Луиза САВИНСКАЯ. ШАЛЬНАЯ ПОГОДА, ШАЛЬНАЯ БЕДА. Поэзия

 

Луиза САВИНСКАЯ

ШАЛЬНАЯ ПОГОДА, ШАЛЬНАЯ БЕДА

 

ПОСПЕШИЛА…

Отворилась небесная дверца.

Узкощельно. А всё же – шанс.

Для безбожника, для иноверца,

Для заблудшего. Всё же – шанс!

 

Мне туда. Мне туда! Кровь вскипела.

Я протиснуться в щель смогла.

И ослепла в сиянии белом –

Белопенность… туманность… мгла…

 

Видит Бог, как я страстно желала

В Небесах обрести себя!

Не терзалась душа бы от жала,

Что всадила в меня судьба.

 

Не сподобилась, не разглядела

Мир, где царствует Благодать.

За земное лукавое дело

Полной мерой дано страдать.

 

Значит, я ещё не отстрадала.

Зря ломилась в дверную щель,

Добавляя пороки вандала

На пути попаданья в цель.

 

Отворилась небесная дверца –

Я дерзнула… Фантазия сердца!

 

ОБЩАЯ РАДОСТЬ

Не было бы счастья, да несчастье помогло.
                                                        Пословица

В послевоенной, давней юности моей –

Полуголодной и полураздетой –

Была я счастлива средь выживших людей,

Та радость общая увяла где-то.

 

Что надо пережить, чтоб, помудрев, понять,

Что общей радости не быть без горя?

Так повелось у нас. Что на других пенять?

Всё гладко – скука! Измышляем споры.

 

Сегодня в мире беспросветная беда.

Нельзя нам врозь. Народ один мы. Навсегда.

Нам общей радости бы тех,

                                           тех выживших людей

В послевоенной давней юности моей!

Сейчас – как никогда.

 

* * *

От школьных парт, от юных лет

Ушли в огонь войны, в бессмертье:

В поэмы, в тайны кинолент

И панорамы лихолетья.

 

Те мальчики, девчонки те…

За них, порою безымянных,

Живём – по чьей-то доброте.

Вина и боль в нас постоянно.

 

Кто ты, что, совесть потеряв,

Забыв расстрелянную юность,

Коварно новую украв,

Ведёшь на смерть?! Кольцо замкнулось.

 

И горечь жгучая в душе.

Но в нас рождается отвага.

И нет сомнения уже:

Жизнь отстоим Земле во благо!

 

Поэмы, тайны кинолент

И безымянные могилы…

Вы – Стражи Неба наших лет.

Мы – вместе. Ждут дела благие.

 

О юность!.. Свежие могилы…

Был День Победы… Как могли мы?..

Из недр беспечности – могилы!

 

* * *

Я в доме зеркал не держу:

Льстецы… «правдолюбы»… насмешники…

Я в дальнюю память гляжу:

Всегда там весна и скворешники.

 

Смотрю на портрет дорогой,

Где друг навсегда улыбается,

Жив, молод, не будет другой:

Ему я – бессрочно! – красавица.

 

И этого хватит сполна,

Чтоб жизнь принимать с благодарностью.

Спасибо за ночи, Луна!

Хвала Солнцу! Светит в исправности!

 

Я в доме зеркал не держу –

Я в дальнюю память гляжу!

 

ПОПЫТКА САМОПРЕОБРАЖЕНИЯ

У меня осталось только Божье время.
Своего – на что попало – больше нет.
                                                В.Соколов

Не тоскуй, не плачь, не искушайся,

Злым унынием других не искушай,

И пред силой тьмы не унижайся,

И гордыней род людской не унижай!

 

Ты в поре, где правит время Божье.

– Истекло твоё! – сказал Большой Поэт.

Божье распылять тебе негоже.

Страшный грех успеешь смыть на склоне лет?

 

Время жатвы. Бой за урожай.

Плох, хорош ли он – ты темпа не снижай,

В сердце Небу благодарность загружай!

 

КОГДА ВСЁ – «НЕДО-»

Опять, опять сгорает память

В недопотушенном огне,

Иль спит во льдах, что не расплавить,

Иль след потерян на войне.

