Иван САБИЛО. «И ДУМ ВЫСОКОЕ СТРЕМЛЕНЬЕ...». Александр Одоевский до каторги и после

 

Иван САБИЛО

«И ДУМ ВЫСОКОЕ СТРЕМЛЕНЬЕ...»

Александр Одоевский до каторги и после

 

Общеизвестно, хотя это не подчёркивается, что великая русская литература создана дворянами как наиболее образованными людьми, не отягощёнными острой заботой о хлебе насущном. Труд писателя, поэта, критика требует не просто времени, но всей жизни. Нам сложно представить себе хотя бы и грамотного, но крестьянина, который после денной изнурительной работы поздним вечером при свече пробовал бы создать роман или поэму.

Иное дело богатый дворянин: вечером, или, наоборот, с утра он в библиотеке – знакомится с трудами философов и математиков, физиков и физиологов. Не говоря уже о том, что читает величайшие литературные произведения, к тому же, нередко на языке их авторов. И пишет, когда ему вздумается, не отвлекаясь на другие дела. Не будем перечислять художников слова привилегированного класса, на это понадобилось бы много времени. Назову нескольких писателей не из дворян: Алексей Кольцов (1809-1842), Иван Никитин (1824-1861), Иван Суриков (1841-1880), Сергей Есенин (1895-1925). Бросается в глаза, что никто из них не перешагнул 40-летней возрастной черты. Точно так же, как великие писатели дворяне: Александр Грибоедов, Александр Пушкин, Михаил Лермонтов. Уходили из жизни рано, и можно лишь вообразить, сколько и чего они могли бы ещё создать, проживи каждый из них дольше.

Так же рано, тридцатишестилетним ушёл из жизни и Александр Одоевский, князь из рода Рюриковичей. Поэт, декабрист, каторжанин, поэтическое наследие которого не столь обширно, как у других поэтов. И всё-таки, несомненно, это был глубокий и ясный талант. Подтверждением тому служит его поэтическая переписка с Пушкиным.

Александр Пушкин «Послание в Сибирь»:

Во глубине сибирских руд

Храните гордое терпенье,

Не пропадёт ваш скорбный труд

И дум высокое стремленье...

 

Александр Одоевский:

Струн вещих пламенные звуки

До слуха нашего дошли...

К мечам рванулись наши руки,

Но лишь оковы обрели...

К сожалению, внутренне неорганизованный и во многом безразличный к своему творчеству и к своей судьбе, он мало озаботился сохранением созданного, и до нас дошла только часть его произведений.

 

* * *

Александр Иванович Одоевский родился 8 декабря 1802 года в Санкт-Петербурге. Его отец – князь, герой войны 1812 года, генерал-майор Иван Сергеевич; мать, тоже Одоевская, – двоюродная сестра отца, княгиня Прасковья Александровна.

Открытый всему хорошему, впечатлительный, живой и весёлый мальчик, он учился и воспитывался дома. С детских лет увлёкся литературой. Сначала требовал, чтобы ему читали сказки и рассказы о героях и различных с ними приключениях. Потом сам стал много читать и даже пробовал сочинять. При этом написал – и куда-нибудь в стол, поглубже, чтобы никто не видел. Похоже, стеснялся.

В 1815 году 13-летнего Сашу как дворянского отпрыска записали на гражданскую службу – канцеляристом в Кабинет его величества, а через три года он стал губернским секретарём. Но прослужил в этом звании недолго, и в 1820-м уволился с гражданской службы, поступив на военную, в конный лейб-гвардии полк. Был высоко оценён как дворянин и вскоре произведён в юнкеры (младшие офицеры). Тогда же познакомился со своими двоюродными братьями – Александром Грибоедовым и Владимиром Одоевским.

