издалече пришёл налегке.
Он в победе своей был уверен.
И монах, не смыкая опухших очей –
Хоть считал, что пред Господом срамен, –
Бесконечную тысячу дней и ночей
Простоял, взгромоздившись на камень.
Он, как певчий, молитвенный чин не басил,
А стоял на холодном граните
И тихонько шептал: «Дайте Крест выше сил…
Только Русь от врагов сохраните!».
И услышан он был – одинокий старик.
Враг сбежал, бросив остовы ржавых квадриг.
Лет прошло от того семью-на-семь…
Наше время коварных и подлых интриг
Снова Русь опрокинуло наземь.
А сегодня мы здесь и с собой не в ладу,
Ноет дух и заплаканы лица.
На себя неуверенно крест я кладу,
Неумело пытаясь молиться.
Возле камня, который укрыли впотай
Среди веток колючих кизилы,
Умолю Тебя: «Иисусе, подай
Благодатной молитвенной силы».
Хоть я юн и беспечен, и даже безус,
Чередою Твоих воздаяний –
Умоляю Тебя, Всемогущий Исус, –
Дай мне силы для долгих стояний.
Дай мне сил по высокой небесной шкале
Для души сокровенных молений –
Чтобы смог я стоять на гранитной скале,
До костей раздирая колени.
Я не буду просить, как пройдоха и льстец,
У Тебя привилегий капризно.
Моё сердце с Тобою навеки, Отец,
И сегодня, и завтра, и присно.
Мне не нужно опоры – такой я чудак –
Под ногами твердынь пьедестала.
Я прошу Тебя только – ну сделай же так,
Чтобы Родина на ноги встала.
ОСЕННИЙ МАРАФОН
В промозглый день укрылась паром
Низина старого пруда.
За покосившимся амбаром
Бредёт дорога в никуда.
Ждёт снова осени лукошко,
Вися на гвоздике в углу.
И плача, дождь стучит в окошко,
Слезу размазав по стеклу.
Мычит голодная корова,
Засохла во поле трава.
Мы нынче снежного покрова
Не дождались на Покрова.
За тучи солнце укатило,
Повсюду сырость, хмурь и хмарь.
Зажёг своё паникадило
В часовне старый пономарь.
Зябь пашут в поле хлеборобы.
Мне годы вспять не повернуть.
Молюсь я Богу страстно, чтобы
Мне силы дал на крестный путь.
В постылой жизни мало прока.
Теперь мне больше сорока.
Трещит без умолку сорока
В кустах, где плещется река.
Горит сквозь сучья чернотала
Огонь в рябиновой горсти.
От дней пустых душа устала.
Создатель, Ты меня прости…
АРМАГЕДДОН
Время не мчится – эпохи не те!
Ходики срочно сверь!
Чую, как где-то в глухой пустоте
Рыкает алчный зверь.
Бездна веселья в весеннем щурке.
Радостен мир, заметь…
Всадник, с косою в костлявой руке,
Выехал сеять смерть.
Время настало для сбора камней –
Страсть привяжи к столбу.
Я не его, но он всё-таки мне
Метку прижёг на лбу.
Ноет отметина – оспенный струп –
Кожу б с лица содрал!
А за спиною органных труб
Мессой гудит астрал.
Прочь завыванья и сопли родни,
Траурный прочь рингтон!
Я поживу, чтоб в последние дни
Встретить АР-МА-ГЕДДОН!
НИРВАНА
В сияньи рыжего огня,
Из недр адовых как будто,
Зачем ты вперил взгляд в меня,
Из меди выплавленный будда?
Неизв. Автор
Камень. Льды. Песок. Суглинок.
Смёрзшийся бочаг.
В красно-буром древний инок
Ворошит очаг.
Звёзд неведомых несметно
В рдяных угольках.
Зеленеют будды медно
В тёмных уголках.
В чаше взвар из трав горячий
Терпок, как Агдам.
Душу сверлят мне незряче
Очи Гаутам.
Слышу мысленно: «Мужайся
И иди в Парван.
Брось свой Крест и погружайся
В глубину нирван.
Сможешь с нашим медным звоном
До неё дойти.
Не тоскуй ты по Афонам –
Нет туда пути».
Если в дни лихого года,
Времена надсад,
Мне указывает кто-то:
«Нет путей назад
Ни к Москве, ни к Еревану
Через Эверест» –
Я разменивать не стану
На нирвану Крест!