 

В беспамятстве я – призрак только,

Забытый кем-то вещмешок.

Сгодится ли? Кто знает толком?

Забит, но чем?.. Врачебный шок!

 

О как наивно я хотела

Быть в ясной памяти всегда!

Не страшно, что дряхлеет тело,

Но память… Страшная беда!

 

Поверю, у Творца в Архиве

Есть всё же строчка обо мне.

Там все мы – славные, плохие –

Не «потеряшки», и вполне…

Там память не горит в огне.

 

А здесь… засохшая конфета.

Как супротивность злой войне,

Код милосердия… Карета,

Что стала тыквой. Знаки мне –

Не обмануться в тишине,

В недопотушенном огне.

 

РОБОТИЗАЦИЯ

Понятное – не понято.

Прекрасное – отринуто.

Всё низкое – приподнято.

Высокое – в грязь кинуто.

Душа из тела вынута!

 

И топчут биороботы

Живую плоть планетную.

Сочувствием не тронуты.

Нет чувств. Дела монетные,

Сугубо сверхсекретные!

 

Опасное смешение:

Где люди, а где роботы?

Научное решение.

Чьё? Нам платить утробами –

Не раз бывали вспороты.

 

Кто рядом? Подозрения

Людские, неминучие.

Воззрения… прозрения…

Сомнительные случаи…

Мы толком не обучены…

 

А роботы – в судах.

Крах!

 

В ЧАС БЫКА

1.

Эта вечная память тех страшных мест

Где живучи иудо-пилаты.

Этот кровью Его обагрённый Крест

Ради нас. Наш позор нерасплаты.

 

2.

Я – из тех, из распявших. Проклятье!

Кровь Его не смывается с платья.

Но Распятый простил нас без гнева,

Мир любя… О Пречистая Дева!

 

Но Страстная – та! – Пятница длится.

Не отмыться. Никак не отмыться!..

 

Сотрясается всё мирозданье –

Всем распявшим и мне воздаянье!

Через край Чаша Божьего гнева:

Нет терпения больше у Неба!

 

3.

Страха нет у людей.

Даже лютый злодей

Нам как будто уже не страшен.

Говорю без затей:

– Потрудись-попотей,

Удостойся Потирной Чаши!

Тянет в бездну постыдство наше.

 

4.

А какою прекрасной была ты, Земля,

В час, когда изваялась Словом!

А какою безгрешной и чистою я

В жизнь входила! Когда бы снова…

 

Что сейчас у Творца в той гончарне святой?

Кто сейчас на гончарном круге?

Недомчаться туда даже дерзкой мечтой.

Мой Ваятель! Нуждаюсь в друге!

Голос гаснет в межзвёздной вьюге…

 

5.

Только видится мне:

День грядущий – в огне!

 

6.

Нету белых облаков,

Что роились над Землёю.

Пустошь… пустошь… Месть веков!

Даже память – под золою.

 

7.

О Смородина-река!

Тайна Жизни велика.

Бьёт по нервам Час Быка.

Страшно, но в уме пока –

В троеперстии рука…

 

НОЧЬ ПЕРЕД ВОСКРЕСЕНИЕМ

Какая тишь! Какая лунность!

Какая звёздность! Дар Небес.

И в серебристой дымке – юность:

Восторг пред жизнью не исчез.

 

Внутри всех световых вибраций

Я… до полётности легка.

Как белоцветный дух акаций,

Как шёпот крыльев мотылька.

 

Всего на миг иль четверть мига

Я покидала мир интриг,

Чтоб юных дней раскрылась Книга.

И вот он, Грин! И вот он, Григ!

 

Какая тайна нашей жизни!

И финиш – не всегда конец.

О Боже! Свет во мне созижди!

Прости за Твой в шипах венец!

 

Живу с тоскою по Вселенной,

Той, в первый непорочный миг.

Я – из бесславных поколений,

Что жгли костры из вещих книг.

 

И всё же… всё ж… какая лунность!

Какая звёздность! Дар Небес.