Александр Грибоедов в то время являлся одним из наиболее образованных молодых людей, знал шесть языков, прекрасно играл на рояле, создал несколько музыкальных композиций и явился родоначальником русского вальса. В 1817 году он был зачислен в Коллегию иностранных дел, служить ему пришлось не в Москве, где он родился, а в Петербурге. Здесь он знакомится с будущими декабристами – Одоевским, Рылеевым, Бестужевым. Уже тогда были известны его первые литературные произведения, часть которых им создана совместно с другими поэтами: комедия «Своя семья» (в соавторстве с Шаховским и Хмельницким), «Студент» (с Катениным). Грибоедов понимал и одобрял цели декабристов, но к перспективе заговора относился скептически. Ему приписывают пренебрежительную характеристику переворота: «Сто прапорщиков хотят перевернуть Россию». Общение с ним благотворно сказывалось на юном Одоевском (Грибоедов был старше на семь лет). Саша и сам продолжал пробовать свои силы в поэзии, сочинял стихи, но почти их не записывал.

Летом 1823 года Грибоедов завершил первую редакцию «Горя от ума» – всех потрясшее произведение оказалось главным творческим событием российской жизни. Александр Одоевский устроил у себя в квартире что-то вроде множительной мастерской: здесь денно и нощно переписывали творение Грибоедова. Пьеса стала своего рода предтечей «кипения умов», которое достигнет своей высшей точки, возводя «Горе от ума» в ранг «ярчайшего художественного произведения эпохи декабризма», как назовут её позже критики. Формально не будучи декабристом, Грибоедов вооружил их идеей «противления злу» и в какой-то мере подвигнул к восстанию.

Другой двоюродный брат Владимир Одоевский – на год младше Александра Одоевского – получал не только семейное образование, а был воспитанником Благородного пансиона при императорском Московском университете. Его первым руководителем стал выдающийся поэт Василий Андреевич Жуковский, которого отличали созидательный склад ума и неотступное правило быть на уровне всего передового. Успешный ученик Владимир много требует от себя и неустанно работает над собой. Со временем он становится русским писателем, мыслителем эпохи романтизма, одним из основоположников русского музыкознания. Его перу принадлежат знаменитые произведения: «Городок в табакерке», «Мороз Иванович», «Серебряный рубль», «Игоша», «Русские ночи». Знакомство и дружба с двоюродным братом Александром Одоевским также оказали на него большое влияние. Он не скрывал, что и сам пробует свои силы в литературе. В 1823 году 19-летний Владимир поступил на службу в Московский архив Коллегии иностранных дел. В его квартире стал собираться кружок «Общества любомудров», председателем которого избрали Владимира. Постоянными членами этого кружка были Дмитрий Веневитинов, братья Киреевские, Вильгельм Кюхельбекер; регулярно посещали его Алексей Хомяков и Михаил Погодин. То есть, не просто мальчики и ученики, но будущие знаменитости.

Александр Одоевский в это же время близко сошёлся и с другими грядущими властителями дум, к несчастью, с весьма печальной судьбой – членами Северного общества, которое вскоре приведёт их сначала на Сенатскую площадь, а затем на каторгу. А пятерых из них на эшафот. Не смогла пройти мимо Александра политическая жизнь России. Прежде всего – глубокое недовольство обстановкой в стране: почти полное отсутствие свободы как для низших классов, так и для высших, привилегированных. Разделял эти убеждения и Одоевский. Ещё в 1821 году 19-летний Александр в письме к брату Владимиру писал: «Знаю, что впереди испытания, которые верно будут требовать ещё большего напряжения моего духа, нежели всё, что случалось со мной до сих пор». Он был в центре всех событий, знал многих декабристов. В январе 1825 года вступил в Северное общество, примкнув к его наиболее радикальной части, члены которой были отрицательно настроены по отношению к императорской власти. Став декабристом, Одоевский серьёзно относился к своим обязанностям. Перед восстанием на его квартире жил декабрист Кюхельбекер, а с 1824 года – Александр Грибоедов. Разговоры с ним лишь подтверждали мысль о том, что страна требует кардинальных изменений. Не обошлось и без погодной трагедии – самого страшного за всю историю Петербурга наводнения, когда воды Невы и других рек поднялись более чем на 4 метра выше ординара. Одоевский проснулся ночью от шума воды – оказалось, вода уже залила крыльцо, вот-вот хлынет в дом. Бросился в комнату, где спал Грибоедов, и не увидел его. Оделся, выскочил из дому – Грибоедов здесь, помогает горожанам, терпящим бедствие. Вместе они оказали помощь многим из них и, промокшие до нитки, вернулись в дом, чтобы обсушиться и обогреться.

