Ростислав ИЩЕНКО. БУДУЩЕЕ ОДНОРАЗОВЫХ АГЕНТОВ. Не китайский ответ на информационные провокации Запада

 

Ростислав ИЩЕНКО

БУДУЩЕЕ ОДНОРАЗОВЫХ АГЕНТОВ

Не китайский ответ на информационные провокации Запада

 

Очередное сожжение Корана молодым недоумком, наряду с участившимися попытками поджогов административных зданий, военкоматов, диверсий на линиях электропередач и железных дорогах снова актуализирует тему использования «Интернета» в целом и социальных сетей в частности для вербовки тех, кого я называю одноразовыми агентами.

ЦРУ и европейские разведки разрабатывают идею операции. Но, чтобы избежать прямых обвинений со стороны России, для непосредственной реализации этих идей используются возможности постсоветских, особенно украинских спецслужб. Акцент на украинцев связан с тем, что как бы хорошо восточноевропейцы ни знали русский язык, насколько бы глубоко ни погрузились они в русскую культуру и в жизнь современного российского общества, поляку или чеху, тем более прибалту, тяжело сойти за русского.

Украинцы же, будучи сами вчерашними русскими, мало чем отличаются от стандартного идейно эклектичного навальниста или оппозиционного левака: то же преклонение перед Западом, то же отрицание любых российских успехов, та же непробиваемость любыми аргументами и самыми очевидными фактами. Но при этом абсолютно русская манера выражать свои мысли и, если речь идёт о подготовленных работниках, а не о рядовом персонале ЦИПСО, занятом загаживанием российских социальных сетей, довольно глубокое погружение в социальные проблемы и политические особенности российских регионов.

Представляясь местным «сопротивлением» и создавая у интеллектуально неокрепших жертв их информационных атак впечатление о наличии мощного подполья, которое не сегодня-завтра пойдёт свергать власть, они убеждают своих одноразовых агентов, что присоединяться к «сопротивлению» надо прямо сейчас, иначе не успеешь и после победы «восстания» останешься на бобах. Так хороший торговец торопит колеблющегося клиента с принятием решения, не давая тому времени подумать, оценить ситуацию во всей её полноте.

В результате ограниченные люди, подвергшиеся психологической обработке, быстро соглашаются за сущие копейки, а то и вообще бесплатно (ради будущих «должностей» в «революционной администрации») совершить преступление. Даже попав в руки правоохранительных органов некоторые из них всё ещё думают, что это ненадолго, что вот сейчас «восставшие массы» освободят их и вознесут на вершину власти. Осознание ошибки приходит поздно, когда реальный срок уже назначен судом, и никто не приходит снимать «тяжкие оковы» и «подавать меч».

Западным организаторам диверсий своих одноразовых агентов не жаль. Каждый из них в любом случае выполнит своё задание просто потому, что главная их задача – создать соответствующий информационный фон, пробиться в СМИ. А эту возможность мы им любезно предоставляем. Западу неважно успешна была диверсия или нет – важно, что если не каждый день, то каждую неделю россиянам сообщают о нескольких попытках терактов по всей России.

Таким образом, создаётся впечатление широкой, разветвлённой, покрывшей всю страну агентурной сети. На самом же деле в большинстве своём мы имеем дело с одноразовыми, завербованными по случаю в социальных сетях и использованными в качестве топлива информационной войны, неорганизованными рефлексирующими одиночками, неспособными адекватно оценить окружающую действительность.

Уверен, что в ближайшее время нас ждёт активизация той части российского патриотического спектра, которая требует широко внедрять «китайский опыт». Некоторые из этих людей относительно недавно так же активно ссылались на опыт Запада, в том числе в ведении информационной войны, который настойчиво советовали перенимать, но с началом СВО у части активных общественников, экспертов и политиков в фавор попала практика запретов, которую неоправданно связывают с Китаем. На самом деле в последние годы именно Запад устойчиво удерживает пальму первенства по части запретов и ограничений, налагаемых на СМИ и на отдельных личностей.

Свобода слова и свобода мнений на Западе давно ограничена до предела так называемой культурой отмены. Причём эта «культура отмены» ничего общего не имеет с китайским общественным бойкотом. Подвергшийся бойкоту китаец рассматривается как больная часть общества, которую следует вылечить, а подвергшийся «отмене» гражданин западного государства извергается из общества. «Культура отмены» работает так же, как работали Нюрнбергские законы Третьего рейха, «отменявшие» граждан Германии еврейского происхождения. Извергнутые из общества в рамках «культуры отмены» прекращают рассматриваться не только как его часть, но и вообще как люди.

Китай действительно информационно закрылся от Запада, при помощи жёсткого контроля над пространством «Интернета» и информационным пространством вообще. Для Поднебесной это нормальное решение, поскольку традиционная китайская культура и китайские ценности слишком отличаются от западных, чтобы китайская пропаганда могла иметь там относительно серьёзный успех.

В то же время вестернизация китайской молодёжи и даже целых провинций, вроде Гонконга и Шанхая, создаёт в китайском обществе точки входа для западной пропаганды, островки уязвимости, закрепившись на которых, она может проникать дальше вглубь общества. Традиционное общество, переживающее инновацию, всегда слабо перед пропагандой инновационного общества.

