Александр РЫЖКОВ 
Александр РЫЖКОВ
ЗА КАВЫЧКАМИ МОРЩИН
АДРЕСАТЫ
Не забыты квадратные метры.
Где на окнах в стаканах окурки,
Где с фасада осенние ветры
Обдирали слои штукатурки.
В каплях краски скрипучие ножки
Табуретки на лестничной клетке,
Где таскали подвальные кошки
Из фарфоровых блюдец объедки.
Там внутри, за обшарпанной дверью,
В малой комнате время застыло.
Может быть, я вернусь и поверю:
Счастье... кажется, здесь оно было.
ГАРАЖИ
Окраина прячет от взглядов
Бескрайний гаражный массив.
Рабочие высших разрядов
Шабашат здесь, воли вкусив.
Беседуют на перекурах
О суетной жизни страны
На лицах без возраста, хмурых
Черты недовольства видны.
Здесь надпись на сером заборе,
Под стаей галдящих сорок –
Строку в современном фольклоре
Оставил гаражный пророк.
Прописано грубо, но точно,
С тяжелой рабочей руки,
В сознанье вбивается прочно:
«Всем русским простите долги!».
* * *
На кафеле снежное тесто,
И в лифте сожжённые кнопки.
Недавно был выкуп невесты –
Остались разбитые стопки.
Повсюду железные двери.
В глазок кто-то смотрит прицельно.
Сегодня мы чаще не верим,
И рядом живем, да отдельно.
Где масса сомнений критична,
Закончились мирные темы...
И грустно, что это привычно.
Мы – часть неисправной системы.
* * *
На дне колодца серого двора
У мусорки два пьяницы кричали,
Хабар делили, спорили с утра.
Толпой уже промчались заводчане.
Закинули бутылки и картон,
Жестянки и заношенные кеды.
А в банке недоеденный бульон
Заботливо оставили соседи.
Всё понимают, выродилась злость.
Хрущевки, как панельные бараки.
Как бы самим под старость не пришлось
Осваивать те мусорные баки.
* * *
Любителя начать сначала
Ждет судьбоносный понедельник.
Останется в конце квартала
Многоквартирный муравейник.
Он в оглушительной удаче,
Забудет всех, поднявшись выше...
Но если посмотреть иначе –
Остался шаг до края крыши.
И что бы то ни означало,
За чередой забот недельных
Любителя начать сначала
Вновь ожидает понедельник.
ВЫБОР БЕЗ ВЫБОРА
На поле боя два пути.
Ты выбирай, что по душе,
Готов – стреляй, а нет – беги.
Враги путь выбрали уже.
Вопросы эти не просты,
Что ни надумаешь решить,
Уже не будешь прежним ты,
Придётся дальше с этим жить...
СТАРОМУ ЗНАКОМОМУ
Вдохни, как дым, прохладу улиц,
Вдохни как можешь глубоко.
От нежности продажных спутниц
Не остаётся ничего.
Пусть кепку дерзкую ты носишь,
Не скрыть предательских седин.
– А дальше что? – себя ты спросишь,
Когда останешься один.
Перевернув опять страницу
Своих банальных стратагем,
Перебираешься в Столицу,
Чтоб возвратиться вновь ни с чем.
Ведь мы с тобой одной породы,
Но разве можно продолжать
Тонуть в иллюзии свободы,
И всё бежать, бежать, бежать...
* * *
Мой пригород – парочка станций,
Забытая службами глушь
Под грифом казённых инстанций,
В архивах сварливых чинуш.
Здесь шрамом железной дороги
Разрезан район пополам.
Прохожие смотрят под ноги,
Пиная пластмассовый хлам.
А небо глядит им на лица
Из грязных коричневых луж.
В ногах облаков вереница –
Что клин неприкаянных душ.
* * *
Вновь за домом
дворник жжёт
ворох листьев жёлтых.
С дымом в воздухе витает
пасмурная грусть.
В прошлогодних башмаках,
до смерти затертых,
тротуарами иду,
силясь не уснуть.
В подворотнях мужики,
что худые голуби.
В ноги им рассыпалась
опавшая листва.