 

* * *

Декабристы, а это исключительно дворяне, к тому же многие из них офицеры, выступали за введение конституции и отмену крепостного права. Среди самых известных Павел Пестель, Сергей Трубецкой, Иван Пущин, Вильгельм Кюхельбекер, Кондратий Рылеев... Почти все они участники Отечественной войны 1812 года. Вернувшись с победой и увидев, что на Западе жизнь устроена во многом иначе, они стали развивать идею гражданского равенства. Они не были против царя, но выступали за ограничение его власти в условиях конституционной монархии. Особым требованием выдвигалось проведение реформ политического свободомыслия и справедливости. При этом ни один из них не дал своим крестьянам права быть свободными.

Одоевский находился в центре всех событий, лично знал многих декабристов, был в курсе всех планов тайного общества

Как видим, ничего у них не было антигосударственного, всё, как им казалось, на пользу России и её благоденствия. Однако слабая организованность, разногласия в принятии решений о будущем самодержавия и отсутствие опоры на массы привели к поражению. Собственно, даже не к поражению, так как не было военного противостояния, а к подавлению мятежа. Декабристы желали не смерти Александра I и не отстранения от власти, а хотели только подтолкнуть его к проведению необходимых реформ. Но случилось так, что 1 декабря 1825 года император Александр I неожиданно умирает в Таганроге. На его место приходит Николай I.

Утром 26 декабря 1825 года, в восьми градусный мороз, декабристы вместе с подчинёнными им войсками, а это были 2350 моряков и 800 солдат, вышли на Сенатскую площадь, но слишком поздно – Сенат уже принял присягу нового императора и разошёлся. Руководство восстанием оказалось не готовым принять какое-либо решение. В это время к площади подтянулись правительственные войска, раздались выстрелы, началась бойня. По различным данным было убито более 1100 человек. Из них 40 женщин и 80 детей.

Декабристы хотели совершить переворот, не пролив крови. Убивать таких же, как они, солдат из правительственных войск им было не в честь. И восстание было подавлено. Произошло это прежде всего потому, что среди них не было единства по поводу цели необходимых изменений. И отсутствовал план будущих реформ. Но они не желали смерти Александра I и его отстранения от власти, а хотели только подтолкнуть его к проведению реформ.

В ночь на 26 декабря Одоевский был начальником караула в Зимнем дворце. Сдал караул, отвёл свой отряд в казармы, в 10 часов прискакал на Сенатскую площадь. Спешился, с пистолетом в руке встал в строй солдат и всё время подбадривал их, вселяя уверенность в успехе дела. Он готов был к самому жаркому развитию событий. Вскоре стало ясно, что восстание проиграно. Одоевский отправился домой, но затем вернулся и добровольно явился к петербургскому обер-полицмейстеру А.Шульгину. Его арестовали и заключили в Петропавловскую крепость.

Буквально через несколько дней после восстания «по делу декабристов» был арестован и находившийся в ту пору в Петербурге Александр Грибоедов. Однако генерал Ермолов, узнав о готовящемся аресте, вовремя предупредил Грибоедова, который успел сжечь все компрометирующие его документы. Следствие зашло в тупик из-за отсутствия улик против поэта, и его признали невиновным.

Император Николай I создал Тайный комитет для суда над 300-ми арестованными. Среди них оказался и Александр Одоевский. Он тяжело переживал свой арест и заключение, и пал духом. На допросах 22-летний молодой человек утверждал, что членом тайного общества себя не считал, полагая всю эту историю шалостью и ребячеством. В крепости не находил себе места, скакал через кровать или стул, произносил громко стихи и пел романсы. И писал:

Пробила полночь... Грянул гром,

И грохот радостный раздался;

От звона воздух колебался

От пушек в воздухе ночном,

По небу зарева бежали

И, разлетаяся во тьме,

Меня, забытого в тюрьме,

Багровым светом освещали.