НЕВОЗВРАТНОЕ
Снег мерцает радужно-форелево
И с хвои свисает эполетово.
Мне до красоты той параллелево.
И, сказал бы, даже фиолетово…
Голова забита всякой всячиной.
Я иду вперёд себе размеренно.
От любви, подобно Асе Клячиной,
Отказался я самоуверенно.
На холмах разорван снег прогалиной
С жёлтыми пропалами мухортости.
Сердце спит, покрытое окалиной
От огня моей безумной гордости.
Я любовь отринул опрометчиво
И молчу, шагая гордым неучем.
Мне вдохнуть в себя как будто нечего.
Без любви рассказывать мне не о чем.
Я бегу от выбора поспешного.
Под ногами хруст сучка истлевшего.
Измерять пределы неизбежного
Понесло меня какого лешего?
Я иду. Вдали уже смеркается.
Впереди ждёт утро безотрадное.
Я хочу пред Господом покаяться
И вернуть обратно невозвратное.
Я прошу, без позы и жеманности,
Грамм любви – и всё – ни капли лишнего…
На меня с небес глядят туманности
С доброю улыбкою Всевышнего…
СПЛЮЩЕННЫЙ ОВАЛ
Стал я гордо к людям боком,
Мня себя почти что богом.
В кайфе праздности убогом
Суеты торгпред.
Пьян всегда – хоть и не пьющий –
Иногда как демон сущий…
Жизни круг гордыней сплющен
В кривизну «торпед».
Вспомнив мудро жизнь «Ab ovo»,
Мир, прощая вспышки злого,
Протянуть готов мне Слово –
Дружества залог…
Диалог бесперспективен.
Дух мой в злобе безмотивен –
Сдохни Кинг, который Стивен.
Жжёт мне глотку слог.
Я тоскую. Я обижен –
Где душа, тот угол выжжен –
И кричу: «Уж, коль Всевышен,
Дай – верну стократ!».
Но безмолвен Дух Нетленный –
Принимает во Вселенной
У галактик турбулентных
Мировой парад…
Эластично и упруго
Жмёт под яблочко подпруга.
Мне не выправить до круга
Сплющенный овал.
«Делать что?» – вопрос излишний.
Возлюби того, кто ближний,
Если хочешь, чтоб Всевышний
В лоб поцеловал.
ПРОРОК
В том граде, где висит Даная,
крылатый вестник Адоная,
найдя меня в года отрочеств,
взвалил на плечи груз пророчеств.
Но Путь прямой прикрыли створцы –
Чудят в округе «чудотворцы».
И я идти стезёй иною
дерзнул – в земную жизнь длиною –
то по жаре, то мглой ледовой.
И в голове моей бедовой
Глас грозный слыша непрерывно,
я шёл, в сердцах крича надрывно:
«Забыли мы о Божьем Даре.
Нет в мире нас подлее твари.
Любовь считая словом лишним,
творим паскудство нашим ближним.
Стези Господние исправьте,
Живя в Любви по Божьей Правде.
И не надейтесь на знаменья,
держа за пазухой каменья.
Взгляните в Небо – не пугайтесь.
Взлюбите Мир, в грехах покайтесь!
Любовь вам будет утешеньем
перед всеобщим Воскрешеньем» ...
Мой глас, звоня не по-алтыньи,
тонул в людских сердец пустыне...
Но я, потомок дальний Ноя,
презрев призвание земное,
как бык на бой с тореадором,
всё шёл безмолвным коридором...
«Ты нам несёшь не Божье Слово» –
Мне вслед лишь звук шипенья злого.
«Ты нашим духом не настоян.
Ты нашей веры не достоин.
И от своих словес монашьих
не можешь стать ты выше «наших»»...
Сбиваясь в злобные оравы,
верны спасители Вараввы
завету древнего урока –
не признавать в «чужих» Пророка.
ТИХИЙ АВГУСТ
Устремлённый наверх, я натянут струной в ожидании вызова.
Призывает собраться пульсар – для решения – звёздному кворуму.
Но в бездонном тумане меж звёзд, от мерцания сизого,
Нет мне места – заблудшей душой, неприкаянной, – хворому.
Я хочу поклониться – но как? Своего отыскать где мне пастыря? –
Словно римлянин древней волчице,
вскормившей заблудшего Ромула.