И в серебристой дымке – юность:

Восторг пред жизнью не исчез!

 

ЖИЛИ-БЫЛИ
Несказка

Жили-были Жить и Не́жить.

По соседству. На Земле.

С ними дети – Людь и Не́людь.

Кто – при свете. Кто – во мгле.

 

Не водили крепкой дружбы.

Знались, но… по долгу службы.

 

Жить себе избу срубила –

С печкой, банькой и двором

Птичьим. Очень скот любила! –

Хлев… Дружила с топором.

 

Людь из леса приносила

Хворост, ягоды, грибы.

Род входил в большую силу,

Но… проклятое «кабы».

 

А «кабы́» – иль «ка́бы»? – это

Козни Нежити: разбой

И желанье сжить со света

Всё живое. Вусмерть бой!

 

Поначалу – шито-крыто.

Дальше – нагло, на виду,

Со злорадством: всё разбито,

Всё горит. Встречай беду!

 

Жить – умелая хозяйка,

Нежить – зависть, чернота.

Жить людскою жалью жалко:

Ей – к печали доброта.

 

И надтреснутой планете

Сколько бед ещё терпеть,

И пред жизнью быть в ответе,

И детей рожать на смерть?

 

Но не все леса сгорели,

И не все поля мертвы.

Знать бы, что не досмотрели

И к кому «идти на вы»…

 

Напряжение суставов,

Напряжение души.

Пересмотр земных уставов,

Неприятье зла и лжи.

 

Установка для души:

Честью, словом дорожи!

Жизни – ей одной! – служи!

Не робей, пожар туши!

Поле мёртвое вспаши!

Зёрна жизни сей спеши!

Нежить с Нелюдью круши!

Жизнь дана, чтоб жить. Чтоб жить!

 

ГОРЯЧАЯ ЛИНИЯ
Диалог пожившей женщины и пожившей лошади

Все мы едем сквозь ночь,
все куда-то мы едем.
Не понять! Не учуять! –
вокруг ни жилья, ни огня.
Я последняя лошадь,
последняя лошадь России.
                     Т.Зульфикаров

П.Ж.:

– Бездомная лошадь!

                         Куда и откуда

Бредёшь по убитой, сожжённой степи?

Смертельно пустынно:

                                   ни птицы, ни люда.

Грядёшь. Значит, надо.

                                         А надо – терпи!

 

Был дом. Был хозяин.

                                     Был сын-жеребёнок.

И воздух был сладок

                                         и пах чабрецом.

Но… адское пламя…

                                 тьмы в нём погребённых…

Гарь… чёрное солнце

                                      с пробитым лицом.

 

Бездомная лошадь!

                                 Уйти невозможно

От мук и страданий

                                     на вечной войне.

С толпою безумной,

                                   с ордою безбожной

Встречаться опасно.

                                      Сегодня вдвойне!

 

Вы, лошади, лучше

                                   лукавых двуногих,

Не сыщешь вернее

                                   друзей на Земле.

Когда бы вам крылья,

                               чтоб прямо в чертоги

В небесных глубинах!..

                                Земной мир – во мгле.

 

Бездомная лошадь! Ты слышишь меня

В смертельной пустыне горящего дня?

 

П.Л.:

– В удушливой гари

                                  бреду по наитью.

В тумане маячит

                                 надежда моя.

Мы связаны как-то

                          невидимой нитью?

Бреду по угольям

                                   закатного дня.

 

П.Ж.:

– Я тоже, поверь мне,

                              немножечко лощадь.

Пусть жизнь непонятна,

                                   пусть я заполошна –

Душой за тобою:

                               мы два пилигрима!

В сакральные выси!

                               Ох, только б не мимо!

 

П.Л.:

– А с кем говорю я?

                                  Ты – лошадь… почти?

 

П.Ж. – Я кляча скорее,

                                        но… надо идти!

 

Одна нам дорога – по чёрной степи.

Нас две. Два наитья.

                                     Две воли. Терпи!

Нам знать на дано

                                  безопасной степи.

Наш путь – по опасной.

                                      Откуда?.. Куда?..

Шальная погода.

                                 Шальная беда!