                                  (18.04.1826 г.)

Наиболее активных участников – 121-го человека отправили в кандалах на каторгу в Сибирь. Пятеро главных зачинщиков были приговорены к смертной казни через повешение:

Павел Пестель, немец, кавалер восьми орденов, полковник (1793-1826); Сергей Муравьёв-Апостол, подполковник (1796-1826); Михаил Бестужев-Рюмин, прапорщик (1801-1826); Кондратий Рылеев, поэт (1795-1826); Пётр Каховский (1799-1826), поручик, убийца генерал-губернатора М.Милорадовича и командира лейб-гвардии Гренадерского полка Н.Стюрлера.

 

* * *

Одоевский был осуждён и приговорён к десяти годам каторги. В ссылке среди своих друзей и товарищей он почувствовал себя лучше. Вернулось присутствие духа, окрепло здоровье, и он включился в общую жизнь каторжан. Работы не отнимали у заключённых много времени и сил. В 11 утра они уже были свободны и занимались тем, что бог на душу положит. Одоевский создавал грамоту русского языка, учил молодых дворян родной речи (в то время далеко не все дворяне знали русский) и оказывал многим из них материальную помощь. Здесь же немало времени он уделял собственным сочинениям. Одно из них, самое значительное по объёму, поэма «Василько» (впервые она будет напечатана лишь в 1880 году, т.е. полвека спустя после создания). Её основой стала произошедшая в XI-м веке трагедия – пленение и ослепление князя Василько его родственниками – двоюродными братьями Святополком и Давидом. Автор создал образ героя-правителя, который заботился о своём народе, руководствующемся евангельскими идеями, противоборством христиан и язычников-идолопоклонников. Некоторые критики упрекают автора в отступлении от исторических фактов. Но, думается, он и не ставил перед собой задачу абсолютно во всём следовать им. В этом случае литературное произведение превратилось бы в заурядную иллюстрацию к тому, что было на самом деле. Он хотел создать образ литературный, героический, и это ему вполне удалось.

Основу поэмы составил летописный рассказ из «Повести временных лет» о княжеских усобицах после съезда удельных князей в Любече (село возле Киева) в 1097 году. В ней заговор князя киевского Давида Игоревича о погублении князя Василько – союзника князя Переяславского Владимира Мономаха. Упоминаемый в поэме Ярополк Изяславич, родной брат Святополка, был убит дружинником Нерядцем, после чего скрылся в Теребовле – владении Василько и его братьев Рюрика и Володаря. И это даёт основания Давиду клеветать на Василько, а Святополку его подозревать. Они зазвали Василько в Киев якобы на переговоры и расправились самым жестоким образом. Об этом в конце поэмы:

Все вышли вон. Остался Василько

Один – он на ковре, как труп кровавый,

Недвижим, без дыхания лежал,

И запеклись – не очи, но отверстья;

Чернеют два кровавые пятна.

Ты их, Давид, не смоешь с книги жизни;

Нетленные, они горят на ней,

И пламя мук зажгут в душе твоей.

В 1876 другой русский поэт Иван Суриков напишет и создаст свою поэтическую версию трагедии Василько. И сделает это новейшим на то время, «пушкинским» языком. При этом несколько упрощая события, словно бы щадя читателя от излишних треволнений:

Весь ужас участи своей

Теперь лишь понял князь несчастный,

Сознанье это – смерти злей,

И князь зовёт её напрасно,

И с громким воплем говорит:

– Кто свет очей мне возвратит?

О, пусть Господь воздаст Давыду

За кровь, за муку, за обиду.

К сожалению, до сих пор наши литературоведы, филологи не смогли выразить своего глубинного отношения к этим произведением. Будем надеяться, что их увлечёт далеко не простая работа и мы узнаем много нового.

Каторга не сломила, а лишь укрепила в Одоевском стремление к свободе. Его стихи прославляли политические и нравственные идеалы декабризма.