Среди слов – для леченья – ищу я обрывок сакрального пластыря,
Но, увы, позабыта душою моей покаяния формула.
Перебрав в голове, воспалённой, всё то, что никак не слагается,
И, с глубинным желаньем постичь,
что не может быть в принципе познано, –
Те слова, что к спасенью души отыскались – пытаясь покаяться,
Про себя потихоньку шепчу я упорно, да, видимо, поздно… Но…
Тихий август – на крыше сижу. Небо брызжет кровавыми струями:
То ночной небосвод изрубили намедни дамасскими саблями
Три наездника в чёрном – их кони сверкали слепящими сбруями,
Или грешников слёзы с кругов, раскалившись, горящими каплями,
Прорываются – вспыхами мир освещая – спасая от пагубы?
Потухающий свет не вернёшь, не излечишь алтайскими БАДами…
Говорят, что на Землю так Твердь просыпается звёздами, якобы.
Я готов – на краю – в Небеса недоступные взмыть водопадами…
ПРЕДВЕСТЬЕ
Смотрел Кто вниз, должно ослеп –
Покрылась Твердь свинцом…
Не колосится в нивах хлеб,
Не вызрело винцо.
Полгода ветер тучи гнал,
Холодный дождь хлестал –
Я Откровенье у окна
В полуденье листал.
Когда б не Вера на весах,
Подумал я а то б,
Что нам на хмурых Небесах
Готовится Потоп.
Журчанье вод клонит ко сну –
От снов болят бока.
Мир канул в страхов новизну –
Предвестье Апока…
Клеймо шестёрок – зла штрихкод,
Мир снидет в адский пождь*.
И я пошёл на крестный ход,
Чтоб прекратился дождь.
Кричал, из зева вырвав кляп, –
Просил нам мир подать.
И прекратилась злая хлябь –
Услышан был, видать…
Разверзло тучи и июль –
На радостной волне –
Нам шлёт фотоновых пилюль
Достаточно вполне,
Чтоб урожаем в сто пудов
Созрел в колосьях хлеб
И, после праведных трудов,
Скотом был полон хлев.
Хвала тебе – о! – Сотворе…
Погода – пистолет!
Такое лето на дворе
Впервой за тыщи лет.
------------------------------------------------
*Пождь (старорус.) – испод, низ, дно.
ФОРМУЛА СЧАСТЬЯ
Не в наслажденьях жизни соль.
Поверь, то выдумка поэта.
Не для веселья полусвета
Мы в мир приходим через боль.
Мы рождены – дал Бог случиться –
Своей Судьбы нести печать.
Чтоб со смиреньем научиться
Добро от злобы отличать.
Смиренье – главное условье
В искусстве деланья Добра,
Людское метит поголовье
Не хуже рабского тавра.
«Мы не рабы, мы чисты лбами» –
То ложь для красного словца.
Мы рождены уже Рабами
По воле Высшего Творца.
Проходит Божие творенье
Свой путь по имени Судьба.
И счастье – плата за смиренье,
Награда смирного Раба.
* * *
Дух нечистый летает по норду,
по весту и зюйду.
Лживый посул за грех
им озвучен был в древней оферте.
Запах смерти тяжёлый легко он разносит повсюду.
Скоро будет война –
мне, прошу вас,
прошу вас,
прошу вас,
Прошу вас, поверьте…
* * *
Гордый дух с испуга окоротится –
Ты лицо и душу искупни
Той водой, которой Богородица
Заполняет след Своей ступни.
* * *
Гвоздями, в крови заржавевшими сразу,
Мы Бога распяли за Истины фразу.
* * *
Нету сил во вражеском искусе
Против волн истории грести.
Помоги же, Господи Исусе,
Нам свою дорогу обрести.
* * *
Когда в душах, молитвою нечисть гоня,
Добрый мир наконец-то устроится,
Наши головы бликом Живого Огня
Осенит благодатная Троица.
* * *
Наш мир от века обглаголен,
Оболган гением вранья.
Но окрик медный колоколен
Сметает стаи воронья.
* * *
Дланью щедрой разбросан севок,
Только мало от этого проку.
Тщета помыслов века сего
Не даёт обратиться нам к Богу.
* * *
Я не верил в Тебя, постоянно грешил.
Мне хотелось всегда быть в чести.
И за всё, что по жизни уже совершил,
Я Тебя умоляю, прости!
Мастер, ас!