Башмаками подниму
золотые всполохи.
Видно, дворник не дошёл
до этого двора.
И в такое утро мне
многое понятно.
Ощущаю я себя
опавшею листвой.
Жухнуть под ногами же,
право – неприятно.
Лучше ты сожги меня,
дворник дорогой.
МОЛОГА
Над стенами затопленной святыни
Кружились чайки, и цвела вода.
Читал молитву ветер на латыни,
Когда в отлив виднелись купола.
Под темной гладью Рыбинского моря,
Где стали дном широкие поля,
Бессмысленно с колоколами споря,
Цеплялись за руины якоря.
Покорной жертвой для великой цели,
Заложницей решительных времён,
Осталась памятью, пусть воды потемнели,
Мологой... облик чей был сохранен.
Он сохранен ушедшими сынами,
Кто бревнами перевозил дома,
С мологскими кто просыпался снами,
А их уже записывал в тома.
Их чувства в полной мере не представить.
Родительский, казалось, близок двор...
Но взгляд уже там к небу не направить.
Там небо пашет лодочный мотор.
СТЕКЛО
Наш день ускользал,
оставляя горящее небо.
И падали слезы
на лужи последнего дня.
На сотню вопросов
не выпадет сотни ответов.
Из сотни огней
не сыщешь такого огня…
Но холоден город,
объятый полночной луною.
И облачный дым
в шелка нарядил небеса.
Мы в отраженьи стекла
так счастливы были с тобою.
И словно сошлись
для безумной любви полюса…
Лиловое утро
плохие стихи разметало.
И вновь начинать
бывает совсем нелегко...
Тогда улетим,
ты столько об этом мечтала.
Восход за окном,
осталось разбить то стекло.
* * *
Работа – дом, работа – дом...
Привычная для многих схема.
Неутомимая система
Доход определит трудом.
Работа – дом, работа – дом…
Не жди особых предложений.
Лежит на полке достижений
Не пригодившийся диплом.
Порядок пряника с кнутом
Местами можно переставить,
Вот только сути не исправить:
Работа – дом, работа – дом.
Толкают бесы под ребром
Во власть, в тюрьму или в богему.
Но там тоска... Вернуть бы схему
Работа – дом, работа – дом...
* * *
Я ел лапшу в пластмассовом стакане,
Но руки о штаны не вытирал.
Мог разглядеть породу в хулигане,
А если драку видел, разнимал.
Бывал не прав. Судьба меня таскала.
Гуляли мы, пугая ресторан,
Где липкий пол прокуренного зала.
И был тогда я тоже хулиган.
Но с возрастом становится сильнее,
Всё крепнет мысль весомая о том,
Что редко получается вернее
Брать силой то, чего не взять умом.
Насмешка ли – в итоге стал поэтом.
О жизни той так часто я пишу.
Но стоит ли мне тосковать об этом,
И для того заваривать лапшу...
* * *
Натерты мозоли на совести,
Скопилась на разуме пыль.
Но благо, из толщи духовности
Сколочен добротный костыль.
Получены были по глупости
Досадные раны причин.
Лечились ошибками трудности,
Грубели кавычки морщин.
Симптомами обстоятельства.
Рекламный раскатистый шум,
Заразный, как вирус стяжательства,
Им болен уже каждый ум.
Дыхание, сердцебиение...
Душе быть бы с телом вдвоём.
А то, что внушает сомнения,
Лечить, расколов костылём.
2022-2023
* * *
На площади утки, я им раскидал
Остатки черствеющей булки.
Маршрутку из старого центра я ждал,
Мой дом здесь, мои переулки.
Касается куполом неба Собор,
Гудит колокольное эхо.
Старинных фасадов белеет фарфор.
Маршрутка пришла... Я уехал.
Всё дальше от центра. Смотрю сквозь окно
Железной брюзжащей коробки.
И чувство такое, что еду на дно,
Водой прибывают высотки.
И в пасмурной серости тонет квартал.
Пора выходить из маршрутки.
В бетонную глубь мой путь протекал.
Сюда не слетаются утки...
г.Рыбинск