Чёрным днём для всех, без исключения, каторжан – как для всей России – стал день гибели посла Александра Сергеевича Грибоедова в Персии от рук обезумевших от злобы религиозных фанатиков. Одоевский, находясь в заточении, долго не мог прийти в себя от страшной вести. А когда сознание вернулось к нему, выразил своё горе скорбной элегией:

Где он? Кого о нём спросить?

Где дух? Где прах? В краю далёком!

О дайте горьких слёз потокам

Его могилу оросить...

                                                            (1829 г.)

В 1837-м, в год гибели Пушкина, после девятилетнего заключения Александра Одоевского перевели из Сибири на Кавказ. Разжалованный из юнкеров, он должен был служить рядовым Нижегородского драгунского полка. Словно бы предвидя свой скорый конец, он напишет:

Пора отдать себя и смерти, и забвенью!

Не тем ли после бурь нам будет смерть красна,

Что нас не севера угрюмая сосна,

А южный кипарис своей накроет тенью.

                                                         (Октябрь-декабрь 1837 г.)

И надо же такому случиться: именно здесь произошла незабываемая встреча Александра Одоевского и Михаила Юрьевича Лермонтова. Два поэта приятельствовали друг другу, старались чаще видеться. Были единодушны в понимании жестокости и антинародности властей и гордились, что в своём творчестве выражают протест против устоявшихся порядков.

 

* * *

Путь Лермонтова на Кавказ тоже оказался непрост. Он был сослан сюда в наказание за стихотворение «Смерть поэта». Узнав о гибели Пушкина, Михаил Юрьевич, как все русские люди, ожидал, что император накажет убийцу, но тот не собирался этого делать – иностранцы в России наказывались за совершенные ими преступления лишь высылкой из страны. И поэт завершил своё стихотворение такими строками:

А вы, надменные потомки

Известной подлостью прославленных отцов,

Пятою рабскою поправшие обломки

Игрою счастия обиженных родов!..

...И вы не смоете всей вашей чёрной кровью

Поэта праведную кровь!

Перенести подобное император Николай I не мог. Лермонтова судили и отправили в изгнание на Кавказ, где русские войска воевали против враждебных России горцев.

Но мало времени отпустила им судьба на общение и дружбу. Вернувшись в Петербург, Лермонтов вскоре узнал, что Александр Иванович принимал участие в боевых действиях с горцами у реки Субаши, где в 1839 году был основан форт Лазарев, давший со временем название самому большому курортному району города Сочи. Здесь Одоевский провёл последние дни своей жизни. Это военное укрепление пользовалось дурной славой, точно также, как большинство фортов черноморского побережья. Крайняя заболоченность, тучи комаров, переносящих лихорадку, скудное питание. После завершения победоносной операции по занятию этой местности, Одоевский отказался вернуться в Керчь, к месту дислокации, и вскоре заболел малярией. Врачи оказались бессильны. 15 августа 1839 года Александр Иванович скончался от малярийной лихорадки. Горечь утраты Лермонтов выразил в стихотворении «Памяти А.И. Одоевского»:

Он был рождён для них, для тех надежд,

Поэзии и счастья... Но безумный –

Из детских рано вырвался одежд

И сердце бросил в море жизни шумной,

И свет не пощадил – и Бог не спас...

 

Но он погиб далёко от друзей...

Мир сердцу твоему, мой милый Саша!

Покрытое землёй чужих полей,

Пусть тихо спит оно, как дружба наша,

В немом кладбище памяти моей.

Добавим от себя – и в нашей памяти. Потому что не сохранилась могила Александра Одоевского. Но жители курортного посёлка Лазаревское близ Сочи чтут память поэта-декабриста. Его именем названа улица и библиотека в Лазаревском районе. А также улицы во Владимире, Санкт-Петербурге, Минске, Воронеже, Новосибирске, Москве (проезд Одоевского) и других городах. В 1959 году на руинах бывшего форта Лазарев установлен бюст Александра Ивановича Одоевского, напоминая нам о человеке, отдавшем жизнь и талант делу служения Отечеству.

 г. Петербург, 2023 г.