Преимущество России заключается в том, что «инновацию» мы уже пережили (с 1917 по 2000 год). Российское общество выработало достаточно сильный иммунитет против западной пропаганды: единицы могут заболеть, но коллективный иммунитет всё равно устойчив. Россия, вестернизировавшаяся со времён Ивана III Васильевича, но не отказавшаяся от традиций, а обогатившая их, способна говорить с западными обществами на понятном им языке, в то же время рассматривая знакомые западному обществу явления под неожиданным для стандартного евроамериканца углом зрения. Неожиданным, но понятным и интересным.

Поэтому Запад так заинтересован в тотальном запрете российских СМИ на своей территории – он проиграл информационную войну и даже один преследуемый и ограничиваемый канал RT если не переигрывает, то уравновешивает всю западную пропаганду, как на собственной территории Запада, так и в информационном пространстве третьих стран. Но если с традиционными СМИ Запад ещё как-то может бороться при помощи запретов, то «Интернет» он сам создал как «территорию свободы».

Любое оружие – палка о двух концах. Механизмы «Интернета» позволяют надёжно блокировать распространение информации, только если к этому приложены усилия обеих противостоящих сторон. Так, например, после взаимной блокады массы информационных сайтов, несмотря на то, что российские и украинские социальные сети пересекаются, качество российского контента по Украине резко снизилось, поскольку далеко не все российские журналисты и эксперты имеют доступ к украинским СМИ и могут узнать и оценить врага во всей его полноте.

Что же касается качества украинских СМИ, то они, избавившись от российского конкурента, и вовсе ударились во все тяжкие и скоро будут, ссылаясь на Геродота, утверждать, что в России живут племена «песьеголовцев», диких «гипербореев», а также людей с одной ногой, имеющей такую большую стопу, что когда идёт дождь, они ложатся на спину и этой стопой от дождя укрываются.

Запад, безусловно, желал бы добиться информационной самоблокады России. Он уже давно не рассчитывает выиграть информационную войну на нашей территории и пытается лишь оградить от российских СМИ собственную аудиторию. Поэтому нам надо увеличивать не закрытость, а открытость своего информационного пространства. Это азбука информационной войны: побеждающий в ней всегда стремится к максимальной открытости, ибо она ему выгодна, а проигрывающий стремится к максимальной закрытости, поскольку только таким образом может сохранить монополию на информацию хотя бы на ограниченной территории.

Возникает вопрос: как же быть с одноразовыми агентами западных разведок, массово сжигаемых ими в топке информационной войны? А для них есть статья «измена Родине», по которой у каждого из них имеется полный состав преступления: от вступления в связь с иностранной спецслужбой до принятия денежного вознаграждения за совершение диверсий против собственного государства.

Думаю, что если начать давать сроки от 25 до пожизненного (без права досрочного освобождения), то не понадобится даже вводить смертную казнь (о которой тоже многие ратуют). 19-25 летнему обормоту, считающему себя героем-преобразователем, гораздо легче принять смерть «за идею», чем представить себе, что из тюрьмы он выйдет в возрасте своей мамы (или не выйдет вообще).

Конечно, юстиция должна быть избирательной. Если человек был обманут или поддался шантажу, сроки могут быть гораздо меньше: в первом случае преступление совершается неумышленно, а во втором в ситуации крайней необходимости. Но подавляющее большинство из задействованных одноразовых агентов иностранных спецслужб отлично осознают, что и зачем они делают. Для них мягкость наказания – стимул попробовать ещё раз.

И средствам массовой информации надо не стесняться в сотый и тысячный раз объяснять, кто и зачем вербует одноразовых агентов, сколь незавидна их судьба, а также призывать людей быть внимательнее к своим близким, особенно к тем, у кого радикальная оппозиционность сочетается с высокой «Интернет»-зависимостью. Профилактика хороша тем, что пока нет преступления, нет и наказания.

Ну и наконец форма подачи информации о задержании и осуждении одноразовых агентов тоже многое значит. Сегодня их показывают по телевидению, рассказывают о том, что именно они совершили, у некоторых даже интервью берут. Пока же дело дойдёт до суда, о них забывают или короткой строкой сообщают, что такой-то получил такой-то срок, обжаловать приговор можно в течение такого-то времени.

Сумеречное сознание маргиналов не в состоянии соотнести когда-то виденного ими гордого или довольного тем, что «попал в телевизор» «конкретного пацана», с последующим сообщением о сроках. Для них будет куда доходчивее, если сообщения будут идти без лица, без фамилии и без конкретизации содержания преступления (Борис Б. из такой-то области, района и/или города вступил в связь с иностранной спецслужбой с целью совершения теракта, сегодня суд приговорил его к пожизненному заключению).

Больше ничего не надо. Покрасоваться перед камерами не получается, даже фамилию по телевизору не назовут, зато все кому надо запомнят, что за такие фокусы дают пожизненное. Желающих шутить сразу станет гораздо меньше.